Судная ночь

Режим работы перешёл в прежнее будничное русло. Все старались быть спокойнее, рассудительнее, что, как не удивительно, давалось непросто. Хотелось сохранять голову трезвой, хладнокровной и не мешать работать ни себе, ни другим, ведь именно это сейчас наилучшим образом могло бы поспособствовать скорейшему нахождению Умановой. Работа проходила в гробовом молчании. Не нужны были сейчас ни слова, ни другие отвлекающие моменты, все были слишком нервозны. Нерпы расползлись по разным комнатам. Вместе быть они не могли, слишком уж много мыслей тогда витало в воздухе и слишком уж быстро в груди затягивался узел. Радары, назначенные искать маячок пропавшей коллеги, предательски молчали. Изредка потрескивали одни лишь компьютерные мониторы, кликали надоедливые мышки и позвякивали клавиатуры в аналитическом отделе, где Багира битый час протирала кресло и, в нарушение всех инструкций, пила за столом кофе. Но вдруг из мира мыслей её выдернуло прикосновение обессиленной руки, что заставило женщину нервно и быстро повернуться, чуть не пролив горячий напиток на себя и компьютер. — Дана, ты чего тут делаешь? Сбежала да? — Не могу я там валяться, Багира, когда про Уму ничего неизвестно. — Я же обещала, — расстроенно говорила кап-раз, — как только что-то будет… — но Кошкину в её рассказе прервали. — Багира, телефон Умы в сети. — Где? — каперанг привстала, — Аня, выведи карту на экран. — Вот здесь я его засекла — красным флажком старший лейтенант отметила позицию находки, — Багира, что будем делать? — Не знаю, Аня, не знаю… — Кошкина опустилась обратно и нервно сжала руки. Позади послышался стук мужских ботинок. По звуку ходьбы любой мог бы понять, кто именно возник за их спинами. С по-прежнему суровым лицом по металлической лестнице спустился Иван Михайлович. — Здравия желаю, капитан-лейтенант Лазарева. Почему вы не в госпитале? — Здравия желаю, товарищ контр-адмирал. Врач позволил немного пройтись, я лишь хотела узнать как идут дела с поиском Умы. — Вольно, Дана. Расслабься, — Булатов придержал девушку за плечо и подошел ближе к столу каперанга, — Багира. Как поиски Умановой продвигаются? — Свердлова засекла телефон Умы, — Кошкина указала на экран, — вот здесь. — Ого. Что она могла забыть в таком криминальном районе, да еще и в рабочее время? — Мы отрабатываем версию похищения, потому такой район под версию подходит. Нужно отправлять группу туда, — говорила Кошкина на автомате листая карту. — Добро. Пусть едут. Дана останется здесь, поможет тебе координировать операцию. — Батя…почему ты меня с операции списываешь? — немного со злостью спросила Лазарева. — Дана, тебе врач что сказал? Прогуляться, а не в операциях участвовать. Я и так много позволяю. Но сразу предупреждаю, помогать ты будешь из госпиталя. Багира даст тебе планшет, — Булатов бросил взгляд на Багиру Степановну, на что та одобрительно кивнула, — работаем, ребятушки. Эта фраза всегда давала понять, что возражения не принимаются и все просто должны работать, нравится или нет. Никто в общем то и не возражал, бессмысленно это было, спорить с контр-адмиралом Булатовым. Вернувшись на прежние места аналитики застучали по клавишам. Тишина КЦ разразилась бесконечным щелканьем и звоном технических средств. Нерп резво собрали, вручили КПК* с картой предполагаемой местности и отправили в район, откуда был получен сигнал мобильного. Теперь на нервах были все до единого, включая и обычно безразличных аналитиков, в особенности когда из динамика на столе Кошкиной прозвучало суровым голосом командира группы: — На месте. Казалось, прошло не больше минуты, хотя часы уже отсчитали около получаса. И теперь вот время начало тянуться, словно тягучий клей. В груди что-то невыносимо сжалось, не давая дышать. Но работать было необходимо, переживания и эмоции мешать не должны, иначе какие они солдаты. Каждый вжимался в рабочее место как мог, лишь бы не пропустить ничего. Вдруг найдут, скажут что всё хорошо. Но никто не может гарантировать, что всё будет хорошо, кто знает, вдруг это обманка и никакой Умы там нет. В голове трещало что-то необъяснимое, сосредоточится невозможно! Но вдруг микрофон поймал помехи. Никто не сомневался, нужно включать и слушать. Именно это Багира и сделала. В КЦ тут же наступила мёртвая тишина, аналитики перестали кликать мышками, пропустить столь важную информацию никто не желал. — Группа 2, на связь, — сурово прозвучало от Тарасова. — Приём, Бизон, — раздалось на том конце тонким голосом Опера. — Что-то нашли? — В здании чисто, на территории никого нет. Нашли кое-что, покажем позже. — Сбор у машины, отбой. Багира нервно выдохнула и отпустила кнопку. Никого, а значит и Умы нет. С каждым вдохом становилось всё труднее, в груди необъяснимо щемило. Аналитики нехотя развернулись к своим экранам и продолжили работу. Умы там нет. Где может быть эта юннатка не было и малейших догадок. Микрофон, стоявший на столе каперанга, вновь зашипел. Сердце пропустило удар, волной нахлынула головная боль и нервное напряжение. — Багира, — это говорил Тарасов. По тону понятно, ничего хорошего не ждать. — На связи, Бизон. — Нашли телефон Умы, клочок её кителя с эмблемой КТЦ и жетон на имя… — казалось даже в аналитическом отделе услышали, как Бизон сжал жетон в кулаке, — на имя Олеси Умановой. Самой Умы нет. — Поняла Бизон, возвращайтесь на базу. Отбой. Все поникли. Багира расстроенно бросила голову на руки и устало потёрла красные от работы и отсутствия сна глаза. Никаких хороших новостей. Резким ударом Кошкина сотрясла стол и скинула на него наушник, от чего все аналитики вздрогнули, но как ни в чём не бывало продолжили работать. Сколько это всё будет продолжаться? Где сейчас Леська? Отчаянье накатывало волнами с той же периодичностью, что и головная боль. Чёрный кофе не помогал, а лишь делал хуже. Багира так и оставила наушник небрежно лежать на клавиатуре и покинула центр, направляясь в переговорную, желая отвлечься на пару минут. Сколько же всё-таки времени прошло никто в центре так и не понял, но группа вернулась. Уставшие, расстроенные и злые ребята парадным маршем шагнули в КТЦ, сотрясая воздух собственной нервозностью. Беседовать не хотелось категорически. Лишь бы поскорее отнести находки экспертам и хоть немного отдохнуть за чашкой обжигающего кофе. Но нет, сначала сбор в переговорке и отчёт. Грустным шагом нерпы зашагали к комнате со стеклянными дверями, где Кошкина, Булатов и Пригов перебирали документацию. — Привет, ребята, — словно разделяя грусть сказала кап-раз, — садитесь, докладывайте. — Здравия желаю, — отчеканил Бизон, — мы нашли мобильный телефон Умановой, клочок форменного кителя, а точнее вырванный карман со знаком КТЦ и именной жетон. На кармане небольшое количество крови, предположительно это кровь Олеси Умановой. Бизон швырнул вещдоки на стол и с силой сжал кулаки, опираясь будто на воздух. Его можно было понять, на его месте остальные сделали бы ровно тоже. Сейчас же они молчали лишь потому, что Тарасов иногда сверлил группу испепеляющим взглядом. Эмоциональным ребятам было крайне тяжело держаться сейчас, но увы, субординация. — Ребятушки, отдохните пока. Мы с вещдоками разберёмся. Свободны, — Булатов взял со стола пакеты. — Есть! — устало отчеканили все хором и удалились из комнаты переговоров, оставив начальников наедине с далеко невеселыми мыслями и далеко не позитивными находками.