Пожалуйста, останься

— Генри Кавилл, — по привычке сказал мужчина, специфика работы которого обязывала его представляться полностью.       Генри уже не был в том возрасте, чтобы что-то говорить о любви, однако он мог отличить симпатию от неприязни. И женщина напротив определенно была симпатична ему, что, впрочем, было совсем не удивительно. Она любила себя, и это было видно. Стройная и высокая Селест Адамс выделялась из толпы в своем атласном платье, которое облегало её тело с объемной грудью, плоским животом и крепкими руками на одной из которых располагалась татуировка из множества цветов. Огненно-красные пряди в её черных, как ночь, волосах, собранных в небрежный хвост, привлекали внимание и обрамляли лицо, выделяя скулы.       За жизнь Генри повидал много красивых женщин, но в этой было что-то притягивающее, что-то знакомое и родное его взору. — Не могу сказать что рада, но мне тоже приятно, — улыбнулась Селест, слегка поджав губы. — Ох, ну конечно, — опомнился Генри. — Это все из-за фильма?       Мужчина не смог сдержать улыбку, ибо его забавляла вся эта ситуация. Селест видела в нем врага только из-за того, что ему предстояло, максимум, несколько недель поучаствовать в съёмках в кафе, где она работает. Её глаза смотрели на него с укором, но сказать что-то большее она не могла, ведь они не знакомы. И Генри хорошо играл на этом. — Да. Именно! — воскликнула Селеста, но быстро остудила свой пыл. — Послушайте, я все понимаю, но я люблю свою работу, — начала распинаться Селест, забыв о существовании Милины и её богатого псевдо-бойфренда в их общем и тесном кругу. — И я тоже люблю свою работу, — начал Генри, приложив руку к груди. — Я обещаю, это всего на несколько недель, а иначе у продюсеров не будет денег, — засмеялся он, понимая что это чистая правда.       Съёмки а-ля натур, практически всегда обходились дорого, и не важно где: кафе, дорога, мост, шоссе. Аренда помещений или перекрытие улиц на сутки, а то и больше, в большинстве своём, — вещь не из дешёвых. Даже если это крупная киностудия и у фильма или сериала крупный бюджет. Что не говори, а дешевить пытается любой народ. Практически никому не выгодна съемка на открытом воздухе. Самая дорогая часть всего кино — это продакшн, и она же самая долгая. И исходя из этого, на остальном пытаются экономить. Осталось теперь как-то объяснить Селест, что съёмки в кафе — где она работает — это капля в океане кинематографа. — Так! — громко крикнула Милина, привлекая к себе внимание. — Мы пришли веселиться, так что хватит всего этого.       И начав подгонять подругу и двух мужчин в сторону двери, которая вела на танцпол, где во всю играла музыка, Милина выпроводила всех из каюты. Все таки они пришли на вечеринку, где все тусуются и общаются, а не на встречу тет-а-тет. И прихватив с собой Ричарда, Милина направилась с ним в сторону более тихого места, оставив Генри и Селест на шумной палубе.       Ради приличия, Селест посидела в баре вместе с новым знакомым и выпила за компанию, в прочем, перекрикивать друг друга им очень быстро надоело. Поэтому рассчитавшись с барменом, Генри предложил пойти ещё куда-то, а может и во все покинуть яхту, так как он по прежнему чувствовал себя чертовски усталым. Селест согласилась на его предложение, ей очень хотелось покинуть эту атмосферу из какофонии различных голосов и музыкальных битов, может даже пойти на пляж. Но для начала надо было найти Милину или написать ей: С: Мы с актеришкой хотим покинуть сие место. М: С каких пор он актеришка? И в смысле покинуть место, мы отплыли хоть и не далеко, но достаточно прилично от берега? С: Блять! Ладно, этого я не учла. М: Я не думаю, что этот Генри Кавилл такой уж плохой. Ты слишком категорична, дорогая. Узнай где его каюта. Ричард говорит, что в каждой каюте шикарная звукоизоляция. И там есть и еда, и напитки, все это уже оплачено и в свободном доступе. С: А тебе не кажется, что это будет прямым приглашением к нему в постель? М: Ну-у, если ты хочешь… С: Иди к черту!

      Закрыв диалог с подругой, Селест глубоко и безнадёжно вздохнула. Она не очень-то хотела оставаться с этим мужчиной наедине. Нет, в её жизни были периоды таких отношений, которые обычно называют «one night stand», но все это было так давно, ещё во времена университета, что ей казалось как будто это и не в её жизни происходило. Поэтому сейчас, когда Селест уже давно не восемнадцать, она даже думать не хотела о таком развитии событий. Размениваться по мелочам больше не в её стиле. Облокотившись спиной о перила яхты и вдохнув свежий морской воздух, который везде гулял, лёгким шагом напоминая гостям побережья и не только, о том, что уже глубокая ночь, Селест посмотрела в сторону Генри.       Мужчина стоял чуть поодаль с бокалом шампанского в руке и смотрел в тёмную даль горизонта. А он был красив, подумала Селест. Его чётко очерченные скулы, которые были скрыты под едва отросшей щетиной. Крепкая шея, как и все тело, в принципе, интересно, думала Селест, он такой накаченный за счёт естественной природы или все-таки это стероиды? — Я так понимаю, что мы уйдём только к утру? — Генри повернулся к Селест, улыбаясь и понимая, что сбежать не удастся. — Милина предложила пойти к тебе в каюту, — напрямую выдала Селест и, откинув голову, взглянула на ночное небо усыпанное звездами. — Но я не уверена, что это хорошая идея. Хотя она говорит, что там тихо. — Пару лет назад я бы может и обрадовался такой идее, но сейчас у меня уже другие взгляды на такие вещи. — Ох, то есть это не ты какое-то время назад таращился на мои соски? — Селест вопросительно посмотрела на собеседника, изгибая бровь и пытаясь не засмеяться во весь голос. Она прекрасно видела, что застала мужчину врасплох. — Эм-м, — заулыбался Генри, как нашкодивший подросток, пытаясь придумать, что сказать. — Знаешь… — Может и знаю, — Селест нагло забрала шампанское из больших рук актёра и, сделав пару глотков, продолжила смотреть на Генри. — Ох, чего греха таить, я, как и любой мужчина, падок на красивых женщин, но это не значит, что я бабник, — тут же начал оправдываться Генри, держа руки в карманах и шевеля большими пальцами от какого-то непонятного ему волнения. — Я очень верный человек, если говорить про отношения между мужчиной и женщиной, я ценю это все, а если понимаю, что что-то не так… ты красивая, вот что я хотел сказать.       Генри осмелился взглянуть на Селест после такого нелестного замечания с её стороны, она же мило улыбалась, смотря на него своими глазами цвета глубоко-синего моря, прям как то, по которому они плывут сейчас. А её торчащие соски из-под атласного платья — виновники такого непонятного оправдания со стороны Кавилла — так и манили к себе. И Генри знал, что это за чувство и ему все это очень не нравилось. Совсем не об этом он хотел думать, когда планировал приехать во Францию на три месяца съёмок. Это лето обещает быть очень жарким. — Да. Я знаю, что я красивая, и ты, признаться, тоже не урод, — прямолинейно изрекла Селест, восхищённо улыбнувшись. — Сочту это за комплемент, — Генри улыбнулся в ответ. — Если честно, то я не любитель шумных вечеринок, — начала откровенничать Селест, разыскивая глазами официанта. — Напрашиваешься ко мне в каюту? — наигранно удивлённо спросил он у Селест. — Нет, я… — Селест глубоко вздохнула, осознав нелепость ситуации, как ей казалось.       А что она? Привыкла отдыхать одна или привыкла к тому, что она, в принципе, одна?              Нет, Селест любила себя и её общество было очень комфортным для неё. И впускать кого-то она туда не особо стремилась. Ей нравится работать официанткой, она любит людей, любит узнавать что-то для неё новое и интересное, и все это благодаря людям, которые почти каждый день в кафе, где она работает. Селест нравится жить так, как она живёт, даже если иногда это происходит на две страны. — Расслабься, я же не буду тебя насиловать. Моё воспитание мне не позволит, — начал разглагольствовать Генри, увидев угрюмость на лице Селесты. — Да и за кого ты меня принимаешь, боже, мы уже давно не подростки, у которых бушуют гормоны. — Извини, что-то задумалась, — Селест покинула недры своего разума и, сжав губы в тонкую линию, посмотрела на Генри в ожидании. — Ладно, пошли что ли? — Да, давай уже покинем эту бесконечно громкую вечеринку.       Придя в каюту, Генри предложил Селест порыться в холодильнике в поиске чего-то алкогольного. Там она нашла огромное количество выпивки, от простого пива до элитного абсента. Выбор пал на белое французское вино. Внизу яхты, где находились все каюты для гостей и сотрудников, было намного холоднее, чем снаружи, к тому же кондиционеры давали о себе знать. Так что это был вопрос времени, когда Селест замерзнет. А уж атласная ткань, которая в холодные времена суток может быть ещё не столько греет, сколько морозит, сделала свое дело. Все это не прошло мимо взгляда Генри, поэтому, быстро сообразив, он снял свой пиджак и предложил его Селест. — Спасибо, это очень мило с твоей стороны, — Селест поставила бокал с вином на прикроватную тумбу и, надев пиджак с широченными рукавами, укуталась в него почти всем телом. — Пожалуйста. Все благодаря моему английскому воспитанию, — улыбнулся Генри полусидя на кровати рядом с Селест. — О, ты англичанин? — удивлённо воскликнула Селеста. — Совершенно верно, — подтвердил он. — Я тоже, — радостно сказала Селест. — Точнее, мой отец англичанин, а мать француженка. Хоть я и англичанка по документам, но чувствую себя всё же француженкой. — Хм, а у нас уже есть какие-то крупицы общего, — пришёл Генри к приятному выводу и подлил вина в их бокалы. — Не такой уж я монстр, как ты думала. — Я так не думаю, — начала оправдываться Селест. — Просто моя жизнь немного выходит за рамки привычного образа, поэтому я в лёгком стрессе. — Ох, я шучу, но приятно знать, что ты тоже англичанка, — Генри протянул руку с бокалом вина в сторону Селест. — За знакомство? — Ладно, так уж и быть. Приятно познакомиться с Вами, Генри Кавилл, — Селест легонько стукнула своим бокалом о бокал Генри, и, услышав звон стёкол, они одновременно сделали пару глотков вина. — Мне тоже, Селест Адамс, — Генри повернулся в сторону Селест и, набрав в лёгкие больше воздуха и понимая, что вино уже ударило в голову и его сознание немного расслабилось, он все же позволил себе проявить некую бестактность по отношению к Селест. — Если ты не против, то я бы очень хотел лечь спать. — Д-д-да, — запнулась Селест. — Конечно, перелет и все дела, я понимаю.       Она уже начала было копошиться на кровати, чтобы встать, надеть кроссовки и покинуть каюту Генри Кавилла, как тот сообразил, что Селест, скорее всего, подумала, что он её выгоняет. — Нет-нет, ты можешь остаться. — Генри потянулся своей рукой в сторону уже ровно сидящей женщины, которая успела надеть один кроссовок. — Я не выгоняю тебя! Да и что ты там будешь делать одна? Ни в коем случае, оставайся.       Генри посмотрел в её глубоко-синие глаза своим помутневшим от выпитого взглядом и заметил, что они стали чуточку светлее. Неужели вино так повлияло на неё или… на него? Ещё никогда он не предлагал женщине в первый день знакомства поспать вместе, при этом не занимаясь сексом. Нонсенс. Похоже, это и есть старость. Ему нравится вот так просто лежать с человеком, с которым хорошо и комфортно. И пусть весь мир подождет.       Селест какое-то время так и сидела — неподвижно, в одном кроссовке, в большом пиджаке Генри, ловя внутри себя непонятные чувства и ощущения от прикосновения его руки к своей ладони. Первый и последний раз она это чувствовала ещё в Англии со своей первой любовью, снова ощутить это тепло было так приятно. И так страшно. К сожалению, Селест знала, как это все начинается и как заканчивается. Но Генри был прав, если она уйдёт, то максимум что её ждёт, это коллеги с работы, ведь Милина, скорее всего, уже во всю обжимается со своим Ричардом. — Хорошо, я останусь, — повернулась к Генри Селест, снимая кроссовок. — Но ты мне даёшь свои носки, и мы ставим кондиционер на тепло, либо отключаем вовсе. — Носки могу дать только свои, — улыбнулся Генри, шевеля пальцами на ногах. — Потому что все вещи в номере отеля, а кондиционер… да, можно поставить на минимальное тепло. — Договорились, раздевайся, — скомандовала Селест. — Полностью? — заинтересовано уточнил Генри, лёжа на подушке с закинутыми за голову руками, которые были скрещены в замок из пальцев. — Что? — не поняла Селест. — Что? — с улыбкой повторил Генри. — Я смотрю, ты шутник, — Селест встала с кровати и, взяв с тумбочки под телевизором пульт от кондиционера, поменяла режим холода на тепло. — Есть и такие таланты, не отрицаю, — усмехнулся Генри. — Ладно, можешь спать, я выключаю свет, — Селест опустила кнопку выключателя вниз, и в каюте мигом потемнело. — Это приказ? — неожиданно громким шёпотом спросил Генри, повернувшись в сторону Селесты, которая уже легла рядом с ним. — Твою мать, ты же сам сказал, что хочешь спать, что за хуйня? — Селест резко ударила руками по матрасу, на котором они лежали. — Ну, мы выпили бутылку хорошего французского вина и, да, я все ещё чувствую себя усталым и даже немного раздраженным, но я и не против поговорить, — Генри достал мешающий телефон из кармана брюк и поставив будильник на следующее утро, спрятав его под подушку. — Ладно, что ты хочешь узнать? — недовольно спросила Селест, снимая с себя пиджак мужчины и укрываясь им, как одеялом. — Все, что сочтёшь нужным, что-то, что не говорила никогда и никому. Кто знает, может это наша первая и последняя встреча, — на какое-то время Генри, и правда, подумал о том, что нет никаких гарантий, что они ещё встретятся вновь. — Я очень много работаю, а ты вряд ли придёшь на работу в дни съёмок в кафе, нет смысла. Так что, если хочешь, то я могу начать первым. — Нет, ты прав, может мы никогда не увидимся снова, а у меня, увы, есть история, которую никто не знает, даже семья, просто… — Селест глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Тебе нужно время, — заключил Генри. — Давай я начну свою тайную историю, — предложил он своим чуть охриплым голосом, который всегда становится таким перед сном.       Селеста долго думала, стоит ли вообще ворошить все это, ведь прошло четыре года с того момента, а её все ещё триггерило от определённых воспоминаний и не только. И взяв себя в руки, молясь, чтобы эта встреча на самом деле оказалась последней, она решила рассказать о случившемся с ней пару лет назад. — Два года назад я должна была выйти замуж, — Селест немного запнулась, грустно улыбнувшись во тьму каюты. — Мы четыре года были вместе, через два он предложил выйти за него замуж, а ещё через два мы должны были поженится, но так вышло, что я забеременела. — Ну… — Генри уже пожалел о том, что решил поговорить именно об этом, есть столько тем для обсуждения, а он выбрал самые больные, идиот, и походив пару раз желваками решил больше не пить в присутствии этой женщины. — Беременность — это же хорошо. У меня большая семья и у братьев есть дети, ох, души не чаю в своих племянниках. — Да, согласна, это хорошо и я хотела бы семью, но… с моим несостоявшемся мужем наши взгляды, к сожалению, разнились, — Селест повернулась в сторону Генри так, что их лица были на опасной близости друг к другу. — Все было вроде бы хорошо, я любила этого человека и любила нашего неродившегося ребёнка, но на четвёртом месяце беременности он ушёл, а у ребёнка из-за моих стрессов и переживаний на фоне того, что я чувствовала, что он не рад этому событию, остановилось сердцебиение, — по щеке Селест скатилась одинокая слеза, которая плавно стекала по носу, оставляя прозрачный след на подушке. — Это называется антенатальная гибель плода и может произойти на любом сроке. — Прости, если бы я знал, что воспоминания будут так свежи, я бы никогда не стал просить тебя откровенничать, прикрывая все тем, что, возможно, мы никогда не увидимся больше, — Генри достал платок из кармана пиджака, который укрывал Селест и вручил ей белоснежную ткань. — Все нормально, не переживай, и спасибо за платок, просто… я просто в шоке, что прошло четыре года. Четыре. Мне уже двадцать восемь лет, а меня все никак не отпустит эта ситуация, я не могу это принять, я… — Ты чувствуешь себя виноватой, — закончил за неё Генри. — Но это не так. — Я понимаю это в глубине души и наверное так и должно было быть, возможно это к лучшему.       Так Селест старалась успокаивать себя на протяжении всех этих лет. — Никто не знает об этом, кроме тебя, Генри Кавилл. Я хочу, чтобы ты унёс это с собой в могилу, пообещай мне. — Я обещаю, что все что будет сказано нами в сумраке этой каюты на берегу Франции, тут и останется, Селест Адамс, а если и нет… — То вряд ли мы когда-то увидимся, — закончила за него Селест. — Да, никогда. — Никогда. — Моя очередь, — едва слышно сказал Генри, и лёг на спину, положив согнутые в локте руки на живот. — Знаешь, наши истории чем-то похожи, только не я был против семьи и прочего, а моя, на тот момент, невеста. И самое обидное, что она была первой и последней, кому я делал предложение и с кем у меня было все настолько серьёзно. Будучи против детей в отношениях со мной, она их просто не хотела, спустя несколько месяцев после расставания она создала семью с другим человеком. — Милина мне скидывала пару статей о тебе, там написано, что расстались из-за невозможности видеть друг друга, так как строили карьеру в разных странах, — Селест пристально посмотрела на Генри, который едва заметно улыбнулся. — Она забеременела и не стала говорить мне об этом, продолжая заниматься конным спортом, на одной из тренировок она упала, — Генри глубоко вздохнул, вспоминая все то, что было тогда, много лет назад. — У неё случился выкидыш, по началу я пытался как-то поддерживать её, но осознание того, что она не хотела детей на тот период жизни и что она, в принципе, не сообщила о своей беременности, сделало свое дело. В итоге, мы просто отдались друг от друга и наши пути в одно прекрасное время разошлись. — Блять, ты выбрал слишком хуевую тему, Генри Кавилл! — воскликнула Селест и отвернулась от него. — Я знаю, извини, но мы же больше никогда не увидимся, — в который раз он повторил эту фразу. — Да, никогда, — уверенно сказала Селест и, прикрыв глаза, мгновенно уснула, ощущая едва уловимый аромат парфюма с примесью сандала и кедра от пиджака, что согревал её собой, как тёплое одеяло в холодную ночь.       Генри ещё какое-то время смотрел в потолок, удивляясь тому, что он до сил пор не уснул. Смотрел на лежащую рядом с ним женщину, тихо радуясь тому, что у них есть толика общего друг с другом, пусть даже в горе. Но это все не имеет значения, он не собирался выходить с ней на контакт и уж точно никогда не стал бы чего-то планировать или ждать, если речь шла про отношения, да даже про секс. В этом плане он был старой закалки, когда вы идёте куда-то в кафе или в кино, а там, будь что будет. Грубо говоря, у них, в Британии, народ перекладывает ответственность за будущее на судьбу. В этот раз и он так сделает.       Как бы он не желал создать семью, но все же ему будет лучше, если на первом месте будет работа и заработок. Последний раз он посмотрел на эту чудо-женщину с черно-красными волосами и соцветием лилий и гибискуса на руке, и закрыв глаза, быстро провалился в сон, чтобы проснуться ранним утром под ужасный звон будильника и покинуть её навсегда, оставив лишь пиджак, как напоминание о прекрасном вечере на берегах Франции.