* * *
Сейчас стали чаще сдавать квартиры и комнаты из-за предстоящего фестиваля и приезжих гостей, поэтому «любящий» отец снял дочке простенькую комнату поближе к госпиталю и в няньки взял какую-то женщину, чтобы та контролировала посещаемость практики у Маргариты. Прибыв в отдельный район, где жили исключительно марлийцы, тесно связанные с военной карьерой, Маргариту встретила Нана, под присмотром которой та проведёт эти три недели. Девушка по-быстрому разобрала вещи в комнате, осознав, что уже опоздала на практику. До этого она долго выбирала пирожок у милой женщины, а после решилась взять несколько. Из-за всего этого потеряла нужные минуты своей жизни. Надев на себя лёгкое платье с открытыми плечами, она по-быстрому провела расчёской пару раз по длинным волосам, заметив, что они стали чаще выпадать. Нана в это время помогла собрать ей сумку, и за всю дорогу до госпиталя, во время разговора и поедания пирожка с картошкой, девушка смогла разглядеть в ней добрую и заботливую женщину. Нана по-ребячески восхищалась чудными яблочными садами и рассказывала о своих теплицах, какие там выросли чудесные помидоры. Прибыв ко двору госпиталя, Маргарита попрощалась с Наной и осмотрелась с глубоким вздохом: на ухоженной территории гуляли медсёстры с пациентами, кто-то даже был без присмотра и бездумно бился головой об стену, пока не подбежала одна из элдиек, уводя в палату. Маргарита никогда не общалась с психически нестабильными людьми, но надеялась, что справится с такой непростой задачей. Ей было немного жаль бывших солдат, но помочь она вряд ли могла. Собравшись с духом, шагнула на крыльцо здания, предчувствуя, насколько же требующая терпения работа свалится на её плечи. И так проходил день за днём. Маргарита как положено отрабатывала практику, и, к её удивлению, время шло быстро. Это было сложно сравнить с тем временем, проведённым на поле боя, где каждая минута казалась вечностью, но легко могла оборваться. Тут она справлялась с работой медсестры, совсем не вникая в лечение, связанное с психикой человека. Делала всё, что делали медсёстры-элдийки: гуляла с больными, ставила уколы, заполняла много бумажек. Мало общалась с другими работниками — не находила общего языка, но всё равно дружелюбно улыбалась. В первые дни работы в голову пришла мысль выпросить у доктора Йегера элдийскую повязку, чтобы слиться с окружающими людьми и не вызывать лишнего интереса к своей персоне, да и чтобы другие рядом с ней чувствовали себя комфортно. Как раз и паспорт не нужно будет таскать с собой по возращению домой, а то часто офицеры бросали в сторону неё подозрительные взгляды. Старый мужчина поначалу не был настроен дружелюбно, постоянно смотрел с недоверием, но плохого ничего не говорил — видимо из-за её отца. Он боялся марлийцев и старался угодить им, чтобы не было проблем. Как и предполагала девушка, старость берёт своё. Йегер вёл себя немного странно, из-за чего медсёстры с переживанием смотрели на него. Когда уходил за новым заданием для Маргариты, то совсем забывал о ней, и девушке приходилось частенько напоминать о себе. Иногда он вовсе не понимал, что она тут забыла, и кто она вообще такая. В конечном итоге Йегер уже её воспринимал как элдийку, работающую тут медсестрой. С Рудиком она виделась только один раз в неделю. Он продолжал заниматься с детьми военной подготовкой. А поздно вечером Маргариту встречала Нана с вкусным ужином, который они делили вместе и рассказывали друг другу о том, как проходил день. Сегодня был понедельник и вторая неделя её практики. Весь день девушка убиралась в кабинетах, сортируя всё по своим местам, пока её не отвлекла от сортировки таблеток — ужасно скучного задания господина Йегера — одна из медсестёр. Сказала, что к ней пришёл молодой человек и просил её внимания. Маргарита быстро спустилась на улицу, заметив вокруг Рудика ту самую обворожительную ауру, которую тот ловко использовал в свою пользу. Он без стеснения рассказывал тупую шутку медсестре, пока та гуляла с пациентом и звонко смеялась, кокетливо прикрыв ладошкой рот. — Старик часто приносил нам свежую молочку для изготовления чизкейков, также делился яйцами, конечно, один раз пошутил про свои, но шутку оценил только я… Маргарита прокашлялась, отвлекая Рудика от интеллектуальной беседы с дамой. Тот пискляво взвизгнул и хотел уже её обнять, как Деккер поставила ладонь перед ним, не позволяя подойти ближе. — Я принёс тебе пастилу, своей любимой подружке, а ты, неблагодарная, даже не рада нашей встрече?! — стал возмущаться младший Магат. — Сколько драмы, господин. Не пугайте, пожалуйста, больных, — Маргарита забрала с его рук гостинца и приобняла, соскучившись по их глупым диалогам, а после заметила за спиной друга сидевшего на скамье Фалько, который общался с одним из пациентов. — Ты привёл сюда Фалько? — девушка оторвалась от него, поглядывая в сторону спрятанной за кронами деревьев скамьи. — Нет… Мне Райнер говорил, что часто видит Фалько в этом районе, — Рудика это не особо удивляло, всё-таки он верил, что мальчишка запросто сможет постоять за себя, даже если тот пациент окажется педофилом. Из-за того, что Маргарита не часто гуляла с пациентами, то не замечала Фалько на территории больницы. Ей редко доверяли прогулку с больными, возможно, поэтому и не видела его. — Наверное, навещает кого-то из родственников. Фалько заметил их взгляды на себе, неуверенно помахав рукой. Рудик с Маргаритой не стали стоять на одном месте и с неким любопытством подошли ближе к скамье. — Чё, как жизнь? — непринуждённо поинтересовался младший Магат, пожимая руку мальчишке. — Всё хорошо, учитель Мы же утром виделись, когда бегали у вас, — в голосе Фалько звучали тревожные нотки, он посмотрел на девушку, заметив на ней платье медсестры. — Госпожа Маргарита, а вы тут работаете? — Да, уже как неделю. Всё её внимание было направлено на рядом сидевшего парня, в котором узнала того солдата из Альянса, встреченного ею неделю назад. Услышав ответ Фалько, зацепилась взглядом за конверт в руках мальчика. Он не смотрел на них, спрятав письмо в сумку, что немного насторожило. — Можно мне вашу руку? — Маргарита обратилась к притихшему элдийцу. Тот немного помедлил, но всё же протянул смуглую руку, соприкасаясь с её ладонью. Девушка развернула её, рассматривая три изогнутых линии жизни, а после другой рукой аккуратно прикоснулась к его подбородку, чтобы он посмотрел ей в лицо: на неё бесстрастно смотрел зелёного оттенка глаз, а другой был закрыт бинтом. — Такой молодой. Сколько Вам лет? Парень какое-то время помолчал, выхватив свою руку из её теплой ладони, и спрятал лицо, завесив волосами. — Девятнадцать. — Это твой друг, Фалько? — Рудик напрягся: ему нужно знать, кем этот больной на голову человек приходился его ученику, ведь всё-таки он в ответе за мальчика. Фалько только кивнул, словно вовсе хотел убежать от разговора. Грудь Маргариты сдавило от чувства жалости и переживания за пациента. Хотела заплакать, осознавая, что у этого парня целая жизнь впереди, а эта чёртова война сломала ему психику, забрала один глаз и ногу, сделав инвалидом. И не только он вызывал такое желание обнять и помочь чем-нибудь. Морально тяжело было находиться в этом мрачном госпитале, не слыша смеха и не видя счастливых улыбок. Девушка пересеклась со взглядом Рудика: тот, словно почувствовав её подавленное состояние, положил руку на плечи и, попрощавшись с Фалько, повёл ее в сторону госпиталя. Последующие дни девушка стала внимательней к посещениям господина Крюгера. Маргарита не отходила от окна, следила за ним, пока обедала макаронами и котлетой. Скамья находилась под окном ординаторской, поэтому открывался прекрасный вид на это укромное местечко. В душе она улыбалась, когда видела воодушевлённое лицо мальчишки, который что-то на эмоциях рассказывал больному пациенту. Деккер прекрасно понимала, что Фалько и Габи, как и их товарищи, всё ещё дети, лишённые нормального детства. Сама пыталась вспомнить, каким была ребёнком, но чаще в голове начинало колоть, поэтому ничего кроме учёбы не помнила, да и с отцом мало общалась, чтобы узнать о себе больше. С такими провалами памяти она мучается в последнее время. Вчера у неё был выходной, поэтому она решила заглянуть на тренировки к Фалько, чтобы наедине расспросить его о Крюгере. Оказалось, больной чувствовал себя нормально, и не было никакой амнезии, как она и предполагала, — он просто не желал возвращаться домой из-за родственников, которых не хотел огорчать своим жалким видом. А Фалько отправлял его письма семье, сообщая, что с ним всё хорошо. После того, как Маргарита узнала правду, мальчишка попросил, чтобы та не докладывала лечащим врачам господина Крюгера, а если расскажет, то Фалько скажет Кольту, что она на самом деле не против пойти с ним на свидание. Сзади девушки раздался знакомый хриплый кашель, вернув её из раздумий. Она обернулась к рядом стоящему старику Йегеру с набитым ртом. Он смотрел мимо неё в окно, кивая в сторону парней. — Видимо, пациент уже прекрасно себя чувствует, если хватает ума использовать мальчишку в своих целях. Деккер проглотила прожёванную еду, удивляясь наблюдательности старика. В мыслях возникли подозрения, что этот пенсионер прикрывался старческим маразмом, чтобы быть на шаг впереди других. Пока девушка строила теории в голове, старик Йегер притронулся морщинистой ладонью к стеклу, наблюдая за сидящими на скамье. — Семья Грайс мечтает о новом статусе и об уважении в кругу марлийцев, когда оба сына станут носителями титанов. Жалко будет, если из-за одной никчёмной ошибки они лишатся всего. Маргарита была согласна с ним, ведь сама часто слышала истории Фалько о том, как его семье тяжело живётся. Он единственный смог поведать ей об издевательствах в Гетто, о которых не все элдийцы хотят вспоминать. Поведал о том, как хочет стать лучше ни для себя, а для одной девочки. Хочет уберечь Габи от ранней смерти. Марлийка была тронута тем, насколько этот мальчик самоотвержен и добр ко всем. Тоже желала счастья семье Грайс, даже если не могла ответить взаимностью Кольту. Он вовсе ей не противен, просто не хотела навлекать на него проблемы из-за своего статуса. Маргарита дожидалась, пока Фалько не уйдёт домой — нужно было попытаться лично поговорить с пациентом. Она нечасто видела его перед своими глазами, и это ещё сильнее вызывало недоверие к этому человеку.* * *
Попросив посмотреть за своим пациентом, девушка отдала инвалидную коляску другой медсестре, надеясь, что старик Йегер ушёл на обход и сейчас не наблюдал за ними через окно. Ей было немного неловко стоять перед Крюгером, и она не знала, как начать разговор, но всё равно подсела к нему на скамью, положив ногу на ногу и скрестив руки на коленке в замок. — Знаете, не стоит бояться осуждения со стороны семьи, — Маргарита замолчала на секунду, и, не услышав ничего против, продолжила свою речь. — Какие бы они ни были, они никогда не отвернутся от своего ребёнка. Она думала и про своих приёмных родителей — на самом деле они любили и хотели ей хорошего будущего. Понимала, почему они так были злы, когда она решила рискнуть своей жизнью и отправиться на войну. — Плохо, когда этого ребёнка используют ради своих целей, — тихим голосом сказал он. Деккер замерла, словно он знал её проблемы. Возможно, у него были такие же родители. Сама была наслышана, как в элдийских семьях используют детей, чтобы выбраться из глубокой грязной ямы ненависти. — Вы правы, но все же… — признала девушка, прикусив губу от этой неприятной мысли, а после перевела взгляд на него. — И как долго вы собираетесь сидеть и притворяться больным? — После фестиваля я уже буду дома, не волнуйтесь, — он также повернул к ней голову, холодно рассматривая девушку одним глазом, словно показывал, что между ними разговор окончен. Она и не настаивала. — И соблюдайте, пожалуйста, комендантский час, а то сама лично буду проверять на месте вы или нет, — девушка встала, отряхнув подол платья. Прекрасно знала, как слепо проверял старик Йегер больных, из-за чего часто в госпитале пропадали больные, а на следующий день их находили повешенными на жёсткой верёвке где-нибудь в подсобке. На другой день Маргарита перехватила Фалько, не дав ему пересечь ворота, и попросила пока не посещать господина Крюгера, солгав, что всю неделю тот будет проходить процедуры. Мальчишка грустно вздохнул, обещая навестить его через неделю. А Рита не хотела, чтобы тот часто бегал сюда, по-настоящему переживала за него и его семью. Задавалась вопросом, почему Крюгеру не сиделось в своей палате, словно он вообще не отходил от этой проклятой скамьи. Часто смотрела в окно на этого юношу, ощущая одиночество, в которое он был поглощён, уже сомневаясь в своём решении держать Фалько подальше от бывших воинов. Закончив с заполнением отчёта о своей практике (а то старик Йегер уже и забыл, что у него она на учёбе, а не на работе), девушка по привычке повернула голову в сторону окна, задумчиво наблюдая за Крюгером и ловя себя на мысли, что тот внешне красив, несмотря на давно не стриженные волосы и щетину на молодом лице. Рядом с ней раздавался смех медсестёр, которые обсуждали извращенца, находившегося среди больных. — Да, я думаю всё-таки отдаться ему, — одна из них сняла платок с головы, распуская рыжие волосы из тугого пучка. — Мне кажется, что такие люди ещё сексуальней и горячей, если не дружат с головой. — Ну, удачи, но никто не пойдёт тебя спасать, если Майкл захочет задушить тебя, — хохотала другая, доедая свой ужин, а после посмотрела на ушедшую в себя Деккер, которая так и не сводила глаз с окна. — Опять сталкеришь Крюгера, Маргарита? — Наверное жалеет, что он не находится под её опекой, как мой Майкл, — мечтательно протянула рыжеволосая, садясь рядом с темноволосой подругой. Она отвлеклась на них, растянув губы в улыбке и столкнувшись с дерзким взглядом Сары. Этот Крюгер пребывал под её опекой — по всей видимости та получала несравнимое удовольствие, замечая её частые взгляды на своём подопечном. А Сара была легкомысленной и часто ленилась делать обход. Внутренне чутьё девушки подсказывало, что с этим парнем явно что-то не так, а в голове возникла одна заманчивая идея. — Да, завидую тебе, Джессика. Тоже хочу находиться рядом с тем, кто мне понравился, — выдавила ухмылку русоволосая, продолжая не сводить взгляда с брюнетки, надеясь, что та поймёт её намёк. — Не хочешь ли, Сара, поменять Крюгера на моего больного? Мой пациент спокойный и безобидный. — У тебя очень странные вкусы на парней, как и у Джессики, но я согласна. Он иногда пугает меня. Всё сидит на своей дурацкой скамье, видите ли, ему скучно в палате. От одного его взгляда мурашки по коже, — брюнетка поёжилась, подходя к раковине, чтобы помыть контейнер из-под супа. — Спасибо, — довольно протянула Маргарита, захватив с собой яблоко, и покинула ординаторскую. Ей не терпелось обрадовать Крюгера, и если получится, попробовать скрасить его одиночество. Марлийка лёгкой походкой направилась к безэмоциональному парню, пока голове уже начали злорадостно хихикать чёртики — теперь он не сможет и шага сделать за пределы больницы без неё. Девушка села на скамью, вслушиваясь в стрекотание цикад и в его темп дыхания. — Хотите яблоко? — она показала перед лицом парня зелёный плод, переложив в его вытянутую руку. — Хочу предупредить, что теперь я ваша личная медсестра. И я не Сара, чтобы закрывать глаза на ваши побеги. Маргарита всматривалась в его профиль, бегая глазами по линии острых скул, скрытых тёмными волосами, и по прямому носу, замечая на загорелой коже блеклые веснушки. Видела, как его губы сжимались, а после касались корки яблока. — Решила лишить меня общения с Фалько, так ещё и последних крупиц свободы? Она почувствовала внутреннюю радость, что он всё-таки заговорил с ней. — Я не буду запрещать находиться на улице, воздух полезен, а вот если у тебя появятся новые посетители, то я обязательно должна знать об этом. Пойми, сейчас не так безопасно после войны, так ещё Марли готовится к новой, поэтому враги могут находиться везде. — Маргарита, конечно, понимала, что круглые сутки не сможет следить за ним, тем более ей давали только дневные смены, но надеялась, что Крюгер поймёт её. — Хорошее замечание, медсестра… Девушка шумно выдохнула, а внутри всё сжалось в маленький комок тревоги от его тона голоса, слово говорящего, что враг находился совсем рядом. — Меня зовут Маргарита. Может и ты представишься? — Эрен, — всё так же прошептал он, словно вовсе не любил разговаривать на повышенных тонах. — Эрен, ты можешь и со мной общаться, — она дружелюбно улыбнулась ему, аккуратно положив свою ладонь поверх его ладони, покоившейся на колене. Почувствовала, как он вздрогнул, словно ему чужды касания. Если юноша прислушается к ней, то она перестанет смотреть на него с подозрением. Для неё важно сохранить спокойствие в кругу знакомых так, чтобы в ответ наладились отношения с её семьёй, сгладились все недопонимания.