Судная ночь

Выстрелы из тира медленно таяли в лабиринте коридоров, отдаваясь вдали тихими хлопками. Нерпы не могли сидеть в комнате отдыха и решили заняться тренировкой. По помещению разносился запах пороха и оружейного масла, группа даже не приблизила мишени, все сразу начали чистить оружие. Да в целом и приближать ничего не нужно было, на расстоянии было прекрасно видно зияющие дыры в десятках. Казалось, будто когда воздух перестали сотрясать выстрелы, в нем проходили разряды электрического тока, отходящего от нервных нерп. Каким образом Уманова покинула базу ночью, да еще и не попав ни на одну уличную камеру? Записи были пересмотрены уже раз на десять, но след Умы терялся после спуска в гараж. Гаражные камеры не показывали ничего особенного. Никаких лишних людей, никаких неправильных звуков и незнакомых машин. Да если подумать, то и не могло никого там появиться, это же КТЦ, все защищено сложнейшими схемами и подготовленной охраной. — Нет, я не понимаю, ну как она могла выйти, если она не выходила? — Лазарева прочистила пистолет и начала сборку. — Не знаю, Вика... — Сармат обычно не позволял себе подобного панибратства, но сейчас, как было видно, все забыли о своих собственных принципах. — Бизон, а ты не думаешь... — Опер закончил чистку первым и придвинул свою мишень, чтобы поменять ее на чистую — Именно об этом я и думаю, Игорь. Если нет Леси на камерах, нет в центре, не было никаких незнакомых людей и машин... — Тарасов замолчал, — или в центре крот, или это кто-то из старшего начальства. — Ты думаешь?.. — Сплюнь, Кот! Я к тому, что к нам приезжали за последние дни только из управления. Кравцов еще этот... — Кравцов... Опять этот Кравцов, ну сколько можно! Не надоели мы ему еще? — Кот взъелся и жестким движением вставил магазин в пистолет. Его эмоции, правда, остались без ответа сослуживцев. Кравцов и правда зачастил к нерпам. Особенно всех настораживало его повышенное внимание к Уме, но решив, что Леся — девочка не глупая и разберется во всем, а в случае необходимости поставит в известность коллег, ребята слегка успокоились. Но теперь же все были уверены, что радовались совершенно зря, потому что кроме Кравцова никто особо юной Умановой не интересовался. Так, в раздумьях, нерпы закончили тренировку и все же направились в комнату отдыха. Дверь помещения резко распахнулась, заставив Опера чуть ли не пролить на себя чай. Пашка, сидевший до этого с мамой, резко подскочил и выпрямился по струнке, когда увидел в дверях каперанга Кошкину. Та слегка улыбнулась, увидев юнната, жестом указала ему, что можно присесть и шагнула в комнату. Выражение лица женщины сделалось серьезным и сосредоточенным. Казалось, будто во время самых сложных заданий Кошкина была спокойнее. — Ребята, есть новости по артефактам... Нерпы переглянулись и набрали побольше воздуха в легкие. Судя по тону начальницы, хороших новостей ожидать не стоило. — Жетон наш, не фикция. Телефон тоже Леськин... — Кошкина перевела взгляд на Пашку, который все моментально понял и вышел за дверь. Продолжать при ребенке очень уж не хотелось, — карман и эмблема также наши, не подделка. Вырваны очень неаккуратно, судя по всему карман пытались срезать, но нож был тупым и рвал ткань, поэтому карман оторвали вручную. — Это мы поняли, а кровь? — в голосе Тарасова звучала небывалая надежда. — Эксперты установили, что это кровь, — Багира сделала паузу и тяжело вздохнула, — Олеси Умановой. Судя по всему, когда пытались отрезать плечевой карман с кителя, задели Леську... Бизон опустил голову и сжал кулаки. Он, как старший товарищ, чертовски переживал за подопечную да и эти артефакты не слишком внушали радость. Оставалось надеяться, что маячок Умы появится на экранах аналитического отдела, Багира засечет его, отправит туда группу, а те уж спасут неугомонную девчушку. Только вот пока экраны молчали, камеры и охрана не выдавали никакой информации. Все в один голос твердили, что Олеся не покидала расположение базы, что она не смогла бы проскочить мимо бравых ребят с автоматами, что даже ее спуск на парковку остается сомнительным, поскольку туда есть лишь 2 пути, которые, как и все остальные, защищены охраной. Пашка, стоявший у стеклянного окна в комнату, снова вошел, когда заметил, что никто уже не обсуждал ничего дельного. — Маргарита Степановна, все в порядке? — суворовец присел на диван рядом с Лазаревой и обнял поникшую мать. — Да, Пашка, мы со всем разберемся. Правда, ребят? Нерпы в ответ лишь неуверенно кивнули. Разберутся-то они разберутся, но вот когда и не будет ли слишком поздно? Оставалось лишь надежда на то, что Олеська или похитители сами выйдут на связь. В коридоре раздался резвый стук каблуков. По направлению к комнате кто-то очень торопливо бежал...