И пусть Галактика горит огнем. Книга 1: Падение Драконов

12.07.283 ПЗЭ, Система Перекресток Вид вокруг планеты раскрывался поистине грандиозный. Яркая белая звезда, получившая в незапамятные времена название Перекресток, оправдывала его на все сто. Именно эта система была астрографическим (а в иные времена и военно-политическим) центром Королевства Небесной Реки, ныне сегментума Ривер. Корабль находился над линией терминатора главной планеты системы и с него было видно, как ночная половина сияет тысячами тысяч огней, а на дневной переливается узор из зелено-коричневых материков, голубых морей и покрывавшими всю эту красоту разводами белых облаков. Воистину, это зрелище заслуживало быть увековеченным на картине или гобелене. Конечно, его дети и внуки, которые скоро обязательно появятся, могут начать тихонько смеяться над своим стариком, впавшим на старости лет в сентиментальность. Но Виман и сам понимал, что стареет, и старался не пропускать тех хороших вещей, на которые не обращал внимания в прошлом. На самом деле он и не смотрел сейчас на великолепную картину планеты и окружающих звезд. Во всяком случае, собственными глазами. Он наблюдал все это на больших стереоэкранах на командирском мостике, куда передавалась картинка с многочисленных датчиков «Верной русалки», и где он мог любоваться ей, лежа в своем удобном кресле, которое установили здесь специально для него. Северные кораблестроители, в отличие от своих коллег из других сегментумов, не делали в боевых звездолетах никаких иллюминаторов и окон. «В конце концов, полюбоваться звездами можно и через электронного посредника», — думали они и неизменно располагали мостик в самом сердце корабля, за бесчисленными слоями пластали, дюрастали, керамита и прочих материалов. Лишение возможности посмотреть в окно на космос виделось северным адмиралам более чем приемлемой ценой за такую защиту от лазеров, плазмы и ракет. У некоторых их врагов командование запросто могло погибнуть от первого же залпа, тогда как для того, чтобы добраться до Вимана, противнику пришлось бы проковырять полкорабля. Сейчас, правда, никакого врага в системе Перекресток не было. Ланнистерская эскадра, едва определив противника и его численность, тут же рванула в варп: не имея ничего крупнее тяжелого крейсера, западники как-то не горели желанием сходиться с противником, превосходящим его по мощи раз этак в пятьдесят. Планетарные силы в лице пары бригад, собранных домом Мяттов, решили не проверять старую поговорку насчет того, что контроль над орбитой означает контроль над всей планетой, и сдались сразу, как только северяне подошли к планете. Вот так планета Кроссрифт снова оказалась под контролем восставших. Виман очень надеялся, что в этот раз навсегда. После поражения в системе Трезубец, располагавшейся в одном коротком варп-прыжке, Северный флот бросил Перекресток без боя, даже не надеясь его удержать. Слишком много кораблей было потеряно или повреждено. Слишком много людей убито или ранено. Уже потом оказалось, что спешное отступление системной эскадры эту самую эскадру и спасло — флот Ланнистеров вышел из варпа, разминувшись с ними буквально на несколько часов. Неожиданно образовавшийся новый противник вынудил Север и Вейл отступить ближе к своим владениям, подтянуть резервы, перевооружиться, отремонтировать поврежденные корабли и выжидать подходящую возможность для контратаки. Чуть больше месяца назад высокомерный адмирал Лорен Ланнистер такую возможность им дал. — Милорд? Виман оторвался от экрана и повернулся к почтительно вытянувшемуся перед ним сиру Бартимусу Уайтлиджу. — Лорд-сегментум Старк передает вам самые наилучшие пожелания и приглашает сегодня в два часа стандартного времени посетить праздничный обед на его флагмане. — Передайте лорду Старку мои извинения и сообщите, что я не смогу присутствовать на встрече во плоти. Увы, но мое состояние не слишком способствует перегрузкам… Поэтому я готов участвовать во встрече только через голоком. Он хорошо знал, что говорит. Пилоты-челночники северян славились своей любовью к скорости и лихачеству. А упрашивать кого-то лететь потише он считал ниже своего достоинства. — Как прикажете, милорд, — кивнул капитан Уайтлидж. — Я передам ваши сожаления Верховному маршалу. Он козырнул и направился в отсек связи. — Хороший ты человек… — чуть слышно прошептал адмирал Мандерли, чувствуя, как от воспоминаний возвращается ноющая боль. Сир Бартимус определенно был достоин своего места на мостике флагмана. Этот вояка, родившийся на Рэмсгейте, планете на самой окраине сектора Белая Гавань, просто по теории вероятности не мог обратить на себя внимание секторального лорда. Однако обратил. И Виман, с тех самых пор, как повысил этого человека, не мог на него нарадоваться. Он оказался не просто способным командиром, но и талантливым администратором, обладавшим поистине фантастической трудоспособностью. Некоторые союзники из Вейла, кичившиеся свой родовитостью, брезгливо косились на выскочку-простолюдина, который внезапно оказался им ровней… Да и плевать. Виман считал, что эти голубокровые гордецы могут отправляться в любую из Семи Преисподних. Неважно даже, в какую именно. Потому что там, в системе Трезубец, когда лорд Алестер Флорент уже готов был добить его своим виброкопьем, именно сержант Уайтлидж (который и сам был ранен, если что) спас его жизнь. Не эти аристократишки и даже не присяжные мечи лорда Мандерли, которые бились рядом с ним, а именно он. И как только Виман вышел из-под механических рук армейских хирургеонов, он первым же делом повысил Бартимуса до капитана, посвятил его в рыцари, сделал своим личным связистом на «Верной русалке» и даже оплатил для него из собственного кармана самые лучшие протезы глаза и ноги, взамен тех, что сорокалетний сержант-ветеран потерял в том же сражении. «Благодаря таким, как он, Север до сих пор стоит и сражается», — подумал лорд Белой Гавани. — «Признать это — мой долг». Для Севера было обычным делом построить карьеру, опираясь на собственные заслуги, а родовитость давала, в основном, уважение сверстников — ну и, пожалуй, все. Тем не менее, древние роды тщательно вели свои летописи, в которых с завидной регулярностью появлялись записи о том, как вчерашний подчиненный через несколько лет внезапно оказывался сюзереном автора мемуаров. «Север помнит» — эта поговорка восходила ко временам Первых Людей, в незапамятные времена прибывших в эти миры на борту Спящих кораблей. Помнили о ней и сейчас. Север, к его счастью или несчастью, был одним из немногих мест, где существовали такие традиции меритократии. Другим таким примером в их рукаве Галактики мог считаться Дорн. Но им обоим было далеко до такого терпимого и эгалитарного государства, как Республика Браавос, основанная, как гласят легенды, беглыми рабами древней Валирии. Вот уж действительно, земля Свободы… Вообще Виман, несмотря на перенесенные ранения, был не прочь слетать на флагман Северного флота, но постоянно сопровождавшие его милые девушки в белых комбинезонах, которых мейстер-апотекарий приставил к своему лорду, отвезли бы его не на посадочную палубу, а в корабельный лазарет, где моментально вкололи бы ударную дозу транквилизаторов за нарушение рекомендаций их начальника. Или, если бы случилось какое-то чудо и мейстер разрешил бы ему этот перелет, все они полетели бы с ним, прихватив с собой груду медицинского оборудования. Даже думать не хотелось, что подумали бы остальные, прибудь он на обед на грузовозе… Кто-нибудь наверняка бы сострил, что пассажирский челнок лорда Мандерли уже не может поднять. Какая жалость. Блюда, которые подавали на званых обедах его сюзерена, могли соблазнить даже святого. «А, и ладно. Будут и другие обеды», — решил Виман. Он усмехнулся — и этот смешок вызвал новую вспышку боли в едва зажившей грудной клетке. «Будь ты проклят, Флорент…» Возможно, он был несправедлив к лорду Алестеру. Просторец показал себя в сражении с самой лучшей стороны, лично возглавив самоубийственный абордаж флагмана флота Мандерли, древней боевой баржи «Изгнанница». Корабля, который помнил еще те времена, когда предки лорда Вимана переселились в сектор, позже получивший название Белая Гавань — и не в честь центральной звездной системы, а по имени крупнейшего города во всем сегментуме (вернее, тогда еще Звездном Королевстве). Однако в тот день старинный корабль был в одном шаге от гибели, когда просторцы продвигались все дальше, захватывая один коридор за другим, один отсек за другим. И захватили бы все, не появись в самый последний момент подкрепление, которое возглавил сам Лорд-сегментум Эддард Старк, ударивший войска Флорента с тыла. Северяне понесли огромные потери, но просторцы погибли все до единого, а лорда Алестера Старк обезглавил самолично, своим фамильным валирийским мечом. Что до «Изгнанницы», она после боя истекала кровью — как в буквальном, так и в переносном смысле. Но сохранила подвижность и сейчас залечивала раны в одном из доков над Белой Гаванью. И, как доложили Виману, будет залечивать как минимум до конца года. Лорд Мандерли, налюбовавшись как следует видами планеты, немного изменил ракурс и теперь картина на экране была куда менее мирной, но более чем привычной. Огромный военный флот, вращающийся на орбите этого мира. Вернее, та его часть, что была предназначена для операции «Пепел Трезубца». Среди них был флагман Северного флота, древний линкор «Лед», по-прежнему выделялся своими габаритами и угрожающим видом среди более современных линкоров и линейных крейсеров, несмотря на то, что нес службу много веков, еще тогда, когда предки Старков носили корону Королей Зимы. Семь линкоров. Двадцать два броненосца. Тридцать линейных крейсеров. Пятьдесят тяжелых крейсеров. Сто пятьдесят с лишним легких и разведывательных крейсеров. Шестьдесят фрегатов. Восемь легких кораблей-носителей. И это сюда еще не вошли флоты Карстарка и Болтона, которые сейчас находились в Олдстоуне и Випрене, соседних системах сектора Зеленый Разлом. И тоже готовы были ринуться в бой. Силища, способная меньше чем за час выжечь любую планету до состояния шлака, если будет отдан приказ. Помимо гордости за своих боевых товарищей, Виман чувствовал самое настоящее беспокойство. Потому что помнил, что всего несколько месяцев назад из системы Кейлин вышли пятнадцать одних только линкоров и соответствующее им количество прочих кораблей. Вышли, чтобы отомстить за бесчестное убийство Лорд-сегментума Рикарда Старка и его наследника. Часть из них сейчас вернулась на Север и находилась в руках рабочих на верфях. Часть болталась в виде кучи обломков в системе, от которой его сейчас отделял один маленький прыжок. И еще потому, что он видел собственными глазами, как тысячи боевых кораблей, которые сошлись друг с другом в системе Трезубец. В тот роковой день, когда Роберт Баратеон и Эддард Старк собирались разгромить флот ничего не подозревающего и всеми ненавидимого Рейгара Таргариена. Для чего собрали сразу четыре флота. И чем все это закончилось? Самым ужасным было не то, что от Северного флота осталось меньше половины. Самым ужасным было то, что из четырех сегментумных флотов, вышедших на битву, продолжать боевые действия мог только один. Только их флот. У всех остальных дела обстояли намного хуже. Теперь, когда Перекресток снова был под их контролем, северяне восстановили контакт с сегментумом Вейл и убедились в том, что они угодили в еще более глубокую задницу. Потери, понесенные восточниками, нельзя было назвать катастрофическими, но верфи и доки Вейла сильно уступали в количестве и качестве тем, что были в распоряжении Севера. Поэтому сегментуму не оставалось ничего, кроме как уйти в глухую оборону. Однако их разгрома можно было не опасаться — флот лоялистов тоже понес огромные потери и вдобавок потерял такого мастера войны, как Рендилл Тарли. Поэтому Вейл даже сейчас сумел выделить на помощь союзникам оперативную группу из двух линкоров, которые уже двигались через варп на встречу с ними. Но Виман был уверен, что «Лазурного сокола», флагмана их флота, среди них нет. Положение Ривера было гораздо хуже. Этот сегментум с самого начала не мог решить, участвовать ему в войне или нет, и если да, то на чьей именно стороне. Одни лорды поддерживали Императора, другие повстанцев. Выбор пришлось делать самому Лорд-сегментуму Хостеру, который сразу после начала военных действий выдал одну свою дочь за Эддарда Старка, вторую — за Джона Аррена. И двинул свои флоты вместе с ними против лоялистов. У него были все шансы стать одним из ведущих участников Игры космических престолов… Но Трезубец нарушил слишком много планов и надежд. Грандиозное сражение лишило восставших не только предводителя, но и Хостера Талли, чей флагман «Небесная река» получил несколько тяжелых повреждений и, что хуже всего, нарушение стабильности главного реактора. И его команда совершила настоящий подвиг, сумев вывести обреченный линкор к окраинам системы и начав вывозить людей на другие корабли, покидающие сражение, но еще сохранившие ход. А пока пилоты челноков делали рейс за рейсом, инженеры до последнего боролись за живучесть реактора. Гранд-адмирал Талли объявил, что не покинет «Небесную реку», пока не будут вывезены все остальные уцелевшие. Больше он на связь не выходил. Чуть больше половины экипажа успели спастись, прежде чем линкор взорвался. Хостера Талли среди них не было. Со смертью Лорд-сегментума внезапно оказалось, что ничто больше не удерживает таких разных людей в одной связке. Вступление в войну Ланнистеров стало последним толчком, обрушившем единство Ривера. Лорды-лоялисты примыкали к флоту вторжения, мятежники разбегались по родным секторам и готовились защищать их до последнего. И их били поодиночке, одного за другим. Лишь миры-крепости Рейвентри и Риверран выдержали натиск львов. Оставались еще, конечно, небольшие сводные эскадры… Но они годились, в лучшем случае, на партизанские рейды и налеты на конвои противников. Дать Ланнистерам открытое сражение они уже не могли. Так что Ривер сейчас был всего лишь полем сражения, а не его участником. И хуже всех пришлось сегментуму Шторм. Его, можно сказать, больше не существовало. Мало того, что в самом начале добрая половина вассалов Роберта либо отказалась идти с ним, либо и вовсе выступила на стороне Императора. Мало того, что именно они понесли в Трезубце самые тяжелые потери из всех участников. Так еще и после того, как корабль Роберта исчез в ослепительной вспышке, в его уцелевших вассалов словно вселились какие-то демоны. Они наотрез отказались слушать приказы Вимана или других союзных адмиралов отступить и перегруппироваться. Единственное, к чему они стремились — это красиво убиться о многократно превосходящего врага. В итоге почти весь флот Шторма остался там, а немногие, очень немногие уцелевшие отошли вместе с северянами к Кейлину. Сейчас их корабли, еще способные двигаться и сражаться, приводились в норму техниками Севера, а большинство экипажей в госпиталях или просто на отдыхе. И все шло к тому, что в новый бой они пойдут уже под флагом Севера. Вот и получалось, что совещание Ставки Верховного Командования их сегментума, по сути, будет совещанием всех восставших, кто еще продолжал сопротивление. — Милорд, встреча вот-вот начнется, — словно по заказу обратился к нему капитан Сендел Вулл, начальник штаба. — Спасибо, Сендел. Если вам нетрудно, выйдите, пожалуйста, из помещения. Я собираюсь включить защиту, поскольку встреча требует конфиденциальности… — Как прикажете, милорд. Оставшись на мостике в одиночестве, Виман нажал синюю кнопку, полностью изолируя комнату и включив все системы защиты. Затем еще нажал еще одну, желтую. И мощные голопроекторы тут же «нарисовали» вокруг него зал совещаний Ставки на борту флагмана. На первый взгляд, мало кто мог поверить в то, что в таком скромном помещении собирается вся военная верхушка Севера. Никакой позолоты, лепнины, скульптур и прочей столичной вычурности. Простые светло-серые стены с опорными колоннами, чьи подножья были вырезаны в виде лап лютоволков, большая картина с видами Винтерфелл-Сити, чьи высокие башни уходили в густые зимние облака, простой щит с гербом дома Старков, несколько экранов — и все. В зале собралось девять человек, двое из которых, включая лорда Вимана, были голограммами. Остальные семь — шесть мужчин и женщина — явились во плоти. Виман Мандерли хорошо знал, что в незапамятные времена, задолго до того, как их предки вышли в космос, у них существовала поговорка о том, что меч и щит держать следует в разных руках. Традиция четко делить вооруженные силы на «оборонительные» и «наступательные» части, где каждая имела свою иерархию, свое командование и так далее, сохранилась и по сей день. Левой рукой Лорд-сегментума и Ставки были Силы обороны, правой — Штурмовой корпус. И поскольку война по-прежнему велась в чужом пространстве, несмотря на поражение в Трезубце, армию на заседании до сих пор представляли штурмовики. Левую часть стола занимали лорд-генерал Джиор Мормонт, начальник оперативного отдела Штурмового корпуса и главнокомандующий этим самым корпусом лорд-генерал Джон Амбер. Третий в армейской иерархии, лорд-генерал Виллам Дастин, заместитель командующего, также присутствовал в виде голограммы — по той же самой причине, что и Виман. Поединок с самим сиром Барристаном Селми едва не стоил Дастину жизни, его, лишившегося всей нижней половины тела, чудом успели доставить в апотекарион. По слухам, леди Барбри, жена генерала, была очень не рада тому, в каком состоянии его вернули после битвы. И еще меньше она обрадовалась тому, что Виллам, едва заменив утраченные части тела аугметикой, снова начал рваться в бой. Однако, похоже, ей до сих пор удавалось удерживать мужа на Барроутоне, раз уж он не смог участвовать в совещании лично. Флот, помимо Вимана, представляли лорд-адмиралы Ондрю Локк и Меджер Сервин. Меджер был старшим в их иерархии, ответственным за планирование космических операций, за ним следовал лорд Локк, на которого возлагалась крайне неблагодарная и титанически сложная задача по снабжению флота всем необходимым. Титул Третьего лорда Адмиралтейства принадлежал Виману Мандерли, в чьем ведомстве находилась разведка и логистика. Во главе стола сидели еще трое. Генерал Хоуленд Рид, лорд сектора Перешеек, которому принадлежала и система Кейлин, представлял Силы обороны. На первый взгляд, уроженец планеты Сероводье не выглядел слишком опасным. Но множество дорнийцев и прочих лоялистов в ответ на эти слова горько рассмеялись бы — если бы были живы. Несмотря на то, что лорд Рид был всего лишь планетарным генералом, он с началом войны добровольно передал солидную часть своих людей Штурмовому корпусу, но и тех, что осталось в его распоряжении, было достаточно для того, что за эти месяцы ни один корабль Таргариенов и их союзников не появился в пространстве Севера. И вовсе не потому, что они не пытались. Сколько вражеских жизней оборвалось в Перешейке — это знал только сам Хоуленд. И еще Лорд-сегментум, который недавно официально переложил щит из левой руки в правую, назначив Рида своим первым заместителем. Видимо, было за что. Леди Лиесса Флинт из сектора с красноречивым названием Вдовий Дозор, которая с началом войны возглавила Генеральный штаб сегментума, координировавший действия Сил обороны, Штурмового корпуса и космического флота, а также всевозможных вспомогательных частей, ополчений, разведывательных служб, в том числе и тех, кто работал в системах, граничивших с Новым Даром. При этом у нее даже не было воинского звания — по крайней мере, официально. Старки давно убедились в том, что афишировать, кто именно руководит всей военной деятельностью сегментума, не очень разумно, поскольку с началом войны такая личность попадает сразу во много прицелов, причем одновременно. Фактически, леди Флинт была единственным человеком на Севере, имевшим звание маршала — за исключением самого Эддарда Старка, конечно. И она имела право отдать приказ любому военнослужащему, носившему их форму, не считая самого Лорд-сегментума. Но кроме тех, кто сегодня собрался в зале совещаний, об этом почти никто не знал. И лучше, если и не узнает. И наконец, первое лицо Севера, сам Эддард Старк, Лорд-сегментум, Верховный маршал Севера, лорд-правитель Винтерфелла, Хранитель Стены и прочее, и прочее. Молодой и гладко выбритый, с русыми волосами и серыми глазами, лорд Эддард был довольно красив и если бы не женитьба на Кейтилин Талли, множество знатных дам наверняка бросились бы его очаровывать, надеясь забраться в его постель и, возможно, даже подвести его под венец. Но в последнее время правитель Винтерфелла очень редко улыбался. С тех самых пор, как ему принесли изуродованное тело Роберта, выловленное среди обломков его корабля. С того дня Молчаливый Волк, как его прозвали, превратился в живое воплощение страха и смерти. И среди лоялистов слухи о втором сыне лорда Рикарда распространялись быстрее скорости света. О том, как он и его люди расстреливали отступавших императорских рыцарей в силовой броне, бегущих к штурмовым челнокам. Как он приказывал дырявить жилые отсеки вражеских кораблей, после чего оттуда в космическую пустоту высыпались тысячи тел — некоторые в скафандрах, но чаще без. Как он перед каждым боем приказывал не брать пленных. Как он вырезал под корень большую часть многолюдного дома Фреев и лично казнил сброшенного на землю из своего левитирующего кресла лорда Уолдера… Ну, за это его никто не винил, даже императорские прихвостни. Этот, по их мнению, заслужил смерть сполна. — Итак, все в сборе, можно начинать. Времени у нас мало, поэтому давайте сразу к делу. Маршал Лиесса? — Новости есть и не очень хорошие. На самом деле они ужасные. — Насколько? — лорд Мормонт глядел в стол перед собой, на табличку с гербом медведя. — Штормовой Предел сдан. — О, боги… — прошептал моментально побледневший лорд Локк. — Не могу не добавить, но отчасти в этом виноват покойный лорд Роберт, — в голосе Лиессы не было слышно особого сожаления, но на лице лорда Старка промелькнула вспышка боли. А Лиесса продолжала. — Как оказалось, Штормовой Предел был совершенно не готов к осаде. К тому времени, когда Мейс Тирелл явился со всей армадой Простора, их запасы продовольствия были практически на нуле. А производить еду на планете-кузнице, как вы понимаете, практически невозможно. Орбитальные гидропонные фермы чрезвычайно уязвимы, особенно когда флота, способного защитить их, больше нет. — А я думаю, лорд Станнис все-таки мог найти какую-то альтернативу, — проворчал Джон Амбер. — Я не согласен, — вмешался Виман. — Торговцы из моих гильдий раньше регулярно посещали Штормовой Предел и другие планеты сектора, лорд Амбер. И поверьте, они совсем не похожи на системы Севера, где мало людей и много свободного пространства. Дюррандоны и Баратеоны за сотни и тысячи лет превратили свои миры в индустриальный ад. Восемьсот миллионов голодных ртов было попросту нечем накормить. Я не говорю, что у них нет нормальных агромиров, но Штормовой Предел к ним явно не относится. Это, конечно, не Кингсланд с ее десятками миллиардов жителей, но жители Штормового Предела не могут даже выйти из помещения без дыхательного аппарата. А воду им приходится дистиллировать, потому что то, что все, что течет в их реках и озерах, растворяет любые фильтры, не говоря уже о человеческих желудках… Они не могли продержаться, какими бы мощными ни были их орбитальные крепости. — Лорд Мандерли прав, — голос Лиессы Флинт оставался все таким же ровным, словно она читала какой-то учебник или свод правил. Или решила подражать Русе Болтону. — Лорд Станнис пытался заводить продовольствие на планету с помощью контрабандистов, но это помогло лишь растянуть агонию. Этого все равно не хватило бы на все население планеты и ее гарнизон. Из контрабандистов и пиратов мало кто согласился выйти против рейдеров Пакстера Редвина. Мне известен только один успешный пример — контрабандист, известный под именем Давос, сбрасывал контейнеры на планету с высокой орбиты и они падали своим ходом. Но на один успешный рейд приходилось пять тех, кого Редвин сжигал на подходе к планете. Вот Станнис и сдался. Чему уж теперь удивляться? — И чего нам теперь ждать? — спросил Старк. — Ничего хорошего, как я понимаю, — полувопросительно произнес Меджер Сервин. Он легко улыбался, но улыбка моментально испарилась, когда Лорд-сегментум перевел на него холодный взгляд. — Без лорда Станниса или его младшего брата у нас больше нет руководства восстанием против Таргариенов. — И если флот Тиреллов больше не будет отвлекаться на Штормовой Предел… Он может переключиться на другие цели, — Виллам Дастин выдержал драматическую паузу перед тем, как закончить. — На нас. — На нас, — согласилась леди Лиесса. — И согласно донесениям нашей разведки, во флоте Тирелла насчитывается сорок одних только линкоров. Это если не учитывать флоты Тарли и Флорента, обезглавленные, но по-прежнему активные. Если же включить также их, Императорский флот, корабли лояльных Короне лордов Ривера и те, что сейчас ремонтируются в Харренхолле… Против нас возможно выдвинуть около двух тысяч звездных кораблей всех классов. Из них не менее шестидесяти-семидесяти вымпелов первого класса. — Мы не выстоим, — лорд Локк обвел взглядом собравшихся как во плоти, так и виртуально. — Никаких шансов. Даже если Аррены подключатся, мы можем собрать не больше пятнадцати «первоклассников». Это в самом лучшем случае. — Надо уходить в оборону. Другого варианта нет, — резюмировал лорд Мормонт. — Согласен, — ответил Локк. — К счастью, у нас более чем достаточно космических мин, гелиолазерных установок и, самое главное, генераторов прерывающего поля, которые смогут выдергивать корабли врага точно под их поражение. — Но сможем ли мы выдержать войну на истощение? Мы не готовились к затяжной кампании… Судя по тому, какими многозначительными взглядами обменялись Эддард Старк и Лиесса Флинт, вопрос лорда Дастина был разумным и очень тяжелым. — Нет, — вынуждена была признать начальница Генштаба. — Война уже нанесла колоссальный ущерб нашей экономике. У нас есть ресурсы еще месяцев на шесть активных военных действий, после чего я буду вынуждена перенаправлять их из… из менее важных направлений. — Ограбить Торрхена, чтобы вооружить Брандона? — уточнил до сих пор молчавший Хоуленд Рид. — Точно. И я очень надеюсь, что война завершится раньше, — красноречивый взгляд, которым леди Флинт обвела собравшихся генералов и адмиралов, открыто говорил: «Я надеюсь, вы очень постараетесь». — А как насчет Браавоса или других нейтралов? — поинтересовался Большой Джон Амбер. — У республиканцев самый мощный флот дальнего космоса в их рукаве и индустрия, способная прокормить нашу военную машину как минимум несколько лет! — Это так, но Браавос, как мы помним, официально заявил о своем нейтралитете, — смиренным голосом напомнил Виман. — Конечно, они не любят драконьих Императоров, но Тайвин Ланнистер, гарантировавший от своего имени выплату всех долгов казны Железному Банку… После такого они точно не захотят нам помогать. Что до планет Содружества… Все они налаживали контакты в основном с Императорским домом. У нас прямой связи с ними нет. И потом, не забывайте, что все эти государства — рабовладельческие… И цена, которую они потребуют, даже если согласятся на переговоры, оставит нас без гроша на целые века вперед. Уж кто-кто, а Виман Мандерли хорошо знал, сколько стоят боеприпасы, танки и горючее к ним, запчасти для кораблей и все остальное. — Если цена свободы от Таргариенов — экономическое рабство у Эссоса… — Пока Эйрис на троне, у нас нет другого выбора, кроме как продолжать сражаться, — отрезал Виллам Дастин и добавил, криво усмехнувшись: — Мне бы не хотелось, чтобы в летописях моего дома глава, посвященная мне, заканчивалась словами «испепелен Диким огнем». Несколько участников совещания коротко рассмеялись в ответ на его страшную шутку. — Я пошлю «Воронов» лорду Карстарку и лорду Болтону, чтобы они проверили на прочность защиту Фэйрмарта, — решил Лорд-сегментум. — Если систему удастся взять и закрепиться в ней, мы сможем пресечь на этом векторе наступление не только Ланнистеров, но и Тиреллов сразу по двум фронтам. — А если Таргариены начнут наступление от Харренхолла? — поинтересовался адмирал Сервин. — Да еще всей той массой, что у них осталась? — Тогда мы постараемся объяснить им, что это плохая идея, — взгляд лорда Эддарда стал таким, какой его далекие предки назвали бы «волчьим». — Зима близко, адмирал Сервин. Простор — сегментум очень развитый и густонаселенный, но даже такой недоумок, как Мейс Тирелл, должен убедиться, что если терять десятки миллионов солдат и матросов за каждую систему от Фэйрмарта до Кейлина — это не приблизит победу. — Смерть Таргариенам и их холуям! — проревел Большой Джон, вскидывая вверх руки в силовых кулаках, которыми он сокрушил множество врагов. — Зима близко! — выкрикнули остальные восемь человек. С некоторых пор после Трезубца девиз дома Старков стал неофициальным гимном восставших. «Да», — подумал Виман. — «Зима близко. Интересно, выдержит ли ее Стена в этот раз?» *** «Операция вооруженных сил сегментума Север под кодовым названием «Пепел Трезубца» стала последним крупным наступлением в Войне Узурпатора и частично сгладила восставшим ущерб от поражения в системе Трезубец. В ходе контрнаступления Северный флот отвоевал девять секторов сегментума Ривер, в том числе такие ключевые системы, как Фэйрмарт и Перекресток, понеся при этом очень незначительные потери. В ходе наступательных операций ими был потерян один линейный крейсер, два тяжелых крейсера и двадцать шесть эсминцев и фрегатов. Также один тяжело поврежденный броненосец дошел своим ходом до планеты Сигард, где его восстановление было признано нецелесообразным и спустя два месяца корабль был пущен на металлолом. Но главная цель была достигнута: пространство, контролируемое флотом Старков, позволило вновь наладить регулярное сообщение с сегментумом Вейл и оказать им помощь в осаде Кровавых Врат. Гарнизоны отвоеванных планет, включающие в себя пятнадцать полевых бригад Запада и Ривера, в большинстве своем вынуждены были сдаться. Всего в плен было захвачено 24 768 человек. К этим цифрам следует добавить уничтожение 182 бригады Запада под командованием генерал-майора Талина Ланниса на планете Випрен-прайм после того, как он наотрез отказался сдаться значительно превосходящим силам северян. Флот Ланнистеров потерял два броненосца устаревших серий, четыре линейных крейсера и шестьдесят один корабль малого класса. В дальнейшем в системах, контролируемых лоялистами, само упоминание об этом наступлении подвергалось жесткой цензуре. Тех, кто пытался связаться со своими пропавшими без вести родственниками в подвергшихся нападению секторах, вводили в заблуждение ложной информацией либо без объяснений заключали под стражу. Агенты мятежников и нейтральных сторон, пытающиеся распространить новости о контрнаступлении Севера после провала операции «Молниеносный Лев», также арестовывались и чаще всего расстреливались без суда. Само сражение в системе Трезубец также первое время цензурировалось, но со временем государственная машина информации сама стала постепенно раскрывать некоторые подробности — особенно активно это происходило после Восстания Грейджоев, когда общественность интересовали совсем другие вопросы. Но «Пепел Трезубца» и по сей день остается для всех лояльных Императорскому престолу Великих домов и их подданных запретной темой. Представители армии и флота, так или иначе причастные к этим событиям, в большинстве своем были разжалованы или уволены со службы с подпиской о неразглашении. Те немногие, что сохранили свои посты и звания, такие, как вице-адмирал Антарио Джаст, вскоре обнаружили, что их карьерный рост застопорился на годы и десятилетия. После коронации нового Императора и подписания соглашения о прекращении огня, а затем и полноценного мирного договора, любые упоминания о «Пепле Трезубца» были удалены из императорских архивов и всех военных документов. Техники Министерства информации создали множество фальшивых изображений и записей, переписывая историю по приказу десницы и Малого Совета. Ничто не должно было омрачать заявленную победу дома Таргариенов. И ни Запад, ни Блэкуотер, ни Простор не хотели раскрывать условий мира с Севером и другими мятежными сегментумами. И когда запутавшийся узел будет, наконец, развязан. Обстановка строжайшей секретности помешала флотоводцам Блэкуотера, Простора, Ривера и Запада извлечь уроки болезненного и унизительного поражения, которые могли сильно помочь им как во время Восстания Грейджоев, так и в следующей войне одиннадцатью годами позже. Войне, равной которой до того дня никто не знал. Нейтральные государства показали в этом отношении куда большую проницательность. Так, в 286 году ПЗЭ Триархия Волантиса торжественно запустила «Гладиатор», первый корабль новой серии линейных крейсеров, на три дня опередив браавосийский «Танцующий клинок». Изучая оба корабля, эксперты отметили явное влияние звездолетов Севера: более громоздкие формы, мощные двигатели, усиление брони и щитов, увеличение живучести электронных и гравитационных компонентов. Север и сам учел совершенные в ходе операции ошибки и в 288 году ПЗЭ включил в свой флот линейные крейсеры типа «Дредноут» и броненосцы типа «Брандон Старк». Тем не менее, корабли новых серий не принимали участия в бою вплоть до 301 года ПЗЭ, что позволило им долгое время хранить перевооружение своего флота в тайне. Некоторые незасекреченные детали «Пепла Трезубца» вызвали сотни споров от Винтерфелла до Тироша относительно доктрины использования линейных крейсеров. Издательский дом «Мандерли Либрариум» в следующие пятнадцать лет опубликовал множество электронных книг по данной теме, а Содружество Свободных Секторов выпустило еще больше работ, некоторые из которых нашли свое применение в руках одаренных тактиков. В Империуме все эти работы, от «Ночной песни» до «Близнецов», были запрещены к распространению. В итоге «Пепел Трезубца», запрещенный и потерявшийся на фоне Падения Штормового Предела, Харренхольского Триумфа и Падения Дракона, почти затерялся в истории. Он и по сей день остается загадочным и неизведанном событием для тех, кто изучает новейшую историю Закатного рукава Галактики накануне страшнейшего из бедствий…» (Из фундаментального труда «Прелюдия Долгой ночи» Сирио Фореля, Браавос, 310 г. ПЗЭ)