Ты - мой свет

      Сёдзи были открыты, так что свежий воздух свободно гулял по комнате. Из гостиной открывался красивый вид на небольшой сад во дворе. В центре комнаты располагался стол, во главе которого сидел свидетель — мужчина средних лет. В его обязанности сегодня входило зачитать правила и требования брачного контракта к обоим сторонам союза. — Доброго всем дня! В связи со сложившимися обстоятельствами мне выпала честь быть в качестве свидетеля при заключении этого брачного союза, и раз обе стороны здесь присутствуют, я начну!       По левую сторону была семья невесты. Отец — господин Мацумото — сидел с гордой осанкой по левую руку от свидетеля, справа была госпожа Мацумото. Та старалась как можно радушнее смотреть на будущего зятя. Юноша был бледен как мел и казалось, вот-вот отдаст богу душу.       Сама Рин сидела с достаточно почтенным видом: ровная осанка, руки сложные на коленях, взгляд холодный и спокойный, но еле выходило не смотреть на жениха исподлобья.       Конечно, девушка ожидала, что отец нашел ей какого-то извращённого старика, но её ожидания несколько не оправдались: напротив Рин, возле своего отца, сидел юноша лет так семнадцати, не больше, но как оказалось, он младше самой Рин на три года. Вот же отец удружил…       Ладно, возраст это мелочи. Что ещё более ошоломило девушку, так это внешность юноши: густые, жёлтые как солома, волосы с красными кончиками, связанные в тугой хвост на затылке. Но что ещё странно, так это ужасные брови — тёмные, как ночь, и густые, как куст шиповника… В них то Рин сейчас и врезалась взглядом. Уж больно это было странно и необычно, а их форма так вообще забава генов! Бедный младший Ренгоку не знал куда деть себя от взгляда девушки! Как же было страшно — прежде, так пристально его никто не рассматривал. — Брачный договор был составлен '1923.5.30'. Пункт требований и условий со стороны невесты таков: Первое: В случае смерти супруга в ходе войны или несчастного случая, двадцать процентов приданного остаётся его семье.Сама невеста имеет полное право вернуться в отчий дом. Дети тоже, если есть таковые. Второе: В случае смерти невесты в следствии родов или болезни без наличия наследников, всё приданное будет возвращено в её семью. Если дети все же будут, то они попадают под частичную опеку семьи матери. Третье: Полную сумму приданного семья жениха получит только после появления первого ребёнка.       Спустя ещё несколько ничем не примечательных пунктов, свидетель внезапно округлил глаза и замялся, но всё-таки прочитал строчки, написанные волнообразным почерком взволнованного человека: — Шестое: Отсылка к пункту три: время появления наследника решает невеста, другие варианты будут засчитаны как насилие над ней и ребёнок, зачатый таким способом, не будет причиной для получения остальной части приданного. Седьмое: Время, когда вступать в близость как супруги, решает невеста. Любая инициатива со стороны жениха будет защитана как насилие…       Мацумото-сан, кажется, чуть ли не кипел от услышанного. Он выпучил озлобленные глаза на свою дочь, но та сидела как ни в чём не бывало. Хотя ей было сложно сдержать радость от своей маленькой и удавшейся хитрости.       Сенджуро заметно покраснел, как спелое яблоко в сентябре, и опустил глаза в пол. Как же было неловко все это слушать… — И последний пункт восемь: До решения о зачатии наследника, супруги имеют право жить в разных комнатах. На этом всё. Если всех всё устраивает, то прошу поставить свои печати.       Первым договор дали семье невесты. Все это время Шинджуро сидел как статуя, в (на удивление) трезвом виде. Услышанное не особо его обрадовало, но уж лучше так, чем никак. То, что сын сидел еле живой, его видимо не сильно волновало и документ передали ему — он быстро поставил свое согласие. — Юный господин, теперь ваш черёд!       Последним был Сенджуро — бедный парень сидел и еле дышал. Он осмелился, наконец посмотреть на невесту и свою будущую жену — та все также сидела и сверлила его пристальным взглядом.       Дрожали руки, он еле как достал печать и поставил свое согласие. В договоре все было остаточно решено.