«Влюбленный Пиноккио:
Пак Чимин».
Впервые они встретились в ночь, когда Луна, сопровождаемая Юпитером, окрасилась в кроваво-красный цвет. За два года до событий, произошедших в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Напуганный смотритель дома Чхве, родового поместья Сынхена появился на пороге ночного замка под руку с невысоким ребенком лет двенадцати. Его рост позволял спутать подростка с учеником младших классов. Ребенку только-только стукнуло четырнадцать лет. Пшеничные пушистые волосы в сочетании с огромными светло карими глазами дарили детской внешности свойственную этим годам нежность и невинность. Пришедший мальчик был слишком похож на ангела, падшего на землю ангела. Его маленькое лицо было покрыто ссадинами и сажей. Кожа худых рук была обуглена ожогами разной степени. Выраженная бледность кожи лишь подчеркивала серьезность телесных увечий. — Я опоздал, молодой господин, простите меня. — Искаженное ужасом и страхом старческое лицо кричало о трагических событиях минувшей осенней ночи. Губы смотрителя тряслись, а глаза слезились. — Простите, я так виноват, так виноват, мой господин. Неожиданные гости были накормлены теплым ужином, согреты чистой постелью и сменной одеждой. За всё то время, ребенок не произнес ни слова. Не вскрикнул даже когда заботливая, но настойчивая помощница по дому помогала принять ванну, чтобы не заразить инфекцией открытые ранения. — Привет, меня зовут Чхве Сынхен, я профессор школы чародейства и волшебства Хогвартс, должно быть ты слышал от такой?! Ребенок перевел свои пустые глаза на лицо вошедшего в комнату для гостей мужчину средних лет. Детское лицо не отражало абсолютно никаких эмоций, словно их действительно не было. Оно не выказывало недоверия или настороженности. Глаза ребенка просто смотрели, по-настоящему считывали детали внешности человека напротив, но не более. Радоваться было нечему. Судя по внешним ранам, ожогам, порезам и царапинам, этой ночью ребенок пережил нечто ужасное. Настолько болезненное, что ментальный барьер, оберегающий психическое здоровье человека, подорвался. Состояние шока охватило всего ребенка с ног до головы. Видимо, поэтому мальчик не ощущал холода, голода и боли. Сынхен закатил рукава своей рубашки, тем самым давая понять помощнице, что дальше справится самостоятельно. — В больничном крыле школы работает замечательный целитель Невилл Долгопупс. Если бы тебе повезло чуть больше, то твоими ранками занялся именно он. Но сложилось так, что помощь могу оказать только я. Ты не будешь против, если я проведу небольшой осмотр? Я хочу помочь тебе. Мальчик внимательно смотрел несколько продолжительных минут, пока незнакомый мужчина занимался подготовкой специальных трав и зелий, раскладывая инструменты на чистое полотенце. Гость дома Чхве неотрывно следил за плавными перемещениями рук, при этом редко хлопая ресницами. — Как тебя зовут? — Мужчина старался держать голос под контролем. Говорил он негромко, но отчетливо. Чтобы ребенок, у которого в любую минуту мог начаться приступ паники, вызванный болью в теле, плохими воспоминаниями или же непривычной обстановкой, не испугался незнакомого человека. Разумеется, смотритель, некоторое время назад покинувший дом Сынхена, поделился всей информацией, которой обладал сам. В том числе и именем мальчика, и деталями случившегося. Поэтому Чхве не был в полном неведении. Но профессор решил начать выстраивать их доверительные отношения с несложных базовых вопросов. — Пожалуйста, прикрой глаза, возможно, будет щипать. — Ребенок слушался беспрекословно, и это немного настораживало. — Ты очень храбрый, молодец. Сынхен поднес к чистому после ванны, но по прежнему пострадавшему лицу ватный комок, зажатый пинцетом. — Это — летейский эликсир доктора Летто. Очень действенная лечебная мазь для залечивания ранок. Как раз таких, что у тебя. — Сынхен аккуратно прошелся влажной ваткой по царапине на щеке. Мужчина решил, что начинать нужно с менее серьезных травм, чтобы не спугнуть мальчика. — Все хорошо? Не больно? Ребенок слегка покачал головой из стороны в сторону, впервые отзываясь на голос Сынхена. — Молодец, ты отлично справляешься. — Сынхен обработал царапину по второму кругу, чтобы закрепить свойство эликсира. — Так, теперь нужно обработать твои руки, похоже, что ты обжегся довольно сильно. Мальчик слегка опустил голову и очень удивился увиденным гематомам. Словно и вовсе не знал об их существовании. Он сразу же поднял испуганный взгляд на мужчину с приятным голосом, словно спрашивая, почему его руки в таком состоянии. Именно это паническое состояние и пытался предотвратить Сынхен. Когда шок отступает, а тело вновь начинает чувствовать, то не каждый способен справиться с подобным испытанием. — Все будет хорошо, обещаю тебе. Слой оранжевой неприятно пахнущей мази полностью перекрыл покрасневшую, местами облезлую кожу рук. Противоожоговая волшебная мазь почти мгновенно охладила воспаленные места, залечивая волдыри. Скорость действия зелья сыграла Чхве на руку. Если бы ребенок собственными глазами не увидел, как его руки моментально исцеляются, то брошенное ранее «обещаю», могло бы подорвать едва ощутимое доверие. — Очень хорошо. — Сынхен тянется за дымящейся кружкой и неторопливо подает ее в ладони будто едва проснувшегося подростка. — Вот, выпей немного настойки растопырника. Она облегчит боль от ран, но к сожалению не вылечит их. — Словно готовя к многоэтапности лечения, сетует самопровозглашенный лекарь. — Кстати, ты когда-нибудь встречал расторыпника? Его еще называют горегубкой. Мальчик вновь отозвался на вопрос, потихоньку идя на необходимый Сынхёну контакт. В этот раз подросток не просто покачал головой, но и едва слышно промычал, давая отрицательный ответ. Светло карие глаза слегка заблестели, как это бывает лишь у наивных детей. — Эти магические создания похожи на белых крыс, — Чхве сменил свой спокойный тон, окрасив его характером странствующего рассказчика, — только вот на спине у них растут щупальцы, — зазывно продолжил он и тут же получил необходимую реакцию. — Крыса с щупальцами? — Едва слышно, но очень открыто, очень пораженно перебил ребенок. — Представляешь?! Отвратительно, ничего не скажешь. — Сынхён выдавил из себя смешок, подыгрывая ожившему маленькому гостю. Ему пришлось подключить все свои извилины, чтобы проанализировать успех и выявить будущую стратегию разговора. Нужно было закрепить успех. Ребенок заговорил с ним, значит, Чхве на правильном пути. Только идеи резко закончились. Стоит ли ему начать рассказывать про разных уродливых существ, чтобы мальчику становилось спокойнее. Или, может, теперь нужно резко сменить тему, чтобы не наскучить тому. С детьми Сынхёну всегда было очень сложно. Потому-то его и недолюбливают, откровенно боятся ученики начальных курсов. — Зато очень полезно для целительства, — решил всё же продолжить Чхве, — ведь именно замариновав щупальцы горегубки, мы получим нашу целебную настойку. Чуть позже, перед сном я дам тебе еще одно лекарство — экстракт бадьяна. Это зелье позволит твоим ранкам исцелиться за ночь, поэтому утром ты будешь почти как новенький. Мужчине было сложно вспомнить, когда в последний раз он так сильно работал головой. Казалось, он пересказал весь учебник по изучению магическим тварям и местам их обитания, пока пытался развеселить и в то же время убаюкать ребенка. Когда он еще так сильно уставал, Чхве так же не скажет. Но было в этой ночи что-то особенное. Ему впервые не было одиноко. О том, что ему до сих пор было тоскливо наедине с собой, он тоже понял, лишь после встречи с ребенком. — Я оставлю тебе ночник, если что-то понадобится, то я на первом этаже, буду в кабинете напротив главного холла. — Сынхён не позволил себе подоткнуть одеяло или коснуться лба. Лишь покачал головой, соглашаясь с предложением вместо мальчика. Всё же осторожность в общении с несчастным ребенком подсказывала ему повременить с опекой. — Меня зовут Чимин, но — подросток замолчал, почти полностью уходя под одеяло, словно пытался скрыться от взрослого, — я не запомнил, как Вас зовут, простите. Удивленный мужчина вздохнул с облегчением, ведь секундой ранее решил, что напугал ребенка своей настойчивостью. — Профессор Чхве Сынхен — моё полное имя. Мне очень приятно с тобой познакомиться, Чимин. Спокойной ночи, засыпай. Спустя час размышлений под Красной луной, Сынхён вновь поднялся в гостевую комнату, чтобы завершить начатое. Он ждал, чтобы ребенок заснул. Не хотел переусердствовать с лечением, но и откладывать его не мог. Вулнера санентур. Заклинание повторялось снова и снова, залечивая обилие глубоких ран. Сынхён еще при первичном осмотре заметил, насколько сильно измучено и повреждено детское тело. Цвет ссадин разнился, подчеркивая, что получены они были с разным временным промежутком. Сильный посттравматический шок позволил Чимину оставаться в безмятежном неведение, но это не означало, что травмы не несли вреда или угрозы здоровью. Смотритель Ким поделился темными деталями биографии ребенка, перед отправкой обратно в поместье Чхве, пока тот грелся в ванной под присмотром помощницы поместья. Оказалось, что на окраине графства Дербишир, которое входит во владения семьи Чхве, около полугода поселилась семья маглов. Чимину на тот момент было уже около четырнадцати лет. Ситуация в доме была непростая: отца уволили с прежней работы в государственной палате законодателей. Официальная версия упоминала роспуск парламента и его переизбрание. Материальное благосостояние семьи резко ухудшилось, потому как мистер Пак был единственным кормильцем в доме. Мать ребенка занималась домашними делами и воспитывала еще двух младших детей, помимо Чимина. Слухи о новых жителях распространились моментально, потому что раньше в Дерби жили исключительно волшебники и маги, очень редко то были сквибы или смешенные семьи, где один из пар был маглом, а второй волшебником. Но если в половинчатой паре рождался ребенок магл, то они вскоре переезжали ближе к обычным людям. Что же заставило семью, где оба родителя магглы, переехать в Дерби, городок для волшебников? Пак Чимин. В одиннадцать лет в ребенке проснулась магия. Первыми её проявление заметили младшие девочки семьи Пак. В теплый апрельский вечер, во время Пасхи неожиданно пошел снег. Для весеннего Лондона редкое явление, но всё же не мистическое. И, возможно, никто бы не обратил внимания на холодную климатическую шутку. Если бы снег не валил исключительно над домом, где проживала семья Пак. Всё дело было в том, что девочки дразнили Чимина, говоря, что он слишком слаб и смог бы защитить их от хулиганов. Из-за чего Чимин не заслуживал больше звания старшего брата. Разумеется, легкомысленные сестрёнки лишь шутили, почти сразу же забывая о проказе. Но едва начавшего взрослеть мальчика задели подобные слова. Ситуация повторялась раз за разом: снег, когда мальчик злился: дождь, когда плакал; солнечное пекло, стоило ребенку развеселиться. Люди вокруг начали говорить… Шептаться… Сплетничать. Косые взгляды привлекли внимание родителей, которые оказались абсолютно не готовыми принять «ненормальность» ребенка. Неконтролируемая магия Чимина стала приносить всё больше и больше проблем. В семье начались скандалы. Никто из взрослых попросту не знал, что делать. Чимин всё чаще стал оставаться один, теперь он ел отдельно от всей семьи, никто не смотрел на ребенка на прямую. Его начали не просто избегать, Чимина стали бояться. Родители переселили его на чердак, чтобы оградить младших детей от возможной опасности. Чимин закрылся в себе, старался лишний раз не показываться на глаза. Очень расстраивался, когда всё-таки не мог удержать пробуждение зародившейся магии. Из-за этого она разрасталась лишь сильнее. Слухи о странном поведении мальчика очень быстро распространились за пределы его класса непосредственно. Теперь, если бывшие друзья игнорировали, то сторонние одноклассники позволяли себе подшучивать над Чимином. Соседи перестали здороваться, буквально чурались дома Пак. Общественная репутация испортилась настолько, что это отразилось на работе главы семейства. Им пришлось переехать. Потом еще раз. И еще. С каждым разом Чимин привлекал всё больше и больше негативного внимания. После всех скитаний и переездов семья Пак оказалась в Дерби. Волей судьбы, случайно наткнувшись на пристанище таких же «ненормальных», как и их родной сын. Но скандалы не прекращались. Девочки капризничали, потому что скучали по друзьям из прежней школы. Да и родителям было совершенно не комфортно выживать в обществе магов. Ведь в Дерби они стали теми, кто считался «ненормальными». Они ощутили на себе одиночество, что испытывал их «другой» сын среди нормальных людей. Несчастье случилось, когда в дом семьи Пак впервые ворвались дементоры. В ту ночь волшебники-соседи сумели вызвать мракоборцев и отпугнуть темных созданий. Но они появлялись снова и снова. Пока, наконец, не нанесли сильный урон семье. Пострадала самая младшая дочка. Дементор напал на нее, когда она играла во дворе дома. Ближе к вечеру родители вернулись домой, тут же ощутив смертельный страх, холод и тоску. Словно всё счастье ушло из мира. Любящие глаза не были готовы к поджидавшей во дворе ужасной картине: бледное, почти синее бессознательное тело их маленькой девочки неподвижно лежало на замерзшей траве, словно та уже была мертва. Вокруг, в небе летали черные создания с костлявыми длинными пальцам, словно коршуны над добычей. Чимин еле-еле держался на ногах. Он плакал, метался, кидался на них снова и снова, пытаясь отогнать зло от любимой младшей сестры. Но был бесполезен в борьбе с огромными могущественными тварями, которые вытягивали душу из растерзанного ребенка. Последнее, что услышал ребенок почти четырнадцатилетний подросток: — Чимин, чёрт возьми, сделай уже что-нибудь, ты же волшебник!!! Когда ребенок очнулся вновь, он оказался совершенно один в доме на окраине графства Дербишир. Это только твоя вина! - кричал материнский голос. Семья Пак исчезла бесследно. Говорили, что девочку удалось спасти, и она прошла курс реабилитации в больнице Святого Мунго. Вроде бы они вновь обосновались в Лондоне, после того, как Министерство подчистило память семейства о случившемся за последние два с лишним года. Семья Пак забыла абсолютно все воспоминания о дементорах, магическом Дерби и Чимине. Словно у них никогда и не было старшего сына.***