*
Взмах робо-медведя оставляет шрам на ноге одного из убегающих заложников. Его стоны и крики ужаса тут же заставили заложников, убежавших подальше, во главе с низкой Канной(продолжавшая носить балаклаву и маскировку) остановиться. Робо-медведь начал забираться на тело упавшего заложника, корчащийся от боли в ноге, и размахнулся своей лапой, предварительно выдавив из себя электронный безжизненный смешок. Но удар электроразрядом отталкивает робота. Электрохвост Канны встало за её спину, пока та пыталась поднять раненного. Вследствие своих малых размеров, получается у неё это безрезультатно. Зато взрослые заложники берут раненного и начинают помогать дотащить. Теперь, на их плечах находилось двое искалеченных. Канна хотела дальше последовать, пока из её динамика не выходит громкий крик. На спинке маленькой девочки остаются три страшных шрама. Канна поворачивается, но лезвие проносятся по её маске, разрывая в клочья ткань. Волосы и рожки девочки вышли наружу, а заплаканное личико смотрело на медведя в ужасе. – Это... это ребёнок?! – удивляется один из заложников.*
– Она ребенок! Крикнула Кобаяши. В её затылок все еще целилось дуло Чёрной Маски, а Тору была готова к рывку. Эльма все тише и тише шипела от раны в плече. – Я Шорная Машка! – уверенно произносит шепелявый Черная Маска. – Меня опытные бойцы боятшя, а дети уш в помине! – его голова чуть повернулась к Тору. – Выбирай: либо дитя, либо госпожа твоя злое$%&ая. Черную Маску толкает Тору. Как только Роман встает и оборачивается, по его маске проносится мощный удар, отталкивающий его прямо в стену, проламывая в ней большую дыру. Тору поднимает Кобаяши на ноги, отряхивает с неё пыль и крепко обнимает, чуть ли не ломая ей спину. – Ох, госпожа, госпожа, госпожа, вы живы! Я так этому рада! – крайне громко проговаривает Тору, пока её хвост также обволакивает Кобаяши. Сама госпожа стояла в небольшом смятении, но приобняла подругу. Тору опоминается, резко отойдя от Кобаяши. – Канна! Нужно пойти к Канне! – она снова поворачивается к Кобаяши. – Но нужно вас вызволить! – Иди за Канной. – отойдя от происходящего, вытирает пот со лба Кобаяши. – Я найду выход и выведу Эльму. – Но а что если... – Это приказ. Тору тут же встала в ровную позу, отдала честь и крикнула: – Так точно! Я должна помочь нашей малютке Канне! И тут же выбежала из помещения. Кобаяши облегчённо выдохнула. Она подправила очки, погладила по фингалу под глазом и тихо покряхтела, поправляя спину. Она подошла к лежащей Эльме и подняла, положив руку ей в подмышки. – Дышишь? – интересуется Кобаяши у Эльмы, начиная медленно идти к выходу. – Да... но мне пончика... захотелось... – неловко признается та, отпуская голову. – Выберемся и получишь. – обнадёживает Кобаяши. – Только вы не выберетешь. Кобаяши резко оборачивается. В дыре стены грозно стоял Роман, подправляющий свою трескающуюся маску из эбонитового дерева. Он выходит из проема, направляясь хромым шагом к своему пистолету...*
Харли направился к остаткам своей кувалды, подняла и бросила в робо-медведя, вызвав у него абсолютно нулевую реакцию. Забеспокоившись, Харлин стала толкать лежащую Рем. – Хэй, умоляю, вызови свой шар! – просит Харлин, часто оглядываясь на приближающуюся машину смерти. Рем стала громко кричать и изнывать от боли, напрягая свой лоб. Медведь готовился запрыгнуть. Из лба горничной вышел розовый рог, а возле Харлин упал гигантский моргенштерн. Медведь делает резкий прыжок в сторону Харлин. Квинзель хватается за моргенштерн и размахивает им... Женский визг. Харлин держится за предплечье, а рука с моргенштерном не двинулась... – Какая тяжелая! – выкрикнула Харлин о моргенштерне, усилив тащение Рем по парковке. Рем избавилась от рога и моргенштерна, а Харлин оглядывалась. Её глаз заприметил мотоцикл синей расцветки. Обрадовавшись, она тут же на него села, бросив на заднее сиденье Рем, и попыталась взломать. – Давай... давай! – нервно произносила девушка, ударяя по ручкам. Мотоцикл завелся. Харлин обрадовалась, а заметив убегающего на них медведя крикнула: – Рем, раскрути свой шар! Харли нажала на педали и поехала. Уставшая Рем потянула руки, вызвала шар и тут же раскрутила его, предварительно громко крича, будто боль проходила по телу. Шум прямо в уши испугало Харли, потому она пошатнулась и проехала мимо робо-медведя. Вот только чугунный шар Рем приземлился прямо на робота. Как только это произошло, рог и моргенштерн исчезли, а все её тело упало на спину Харли. Робо-медведь снова встал. – Ты чего убрала?! – экспрессивно не понимает Харли. – Прошу прощения... просто мне нельзя долго находиться в режиме демона без присмотра сестры... – стыдится раненная Рем. – Демоны?! Классно! – радуется Квинзель. Особенно она обрадовалась, когда обнаружила широкую дыру в парковке с целой нижней частью. – Держись крепче, демоническая подруга! Харли перепрыгивает на мотоцикле стену прямо в дыру. Рем не обратила даже внимания... Приземлились они прямо на черную Готэмскую дорогу, по которой продолжили ехать вперед. – Ю-ху! – громко кричала Харли без мотоциклетного шлема. Она смотрела прямо на дорогу, по которой в полном ходу разъезжали автомобили. Она повернулась к Рем. – Как тебе? – Мгх... было страшно. – без капли страха признается Рем. – Давно не чувствовала такого!! – признаётся Харлин. Она нажимает на ухо. – Прием, Харли тут! Горничная у меня!*
– У мисс Лукоа тоже все схвачено. – проговорила та в микрофон. Лукоа сидела у стены, приставляя к своей мягкой груди головы трех бандитов. Другие три лежали на полу, с красными от стыда лицами. На эту картину озадаченно смотрела полиция... – Что напишем в отчет? – спрашивает один из них у коллеги, косо смотря на Лукоа. Та услышала их... – О, вот и вы! – радостно поворачивается в их сторону. Она встает на ноги и приближается к полиции. – Не могли бы мне помочь с мальчиками? Может быть, я тоже могу вам дать ласки... ~ Полиция выкидывают Лукоа из здания пинком под зад. Та встает с озадаченным лицом и поворачивается. – Что я сделала не так? Лукоа пошла по пешеходному переходу, как гигантский прямоугольный грузовик врезается в неё, отталкивая в кирпичную стену. Приземлившись Лукоа тихо простонала, почувствовав в своём теле множество раздробленных костей. Водитель грузовика, коим являлся двуличный робо-медведь, продолжил ехать по дороге. Из его голоса вышел протяжный смех...*
Заложники пробежали мимо Тору, спрятавшись за ней, над её толстым хвостом. Перед Тору, робо-медведь продолжил крушить и избивать малютку Канну, всеми силами пытающаяся молниеносно его ударить хвостиком. Когда Канна окончательно упала, робо-медведь превратил руку в бензопилу и уже приготовился использовать её... вот только в щепки разносится мраморный пол. Тору смогла рывком схватить Канну. – Бедненькая... – Тору погладил Канну, что уже закрыла глазки, по головушке. – Что этот монстр с тобой сделал? Робо-медведь полез на Тору, но та стала изрыгать из своего рта сильное пламя. Ковер прожегся, но медведь выглядел невредимым. Он размахнулся бензопилой. Тору уже собиралась его пнуть, но ступня просто врезается об его голову. Бензопила прорубается в колено горничной. Та в ужасе кричит и из всех сил дергает ногой. Отлетает робот, наполовину прорезав колено, в дверь, оказавшись в небольшом кабинете с шкафами по бокам, расколотым столом из-за брошенного робота и сейфом возле небольшого аквариума. Заприметив это, Тору тут же приходит мысль Она хотела подбежать к сейфу, но по пути падает прямо перед роботом. Тот размахивается своим оружием, но дракорничная неловко перекатывается, дав бензопиле разорвать хвост. Впрочем, она все равно поднимается, берется за сейф и прожигает его своим огненным дыханием, раскрывая. Робо-медведь прыгает на Тору, но та хватает того за голову и быстрым движением засовывает в сейф, к множеству непонятных документов и бумажек. Машина уже повернулась, как свет перед ним исчезает. Тору закрывает сейф и прожигает его, тем самым заставив сплавы растаять. Как только огонь из её рта исчезает, металлы соединяются, заставляя медведя застрять внутри. Тору облегченно вздохнула и ковыляя вернулась к Канне, что испуганно вжалась в её ногу. Тору оптимистично улыбнувшись погладила её по головушке, а после повернулась к испуганным заложникам. Она гордо встала перед ними. – Не беспокойтесь, люди, сейчас мы проведём вас к выходу! – бодро проговорила Тору. – Ибо это то, что одобрила бы моя госпожа!*
С Эльмой на пазухе, Кобаяши торопливо бежала по лестнице вниз, испуганно оглядываясь. – Я шнаю, шо вы там бродите! – кричал сверху Чёрная Маска, начиная стрелять из своего пистолета прямо вниз. Его шаги становились все громче и громче, явно указывая на скорое приближение с падениями. Потому Кобаяши быстрым рывком зашла на случайный этаж и побежала. Это был очередной офис со множеством столов с компьютерами и перегородками. Кобаяши зашла в случайную и спряталась под нею. Тут же в комнату заходит Маска и начинает тыкать каждый угол пистолетом. Кобаяши видит, как Эльма начинает тяжелее и тяжелее дышать. Изучив внимательнее, человек подмечает усиленное кровотечение. Посмотрев под бортики перегородок, она видит, что черные сапоги Романа находятся далеко. Эльма и Кобаяши переглянулись. Они сделали одновременно кивок. Эльма указала в сторону как можно дальше от Маски. Там послышался громкий крик офисной леди. Сионис тут же побежал своим хромым шагом в ту сторону. Кобаяши, на другой стороне, схватила Эльму и с нею на корточках направилась к выходу. Тише мыши, Кобаяши часто оглядывается, чтобы быть уверенным, что бандит находится далеко. Он начинает идти в сторону выхода, что заставило Кобаяши увеличить скорость. И вот, обе уже сидели у выхода в лестницу, желая броситься в неё... Выстрел. Грохот. Шум. Выстрел. Взрыв. Кобаяши сидела, вдупляя в коричневую дверь. Её глаза медленно поворачиваются, замечая на своей белой спине пять красных дыр. Работница падает вместе с Эльмой, уже потерявшей сознание. Шаги становятся все более и более громким эхом. Черная Маска поворачивает Кобаяши к себе, смотрит на неё треснутой маской. – Я не идиот, шобы так легко попадатьша на ваши уловки! – всё ещё неспокойная Маска кричит, – ... теперь, понимаешь, что шо мной лучше не швяживаться?! Мою машку... будут боятша вше! Кобаяши, сквозь боль, чуть не рассмеялась. Роман приближает своё лице к ней, явно желая напугать. Но напоследок, она харкает кровью прямо в маску мафиозного босса. Тот дрожит от нетерпения и с громким криком дает мощнейший пинок по её лицу, отчего её очки слетели, после чего уходит...*
Тору и Канна успешно вышли из здания. Они начали передавать заложников полиции, скорой помощи и родственникам, беспокоившийся в происходящем. Лишь Канна и Тору оглядывались в поисках... и не найдя, поковыляли обратно в Башню Уэйна, не смотря на советы полиции не делать этого...*
Тору и Канна обыскали всю башню. Лишь на четвертом этаже, они у дверей в лестницу заметили лежащих Кобаяши и Эльму. Всех в крови. Канна встала в шоке, а Тору тут же побежала к Кобаяши. – Госпожа! – кричала Тору. Не получив ответ, из глаз полились слезы. – Г... госпожа, очнитесь! Я вам... вам лазанью приготовлю, если желаете... – тишина. Лишь тяжелое, еле слышимое дыхание портило его. – Госпожа! – Нам нужно их дотащить. Пока не поздно. – подмечает Канна, уже берясь за ноги Эльмы и решительно направляясь к лестнице. Тору дрожащими руками берет изрешетенное тело Кобаяши и кладет на свое плечо. Обе уже желали выйти через лестницу, если бы им путь не преградил Черная Маска. С базукой в руках, направленных прямо на драконолюдей. Те отошли назад, обратно в широкое помещение, ближе к окну. – Ух, шуки, как ж вы меня зае$%&и! – нервозно кричит Маска. – Шейчаш, шадитешь на колени и штановитешь моими заложниками! Мне вшо еше нужен этот чертила Уэйн!! В ответ, Тору сжигает маску Сиониса. Тот с легкостью срывает горящую маску одной рукой, пока другой и дальше целился в дракорничных, предварительно отойдя назад. Канна подняла руки вверх, а вместе с ней Тору. – Ой, извините... – стыдится Тору, но после задумывается: – ... хотя зачем извиняться перед тем, кто причинил моей госпоже так много боли?! – Да иди ты к черту, шучка! – из всей ярости кричал Роман. Увидев его, Канна и Тору расширились зрачки, а брови также поднялись. – Чего глядите так, уроды?! – ... сэр... – обращается Канна. – ... ваша маска... Роман испуганно хватается за свое лицо. Красивое, опрятно лицо с округлым подбородком, сверкающими детскими голубыми глазками и ровными щеками делало из него вид настоящей фотомодели, сверкающий во тьме. Но он выглядел крайне испуганно... – ... зачем вам скрывать такое милое лицо? – восхищенно спрашивает Тору. – Не называй меня милым! – топает об пол ногой Роман.*
Милыми должны быть вшякие гомики, но я!.. Я!... я должен уштрашать вшех! Чтобы меня уважали!! Рем и Харли весело гоняли на мотоцикле, прямо возле Башни Уэйнов. Рем даже взяла Харли за рану на руке и оставила лёгкое исцеляющее заклинание. Никто меня не уважал ш шамого начала! Ш детштва надо было носить машку жалкого богатенького и уважаемого шына у моих высокомерных уродов! Харли и Рем замечают за собой грузовик. Им водили два робо-медведя в человеческих масках. И они явно хотели врезаться в них... И даже когда я владел своей компанией после их смерти все пошло по задницу! Грузовик с медведями принадлежал «Сионис Косметикс». Каждый день надо видеть эту тупую мершзотную морду в зеркало... а Уэйн уже купил мою компанию иша убытков от шкандалов! Один из медведей читал газету со старой датой, с заголовком «ОТРАВЛЯЮЩИЙ МАКИЯЖ!!». О, а пошле... ушла моя Цицея! На повороте к строящимся дорогам, на котором никого не было, стоял рекламный билборд с изображённой на ней леди с розовыми волосами. Она польшовалашь мною... эта шука польшовалашь мною, пока у меня были деньги... ах, тупая б%$&ь! Рем зацепилась за билборд своим моргенштерном, тем самым разворачивая мотоцикл к строительной площади. Двуличные медведь притормозили, но также завернули. Харли едет прямо на трамплин со всей скорости. За ней - приближающийся грузовик*
– Это лицо... – указывает на себя Сионис. – Это лицо жалкого и уродливого слабака! Но Черная Маска... это я. Настоящий страх, настоящий мужчина! Не какой-нибудь мямля, а настоящий человек! Не прогибающий под баб и мелкотню! Я есть сила!! – он вновь дергает ракетомет. – Так что сдохн... Тору схватилась за ракету от базуки.*
Мотоцикл взлетел... и Харли громко кричит: они летели прямо в темную пропасть.*
– Мистер Сионис... вы считаете... что жестокость заставляет других уважать вас? – спрашивает испуганная Канна.*
Рем цепляется цепью за один из стальных балок, тем самым меняя направление.*
– Да сдохните вы! – злится тот, нажимая курок.*
Пока грузовик с роботами падает в пропасть и взрывается, Харли дает пять Рем... предварительно летя прямо в окно Башни Уэйнов.*
Роман начал тяжело дышать в страхе, когда вылетевшую ракета держала в руках Тору, будто биту. – Кобаяши говорила, что уважение нельзя заслужить страхом. – похрабела Канна. – Это вызывает совершенно иные эмоции. – с полной злостью утверждает Тору. Она приближается к Сионису, а тот лишь пытается отойти назад в страхе. – И сейчас ты их почувствуешь на себе! – Э... не надо! Вы чего?! – Сионис поднял одну руку, пока другой залез в карман. – Я... я... – Чуть не убил госпожу Кобаяши, а теперь пытаешься это сделать с нами! Тору ударила по руке Сиониса ракетой, заставив его выронить нож. Не успел он среагировать, как мимо него пролетела отпущенная Тору ракета, заставив её вылететь в окно...*
Пока Харли и Рем летели, прямо перед мимо их плеч пролетела ракета. Она взрывается прямо в воздухе небольшим огненным пламенем, пока звуковая волна отталкивает лихачей в окно...*
Тору пинает отрезанным ещё восстанавливающимся хвостом по Маске, отталкивая его к Канне, что электричеством из своего хвоста заставляет его провисеть в воздухе и прокричать от боли. Как только электричество исчезает, он падает... ... в него тут же врезается пятсотокилограммовый кусок синего металла, на котором сидели Рем и Харли. Они проехали чуть ли не все помещение, остановившись у самого окна. Отдышавшись, Рем и Харли слезают с мотоцикла и ложатся на пол. Харли громко хохочет от удовольствия, пока Рем хихикает в ответ. Сионис же громко верещит от боли по всему своему телу. Канна и Тору тут же схватили Эльму и Кобаяши и вылетели из комнаты...***
В больничной койке кто-то открывает глаза. Белый свет бил по глазам, пока за окном стояла голубое утро. Эльма проморгалась, начиная оглядываться. В углу, на койке лежала полностью перевязанная и загипсованная Лукоа, где лишь лицо и одна нога чувствовали себя свободными от лечебной ткани. Она выглядела... удрученной. Повернувшись в другую сторону, Эльма видит Кобаяши, к которой привязали датчики сердцебиения и капельницы с кровью. Канна положила свой подбородок на край койки Кобаяши, ожидая от неё хоть какой-то реакции. – Доброе утро, госпожа! – в помещение заходит Тору. Как только дверь закрывается, из штор выходит Бэтмен, также подошедший проведать Кобаяши. Дракорничная держала в руках тарелку лазанья, положила его ей на тумбочку, где также располагался кактус, и ровно встала, начиная рассказывать о своём дне... сначала приподнято, но слова становились всё более неровными, неспокойными, как только Тору смотрела на лежащих в других койках подруг, на опечаленную Канну, и на саму госпожу, умиротворённо лежа в койках, со спокойным лицом, будто застывшим в небытие. Её рука в перчатках приземляется на плечо Канны... – ... что... произошло? – озадачивается Эльма. Тору промолчала, будто проглотила язык. Канна вообще не услышала ничего. Лишь Бэтмен начал тихо произносить со скорбью: – ... остатки магии наших знакомых смогли вылечить твою небольшую рану, особенно учитывая, что... ты всё равно дракон и имеешь хоть какую-то регенерацию. Но Кобаяши... потеряла... слишком много. – ... и что теперь? – опустошённо спрашивает Эльма. – Остаётся лишь ждать... – Бэтмен отпустил голову на Кобаяши. Его рука в чёрных перчатках аккуратно приземлилась на плечо Тору. Звуки сердцебиения заполнили комнату...