Чёртов Поттер

Он направился в сторону городского центра. Могло бы показаться, что он направлялся к дому Эвансов, однако это было не так. В планах его было совсем другое: выждать пару недель, ничего не писать и вообще не показываться на глаза Лили, дать ей время остыть. «Вот пройдет еще несколько недель, и я обязательно еще раз извинюсь», — твердо решил Северус. И недели шли. Август сменил июль, и жара в Коукворте стала потихоньку спадать. Асфальт уже не плавился от палящих лучей, и уже не обязательно было все время прятаться в тени в надежде не расплавиться в кипящую жижу; ночами в распахнутые окна все чаще врывался прохладный ветерок, а зелень начала совсем чуть-чуть тускнеть. От волшебного мира Северус был отрезан, и он предпочел не пытаться это изменить: эти каникулы были для него отдыхом не только от учёбы, но и от всей той заварухи, что творилась в Магической Британии. Это не значило, что он не хотел возвращаться в Хогвартс — напротив, он жаждал этого всем своим существом. В его памяти все время всплывали воспоминания: хогвартские привидения, с тихим шелестом проносящиеся по длинным коридорам, волшебный потолок в Большом зале, стеклянные крыши теплиц, увитые толстыми зелеными стеблями, и даже квиддичное поле, хоть Северус и не был большим фанатом квиддича. А неприятные моменты, как это обычно бывает, меркли, забывались — и вот он уже даже хотел встретиться с тем же Эйвери, несмотря на его довольно странные представления о развлечениях и дружбе. Тот день, который Северус выбрал для разговора с Лили, был довольно солнечным. «Хороший знак?» — спросил себя мысленно Северус, бредя неторопливо по длинной и извилистой Ажурной улице, на которой ближе к ее концу располагался дом Эвансов. Он медлил, понимая, что от того, насколько хорошо он подберет слова извинения, зависит судьба их многолетней дружбы. Северус тысячу раз прокрутил их разговор в голове, но, естественно, все зависело не только от него. Он остановился у детской площадки, где впервые, наблюдая из-за кустов, увидел свою подругу пять лет назад. Волна ностальгии накатила на него с новой силой, однако долго думать об этом не пришлось: сзади раздался жуткий скрежет тормозов и жалобный кошачий визг. Он резко обернулся. По асфальту дороги медленной вязкой лужицей растекалась кровь из-под уже мертвой тушки. Автомобиль, сбивший животное, спешно уехал дальше. Северус, вышедший из оцепенения, двинулся дальше по тротуару, минуя черно-белого котенка, изучающе хлопающего лапкой по мертвой кошке и не понимающего, почему та не шевелится. Снейпу это показалось плохим предзнаменованием. Оставался один поворот извилистой улочки — и бежеватый дом Эвансов с большими светлыми окнами и геранями на подоконниках выплыл бы в поле зрения, но едва Северус завернул за угол, как тут же отшатнулся и поспешил скрыться назад: возле входной двери Эванс ошивался тот, кого парень предпочел бы не видеть. «Ну почему, — Северус мысленно выругался. — Ну почему Поттеру всегда нужно встать у меня на пути?» Вселенная словно насмехалась над ним, раз за разом сталкивая его нос к носу с самым ненавистным ему человеком, которого он не хотел бы видеть до конца своих дней, если бы такое только было возможно. Жалуясь на неприкрытое свинство со стороны госпожи Фортуны, он все-таки осторожно выглянул из убежища. Поттер явно мялся, не решаясь позвонить в дверь. Несколько раз он подносил руку к кнопке, но каждый раз одергивал. Его волосы — а это отметил даже Северус — лежали на удивление аккуратно, что вызывало в мозгу когнитивный диссонанс: Поттер и нормальная прическа в воображении никак не вязались. Одет парень был предусмотрительно по-маггловски и в руках держал небольшой бело-фиолетовый букет, по всей видимости, предназначенный для задабривания Эванс. «Ну хотя бы не лилии», — саркастично подумал Северус. Он знал, что Лили считала это самой дурацкой и банальной вещью в мире — дарить ей лилии. Чуть поодаль, прислоненная к стене, стояла метла, на которой Поттер, скорее всего, и прибыл. Улица, хоть и относилась к центру города, была все равно захламлена, так что метла не особенно выделялась на общем фоне. Бессмысленное торчание гриффиндорца перед дверью затягивалось. Северус уж начал подумывать о том, что тот так и не решится войти («Истинный гриффиндорец, смелый и отважный!» — усмехнулся про себя Северус), однако когда он почти уверился в этом, Поттер все же нажал на звонок. Замок щелкнул, и дверь отворилась, однако вышла не Лили. В дверном проеме появилась Петуния, одетая в летнее платье с цветочками и оценивающе взглянула на незнакомца. — Ты кто? — холодно спросила она. — Однокурсник Лили, — коротко ответил Поттер и спешно добавил: — Можешь позвать её? Надеюсь, она дома? — Дома, — подтвердила Петуния, но звать никого не спешила. Вместо этого она спросила: — Как тебя зовут? — Джеймс. Джеймс Поттер. Петуния прыснула. — И что же весьма смешного юная леди видит в моем имени? — в своем репертуаре, слегка шутливо спросил Поттер. — Ничего, — сквозь смех ответила Петунья. — Просто письма очень… мммм… трогательные. Оставалось загадкой, это ли хотела сказать Петуния Эванс или же изначально хотела дать другую характеристику. Поттер закашлялся от неожиданности, и его щеки порозовели. — А что, Лили дала тебе прочитать… Петунья не ответила и, добродушно бросив «Сейчас позову ее», убежала в дом, уходя от ответа. Северус подумал, что вряд ли письма попали в руки сестренки Лили по согласию последней, но для него это было уже не важно: зато Поттер был явно смущён. Лили спустилась быстро: ее недовольное лицо выглянуло из-за дверного косяка меньше, чем через минуту. — Чего тебе? — буркнула она, скрещивая руки на груди и опираясь плечом на дверь. — Я хотел извиниться… что наврал тебе, — было явно, что Поттер тщательно следит за тоном голоса и не позволяет теперь себе малейших шутливых интонаций. — Я буду рад, если ты простишь меня. — Что за ребячество, Поттер? — Лили возвела глаза к небу. — Припираться ко мне домой только затем, чтобы сказать вот это? — Но я правда хочу извиниться, — возразил Поттер. — Ты читала мои письма? — Нет, я топила ими камин, — то ли саркастично, то ли вполне серьезно заявила Лили. — После того, как дала почитать любимой сестренке, или она копалась в золе? — Со своей сестрой я разберусь сама, — отрезала Эванс и добавила: — Если тебе станет от этого легче, то хорошо, я прощаю тебя. Это всё? — Нет, погоди, — притормозил ее Джеймс, видимо поняв, что та собирается захлопнуть дверь. Лили осталась стоять, выжидающе глядя на однокурсника. Северус буквально чувствовал, как тот разволновался. — Что-то еще? — Да, — кивнул Джеймс и, протянув букет, выпалил на одном дыхании: — Давай сегодня сходим куда-нибудь вместе? Сегодня в лондонском к-кинотеатре… Лили прикрыла глаза, и губы ее недовольно сжались. Цветы, протянутые ей Поттером, она проигнорировала. — Поттер, — явно сдерживая гнев, прошипела она, не дав тому договорить. — Я не собираюсь повторять то, что сказала тебе тогда, после экзамена, но заруби себе на носу: ты мне не нужен. Как бы тобой ни восхищались, ты все равно остаешься самовлюбленным придурком с интеллектом двенадцатилетки. Не говоря уже о том, что твой лучший друг — самая большая самовлюбленная скотина на просторах Хогвартса, и я решительно не понимаю, зачем ты с ним общаешься. Ну, кроме дурацких шумных вечеринок, мешающих всему факультету. Уходи. Выпалив всю тираду, Лили нервно потрясла руками и сделала глубокий вдох. Почему-то казалось, что она сама не ожидала от себя всего, что высказала. — Но… Северус торжествующе улыбнулся. С одной стороны, конечно, сегодня примирение ему уже не светило, но с другой… Назойливый Поттер снова унижен, и на его фоне он, Северус, впоследствии будет выглядеть вполне себе достойно. Лили хлопнула дверью, показывая, что разговор закончен, и возобновлять его она не хочет больше никогда. Порывом сквозняка с букета снесло пару лепестков и задуло Поттеру прямо в лицо. — Ладно. Ладно же, — буркнул себе под нос Поттер, убирая всё обратно в букет. «Неплохо бы уйти сейчас незаметно, чтобы Мистер-Меня-Снова-Поставили-На-Место не узнал, что я здесь был. Не хватало ещё, чтобы он подумал, будто меня интересуют их перебранки с Эванс», — рассудил Снейп, однако плану не удалось сбыться. Внизу что-то жалобно заскулило, и, опустив взгляд, Северус увидел того самого черного котенка с белыми лапами, чья мать пять минут назад, к несчастью, угодила под колеса автомобиля. Поттер обернулся, и его глаза расширились от неожиданности. Очевидно, нежелание видеть друг друга у них было взаимным. Осознавая, что Северус Снейп только что видел его абсолютный позор, гриффиндорец застыл на месте, все еще сжимая в руках злосчастный букет. У него был такой взгляд, что Северус даже порадовался, что на каникулах им запрещено пользоваться палочками. Однако на удивление быстро Поттер совладал со своими эмоциями и даже ухмыльнулся, подходя к Северусу и котенку. — Дарю, — насмешливо бросил он и грубо сунул букет в руки Северуса, чем дико удивил последнего, после чего добавил: — Я тебя, конечно, убил бы прямо здесь, но, увы, не хочу переселиться из Хогвартса в Азкабан. Так что поздравляю с моим фиаско. Для тебя это редкий праздник. — Если бы я каждый такой «редкий» праздник отмечал, я бы разорился, — саркастично отозвался Северус, и тут же пожалел: Поттер ведь наверняка знал, что Северусу и разоряться не нужно — и так денег нет. Он ожидал нахальный и колкий ответ, но Поттер уже не слушал: нагнувшись, он поглаживал котёнка. Стало понятно, для чего ему так резко понадобилось избавиться от цветов. «Нашел время…» — И где твои родители, кошак? — ласковым, совершенно необычным для Джеймса Поттера голосом спросил парень, аккуратно почесывая черное кошачье ушко. — Посмотри дальше по улице и увидишь, — подсказал Северус. Задумываясь или нет, Поттер последовал совету, однако как только увидел отдаленную, но ужасающую картину, резко отвернулся, побледнев. — Боишься крови, Поттер? — спросил Снейп равнодушно. Он давно знал, что это так, и подтверждения ему особенно не требовались: неспроста Поттер весь трясся каждый раз, когда на Зельеварении в ингредиентах встречалась кровь саламандры или какого-нибудь бурого медведя. Зелья с такими компонентами в составе Поттер неизменно заваливал, что Северус заметил давным-давно. — Нет, — неуверенно ответил парень, справляясь с неслушающимся голосом, и снова повернулся к котёнку. Тот явно был не против, чтобы его погладили еще. Вздохнув, Поттер снял свою серую кофту и остался в одной черной майке. Северус глянул на него удивленно, но тут же понял, что тот хотел сделать. Сейчас было лето, и котенку не было холодно, однако для переноски кофта была все же удобнее, чем ничего. — Зачем тебе кот? — недоверчиво спросил Северус. — Давно мечтал, — коротко бросил Джеймс, поднимаясь с котенком на руках и направляясь к метле, оставленной у стены. Северус все удивленно глазел на садящегося на метлу и поднимающегося в воздух Поттера. Из вида он скрылся очень быстро. «Надо же, так просто решился забрать кота… Странно, — мысленно сказал себе Северус и вдруг опомнился: — Но что еще более странно, так это то, какого черта я тут все еще торчу». *** В Паучий тупик Северус вернулся довольно быстро. Не обращая внимания на дремавшую на диване мать, он проскользнул к себе наверх, попутно набрав воды в вазу на кухне: не выбрасывать же все-таки букет. Поначалу он подумал о том, чтобы подарить цветы матери, однако та только спросит, не украл ли он их где-нибудь часом, поэтому он предпочел втайне отнести их к себе, стараясь не думать о том, от кого они ему достались. Фиолетовые цветы оказались веточками глоксиний, а белые — акацией. «Зато пахнет приятно», — довольно оптимистично для себя подумал Северус, ставя вазу со слегка отбитым краешком возле кровати. Взгляд его упал на лежащие тут же, на тумбочке, два конверта. Внутри все затрепетало: неужели, Лили все-таки решила ответить на одно из его писем?! Неуверенной рукой он потянулся к первому конверту. В нем оказалось не письмо от Лили, но письмо из Хогвартса с оценками за СОВ и с соответствующим списком учебников на предстоящий год. Северус облегченно вздохнул: большая часть книг из списка уже была у него, пусть они и были крайне неказистыми и потрепанными до ужасного состояния. Это было неудивительно: все они сохранились еще со времен учёбы его матери, а значит, им было больше двадцати лет. Один учебник, «Расширенный курс Зельеварения», до сих пор оставался у Лили, так как у Северуса пока не хватало духа попросить его назад. В итоге, он мог продолжать обучение и сдавать ЖАБА по всем предметам, потому что получил «Выше ожидаемого» по всему. Кроме того, он заработал «Превосходно» по Зельеварению и Защите от Темных Искусств. Отложив первый конверт, Северус с надеждой потянулся ко второму, однако в нем его ждало разочарование: адресант был ему неизвестен, но это точно была не Лили. Он развернул письмо. «Уважаемый Принц-Полукровка, — гласила бумага. — А вернее будет сказать, мистер Северус Снейп. Мне стоило больших усилий разузнать, кто скрывается под этим псевдонимом, но думаю, я не зря потратил столько усилий. Я весьма впечатлён вашими способностями в Зельеварении и глубокими познаниями, позволяющими находить недочеты даже в проверенных веками и устоявшихся рецептах. Это наверняка требует огромного количества времени и кропотливой работы, и я думаю, за Ваш труд Вы должны быть вознаграждены. К сожалению, я не могу принять Вас на постоянную работу в редакцию «Журнала Зельевара», так как Вы, насколько мне известно, пока еще не достигли совершеннолетия. Но я был бы рад встретиться с Вами и пообщаться, а также слегка вознаградить. Встретиться в ближайшее время не получится, однако сову с небольшой премией я все же отошлю, в надежде, что это подстегнёт Вас не бросать ваше дело и продолжать снабжать наши страницы полезными советами и новыми открытиями. С уважением, новый Главный редактор газеты «Журнал Зельевара» Отто Бэгмен Старший». Пока Северус в растерянности тупо пялился в бумагу, в распахнутую форточку протиснулась крупная сова и уронила на пол увесистый черный мешок. По металлическому звону было ясно, что он набит монетами. Сова, недовольно ухнув, протиснулась обратно на улицу и, широко раскинув крылья, скрылась в дали. Ее недовольство можно было понять: мешок был действительно тяжёлым, в чем Северус убедился, едва подняв его. Внутри оказалось не менее пяти десятков галеонов. Поверить, что они достались за простые статьи, было трудно. Разум продолжал искать подвох, но всё же хотелось верить, что ему и правда повезло. «Как снег на голову, конечно, но неужели Фортуна повернулась ко мне лицом?»