На чайной гуще

      Касита их любила. Как иначе объяснить, что каждому из детей с даром досталась своя комната, стилизованная под их особенности. Но Касита ведь была просто домом, уникальным и волшебным, но все же — домом. Откуда ей знать, что бесконечные лестницы за песчаным водопадом не являются пределом его мечтаний?       Бруно не слишком любил свою башню. Возможно, она была бы приятнее, сооруди Касита какой-нибудь подъемник. Однако Бруно все равно находил в ней какой-то комфорт. Быть может, отчасти болезненный, но все же спокойный. И вот теперь, сидя в куче песка, Бруно вновь и вновь прокручивал увиденное на площади, пытался абстрагироваться от сути и разглядеть детали. Чтобы понять. Определить.       Но все было бесполезно. Бруно видел поле, деревья, чистый горизонт. И как незнакомка в ужасе закрывается руками. Она уже даже казалась не случайной девушкой, а старой подругой, так крепко въелись ее черты в память.       Спуститься Бруно себя заставил с трудом. Прорвавшись сквозь песчаный водопад в комнату, он не озаботился даже дойти до кровати, а просто лег на пол и уставился в потолок. Хотелось бы погрузиться в блаженную пустоту, но мысли давили на череп изнутри, будто распухая.       — Бруно! Бруно, открой же! Бруно, ты в порядке?       Стук в дверь и крики выдернули его из транса. Боль в голове усилилась, становясь бесконечным набатом. Бруно убрал со лба прилипшие волосы и поднялся на ноги.       — Да, иду, — крикнул он, стараясь выровнять дыхание. В глазах заплясали разноцветные мушки. Бруно пошатнулся, но нашел ручку двери и вывалился из комнаты.       — Бруно, что ты?.. — Джульета не договорила, потому что он свалился прямо ей на руки. По лестнице зашуршал сыпящийся с него песок. — Ты сидел в своей башне весь день?       — Ну, — Бруно схватился за стену и самостоятельно спустился по лестнице, — да.       — Ел? — устало спросила сестра. Бруно небрежно пожал плечами. Джульета вздохнула. — Пойдем, мы тебя ждали: уже время ужина.       Ради этого он и возвращался: потому что к ужину о нем обязательно вспомнят. И теперь, занимая свое место, Бруно ощущал на себе обеспокоенно-неодобрительный взгляд матери. Пепа тоже чувствовала это напряжение между ними, и поэтому над столом просвистел холодный ветер.       — Ничего, все хорошо, — улыбнулся Бруно сестре. — Как погуляли?       — Хорошо, — сдержанно отозвалась Пепа, но воздух ощутимо потеплел. — Площадь мило украсили.       Разговор за столом оживился с этой легкой подачи, и Бруно мог со спокойной душой вновь окунуться в размышления. Конечно, он вовремя кивал и поддакивал в интуитивно нужных местах. А также не мог не заметить многообещающие выразительные взгляды Джульеты, которые он расшифровал как «потом поговорим». Так что стоило бы заранее решить, что он скажет сестре и, возможно, матери.       — Бруно, мы волнуемся, — Джульета ласково пригладила его непослушные волосы и всунула в руку булочку. Они сидели на кухне одни. Удивительно, как с такой сестрой они с Пепой еще не превратились в толстяков. Вкус выпечки Джульеты как всегда был превосходен. И головная боль отступила.       — Местоимение «мы» тут как-то некстати, — кисло заметил Бруно.       — Не обижайся на маму, — Джульета загрузила в духовку новую партию вкусностей. — И на Пепу.       — Даже не думал, — Бруно покачал головой. — В конце концов, мы семья. И проблем у нас хватает и без…       Он не договорил, но Джульета поняла.       — Твои пророчества не создают проблемы, Бруно! Свеча дала тебе дар, чтобы решать их.       Бруно хмыкнул. Взял еще булочку.       — Вот бы твоя готовка лечила душевную пустоту, — пробормотал он.       — Бруно, — с сожалением протянула Джульета.       — Я все только порчу, Джулс. Повсюду и постоянно.       — Я много раз говорила, что это неправда. Ты ведь уже решил, что будешь делать?       Бруно прикрыл глаза. Джульета не уточнила, но и без того было понятно, что речь о поле, страхе и опасности для незнакомки.       — Будет логично попытаться найти ее, — подтолкнула его Джулс.       Бруно не ответил. Конечно, он думал об этом, но еще он вспоминал, как видение накрыло его на площади. По рассказам сестер Бруно знал, что зрелище не из приятных. И вот он врывается в жизнь этой девушки, которая, наверняка, запомнила только его горящие из-под капюшона глаза, и говорит, что скоро она испытает нечто ужасное. Прекрасное решение, Бруно.       Однако вместо всего этого вслух он сказал:       — Я даже не знаю, где ее искать.       Джульета улыбнулась.       — Думаю, самый талантливый провидец, член семьи Мадригаль, сможет решить эту проблему. Однако, — сестра обняла его, присев рядом, — лучше подумать об этом утром. Тебе не помешает здоровый сон.       Бруно кивнул. «Талантливый провидец». Если бы это так работало. Он никогда не видел то, что хотел. Скорее, наоборот. «Подумать об этом утром»… Был и другой принцип: не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня.       И вот, песок времени вновь окружал Бруно бесконечным океаном. Касита давала ему столько пространства, сколько нужно. Голова кружилась, зелёный туман пьянил, и Бруно все глубже погружался в этот омут. Раньше он пытался увидеть в деталях подсказку о том, «когда» это случится, но теперь его интересовали указатели на то, «чью именно» судьбу он видит. Он заметил волочащуюся по земле сумку. Когда девушка отползала, ремешок зацепился за куст, и на землю вывалились какие-то инструменты. Приглядевшись, Бруно опознал стамески и очень специфичные ножи. Забывшись, он протянул руку, и в этот момент ракурс как всегда резко сменился. Бруно выкинуло из видения.       Лежа на песчаном бархане, Бруно тяжело дышал и размышлял, куда его может привести обнаруженная деталь. Глаза уже закрывались, когда его словно что-то дернуло внутри, подсаживая на крючок. Он вскочил, не заботясь о том, что голова вся в песке, что он сыпется из рукавов и, кажется, хрустит на зубах.       Потерявшись во времени, Бруно не подумал и о том, какое время суток за окном. Занимался рассвет. Домашние еще спали.       Бесшумной тенью Бруно прокрался по лестнице. Его выдавал только отчетливый песочный след, который не мог никого разбудить. Однако Бруно не учел кое-что еще, что могло.       — Бруно, куда ты в такую рань? — окликнула его Джульета, отчаянно зевая.       — Прости, что разбудил, — Бруно втянул голову в плечи.       — Меня разбудила Касита.       Повисла тишина. Джульета отчаянно зевала, Бруно раздумывал, что сказать.       — Я нашел в своем видении зацепку.       — Когда ты успел? — пробормотала сестра, увлекая его за руку на кухню.       — Я…       — Вы с ума сошли, подниматься с постели сейчас!       Воздух побелел, словно у Джульеты, небывалое дело, что-то подгорело. Туман окутал их ласковым одеялом, и Бруно вспомнил, что вообще не спал сегодня.       — Все хорошо, Пепа, — зевнула Джульета. — Сейчас пойдем обратно спать.       Верила ли сестра в то, что сможет уложить любимого брата, Бруно не знал, но недоверчиво хмыкнул.       — Не знаю, с чего Касита решила вас разбудить, — пожал он плечами.       — Зато я знаю, — пробурчала Пепа. Туман стал прозрачнее, но Бруно подумал, что это не к добру. Джульета пронаблюдала, как Пепа подходит к нему, запускает руку в и без того беспорядочно лежащие волосы и взъерошивает. Выражения лиц сестер, когда они наблюдали за водопадом песка с него, можно было назвать флегматичными.       — Бруно, — ласково пропела Пепа, но прозвучало хищно, — ты опять вместо нормального сна купался в своей пустыне?!       Повеяло грозой. Бруно опасливо отодвинулся от сестры, не имея желания схлопотать молнию в лицо. Над ней действительно стали собираться тучки, и на плечи начало накрапывать. Джульета, хихикнув, тут же замахала руками, нарочно отгоняя тучу в сторону Бруно.       — Дождик тебе не помешает, братишка.       — Нет, нет, спасибо.       Впрочем, отнекивался Бруно безуспешно: Пепа разозлилась на них обоих, и ливень хлынул будь здоров. Наблюдая недовольную физиономию брата, с которого смыло до ужаса много песка, сестры рассмеялись. Тучи над его головой развеялись, и пригрело солнышко.       От воды его волосы стали виться сильнее, ложась на лоб нелепыми кудряшками. Бруно насупился. Заметил, как качаются дверцы шкафчика, то ли смеясь, то ли поддерживая.       — Все из-за тебя, — буркнул он, ткнув пальцев шкаф. — Обязательно было их будить?       — Еще как обязательно! — всплеснула руками Джульета. — Ты видел эти тени под глазами? А цвет лица? Тебе сейчас только на прогулку людей пугать!       — Так я проснулась в такую рань, — возмущенно начала Пепа, — чтобы уложить спать его, — она легонько пихнула Бруно, на него упало несколько капель дождя, — взрослого, между прочим, брата?       Двери шкафа вновь закачались, но Бруно не был уверен, что это согласие. Джульета вздохнула:       — Так.       Пепа хмыкнула, но посмотрела на сестру, ожидая продолжения.       — Бруно, это связано с твоим недавним видением, верно? Тебе удалось что-то узнать?       Бруно кивнул, не особенно желая вновь делиться подробностями. В первый раз это не очень-то помогло.       — Ну что там опять? До утра это не терпело… — пробурчала Пепа. В спину потянуло сквозняком.       — Я не могу знать, когда «это» произойдет, — попытался объяснить Бруно. — А значит, могу опоздать.       — Так ты всерьез решился? — Джульета почему-то заулыбалась. Ее как будто вообще не тревожило его пророчество. Оно вообще-то было довольно серьезным и красочным, чтобы вот так запросто выкинуть его из головы. Впрочем, вероятно, это только для Бруно…       Джульета и Пепа, казалось, вообще не нуждались в его компании, хотя весь кипиш — его вина. Сестры самозабвенно обсуждали стоит или не стоит идти куда-то сейчас, будить ли мать, отпускать ли брата одного и все в таком духе. Бруно был незаметным, но не настолько, чтобы прокрасться к выходу. Да он и не планировал. Касита разбудила сестер, и теперь они увяжутся с ним.       — Бруно, ау, Бруно?! — Джульета потрясла его за плечо. — Ты все еще с нами?       Бруно сфокусировал взгляд на сестре, и она вручила ему тарелку с чем-то ароматным.       — Ты позавтракаешь, и тогда пойдем в город.       — Почему только я завтракаю? — поинтересовался Бруно, уплетая арепы.       — Потому что только ты не только не ужинал, но еще и тощий, как не знаю что, — рассмеялась Джульета.       — Вам не обязательно идти, — заметил Бруно нерешительно.       — О, ну спасибо, братец, — взмахнула руками Пепа. Где-то громыхнуло. — Я и не собираюсь с вами тащиться непонятно куда.       — Пепа предупредит и успокоит маму, — подтвердила Джулс.       — По-моему, неверное распределение ролей, — пробормотал Бруно. Стоило придержать язык за зубами, имея дело с Пепой. Но Бруно слишком многое держал в себе и зачастую путал, что говорит вслух, а что думает. Джульета кинула на него укоризненный взгляд, а Пепа, вопреки ожиданию, не устроила грозу, а только фыркнула: порыв ветра превратил волосы Бруно в гнездо.       — Доем по дороге, — решил ретироваться Бруно под смешки сестер и стащил последнюю арепу с блюда. Что ж, Джульете удалось его накормить.       Касита подтолкнула их с Джульетой на улицу, и сестра, подхватив любимую корзинку с едой, прямо как героиня сказок, взяла его под руку.       — Итак, ты не знаешь, кто эта девушка, не знаешь, когда с ней это произойдет, но знаешь, что это опасность.       — Примерно так, — Бруно пожал плечами, вновь остро ощущая бесполезность. — Но я увидел кое-что новое, точнее, заметил.       — Да, когда всю ночь блуждал в песках, — недовольно заметила Джулс.       — Это было необходимо.       Между ними повисла пауза. Бруно почти физически ощущал беспокойство сестры, но не считал, что тени под глазами и боль в голове высокая плата за разгадку тайны его видения.       — Она из семьи столяров или плотников.       — Что?       — Инструменты, — отозвался Бруно. — Я их заметил. Они для работы по дереву.       — А ты наблюдательный, братишка, — Джульета улыбнулась. — Тогда вперед, я знаю, где искать.       Бруно мог пытаться спрятаться за капюшоном или в тени домов, но с Джульетой рядом это было невозможно. Их замечали. Им махали руками, кричали слова приветствия, их звали в гости.       Энканто только просыпался, радуясь новому дню. Видимо, спросонья люди забывали, что рядом с Джульетой, которая лечила их вкусностями, брел Бруно. «Бруно, который пророчит грозу в ясный день». «Бруно, за которым по пятам идет смерть, старость и болезнь». Конечно, в свои шестнадцать, Бруно не успел так уж много напророчить, чтобы его страшно ненавидели. Однако не знать его вообще, живя в Энканто, едва ли было возможно. Джульета замечала его нервозность, и сама разговаривала с жителями, ненавязчиво интересуясь делами и спрашивая о мастерах по дереву в городе, а затем обязательно угощала чем-нибудь вкусным из корзинки. Бруно всерьез задумался, есть ли у нее дно.       Вообще, тактику, которой придерживался народ, можно было бы назвать «его рядом нет». Большинство действительно делали вид, что беседуют только с Джульетой, предварительно пространно поздоровавшись как бы с обоими. Иные постоянно косились на Бруно, ожидая, что он, наверное, вот-вот прыгнет на них и, стреляя зеленым огнем из глаз, посулит скорую смерть. Едва ли он мог их за это винить… За невеселыми думами Бруно отвлекался, вновь переставая замечать не только окружающих, но и Джульету. Однако он не переставал озираться по сторонам. Толпа была бы безлика лишь до того момента, как в ней мелькнули бы светлые глаза. В его видениях они всегда светились зеленым, но Бруно не забыл, какие они в реальности. Он оглядывался в поисках той самой фигурки, но нигде не находил.       — Бруно-о-о, очнись, пожалуйста, — потрясла его сестра. Он мотнул головой, и понял, что они уже на окраинах. Как быстро. — Бруно, обещай, что выспишься, как только мы вернемся. Это ведь никуда не годится.       «Никуда не годится» — любимое выражение матери. Неудивительно, что Джульета его подцепила. Бруно кивнул: обязательно выспится.       — Горожане указали на вот этот дом, — сестра ткнула пальцем в самый одинокий домик на краю Энканто.       — Хорошо, пойдем.       Стоило ему сказать это с должной решительностью, как в душе проснулась неуверенность. Что он скажет? Он представил, как в ответ на его рассказ, незнакомка хмурится и качает головой, не желая слышать его дурные пророчества. Нет, он не должен говорить что-либо в лоб. Это глупо.       — Сеньорита Мадригаль, постойте! — окликнули Джульету сзади, и она затормозила, оборачиваясь.       Бруно сделал несколько шагов вперед, останавливаясь чуть дальше, чтобы не отсвечивать. Правда, они стояли на открытой улице, так что не заметить нелепую фигуру в плаще не вышло бы. Но беспокойная женщина, кинув на него опасливый взгляд, тут же сделала вид, что Бруно не существует. Вместо этого она обратилась к Джульете, заламывая руки.       — Сеньорита Мадригаль, прошу простить, если у вас какие-то срочные дела, но раз уж вы здесь…       — Что случилось?       После обеспокоенного вопроса сестры Бруно понял, что дальше пойдет один. Он тоскливо посмотрел вперед на домик на окраине. Краем уха он слышал, как женщина что-то причитает о своем непутевом сыне. Бруно мог ее понять: кажется, парнишка сломал руку. Но почему это должно отнять у него сестру в тот момент, когда ему так нужна поддержка?       Джульета уже деловито копалась в сумке, и у Бруно зародилась надежда, что она просто вручит женщине немного волшебных ареп, и они пойдут дальше. Но судя по жестам паникующей матери, эту надежду стоило отбросить.       — Бруно, — виновато позвала его Джульета. — Прости меня, кажется, это займет некоторое время. Но, думаю, я все равно буду лишней на этой встрече.       Несколько ударов сердца они с сестрой молчали. Она — виновато перебирая свертки в своей сумке и не глядя на Бруно, а он — чувствуя нарастающую панику.       — Я передумал, — быстро сказал Бруно, разворачиваясь кругом. Джульета оторопело моргнула. — Я туда не пойду. Увидимся дома.       И, сделав шаг в сторону, Бруно зашагал обратно. В голове творился кавардак, как будто песочные часы в голове раскрутили и бросили, и непонятно, что куда сыпется и к чему приведет.       — Бруно, стой!       Джульета схватила его за руку и дернула.       — Да что с тобой?       Сестра без труда развернула его и теперь пристально посмотрела прямо в глаза. В такие моменты Бруно особенно остро чувствовал с ней связь. Они появились на свет все вместе, втроем, были как бы… всегда. Поэтому Бруно не сомневался, глядя в глаза сестры, что она вот-вот все поймет, прочитает его, как открытую книгу.       — Слушай, — тихо сказала Джулс, — все пройдет хорошо. Ты справишься.       Бруно отвел взгляд. Очевидно, ему страшно. Слишком очевидно.       — Не хочу опять все испортить, — пробормотал он.       — Ты не испортишь, — уверенно заявила Джульета. Ему бы ее уверенность. — Наоборот — исправишь.       — Верится с трудом.       Но Бруно уже сдался. Он все равно не ощущал ни уверенности, ни положительного настроя, но осознал, что видение не исчезнет, как и его беспокойство. И если он уйдет сейчас, то все равно вернется.       Они попрощались, и Джульета спешно последовала за изрядно нервничающей сеньорой. А Бруно остался стоять на пустой дороге. По ногам заскользил мерзкий холодок, хотя воздух стоял теплый, а в животе завязался болезненный узел. Бруно зажмурился, бормоча про себя: «Отступать некуда, отступать некуда, отступать некуда…» Но эта мысленная мантра мотивировала слабо. И все же он заставил ноги двигаться, и казалось, пытался идти на ходулях: так неловко было.