***
Тошнота разбудила её еще до рассвета. Самочувствие было весьма гадкое, и девушка хотела тихо встать и пойти в уборную, пока её не вывернуло на белые простыни, но резкая боль внизу живота сковала всё тело, и очень скоро по внутренней части бёдер потекла горячая кровь. Проклятие, из-за того отвара её цикл, конечно, пошёл на нет, но почему кровотечение началось именно сейчас?! Нужно срочно в уборную… Рин шла по тёмному коридору, а в ушах шумит и перед глазами все плывёт, ком тошноты подходил все ближе. Стало холодно, как при температуре, и не дойдя до уборной она осознала, как её всю начало трясти Что было дальше — всё в тумане, размылось в мутные образы. Крик Сенджуро — почему он такой шумный стал? Так клонило в сон, такой приятный сон… — Госпожа, вы меня слышите?! Почему опять все такие громкие вокруг?! Кажется, сейчас голова треснет! Пока Рин была без сознания лекарша щупала её живот и осмотрела половые органы специальным инструментом — всё было в крови, и пришлось вытирать тепло водой и тряпками. Резкий запах заставляет открывать глаза — пожалуйста, уберите это! Снова начинает тошнить. Когда вышло прийти в сознание, то первое, что Рин увидела — это белый потолок комнаты. Запахом спирта и чего-то жутко противного веело у самого носа, лекарша дала какую-то пилюлю под язык и ещё раз разведя её ноги очень широко, проникла своей рукой ей во влагалище, начала давить рукой в на матку изнутри, что вызвало вскрик у Рин. Как же было больно, почему это с ней происходит?! Женщина заботливо её успокаивала, быстро закончив свои манипуляции, и вколола обезболивающие — стало легче. Потом Рин опять услышала голос мужа — он как будто стрелял по ушным перепонкам. Всё что ниже живота немного онемело. Кажется, её муки закончились, но вкус отвара на языке говорил обратное. Было чувство, словно она выпила пол реки, да и сидеть на ведре при других было так унизительно… Хотя Сенджуро не показал ни капли брезгливости! Он крепко держит её, дабы она не упала от слабости, и когда наконец позволили прилечь на постель, с тревожным видом ждёт вердикт врача, смотрящего на её испорожнения. Неужели, она чем-нибудь заболела?!***
«Госпожа беременна» Отдалось звоном в ушах и мурашками по телу — что ей только что сказали?! Ребёнок? Нет, быть не может, она ведь пьёт настой трав… Дитя, что зародилось в её утробе, чуть не потеряло шанс на жизнь, и лишь благодаря своему отцу выжило. Рин все ещё была слаба телом, но умом уже понимала и осознавала, что все её старания пошли на смарку — не уследила, и теперь под её сердцем новая жизнь. Нет, не нужно, еще рано! Сенджуро — он ещё не готов и очень молод! Рин боязливо поднимает глаза на супруга, что аккуратно держал её в своих руках. Она боялась увидеть в его глазах злость или разочарование: — Извини, Сенджуро, я не смогла уследить, и думаю, ещё не поздно убрать его, и… Её тихий шёпот, полный слабости, прервали крепкие объятия. Настолько крепкие, что сбило дыхание. Сенджуро обнимал её, прижимая к своей груди одной рукой и зарылся в её волосы, а его горячий шёпот опалял мочку уха: — Слава богам, ты вернулась! Спасибо! Ты вернулась ко мне… Даже после моего отвратительного поступка, вернулась! Я уже потерял всякую надежду вновь тебя увидеть! Слышать твой голос… Мне начало казаться, что я схожу с ума от вины и тоски! Сенджуро принялся покрывать личико любимой поцелуями. Сначала лоб, щеки, нос, губы, но без намёка на похоть — только трепетная нежность посыпала лицо Рин. — Прости меня, Рин, умоляю, прости! Я знаю, мой поступок омерзителен и я готов до окончания веков вымаливать прощение! Бедная Рин уже совсем начала теряться в происходящем! Она тихо дотронулась ладонью до скулы мужа и так неуверенно заглянула в его алые рубины: — Ты не злишся? Ребёнок, он… Рин замялась, но Ренгоку не торопил жену и ждал, пока она собирается с мыслями, и лишь принялся целовать её ладонь, что грела своим прикосновениями его лицо. — Он не должен был завязаться так скоро… Я не специально, и… Он видел, как Рин не может собраться — наверняка её еще трясёт от произошедшего, и ей ещё нездоровится. — О чем ты?! Рин? — Ренгоку берет её лицо в обе руки и смотрит в серые зеркала, что видят всю его душу — Любимая моя Рин, я понимаю, что мы этого не планировали, и даже когда только успели… Но теперь это не важно, верно? Ты вернулась, и даже не одна! Рин от этой пылкой речи покрылась румянцем по самые уши. Сенджуро аккуратно кладёт ладонь ей на живот — это ещё больше смущало! — Я очень рад этому… Этот ребёнок неожиданен, не спорю. Надеюсь, ты сама ему рада? Я хочу, чтобы и для тебя он был в радость. Ведь я не хочу, дабы он познал твою холодность. Сам я своей матери не помню от слова совсем! Этот ребёнок… Главное, чтобы его желала ты! Сенджуро серьёзно посмотрел на жену — он помнил брачный договор и пункт о детях Рин. — Сенджуро, чего ты это вдруг говоришь так?! Я об этом не думала, знаешь ли… И Я… — Рин стало страшно — она обняла Сенджуро, лицом спряталась в его одежде на груди — Я не хочу этого! Мне страшно представить, что я его увижу, и испугалась ещё больше! Но и зла ему не хочется… Но вдруг я сделаю что-то не так, или ты! И он будет разочарован в тебе или во мне и… Жена, кажется, занервничала, ведь её голос задрожал. Ей вообще нельзя вооноваться после такого… Ренгоку спокойно вздохнул — почему-то стало так легко и спокойно. Ребенок есть и его обратно не убрать. Пора брать себя в руки и принять тот факт, что он теперь главный в семье. Он любит Рин, у него будет ребёнок. Иначе быть не должно. Братец прав — пора забыть старого себя и идти вперёд, бок обок с Рин. — Ну тихо, тихо мой свет… Всё в порядке — Сенджуро взял её за подбородок, заставляя смотреть на себя, попутно убирая слезинки с глаз — У этого ребёнка будет самая чудесная и бесстрашная мама! Лучше матери не сыскать! Ренгоку нежно прижал этот трепетный комочек ближе к себе. Рин, растерянная, смотрела на мужа, сморкая носом. И правда, рвануть среди ночи на коне через горы на третьем месяце беременности — не каждая смогла бы! — Не бойся, ты не одна, Рин. Я с тобой, вместе мы справимся, прошу только доверять мне… Рин прикусила губу — слезы брызнули из глаз — так вдруг стало спокойно рядом со своим мужем. Сенджуро… Откуда он только такой взялся?! Бывшая Мацумото горячо обняла мужа за шею и посмотрела в его такие любимые ею глаза: — Прошу, скажи ещё раз то, что ты говорил до этого! Щёки снова залил румянец, но Сенджуро не сразу смог понять, о чём она. Но когда дошло, сам дико смутился: — Моя любимая Рин… По надутым щекам он понял, сказано было не верно, и Сенджуро покраснел в тон кончикам своих волос. — Я люблю тебя, Рин, больше всего на свете! Ты стала светом в моей жизни! Прости, что я такой нерасторопный и дурак, но… Он был перебит жарким поцелуем от своей супруги. Рин ещё крепче обняла его, и они соприкасались лбами. И так с минуту смотрели в глаза друг другу: её серые и его огненные, они видели себя насквозь в отражении друг у друга. — А я люблю тебя, Сенджуро! Ты стал моим огоньком в темноте одиночества… Знай, я люблю тебя и никого более в этой жизни не смогу полюбить! Рассвет настал в полную силу, заливая комнату светом теплом. Тьма ушла из сердец обоих, и они стали друг для друга лучиками света…