* * *
Температура поднялась, и было, по крайней мере, душно. Даже, находясь в хижине, чувствовался пропитанный теплом воздух. И сегодня решено было прогуляться до озера, который каким-то образом появлялся, и, когда приходило нужное время, исчезал в воронку, оставляя после себя кратер. Айгуль говорила, что лес хоть щедрый, но в плане воды ревнивый, поэтому она спасалась дождями, если нет озерной воды. Мостки, сделанные парнями, уже напекло солнцем, что босыми ногами проблематично было ступать. Маргарита вылезла из воды, садясь на теплое дерево, и позволила лёгкому ветерку спасать её от духоты. Из пакета достала яблоко и, касаясь губами желтоватой корки, ощутила на языке приятную кислятину. Кругом росли камыши, и расцвели кувшинки белых и розовых тонов. Она злорадно представила, как потный Иван, находясь сейчас в деревне, мучается от жары, пока она купается тут. Эрен, тоже закончив купаться, запрыгнул на мостки и сел рядом, зачесывая мокрые волосы назад и показывая вид на точёные скулы. Маргарита краем глаза наблюдала, как ткань темной футболки прилипла к его грудным мышцам, показывая соблазнительные очертания, а поднять взгляд не смела. Сжала плотнее бедра, ощутив, как неожиданно внизу знакомо потянуло. В молчании она продолжила есть яблоко, делая вид, что его тут нет, пока он наслаждался спокойствием озера, подняв голову к чистому небу, но ненадолго. Солнце слепило в глаза, что пришлось опустить взгляд на колени девушки, замечая небольшие тёмные пятна, сроднившиеся с её кожей. — Опять успела где-то упасть? Маргарита не сразу поняла его вопрос, вопросительно наклонив голову, и медленно прожевала садовое яблоко. Она даже не знала, как лишний раз не смотреть ему в глаз. Эрен кивнул на её ноги, где цепочкой были разбросаны синяки, что ей пришлось последовать его взгляду. — Они постоянно у меня. Даже не знаю, где успеваю удариться. В ответ она услышала не многозначительное хмыканье. Вновь нежеланное и ощутимое напряжение зародилось между ними, которое убивало её саму. В голову стала лезть вчерашняя история Айгуль, которая потрясла эмоциональное состояние юноши. — Эрен… Она позвала его, но тут же осеклась, не решаясь заводить разговор на эту тему. — М? — Йегер слушал каждое её слово, не пропуская мимо ушей, и теперь не мог отвести взгляда с профиля девушки; как она в задумчивости касалась губами яблока, откусывая зубами сочную мякоть, а её белая кожа контрастом смотрелись с яркими волосами, убранными мокрыми прядями за уши. — Расскажи о себе. Это всё, что могла у него попросить девушка, немного смутившись. Она, правда, ничего о нём не знала: какой он друг, сын, товарищ, солдат… Разговоры в гетто никогда не затрагивали их жизни. Были ни о чём, словно вынужденными, но ей всё равно нравилось находиться в его компании. Эрен казался каким-то комфортным, хоть и отпугивал людей своей отстранённостью. — Ну, если тебе интересно… — он не ожидал, что она попросит рассказать о себе. Ему приятен её интерес, но раньше бы он вряд ли пошёл на контакт. На его сомнение она сразу же кивнула: — Говори всё, что хочешь. Если тебе не тяжело. Пришлось немного подумать, прежде чем начать. Эрен решил рассказать с самого начала: где родился, какие были родители, об обучении в кадетском корпусе, вылазки за стену, упомянул Армина и Микасу. Возможно, это стоило рассказывать с огоньком в глазах, как раньше, но не получилось бы из-за неприятных воспоминаний, которые он опускал в рассказе. Его голос был тихим, он говорил с паузами, задумывался, словно впадал в прошлое. Маргарите нравилось его слушать, ей хотелось понять слова Айгуль о прощении. И повторно вбивала себе вопрос, когда смотрела на Эрена: сможет ли она его простить? — Ты скучаешь по родителям и друзьям? — спросила, потому что сама ощущала тоску по отцу и остальным. Йегер сразу выпрямился, не облокачиваясь о мостки, и поменялся в лице. — Родителей больше нет в живых. Маму съели титаны, когда сломали стену Мария. А отца я съел сам, чтобы перенять прародителя и атакующего. — ….Извини, что затронула эту тему. Я хотела знать, что тобой двигало всё это время, — с некой тяжестью в груди произнесла она, услышав, как он усмехнулся её словам. — Если бы не съели мою маму и не сломали стену, возможно, мы продолжили жить в незнаниях — за оградой, как скот, а марлийцы не познали бы мою ненависть. Маргарита заметила, как юноша поменялся в лице, и уже корила себя за то, что начала этот разговор. Эрен с каждым словом отдавался в руки самой злости, его спокойный голос подводил, но продолжал говорить: — Маргарита, ты больше похожа на ту элдийскую медсестру. Тебе шла эта маска. Такая серьёзная, пыталась раскрыть меня и контролировать, чтобы я не натворил глупостей. А что потом? Узнала правду, что я твой враг. Тебе всё ещё больно, ты ненавидишь меня из-за того, что марлийцы приняли свои грехи, и беспокоишься о них, — Эрен говорил так, словно не жалел о случившимся. Что ему было всё равно на множество смертей. Маргариту это задело, а ладонь непроизвольно сжалась. Зачем он так говорит? Чего он опять хотел добиться? — Ты хочешь, чтобы я говорила «спасибо» за все смерти невинных людей? Ты уничтожил мой дом, даже если я не марлийка — я часть своей жизни прожила там, сбежав от этой проклятой женщины. И тебе насрать на то, что мне больно слышать о том, о чём я не хотела бы. Думала, ты осознал свои ошибки и теперь сожалеешь, — Маргарита чуть не заплакала, когда голос дрогнул. Эрен заслонил ей солнце, резко схватив её за запястье, разворачивая ее корпусом к себе, чтобы найти в ее глазах тот знакомый страх и ненависть. — Я никогда не остановлюсь и не буду сожалеть. Я пережил кучу смертей и больше не хочу, чтобы мои друзья жили в опасности, — сжал ее руку сильнее, чтобы она прочувствовала его гнев. — Отпусти меня! Ненавижу тебя, чёртов дьявол! Ненавижу! — она зажмурилась до слёз, цепляясь за его запястье, и в эту же минуту хватка ослабла, свет упал ей на лицо, а Эрен покинул мостки. Маргарита потерла кожу на запястье, сжимая зубы от внезапных эмоций. Она хотела с ним сблизиться, но понимала, что они противоречат друг другу, отталкиваю друг друга, как два магнитных полюс. С обидным осознанием она спокойно дошла до дома. Без каких-либо эмоций и мыслей разогрела ужин, замечая на часах, что время идёт к вечеру, а это значило, что скоро вернуться голодный Иван и уставшая Айгуль. Маргарита переоделась в сухую одежду, расчесав высохшие волосы, и заколола верхние локоны заколкой. Поменяв цветы в вазе и убрав лекарственные растения со стола, которые рано утром собирала в лесу, она поднялась наверх с тяжёлым, невидимым грузом на плечах и заглянула в освещённый солнечным светом чердак. Йегер сидел на своём месте и бездумно смотрел в стену, согнув одну ногу в колено. — Эрен, я подогрела ужин. Спустишься? — ей хотелось закрыть глаза на их неудачный разговор, который привёл к неприятным откровениям. Она ощущала вкус вины и не могла просто так смотреть на поникшего парня. Поднявшись к нему, неторопливыми шагами подошла и села рядом на колени. Хотела открыть рот, чтобы сказать что-то успокаивающее, но Эрен перебил её, тихо извинившись за свой гнев. Маргарита понимающе кивнула, рассматривая его щеку, сжатые губы и опущенные глаза к полу. Её язык, будто присох к небу, не зная, что сказать на его извинения. И Эрен вновь продолжил говорить: — Ты за всё это время по-доброму относилась к своим врагам; в госпитале обращалась ко мне, как к человеку; общалась с моими друзьями и даже спасла Сашу, несмотря на то, что Парадиз разгромил Леберио, — его зелёные глаза посмотрели на неё так, словно хотели заглянуть ей в душу. Эрен обдумывал всё произошедшее и теперь злился на самого себя. — Только я в ответ на это причинял тебе боль. Боль сильная и ранящая сердце, подавляющая моральное состояние и забиравшая всё душевное из неё. В его глазах плескалось то самое сожаление. Он прекрасно помнил о её чувствах к нему, которые сам втоптал в землю, покрыл кровью и костями людей. Маргарита в его глазах отличалась от остальных. Она показывала свою ненависть к нему, злилась, кусалась, даже хотела убить, но не смогла, а сейчас вновь спасала его от пожирающего прошлого. Спасала, чтобы мир вновь не познал его ошибки, если он попадёт не в те руки. Опять она проявляла доброту. Йегер хотел пересказать всё, что творилось в его голове, выложить все мысли перед ней. — Я знаю, что ты хотела убить меня. Отомстить, из-за чего пришлось плясать под дудку Мадины. Но мне не будет от этого больно, ведь я буду рад умереть от твоей руки. Знал, что она не сможет причинить ему боль. Ведь она — не он. Маргарита, слушая его речь, лишь сдерживала внутреннюю бурю. Последнее, что он желал смерти от её руки — усилило порыв её эмоций. Она, не сдержавшись, ударила его ладонью по щеке, так, что было слышно на весь чердак, а его щека покраснела. — Я просто хотела понять себя, смогу ли я, как Айгуль простить своего врага… — было тяжело дышать, Маргарита коснулась своей ладони, которая тут же заболела от удара, замечая, как Эрен тоже ощущал нехватку кислорода. Они оба не сдержались. Маргарита опомниться не успела, как его лицо оказалось в опасной близости от неё, а ладонь легла на её затылок. В порыве несказанных чувств, которые изъедали его всю дорогу, Эрен желанно мазнул своими губами по приоткрытым девичьим устам, а пальцы запутались в её длинных волосах, несильно сжимая, а другая рука покоилась на полу — он не решался обнять девушку, но зато смело срывал с неё сбившееся дыхание. Она вся сжалась, не сдержав стона, и поддалась, заводя руки за его шею. Было очень жарко, щёки пылали огнём, а их горячее дыхание на двоих подливало масло в огонь. Маргарита, всхлипнув, мстительно и грубо укусила нижнюю губу Эрена; вонзилась зубами, оттянув ее и сорвав глухой стон с губ парня, от которого всё внутри сжалось. Йегер не выдержал и посадил ее на себя, прижавшись пахом к ее промежности. Во рту чувствовался усиленный вкус крови. Сколько бы раз он его не чувствовал, но в этот раз был особенным, смешиваясь со слюной девушки. Она зарылась пальцами в его тёмные волосы, сжала их на затылке и прикрыла глаза, чувствуя прижатый к животу член Эрена. Маргарита прервала их поцелуй, и он, пользуясь моментом, крепче прижал её к себе, опустив голову к ключице. — Блять, извини. Ты такая мягкая и податливая, — вот именно сейчас он готов был забрать все слова, сказанные на озере. Действительно сожалел, что причинил боль именно ей. Марлийка казалось до невозможности теплой, не отталкивала, прижимала его голову в районе своего сердца и молчала. Эрен, облизав раненную губу, хотел попробовать на вкус девушку, готов был поклясться, что её кровь сладкая и дурманящая. Отодвинувшись, он без лишних слов заглянул в её светлые глаза, заметив, как она сильно покраснела и чуть не дрожала в его объятьях. Не теряя времени, он аккуратно поцеловал выпирающую косточку на груди, а после прикусил, срывая, приглушённый ладонью, вскрик с её губ. Тихо извинившись, Эрен засопел от своих немыслимых действий и вновь поцеловал место укуса, чуть ли не зализывая. Слова казались лишними. Они не знали, что на них нашло, но Эрен не хотел отпускать её, ощутив давно забытую заботу со стороны другой девушки.Прощение
16 апреля 2022 г. в 19:23
Болото имело свою чарующую силу, которая наполнялась с каждым годом магией. Это необычное место являлось домом для Айгуль, а она была его защитницей. Старушка не скрывала того, что тут могла водиться нечисть, но сразу успокаивала ребят, уверяя, что они в полной безопасности. Сложно кому-то из посторонних найти это место, пока она жива и может охранять этот лес. Да и сами ребята были на пути к самой смерти. Болото без жалости могло их поглотить, забрать их тела и похоронить в трясине. Айгуль с самого рождения жила в марлийской деревне, соседствующей с зачарованным болотом, и она единственная могла вступить на её территорию. Раньше тут жила её бабушка, до этого являвшийся такой же хозяйкой и защитницей, и болото кормило эту деревню в знак благодарности и неприкосновенности. Теперь Айгуль переняла все заботы бабушки на себя.
Эта нетронутая часть земли вызвала удивление у Эрена. Он нашёл объяснения тому, почему одна часть выжжена, а другая наоборот — наполненная растительностью. Появилось облегчение, которое радовало из-за новости, что поблизости есть деревня. Маргарита разделяла это чувство на пару с ним, иногда поглядывая на притихшего Ивана. Старушка оказалась без всяких подвохов: накормила вкусным ужином, предложила ночлег и даже разрешила остаться на столько дней, сколько им потребуется. Предлагая свою помощь, она не забыла пожаловаться на то, насколько ей тяжело одной жить, не имея мужской руки. Да и старость с каждым годом брала своё. Из-за варикозной болезни тяжело было ходить в деревню, но и людям без неё было бы непросто, ведь она являлась местным знахарем. Вся её хижина пропахла грибами и сухими травами, развешенными вениками в коридоре. На полках хранились банки с минералами и кристаллами, различные лечебные мази, восковые свечи, старые толстые книги, которые, видимо, передавались из рук в руки. В хижине жило что-то наподобие маленького леса, и милая старушка, разливающая горячий чай из облепихи и лимона и рассказывающая о необычных жителях болота. Деккер с неприкрытым интересом ходила по хижине, пробегаясь пальцами по корочкам книг, и даже не могла представить, что всем этим можно лечить людей. Совсем другая медицина предстала перед ней.
После плотного ужина, Айгуль показала самодельный душ на улице, выдала чистую одежду, которую больше никто не носил и старые мешки, предлагая переночевать на чердаке. Споласкивая тарелки в тазике, Маргарита решила помочь убраться и с улыбкой на губах продолжила слушать о том, как Айгуль справлялась со своими заботами изо дня в день. За окном начался косой дождь, заигрывающий с ветками высоких сосен, а внутри девушки грело нужное спокойствие. В коридоре появились голоса парней, они бегом зашли в дом, получив от Айгуль полотенца и флиртующий взгляд, направились на чердак. Эрен с Ваней успели быстро убрать чердак, расстелили мешки, и, максимально устав за день, свалились с ног. Но сон не шёл, и никто из них не начинал первым разговор, прислушиваясь к мелодии дождя, разбивающегося об крышу, а стекающая вода по ней оказывалась в бочках.
Тепло шерстяного пледа было единственным спасение от холода. Эрен всё ещё ощущал на себе сквозняк из подземелья, словно преследующий долгую дорогу. Сжимал пальцами мягкую ткань, кутаясь и чувствуя запах марлийки на нём. Она соврала, что просто взяла плед из прачечной, но ему казалось, что этот плед принадлежал ей. Перестав вдыхать приятный аромат, Эрен приподнял голову, заметив на себе пристальное внимание Ивана. Неужели этот парень что-то задумал? Йегер хоть и признавал его приятным собеседником, но после того случая, где тот поехал только из-за Маргариты, собираясь контролировать каждый её шаг, не доверял ему.
— Почему так смотришь? — Эрену было всё равно, даже если услышит, что он начнёт проклинать его во всех грехах. И глупо было спрашивать очевидные вещи, ведь Ваня считал его своим врагом и готовился напасть на Элдию.
— Странно всё это. Извини, не могу смириться с тем, что весь мой долгий путь за один день пришёл к краху, — почему-то Ваня не чувствовал никакой ненависть к Йегеру, и ощущал себя в его присутствии довольно нормально.
Сложно было о чём-то говорить, обоим не хотелось сейчас думать о плохом. Они просто изучали друг друга, понимая, что были совсем разные. Фадеев мог сравнить этого юношу с уличным котёнком, который не давался в руки. И понимал его, ведь оба ещё не привыкли к компании друг друга и не доверяли. Да и у него была долгая связь с Мадиной, что отталкивала не только Эрена, но и Маргариту. Заметил, что эти двое уже были лично знакомы. Их частые переглядывания, оставленные друг на друге в недосказанности говорили об этом.
Вдруг его мысли прервала сама Маргарита. Она поднялась к ним на чердак с мокрой головой и, переодетая в одежду селянки, легла на мешок, который для неё расстелил рядом с собой Ваня. Все-таки ему было страшно ночевать одному в углу чердака, ведь Эрен находился в противоположной стороне от него.
— Что будем делать дальше? — девушка прикрыла глаза, ощутив, как напряженные мышцы расслабились. — Я сказала Айгуль, что мы в бегах. А она уверила меня, что тут нас никто не найдёт.
— Предлагаешь залечь на дно? Думаешь, Мадинка будет нас искать? — Ваня подпёр рукой подбородок и всю свою заинтересованность направил на девушку.
— Возможно, она не будет нас искать, но с нами бывший прародитель. Ей же нужно устроить кровавую войну, или что она ещё задумала. Скорее всего, часть силы Имир всё ещё таилась в Эрене.
— Маргарита права. Сейчас Мадина является настоящей угрозой, и мне стоит держаться подальше от Парадиза и других людей, — решительно заявил Йегер. Он не скрывал того факта, что хотел увидеть своих друзей и убедиться, что с ними всё в порядке. Как и Маргарита хотела увидеть своего отца и вернуться к прежней жизни, насколько это было возможно сейчас.
— Меня больше напрягает эта бабулька, кажется, она точно что-то задумала, — поделился своими опасениями Иван и тут же нахмурился от усталого вздоха подруги:
— Очевидно, что она неровно дышит к молодым парням. И, возможно, Айгуль хочет тебя, — Маргарита игриво ухмыльнулась исказившемуся лицу парня. Ваня, заметив, что она больше не обижалась на него, ближе придвинул к ней свой матрас.
— М-м-м, а ты хотишь меня? — он поймал её настрой, заигрывающее подергал бровями, и, протянув к ней свою руку, заправил выбившуюся прядь зелёных волос ей за ухо, заставив девушку моментально покраснеть.
— Если тронешь меня — вылетишь отсюда, — она отвернулась от него, на всякий случай, отодвигая мешок под его тихий смех. Он сразу предупредил, что это шутка, и она не в его вкусе.
Фадеев намерено сказал это, чтобы посмотреть на реакцию Эрена, пытаясь понять, что связывало Маргариту и его. И не прогадал, от предвкушения прикусив губу, заметил, как элдиец нахмурился.
— В твоём вкусе только милфы выдержки более пятидесяти лет, — не отступала Маргарита, бурча это в подушку.
— Как ты это поняла? — наигранно спросил парень с таким же изумлением в глазах, услышав от неё тихое «придурок». И его даже не смутило то, что она постепенно запоминала слова, которые часто он использовал в своей речи.
Дождь так и не прекращался, а только усилился, стуча по крыше, и Деккер тяжко вздохнула, понимая, что вторую ночь она опять будет плохо спать. Так ещё у Фадеева появилась ниоткуда не возьмись энергия, забыв, что такое усталость.
— Эрен, а тебе какие девушки нравятся? — если он начал, то не угомонится, пока не узнает всё, что существует на этом свете, как функционирует и для чего.
— Ты дашь поспать? — уже более спокойным тоном поинтересовалась девушка, заметив, как Йегеру было не особо комфортно отвечать на этот вопрос.
— Тихо, женщина. У нас чисто мужской разговор о рыбалке, пиве и женщинах.
Эрен даже заметить не успел, как светловолосый оказался рядом, приобняв его за плечи.
— Ага, сейчас на улице поговорите.
Девушка нашла в себе силы встать, и, взяв подушку в руки с мешка Вани, кинула прямо ему в лицо, уже грубо прося помолкнуть. Пух разлетелся в разные стороны, но тут же, когда девушка повернулась спиной, в ответ полетела на неё эта же подушка, ударяясь об её спину и роняя саму её с ног под его злорадный смех. Маргарита решила не оставлять это безнаказанным, коварно ухмыльнувшись, что Иван сразу умолк, чувствуя неладное и подрываясь с места. Она схватила в охапку его мешок с подушкой, и, открыв маленькую форточку, сперва стала проталкивать его место для сна, которое подхватил ветер, и мешок зацепился о карниз, развеваясь на ветру.
— Ах, ты, суч… ка, — Ваня не позволил ей выкинуть подушку, перехватывая руки девушки и пытаясь отойти с ней от окна. Она сопротивлялась, а после громко засмеялась, когда в дело пошла щекотка, падая на пол.
Неожиданное веселье образовалось на чердаке, только Эрену было не смешно. Он даже не мог сказать, что ощущал, когда внимательно следил за руками светловолосого, касающиеся марлийки, а после посмотрел ей в лицо, замечая давно забытую улыбку на лице. Он сам улыбнулся бы её настроению, но внутреннее чувство, похожее больше на ревность, заставило его злиться, стискивая в ладонях плед.
На следующее утро они обрадовали Айгуль своим решение остаться тут на некоторое время и помочь ей с делами по дому. Главной задачей её было посещать деревню и лечить людей, но в силу возраста было тяжело таскать собой вещи. Маргарита после завтрака сразу же вызвалась помочь ей в этом, оповестив, что у неё есть знания в медицине. Но Айгуль не согласилась брать её с собой, отговариваясь тем, что её методы лечения отличаются от современных. И к этому приписала ее странный цвет волос, да и то, что хижине нужна женская энергетика. Маргарита знала, что это не такие весомые причины не брать её собой. Старушка с намеками это говорила, чтобы кто-то из парней согласился носить её сумки, но те наоборот делали вид, что не понимали её. В итоге Ваня, осознав свою безвыходность, согласился помогать ей, ведь Эрену лучше не показываться на людях.
Так незаметно прошла половина месяца. Почти каждый день Ваня добросовестно посещал со знахаркой деревню, где уже подружился с её жителями, а вечером составлял компанию Эрену в выполнении мужской работы: ремонтировали, строили, ходили на рыбалку. Маргарита, когда было скучно, гуляла в лесу или листала книги, находя в них чаще засохшие цветы, чем нужную ей информацию. Айгуль заметила, что та от скуки слонялась без дела, и записала её в помощницы, давая поручения собирать ягоды или травы в лесу, сушить, делать настойки. Всё было настолько обыденно, что непривычно, но они постепенно привыкали к бытовой рутине.
В один из вечеров они собрались вместе поужинать. Айгуль взяла выходной и целый день старалась приготовить что-нибудь вкусное и угодить парням. На улице было достаточно тепло, время шло к лету, а в доме пахло кедровыми орехами и готовым ужином. За две недели эта троица стала для Айгуль ближе и роднее, отчего она с улыбкой на губах смотрела, как они ели, смеялись и ни о чём больше не думали. Та самая идиллия, которую она хотела каждый год, была услышана богиней природы. Благодарила её каждый раз за то, что привела таких замечательных ребят к ней. Айгуль никогда не умолкала, историй было тысяча из её жизни, а ребятам, действительно, было интересно её слушать. Но в этот раз она поделилась совсем невесёлым моментом из жизни:
— У меня был сын и звали его Саид. Однажды он сбежал из дома, чтобы найти отца. Мой муж был элдийцем, поэтому марлийцы его поймали и подумали, что он шпион с острова. Я сыну ничего не говорила, сама понимала, что моего любимого человека больше нет на свете. Сын тоже не вернулся, а мне было тяжело найти его, — её горькое молчание было выразительным, она держала в руках фарфоровую чашку и смотрела в своё отражение в заварке. — Разве я сделала что-то плохое? Может, мало уделяла времени сыну? Я обоих любила, мне было всё равно, какой они крови. Главное, что я была счастливой, потому что не было одинокой.
— Гуля-я, — протянул с жалостью в груди Ваня, уже собираясь доказать, что она самый лучший человек на этой земле. Хоть она любит смущать своим вниманием то, только сейчас он понял, что всё это время ей было просто одиноко. — Я думаю, с вашим сыном всё хорошо, может, тоже кого-нибудь встретил и полюбил.
Наивность Вани и надежда на то, что всё будет хорошо — причиняла некую боль Маргарите. Она жила в Марли и знала, как там относились к элдийцам.
— Ребята, запомните, будьте добрее друг к другу, помогайте всегда, промолчите где нужно, будьте умнее. Я давно потеряла способность ещё кого-то полюбить. Даже зная, что марлийцы виноваты в смерти моих близких — я их простила… Они такие же люди; кого-то любят, теряют, плачут. Даже сейчас после гула не все выжили, но кто выжил — был прощён.
Маргарита ощутила подступающий горький ком в горле и взяла стакан воды, выпивая его залпом. Один слышимый всхлип на кухне, и все теперь смотрели на Эрена. Тот прикрыл ладонью рот, а глаза стали влажными, сдерживая слёзы. Он вызывал непонятные эмоции у Деккер, и она ощущала ту самую тяжесть, тянувшую её ко дну, и даже не знала, сможет ли тоже взять и простить.
— Ой, ты мой сладкий, — женщина растроганная реакцией Йегера, подсела к нему ближе и обняла, успокаивая ласковыми словами и пользуясь моментом, очертила ладонью крепкие грудные мышцы под хлопковой рубашкой. Ваня смотрел на них с каменным выражением лица и утешительно поглаживал дрожащие плечи юноши.