Bloodlines

       Шесть недель спустя на уни-инструмент Тибериуса пришло новое сообщение, первое от Гарруса с их последней встречи.        Коммандер Шепард и Легионер Вакариан с удовольствием приглашают вас на церемонию своего соединения…        Это предложение мира, он знал. Если он пойдёт на церемонию, Гаррус сначала ухмыльнётся, а потом его мандибулы расплывутся в улыбке. Его сын пожмёт ему руку, скажет, как рад снова видеть своего отца. Тибериус улыбнётся и согласится, он знал. Он действительно скучал по сыну.        Он хотел принять приглашение. Мог даже видеть себя там, мог видеть себя смотрящим на то, как его сын клянётся в вечной верности женщине, которая, он знал, не может даже понять масштаб подобной ответственности.        Он чертовски хотел видеть своего сына соединённым и счастливым.        Но как он мог одобрить эту детскую мечту Гарруса? Не только позволить, но поощрить связь своего сына с неподходящей партнёршей, которая не сможет разделить ни их культуру, ни кровь? Тибериус не мог отвернуться от своего отцовского долга, даже если этот долг было трудно исполнять.        Сделать что-то меньшее означало бы подвести Гарруса, когда он больше всего нуждается в отце.        И всё же, он нажимал «отклонить» с тяжёлым сердцем.        Ответ Гарруса был полон холодной и тихой ярости.        Солана, как всегда противоположна своему брату, неделями извергала на отца раскалённую добела ярость, когда узнала, что сделал Тибериус.        В конце концов, она пошла на церемонию без него.        Когда она вернулась, он не спросил, как всё прошло, но Солана всё равно рассказала.        — Это была хорошая церемония. Гаррус так счастлив с ней, — сказала ему дочь, но трель её обертонов была грустной. — Он был бы счастливее, если бы ты был там, но…        Тибериус ничего не ответил. Они уже не раз спорили на эту тему.        Солана вздохнула.        — Она не настолько плохая, пап, — продолжила она. — Она понравилась бы тебе, если бы вы встретились. Она ему подходит.        Он в этом очень сомневался, но промолчал.        После того, как Солана ушла, ни один из его детей не общался с ним ещё долгое время.

***

       Месяцы прошли в тишине. Тибериус часто думал связаться с сыном, но не позволял себе поддаться искушению. Как военному советнику Иерархии, Гаррусу было сложно избегать встреч с примархом. Но он сделал это своей целью и раздражающе преуспевал в этом.        Тибериус думал, что скоро всё изменится. Его сын осознает совершённую ошибку, и он будет рядом с ним, когда спектр исчезнет, втоптав сердце Гарруса в пыль. Люди, он знал, не понимают концепта Связи на всю жизнь. Среди них распространены неожиданные разрывы своих союзов из-за малейших проблем.        И Шепард не просто человек, но также и спектр, а спектры никогда не остаются надолго в одном месте. Привязанности не являются частью работы.        Его сын оставался на Палавене с момента их церемонии соединения, и Тибериус был очень удивлён, что Шепард ещё не улетела. У Палавена суровый климат для турианцев. Для людей он ещё более суров.        Он был удивлён ещё сильнее, когда одним утром на его уни-инструмент поступил звонок от Шепард.        Тибериус выпрямил спину и щёлкнул когтем по кнопке принятия звонка, сидя прямо и гордо, когда лицо его невестки замерцало перед глазами. Он видел её голо раньше — вся галактика видела — но никогда не встречал её лично, и уж точно не в таком виде. Несколько больших шрамов пересекали лицо Шепард, а на правую руку была установлена кибернетическая скоба, напоминающая ему о другом спектре. Она не носила цвета клана, заметил Тибериус, но на одном-из-слишком-многих её пальцев блестело кольцо.        — Примарх Вакариан, — произнесла Шепард тонким грубым голосом, совсем не таким женственным, каким он запомнил из всех просмотренных головидео. И всё же, скрытая сила и присущая только ей решимость в голосе не оставляли никаких сомнений, что это действительно она.        — Спектр Шепард, — склонил он голову в приветствии.        Если Шепард и заметила, что Тибериус не добавил собственного имени к её, она не показала ни единого признака оскорблённости.        — День рождения Гарруса на следующей неделе, — вместо этого начала она.        Тибериус кивнул.        — Я в курсе, — он был благодарен ей за отсутствие пустых разговоров, которые использовало большинство людей в неуютных ситуациях. Ему понравилась её эффективность.        — Я устраиваю небольшую вечеринку для него. Только друзья и семья, — к большому удивлению Тибериуса, она опустила глаза вниз и коснулась края своей рубашки, перекатывая покрывающую её живот ткань между пальцев. Он наклонил голову в ответ, не понимая слишком человеческого жеста. — Это бы много значило для меня — и для Гарруса — если бы вы пришли, — произнесла она с теплом в голосе, а значит, это ещё одно предложение мира.        — Оу, — выговорил он, стараясь сохранить нейтральный тон.        Шепард скрестила руки и нахмурилась.        — Мы бы хотели видеть вас, — её тон был настойчивым, командным, но Тибериус слышал также и тоненькие нотки мольбы. Интересно, подумал он, кому более отчаянно нужно его одобрение: Гаррусу или Шепард. И неохотно признался себе, что уважает её за почтительное отношение к сыновьему долгу. Она может не быть турианкой, пришло в голову Тибериусу, но возможно, она может понять достаточно много.        Минуту он развлекал себя мыслью о согласии. Ему хотелось увидеть сына. Часть его даже предполагала, что Тибериус будет рад видеть свою странную человеческую невестку, которой невольно восхищался.        Но знать о турианских обычаях это одно, а соблюдать их — совсем другое. Если бы она действительно понимала, то никогда не приняла бы предложения Гарруса о Связи.        И, в очередной раз, он знал, что не исполнит свой отцовский долг, если согласится.        Тибериус проигнорировал приступ боли в желудке, когда решительно посмотрел в лицо Спасителя галактики и осадил её:        — Если Гаррус захочет меня увидеть, он знает, где меня найти, коммандер.        Шепард молча зажмурилась на секунду.        Когда она вновь открыла глаза, они выглядели тяжёлыми и влажными этим странным человеческим образом. Он никогда не видел её более уязвимой. Почти никто никогда в галактике не видел её более уязвимой, чем сейчас.        И интимность этого момента… беспокоила.        — Ясно, — наконец произнесла Шепард. И ей не нужны были обертоны, чтобы показать разочарование голосом. — Думаю, я просто… — она подавила смешок, и эта горькая нота слишком сильно напомнила Тибериусу о сыне. — Чтож, я не хотела быть правой.        И прежде чем он смог ответить, Шепард повернула голову к кому-то за пределами экрана, чтобы сказать что-то, чего Тибериус не мог услышать, и связь оборвалась.        Спустя день появилась Солана, остывшая в достаточной степени, чтобы вновь говорить с ним. И это она же позже сообщила о том, что Гаррус принял должность советника по безопасности Цитадели и уезжает через две недели.        После этой новости он чувствовал себя так, будто его желудок отпинала стая воющих кликсенов, но он не был удивлён.        Спектры никогда не остаются надолго в одном месте.