Чёртов Поттер

Северус вернулся домой ночью. Он бесшумно, на манер актёра рождественской пантомимы, прошмыгнул наверх, в свою комнату. Отвращение, испытываемое ко всему этому дому, не поддавалось описанию никакими существующими словами, но оставаться без вещей было бы просто глупо. Если бы поезд до Хогвартса отходил двадцать восьмого августа, то Северус не задержался бы здесь ни на минуту, но увы, спасительный экспресс увезёт его в школу лишь через четыре дня. Тратить же деньги на гостиницу не представлялось ему целесообразным: когда ещё перепадёт такое состояние? Потратить всё в мгновение ока — нет, Северус не хотел сглупить. Так начались четыре, наверное, самых долгих дня в его жизни. Он не спускался на кухню, не выходил на улицу, большую часть времени проведя наедине с четырьмя облезлыми, потускневшими стенами и протёкшим потолком. Голова кружилась от недостатка воздуха, а от однообразности, скуки и надоевшего до чёртиков вида убогой комнатушки его даже подташнивало. Грязно-желтоватые оттенки обоев, покрывала и скудной мебели, усиливаемые льющимся сквозь занавески светом, вызывали какие-то болезненные ассоциации. Засохший поттеровский букет казался произведением искусства на фоне этой тоскливой пустоты. Северус, конечно, не был заперт физически и при желании мог выйти в любой момент, но даже малейший шанс встретиться внизу С НЕЙ заставлял его думать, что его комната — не такой плохой вариант. Да и куда он мог пойти? Дорога в дом Лили ему была закрыта, других друзей или хотя бы приятелей у него не было. Бесцельно шататься по знакомому до последней канавы, все еще по-летнему пустующему городу было не многим лучше тупого сидения на незастеленной кровати. Все это одолевало парня и до злосчастного двадцать седьмого августа, но после него стало просто невыносимо. Секунды тянулись как часы, а часы — как месяцы или даже годы, и каждый такой час, который Северус прожил, не сойдя с ума, казался невероятным подвигом. До конца этой летней пытки оставалось двести семьдесят девять тысяч секунд.... Двести семьдесят восемь тысяч девятьсот пятьдесят девять... Что будет потом? Принесёт ли облегчение долгожданное возвращение в Хогвартс? Может быть. Уроки, домашние задания, начало подготовки к ЖАБА, предстоящему к сдаче через два года. То, что хоть немного разбавит скуку. Возможно, он изобретёт в этом году ещё какое-нибудь полезное заклинание. Возможно, Эйвери или Поттер поумнеют в этом году, и его жизнь станет чуть легче. Возможно, все останется по-прежнему в этом году, но всё лучше этой добровольной тюрьмы из страха столкнуться с собственной матерью. Благо, у него была некоторая еда, которую он притащил в комнату заранее и которая дня три еще не должна была испортиться. По крайней мере, голодать особенно не пришлось. *** Наверное, даже говорить не стоит, как Северус был рад, когда долгожданное утро первого сентября настало. Он спал беспокойно и подскочил в четыре утра. Все вещи были давно собраны, учебники упакованы, а сова еще вечером послана с пустым письмом прямиком в Хогвартс, так что он мог ехать на вокзал хоть прямо сейчас. Медлить он не стал. Как не стал и окидывать прощальным взглядом свою комнату: она ему и так осточертела. Ко всему прочему, чем раньше он выйдет из дома, тем меньше его шансы встретиться с НЕЙ. Однако его самые худшие страхи оправдались: Эйлин Принц не спала. Пусть было раннее утро, пусть всеми фибрами души Северус желал обратного, она была там. Она как обычно сидела на своем диване, и её вид был ещё более болезненным, чем обычно. Шарфа-подарка на ней не было, хоть по первому этажу и гулял прохладный утренний сквозняк. Испытывая противоречивые чувства, Северус спустился со своим чемоданом и пересёк всю небольшую комнату. Он не знал, что дернуло его на последующие действия. Уже стоя у самой двери, в шаге от долгожданной свободы, он резко обернулся. — Ты даже не хочешь попрощаться, хотя мы видимся, возможно, в последний раз? — достаточно громко, чтобы его голос разнесся по всему помещению, спросил Северус. На самом деле, он и правда надеялся, что эта встреча станет для них последней. Нет, он не хотел смерти своей матери, но он точно знал, что больше не захочет её видеть. Он сделает всё, чтобы не показываться дома, даже если Эйлин доживёт до следующего лета. Тем не менее, свои планы он рассказывать не хотел, поэтому добавил: — Может быть, меня в Хогвартсе сожрет мантикора? На этот раз Эйлин не стала делать вид, что не слышит его. Вместо этого она усмехнулась. — В Хогвартсе не держат мантикор. Но если бы так случилось... — она запнулась и усмешка сползла с ее болезненного лица, — я была бы... рада. Да, именно так. Я была бы рада, если бы ты погиб. Ты — моя самая большая ошибка в жизни. Я жалею, что родила тебя. Говоря это, она не смотрела на Северуса, будто бы рассуждала сама для себя, однако после последнего слова все же подняла глаза. Во взгляде ясно читалось: она не издевается и не пытается намеренно выбить его из колеи, расстроить или увидеть его шок. Эйлин Принц действительно так считала. Северус, оправившись от короткого потрясения её неприкрытой и жестокой честностью, нащупал пальцами дверную ручку. — Я тоже жалею, что ты меня родила, — так же честно ответил он, уже выходя из дома. Больше он на мать не смотрел. Дверь привычно захлопнулась. *** До Лондона он добирался на поезде, отходившем от вокзала Коукворта в полшестого утра. Это был единственный утренний поезд до Лондона — остальные шли до таких же близлежащих индустриальных городков либо до центрального города графства. Поезд прибывал на станцию Эустон, а от нее на метро можно было добраться к Кингс-Кроссу. Конечно, на Ночном рыцаре ехать было бы быстрее, но именно в этом была причина: Северус просто не хотел примчаться на вокзал за пять часов до отправки. Он был на месте в девять. Людей на девятой и десятой платформах было много, поэтому он подождал, пока ближайший по времени поезд уедет, увезя с собой добрую половину пассажиров. Дождавшись наиболее удобного момента, он шмыгнул через барьер, ощущая что-то похожее на чувство возвращения домой. Он не был первым, кто сел в поезд, но приехавших на вокзал раньше можно было пересчитать по пальцам. "Зато не нужно толкаться в поисках свободного места, и можно занять любое купе", — оптимистично подумал Северус, занимая одно абсолютно свободное и садясь к окну. Народ начал собираться ближе к десяти. И пока оставались свободные купе, к нему никто не подсаживался: конечно же, все хотели сидеть с компанией своих близких друзей, а Северус с недавних пор не являлся таковым ни единому студенту в Хогвартсе. Чемодан он, как обычно, поставил возле себя, как бы огораживаясь от всех, даже если этих "всех" еще не было, и поспешил сменить наконец маггловскую одежду на школьную мантию. Поезд наполнялся веселым и не очень (все же, конец каникул!) шумом. Свободных купе оставалось всё меньше, и где-то в глубине души Северус надеялся, что Лили приедет позже, что вынудит её подсесть в купе к нему, а в течение поездки они разговорятся и примирятся. Но этого не произошло. Вместо этого ближе к половине одиннадцатого, слегка поколебавшись и перешептавшись в проходе, к нему подсели три девчонки. Северус смутно помнил их лица, но сказать, с какого они факультета не мог. Они договорились, что Северус выйдет минут на пятнадцать в середине поездки, чтобы они могли переодеться в школьные мантии. Ровно в одиннадцать поезд тронулся, и с этого момента Северуса заботил только вид за окном. Неприятные мысли о случившемся с утра и в целом о случившемся с его жизнью он отложил на дальние полки своего подсознания, что у него получалось уже просто прекрасно. Чем он мог похвастаться, так это своими незаурядными способностями к окклюменции. А весь секрет был в том, что не научись он откладывать депрессивные или даже суицидальные мысли в долгий ящик, то давно сошел бы с ума, так что легилименторам ничего не светило в попытках выведать что-то из его головы: годы невольных тренировок давали о себе знать. Поезд завернул направо — и платформа скрылась из виду. Мимо стали проноситься высокие лондонские здания, новые и старинные, Хогвартс-экспресс набирал ход, колеса стучали все громче, и вскоре они выехали за пределы города. За окном начали мелькать уже по-осеннему поджелтевшие луга и поля. Кое-где паслась живность, вроде коров или овец. Проходящая около часа пополудни мимо купе продавщица с тележкой по традиции предложила сладости. У Северуса в кои-то веки были деньги, и поэтому он купил себе пачку "Берти Боттс" и пару шоколадных лягушек, ибо к часу ему дико захотелось есть, а до хогвартского торжественного банкета было не менее шести часов езды. Девчонки поначалу разговаривали мало, явно настороженно относясь к Северусу, но поняв, что никакого дела до них ему нет и что его единственное занятие — бесстрастным взглядом пялиться в окно на проносящиеся мимо леса, они осмелели и уже без смущения болтали обо всем подряд: от парикмахерских заклинаний, тайком выведанных у знакомой волшебницы, до того, кому из их однокурсниц нравится изображать русалку в океане, вводя в заблуждение экипаж на маггловских кораблях. Северусу и правда не было до них никакого дела. В конкурсе "самый тихий попутчик" он определенно занял бы призовое место. Пейзажи за окном становились все более дикими, нетронутыми, а сумерки над лесами постепенно начали сгущаться. Небо зарделось предзакатными разводами, и вскоре на его ярком фоне вырисовывались лишь силуэты далёких елей. Знакомые реки, над которыми проезжал поезд, отражали вечерний небосвод и переливались оттенками оранжевого и малинового, приковывая взгляд к своему спокойному течению. — Так ты бы поставила на то, что Поттер и Эванс будут встречаться? — спросила одна из девчонок другую. Звонкие голоса, до этого волновавшие Северуса не более, чем стук колёс и казавшиеся лишь фоном, невольно привлекли его внимание. — Черт, нет, мне жалко своих денег, — резко ответила другая девчонка. — Эванс слишком правильная, чтобы уделять время чему-то, кроме учёбы и обязанностей старосты. К тому же, вы же слышали, как она о нем отзывается. — От ненависти до любви один шаг, — хихикнула первая и повернулась к третьей. — Ну а ты, Энни? Девочка, которую звали Энни, отвернулась. — Мне не до этого, — ответила она. Северусу даже показалось, что в её голосе прозвучали слёзы. Как бы там ни было, ему показалось, что разговор явно собирается перейти в слишком личные обсуждения, поэтому он отодвинул чемодан и встал. Девчонки, которые, казалось, забыли о его существовании, притихли. — Вам же ещё нужно переодеться, так? — спросил Северус. — Ой, точно! — первая девчонка хлопнула себя по лбу. — Спасибо, что напомнил, эээ... Она явно не знала его имени. — Не за что, — довольно дружелюбно бросил Северус и вышел, закрыв за собой дверь. Поезд въехал на каменный виадук, и за окном открылся любимый для Северуса вид: сплошной, уходящий к горизонту ковер из лесов, который на большой скорости сливался в одну непрерывную широкую полосу. Это значило, что конечная станция Хогсмида уже недалеко. Он был рад, что вовремя отделался от выслушивания слухов и сплетен на свою не самую любимую тему. Пол-Хогвартса уже негласно поженили Поттера и Эванс, но Северус не разделял их энтузиазма. Конечно, это не должно было его волновать, но непрекращающиеся шутки насчет их влюбленных взглядов, а вместе с ними и притворно-недовольные возмущения Лили, уже порядком ему поднадоели. Как и поттеровская показуха, от которой частенько страдал сам Северус. В купе он решил не возвращаться. Чемодан эльфы-домовики все равно доставят в спальню, а ехать оставалось не так уж много. Остаток пути он провел, стоя у окна, что было поближе к выходу, и наслаждался относительным спокойствием. И что его ждет там, в месте, которое он считает домом?.. *** Поезд начал тормозить, когда за окнами было настолько темно, что они превратились в зеркала. Из купе начали постепенно выбираться студенты и продвигаться к выходам. Северус стоял ближе всего, и как только дверь открылась, сразу вышел на залитую светом фонаря станцию. Величественный замок знакомым пейзажем возвышался над хвойниками и огромным, отражающим луну озером. На душе немного потеплело. — Снейп! — раздался из толпы неожиданный голос. "Лили? Неужели... ?" Северус даже не успел ничего подумать, как раздался звонкий шлепок и щека полыхнула жгучей болью. Лили успела добраться до него с удивительной скоростью. — Зачем, — в ее голосе звучала неприкрытая обида, а в глазах пылал праведный гнев. Она разразилась яростной тирадой: — Зачем ты рассказал Петунье про Магическую Войну? Мои родители не хотели отпускать меня в Хогвартс! Ты знаешь, сколько усилий мне требовалось, чтобы скрывать это? Я врала, чтобы навестить Мэри, на которую напали Пожиратели, в больнице Святого Мунго без подозрений, а ты одной фразой эти усилия разорвал к чертям! Лили прервалась, чтобы отдышаться. Северус не смел вставить ни единого слова. — А потом, — продолжила она, — мне чуть ли не костьми лечь пришлось, чтобы вернуться сюда! Петуния ляпнула это в последние дни перед отъездом, и мне почти что пришлось сбежать в магический мир! Я ненавижу тебя, ненавижу! — Но твои родители и сестра все равно должны знать, что творится с тобой, пока ты не дома! — возразил Северус, тоже перекрикивая шумную толпу. На них начали оборачиваться из безлошадных (почти безлошадных) карет. — Да с чего ты взял, что можешь это решать?! — почти со слезами закричала Лили. Любопытных взглядов прибавилось. — Эм, Лили, — раздался еще один знакомый голос. Северус вздрогнул: только не хватало, чтобы Поттер слышал их перебранки. Однако тот, по всей видимости, не собирался издеваться: — Даже я с ним согласен, Лили. Лили и Северус уставились на Поттера. Тот стоял в школьной гриффиндорской мантии, обхватив рукой странную плетёную корзину, с очень серьезным лицом. Все трое умолкли, однако Лили долго терпеть не стала. — Да какое вам дело, о чем осведомлены, а о чем нет мои родители?! Не лезьте в мою жизнь, вы, оба! — Я-то тут при чем, я всего лишь о тебе волнуюсь. — возмутился Джеймс, но Лили его не слушала, хоть он и продолжил говорить что-то о том, что родители не должны быть застигнуты врасплох, если с ней что-то случится, и знать о войне им точно нужно. Вместо этого она полезла в сумку, перекинутую шлейкой через плечо на манер почтальонской, и достала оттуда увесистую толстую книгу. Северус узнал свой "Расширенный курс Зельеварения". — ВОТ, где ты можешь лезть во что угодно, менять все по своему желанию и смотреть, что получится. ЗДЕСЬ, но не в моей жизни! — она со злостью отшвырнула учебник в кусты за скамейкой, куда свет фонаря попадал очень слабо, и мгновенно унеслась, впрыгивая в ближайшую карету. — Да уж... — протянул ошарашенный Поттер. Северус не ответил. Отброшенная книга не выдержала этого последнего испытания, и половина её теперь валялась отдельными страницами по всей брусчатке станции, в кустах и под скамьёй. Поттер зачем-то принялся подбирать их, поставив на пол свою корзину. — Лили тут нет, она не оценит твоих аккуратистических стараний, — бросил Северус без особенной язвительности. Он тоже стал подбирать свои страницы. Жаль, магией им можно было бы пользоваться только со следующего дня. — Вообще-то я тебе помогаю, — усталым тоном ответил Поттер. — Зачем? — Да просто так, правилами Хогвартса не запрещено. — С каких пор правила Хогвартса для тебя указ? — С сегодняшнего дня и до конца обучения, — ответил Джеймс, выуживая из-под скамьи особенно далеко залетевшую страничку.. Северус корил себя за излишнее любопытство, но все же не сдержался: — Это из-за Лили? Джеймс помедлил. — Да, — коротко и честно ответил он. Северус не знал, что ответить на это, поэтому промолчал, продолжив собирать страницы. Они были пронумерованы, но он бы и без этого мог сказать, каких недостаёт. Вдвоем они очень быстро собрали всю книгу. Склеить её сейчас возможности не было, поэтому они просто вложили вырванные страницы в то, что осталось от самой книги. — Погоди-ка, — внезапно произнес Поттер, так и не закрыв обложку. — Что? — растерялся Северус. — Это... это твоя книга? — Поттер продолжал почему-то изумлённо вглядываться в лежащую сверху страницу. — Ну... моя, — Северус даже забыл отпустить саркастическую шутку вроде "Нет, я одолжил её у правого носка Парацельса". — И заклинания на полях... — Поттер пролистал страницы и с каждой следующей выглядел все более пораженным. — Выходит... их не Лили все-таки придумала? — Не Лили. С чего ты вообще это взял? — Ну, я... — Поттер выглядел ужасно подавленным. Северус даже испытал укол жалости, но превосходство, которое он начал осознавать, было сильнее. — Так с чего? — переспросил Северус. "До Поттера все же дошло". — Лили давала мне этот учебник, и я увидел заклинания. Северуса как обухом по голове стукнули: Лили добровольно показывала его учебник? — Я подумал, — продолжал Поттер, — что это её изобретения. Я даже не сомневался в этом и поэтому восхитился. Она смутилась, но отрицать не стала. Гриффиндорец умолк на некоторое время, но после непродолжительной тишины спросил: — Так я использовал твои заклинания? — Да. Против меня тоже. — Я... прости, — непривычно растерянно проговорил Поттер. — Лили тут нет, она не оценит, — повторил Северус. Он был поражен до глубины души и своеобразным предательством Лили, и внезапным раскаянием Поттера, но внешне это никак не проявил. — Да при чем тут она? — вспыхнул Джеймс. — Если я хочу извиниться — если я чувствую, что должен, то я извиняюсь, и нет никакой разницы, слышит ли это Лили или нет. Моя жизнь не вертится вокруг Лили, даже если твоя — вертится. — Моя тоже не вертится, — ответил Северус, отведя взгляд. Он не хотел, чтобы Поттер так думал. К тому же, это было правдой: без Лили ему, конечно, было намного более одиноко, но все-таки он как-то продолжал жить, идти вперёд и надеяться на лучшее. С Эванс или без. Они постояли еще немного. Последняя карета уже укатилась, и им в любом случае предстояло идти до замка пешком. Северус держал свою драгоценную истрёпанную книгу, Поттер поднял оставленную ранее корзину. Что-то в ней внезапно зашевелилось. Из синего покрывала вылезла небольшая кошачья морда. Северус узнал черно-белого котёнка, подобранного Поттером на летних каникулах. За прошедшие недели котёнок заметно подрос, его шерсть чуточку распушилась и удлинилась, но до взрослого кота ему было ещё далеко. — Так ты все-таки оставил его? — поинтересовался Северус, устремляясь к замку по свежим следам от каретных колёс. — Её, — поправил Поттер, устремляясь следом. — Это кошка. — И как назвал? — Сора. — Это что-то значит? — Нет, просто понравилось. Было странно вести непринужденную беседу с заклятым врагом, идя к замку по пустынной, испрещенной следами карет дороге. Но Северус чувствовал, что не должен ничего говорить по этому поводу. Во всяком случае, ему не было неприятно, ему не хотелось сбежать или отойти, и он не хотел портить относительно дружелюбную атмосферу. Это не значило, что он забыл все попорченные нервы, но не ощущать постоянной опасности ему нравилось гораздо больше. Также было и тогда в совятне. — А где Блэк, Люпин и Петтигрю? — спросил Северус, когда они миновали четверть дороги. Оказалось, что от станции до Хогвартса довольно-таки приличное расстояние. — Ну... — Если не хочешь, не отвечай. — Да нет, в этом нет особого секрета. Сириусу дали разрешение на две недели отсрочить начало занятий, он у своего дядя Альфреда в связи с его возможной скорой смертью, а Люпин... Он, наоборот, приехал раньше. Все решили, что ему будет лучше хотя бы в последнее летнее превращение быть в Хогвартсе. — Но сейчас он уже снова в человеческом облике? — Да, но, скорее всего, без сознания, — вздохнул Поттер. Северус ощутил небольшой укол совести из-за того, что напомнил о неприятной теме, поэтому постарался её перевести: — А Петтигрю? — Не все ездят на поездах, — загадочно пояснил Поттер. — Тогда как он доберется? — непонимающе спросил Северус. — Ну, знаешь... Некоторые ученики добираются с помощью Летучего пороха, выходят в камине своей гостиной, а потом в последний момент смешиваются с толпой в холле. Но вообще, это запрещено. Северус о таком никогда даже не задумывался. — Почему тогда сам так не добираешься? — полюбопытствовал он. — Ну, я же сказал, теперь я буду следовать правилам, — нетерпеливо объяснил Поттер и уже более спокойно добавил: — К тому же, я люблю поезда. Северус не ответил. "Поттер" и "Правила" в его сознании все ещё не вязались, но раздумывать об этом долго не пришлось: они наконец достигли ворот со знакомыми каменными столбами, украшенными двумя вепрями. Впереди виднелась дубовая входная дверь, освещаемая фонарями и светом, льющимся из узких окон. Северус облегченно выдохнул и толкнул ворота. ***