Проект Э.Р.И.К.

Не проходит от седьмого урока и двух минут, как Кайл понимает, что Стэн не обращает на задание вообще никакого внимания. Само по себе это не необычно; бывали дни, когда он в открытую клал голову на стол и засыпал. К счастью, в этом семестре такого ещё не случалось, но по глазам видно, что Стэну очень бы хотелось так сделать. От этого у Кайла вся кожа зудит; ему не хочется оказаться в ситуации, где придётся в одиночку доделывать это квестоподобное пособие, которое им раздали. Когда взгляд Стэна сотый раз за последние сорок пять минут перемещается в дальний угол класса, Кайл прослеживает за ним. Однако там нет ничего интересного; на крайней мере, Кайл ничего не замечает. Он тянется через стол и щёлкает пальцами прямо перед лицом Стэна. Тот подпрыгивает из-за звука, рот уже открыт, готовый произнести всё то же извинение, что и все разы, когда сегодня Кайл его подлавливал. — Прости, извини, на чём мы остановились? Стэн выпрямляется, лихорадочно просматривая листок. Кайл притягивает руку обратно к себе и потирает углубления ключиц в попытке успокоиться. Они более выражены, чем обычно? Нет, это просто принятие желаемого за действительное. — Мы закончили около пяти минут назад, — говорит Кайл. Движения Стэна замедляются, взгляд блуждает, а веки наполовину опускаются. После небольшой заминки Стэн в замешательстве хмурит брови. — Ох, — произносит он. — На что ты смотрел? Стэн поднимает взгляд, и в этот раз замешательство становится ярче. — Что? — Ты смотрел в угол, — Кайл указывает за себя. — Что привлекло твоё внимание? — А, — выражение лица Стэна принимает более нейтральный вид. Он трёт кожу под глазами, над скулами. Кайл до этого не замечал, честно говоря, но сегодня Стэн выглядит достаточно собранно. Иначе. — Ничего, я просто задумался. — О чём? Кайл не получает ответа; звенит звонок. Стэн практически вскакивает со своего места, кое-как сгребая в кучу тетрадь, карандаш и листок с заданием. Кайл двигается медленнее, более-менее следя за тем, как сильно Стэну не терпится уйти. Это даже забавно. Не в «ха-ха» смысле, но в странно-забавном смысле. Кайл застёгивает рюкзак и закидывает его на плечо. Он встаёт и задвигает стул, почти забывая сдать свою работу в попытке поспевать за Стэном, который с той же энергичностью торопится сдать собственный лист с заданиями. В коридоре Кайл скорее следует за Стэном попятам, нежели идёт рядом. Когда они доходят до главного коридора, Стэн поворачивается, как будто вдруг о чём-то вспомнив. Кайл тоже тормозит. Они смотрят друг на друга там, в середине прохода. Мимо проходят раздражённые школьники, некоторые бормочут матерные слова себе под нос, что-то вроде «съеби с дороги», но Кайлу плевать на них. Глаза у Стэна не широкие. Они не такие оленьи-в-свете-фар, как это бывает обычно. По факту, они вообще не оленьи-в-свете-фар. Пусть и энергичный, Стэн не на взводе, он не взволнован и не перевозбуждён. Прямо здесь, где они стоят, Кайл смотрит на смягчённую версию своего лучшего друга. Словно всю свою жизнь он был гиперактивным и готовым скакать всюду с видом удивлённого щеночка, но сегодня он принял риталин или ещё какую-нибудь херню, и теперь он весь… Мягкий. И уютный. И внезапно на лице Стэна появляется улыбка. Маленькая, но яркая, за которой следует открытие рта — а затем закрытие, и что-то мелькает в этой улыбке. Когда юноша снова открывает рот, он, кажется, что-то произносит. Брови Кайла ошеломлённо приподнимаются. Он собирается ответить, но Стэн уже развернулся и исчез в коридоре. …Стэн правда сейчас сказал «прощай»? Что ж, это как-то чересчур формально, нет? Он же никуда не собирается, да? Кто-то пихает Кайла локтем в бок. Парень чувствует резкий прилив адреналина, пока его разум не осознаёт отсутствие угрозы, но тревога быстро отпускает. Кайл отыскивает проход в заполненном людьми коридоре и начинает двигаться в сторону выхода из школы. Как бы он ни старался, он не может понять, зачем Стэну было говорить полноценное «прощай». Не очень распространённая фраза. Кайл мог сосчитать разы, когда Стэн говорил «прощай» по пальцам одной руки — по крайней мере, сказанные в его сторону. Плюсом то, как Стэн весь вырядился? Ну, ладно, технически на нём не нарядная одежда, а самая обычная, но он выглядит так, будто этим утром действительно вложил усилия в свой внешний вид, а не накинул толстовку на что-нибудь и готово. Хотя, учитывая это, Кайлу становится интересно, а вдруг Стэн приоделся не просто так. Он собирается на свидание? …с кем? Неужели он снова с Вэнди? Из-за того, что Кайл сказал тогда про Эрика? Нет, это случилось всего пару часов назад. Причина должна скрываться в чём-то, что произошло до сегодняшнего дня. Может… может это из-за слов Кайла о том, что он не будет встречаться со Стэном? Нет, так ведь? Стэн сказал, что будет его ждать. Стэн сказал, что подождёт. Полный сомнений, он начинает задаваться вопросом, говорил ли вообще Стэн что-то такое. Чувствуя себя ни каплю не легче, Кайл останавливается у дерева во дворе школы. Он собирается отправиться домой в одиночку или, возможно, подождать здесь, пока все остальные ученики разбредутся или даже ещё дольше. Он понимает, что ковыряет выглядывающий из-под рукава край бинта. Оттягивает его достаточно, чтобы вызвать жжение под повязкой, но недостаточно, чтобы запаниковать, что она соскользнёт. Он думает о том, каково было бы снять бинт на ночь, позволить порезам подышать. Однако от одной мысли становится больно, поэтому парень быстро отметает эту идею. Он видит, как школьники небольшими скоплениями покидают территорию школы. Большинство ребят болтают с друзьями, дурачатся или сплетничают, как девчонки. Он видит, как постепенно с парковки уезжают машины, и задумывается, установлены ли здесь камеры. Он видит, как Форд Фьюжн 2008 года выпуска выезжает с парковочного места. Кажется, внутри он замечает Крэйга, но Кайл не уверен, что это именно он. — Кстати, вот и он! Кайл содрогается, когда Кенни устраивается рядом, крепко обняв его за плечи. Его сердце подскакивает к горлу. С каждым разом, когда Кайл вздрагивает, становится всё труднее и труднее удержаться от полноценного нервного срыва. Парень не знает, почему в последнее время он как на грани; он списывает всё на Эрика и перестаёт об этом думать. — Мы как раз хотели сходить на площадку как в старые добрые времена, — говорит Кенни. Кайл стряхивает его руку со своих плеч, оглядываясь вокруг. — Мы?.. — спрашивает он, хотя на самом деле мальчик уже на подкорке знает ответ. Сзади, в полуметре от них, засунув руки глубоко в карманы, с раздражённым лицом расхаживает Эрик. Сердце Кайла снова возвращается к учащённому ритму; он резко отворачивается и снова смотрит прямо перед собой. — Не могу, у меня дела. — Оу, что? Так дело не пойдёт, — говорит Кенни. — Ну же, чел, идёмте все вместе побросаем мяч в кольцо. — У меня дела, — повторяет Кайл. — Я не хочу… — Когда мы вообще в последний раз играли в лошадь? — спрашивает Кенни. — Такое ощущение, будто сто лет назад, и это же, блин, тупо, да? Давайте сплотимся. — Давайте нет, — вмешивается Картман. По коже Кайла проползают мурашки; он помнит связанные с домом страхи. Он не может туда вернуться, не может. Айк болеет, он уязвим, но с ним ничего не случится до тех пор, пока Кайл приглядывает за Эриком. И чем дальше они от дома, тем лучше… а площадка достаточно далеко. По сравнению с его домом, по крайней мере. Несмотря на ощущение, что его сейчас вырвет, Кайл берёт Кенни за предплечье и говорит: — А знаете что? Погнали, звучит весело. — Видишь? — Кенни светлеет. — Я тебя переубедил! — Кайл, — говорит Эрик, и хотя в этом слове столько обыденности, что даже почти комично, Кайл не может не разглядеть за ним более мрачный подтекст, чем кажется на первый взгляд. Эта низкая, почти протяжная насмешка в его собственном имени — от этого ему становится до глубины души не по себе. Ему хочется куда-нибудь убежать от Эрика. Хочется быть от него как можно дальше, но он не может. Кайл будет стеной между своей семьёй и Эриком. Что бы Картман в него ни швырнул, Кайл не сломается. Троица отходит от дерева и встаёт в начале дороги. — Эрик, соглашайся, — гнёт свою линию Кенни. — Не буду я, блять, играть. — Кончай уже и просто соглашайся, жиртрест, ты всё равно идёшь с нами, — мозг Кайла словно в огне, а язык с каждым произнесённым словом скребёт по нёбу. Он не в безопасности, но, опять же, нигде не безопасно. С тем же успехом можно самому решить пренебречь безопасностью, верно? Верно. Кайл замечает молчание слишком поздно, чтобы не разнервничаться. Хотя подмечает он не только тишину. Он замечает, как Эрик моргает, замечает движение его радужки и замечает крохотную ухмылку, которая пытается появиться на лице Картмана. — Ах, вот как? Вдруг Кенни вклинивается между ними и отпихивает Эрика. Кайл моргает, пытаясь поспевать за внезапным движением, но даже так его причину сложно объяснить. У Кенни игривое выражение лица, но окружает его напряжённая атмосфера. — У тебя дебильные пошлые шутки, — говорит Маккормик. Желание вырвать накатывает на Кайла ещё сильнее прежнего, но он сглатывает его вместе с густой слюной. Что Кенни имеет в виду под пошлыми шутками? Не было никакой пошлой шутки… Всё существо Кайла трясёт, даже когда он наконец видит, как к ним медленно движется Стэн. Он смотрит на них, он точно их видит, но по лицу понятно, что на разговор он не настроен. Кайлу становится ещё хуже от мысли о перспективе пойти на площадку без Стэна. Он встаёт слева от Кенни, машет рукой высоко в воздухе и подзывает друга. — Чувак! Стэн тормозит и начинает озираться по сторонам, как будто не может поверить, что Кайл обратился к нему. Воспоминание о том, что он сказал Стэну ранее, эхом разносятся в голове, и лёгкие вспыхивают от сильного стыда. После чрезмерно долгой паузы Стэн снова начинает двигаться, приближаясь к ним медленно, словно пугливое животное. — Привет, — здоровается он. — А мы всё думали, когда ты выйдешь, — вмешивается Кенни. Кайл не успевает произнести нечто подобное извинению или признанию, как Кенни начинает вести компанию за собой. Кайл идёт следом, а Стэн и Эрик бредут позади. Кайлу не нравится, когда сзади него кто-то есть. — Ага, чёртов слоупок, мы тут мёрзли, блин, — вставляет свои пять копеек Картман, пихая виновника локтем в рёбра. Когда Стэн делает то же в ответ, Эрик вскрикивает: «Ай!». — Будьте паиньками, — Кенни запрокидывает голову назад в слабой попытке посмотреть себе за спину. Кайл закатывает глаза и поднимает руку, подталкивая его за затылок в исходное положение. Кенни смеётся. — Прости, я вторгся в твой пузырь? — Мечтай, — произносит Кайл, хотя на самом деле он не знает, что это должно значить. Он прикалывается. Они прикалываются. Это шутки, всё это не всерьёз, не со зла, как и должно быть между друзьями. Он бросает через плечо нервный взгляд на Эрика, который в общем-то не выглядит заинтересованным в чём конкретном. Внимание Кайла перемещается к Стэну. Он выглядит уставшим. Стэн трёт глаза основаниями ладоней. Когда парень опускает руки, он крепко зажмуривается. Кайлу интересно, о чём Стэн думает. Интересно, думает ли он вообще о чём-либо. Кайл чувствует порыв спросить что-нибудь, поинтересоваться, что происходит у Стэна в голове, но это, кажется, как-то навязчиво. Самому Кайлу в последнюю очередь хотелось бы, чтобы его спрашивали, о чём он думает. А потому он предоставляет Стэну равную степень уединения и сохраняет молчание. Но он должен сказать хоть что-то. Он должен сказать хоть что-то. — Стэн? — зовёт Кайл, и Стэн поднимает взгляд. У него снова этот вид, олень в свете фар. Глаза блестят в свете солнца. — Мы идём на площадку играть в баскетбол, хочешь с нами? Стэн хмурится, смотрит влево и мотает головой. — Не, мне нужно домашку сделать. — Домашку? — брызгает слюной Эрик, после чего хватает Стэна за капюшон и приподнимает его, словно ища что-то у того за спиной. — Что-то я не вижу грёбаного рюкзака, чувак. — Знаю, чел, я не слепой. Просто сглупил сегодня утром и забыл большинство вещей дома, теперь нужно вдвойне постараться и закончить со всем и за пятницу, и за сегодня… Их взгляды снова пересекаются. Кайл чувствует себя немного разочарованным из-за того, что Стэн не может пойти на площадку, но он всё понимает. Кайлу и самому бы правда не помешало пойти домой и выполнить домашнюю работу, но… в этот конкретный момент времени школа это последнее, что для него важно. Кайл кивает, улыбается и говорит: — Да ничего, чел, всегда будет следующий раз, так ведь? Стэн улыбается в ответ. Кайл любит эту улыбку. Дом Марша появляется на горизонте слишком быстро. Стэн останавливается у начала подъездной дорожки. — Увидимся завтра, чувак, — прощается Кенни, мягко махнув рукой. — Ага, увидимся завтра, — повторяет Кайл. Когда Эрик ничего не произносит, он заставляет себя послать ему грозный взгляд, хотя и сомневается, что на его лице отразилось что-то кроме настороженности. Эрик ворчит что-то себе под нос. Кайл смотрит на свой дом. Подростка вдруг переполняет желание защитить его и грусть оттого, что рядом, всего в полуметре от него стоит кто-то вроде Эрика. Он первый начинает двигаться в сторону поля, и, судя по шагам, Эрик и Кенни следуют его примеру. — Стойте, — выпаливает Стэн. Все замирают и поворачиваются. Стэн выглядит немного робко, или же виной тому смущение; Кайл не совсем уверен. Он хмурится, а Стэн мягко улыбается. — Прозвучит ну очень по-гейски, — произносит Марш, выдыхая из лёгких смех. Что он под этим подразумевает? Кенни и Кайл обмениваются озадаченными взглядами. Эрик издаёт ещё один смешок, но в остальном никто его не перебивает. Когда слова наконец озвучиваются, они звучат очень тихо. — Но можно я, типа, обниму вас? Эрик усмехается в третий раз, сильнее. Кайл хмурит брови. Он не понимает, к чему это ведёт Стэн. Вообще не понимает, и от этого привкус во рту становится… горьким. Кенни первый предпринимает хоть что-то. С огромной улыбкой на лице он раскрывает руки так, как будто старательно притворяется самолётом. — Обнимашки! — кричит Маккормик. В мгновенье ока его рука снова оказывается на плече Кайла. Тот дёргается от физического контакта, очень недовольный этим, но всё же понимающий мотивы друга. Он нехотя шагает вперёд. Вскоре все трое оказываются сжаты в одном из самых тёплых объятий, в которых когда-либо оказывался Кайл. Предплечье болит в том месте, где он крепко прижимает его к Стэну. Он сжимает футболку Марша, сопротивляясь желанию зарыться лицом ему в грудь. Кайл паникует, когда понимает, что не видит, где находится и что делает Эрик. — Тащи сюда свою задницу, жиртрест, — рявкает Кайл. Эрик прыскает. — Чего, простите? Чувак, ни за что, ничего более пидорского я ещё не видел, хрена с два я стану в этом участвовать, — говорит он. Сердце Кайла барабанит в грудную клетку. Ему кажется, что он не может дышать, что его слишком крепко обнимают. — Иди сюда, пока я тебя не заставил! — Ты не можешь меня заставить что-либо сделать, еврей! Мне его не видно мне его не видно мне его не видно Кайл выпутывается из объятий. Он разворачивается, пока Эрик не оказывается полностью в поле его зрения. Руки Картмана спрятаны в карманы, но глазам нельзя доверять. Кайл помнит пятно и хочет, чтобы этот образ исчез. Он хочет упасть на землю и свернуться клубочком, притворившись ребёнком, который верит, что «если я кого-то не вижу, то и он меня не может увидеть». Мысль о монстре под кроватью кажется правдой. Кайл мечется, когда кто-то хватает его за куртку и тянет назад. Гудящая, стучащая вместе с биением пульса боль взмывает до небес, и подростку приходится сильно прикусить себе язык, чтобы удержаться от крика о помощи. Он не знает, почему его схватили. Думается, он мог попытаться броситься на Эрика, но Кайл не знает. Он не знает. Всё начинает давить на него. — Не собирался я его бить, — пытается оправдаться Кайл. — Ещё как собирался, — говорит Стэн. Кайлу хочется расплакаться. Ему хочется расплакаться. Хочется разреветься и прокричать: «Я так больше не могу», но он этого не делает. Всё, что он делает, это аккуратно бьёт Стэна в плечо. — Отвали, — произносит он, хотя на самом деле ему просто хочется быть в безопасности. Стэн пихает его под рёбра. От толчка у Кайла кружится голова; он хочет уклониться, но не успевает. Всё вновь начинает замедляться. — Я люблю вас, ребят, — произносит Стэн. — Мы тоже тебя любим, чувак, — говорит Кенни. Кайл кивает в знак согласия; это всё, что он может сделать. Стэн вытирает глаза, надавливая на них ладонями. Он что… пытается не заплакать? Кайл толкает его в плечо. Стэн убирает руки от лица и смотрит на друга. Какое-то время они ничего не говорят. Кайл не знает, куда ушли Кенни с Эриком, но их больше нет рядом. Он мыслит недостаточно ясно, чтобы испугаться этого. Юноша прикусывает внутреннюю сторону щеки и пытается сфокусироваться на том, какое красное у Стэна лицо. Паника, которую он ощущал ранее, никуда не исчезла, и он всё ещё не до конца осознаёт ситуацию вокруг, но он знает, что Стэн выглядит так, будто с ним не всё в порядке. — Эй, — говорит Кайл. Стэн осторожно тянется и берёт его руку в свою ладонь. Кайл почти ожидает от себя резкого движения, что он одёрнет её как от огня, но нет. У него хватает самоконтроля, хватает спокойствия ответить на жест, крепко сжав чужую руку. — С тобой всё будет хорошо? — спрашивает Кайл. Они смотрят друг на друга. Что-то в глазах Стэна смещается. Что-то сверкает, что-то пробивается, в них появляется вспышка чего-то нового и всё же столь знакомого. Его щёки краснеют, а нос дёргается, как будто от сильных эмоциональных переживаний. Но когда Стэн говорит, у него твёрдый голос. — Я буду в порядке. Кайл думает. Он думает о руке, что держит его собственную, думает о мягкости кожи Стэна, о тепле в основании его ладони, но холоде кончиков пальцев. Глаза Стэна такие голубые, что кажутся ненастоящими. Они отражают небо так, как может только океан, хотя Кайл уверен, что, как правило, всё наоборот. Он не знает, как работает свет, но ему нравится, каким неземным он делает Стэна. Каким прекрасным. Каким… — А с тобой всё будет хорошо? Человечным. Кайл не ожидал этого вопроса. Он не ожидал его и раньше, когда они курили у Стэна в комнате. В то время всё было так идеально… подумать только, что он мог быть так разочарован и расстроен из-за чего-то столь простого, как влечение к своему полу… Кайл жаждет простоты этой проблемы. Конечно, она была очень ужасающей, когда он непосредственно её проживал, но то было до того, как он понял, что бывают вещи куда ужаснее, чем аспекты, которые ему просто в себе не нравятся. Кайл ощущает вину и сожаление. Он чувствует себя недостойным Стэна. Он чувствует себя недостойным всего, по правде говоря, но Стэна больше всего. Как будто читая его мысли, Стэн сжимает руку Кайла. — Я буду в порядке, — говорит Кайл, хотя внутри он в ужасе от этого. Стэн кивает так, как будто всё понимает. Они отпускают друг друга, обмениваются улыбками, и потом по лицу Стэна становится ясно, что он хочет зайти внутрь. Кайл понимает, как он себя чувствует; на улице холодно, особенно когда не двигаешься. Кайл делает шаг назад, слегка машет рукой и уходит по тротуару. Отдаляясь от дома Стэна, Кайл чувствует себя одиноко. Всё внутри болит от понимания, что он мог попросить прощения. Мог рассказать Стэну правду, мог рассказать, что происходит, мог бы иметь плечо, на которое можно опереться, или друга, с которым можно поплакать, или что-нибудь что-нибудь что-нибудь кроме агонии, которую ощущает сейчас. Чувствуя себя дурно и тошно, он раздумывает, а стоило ли уходить. Он говорит себе, что, если Стэн всё ещё снаружи, он вернётся и всё расскажет. Если Стэн ещё не зашёл внутрь, он признается и будет плакать столько, сколько ему понадобится. Кайл останавливается. Он на секунду дольше нужного смотрит себе под ноги и наконец оборачивается через плечо. Стэна нет. Остался только дом.