Китайские каникулы

— Кого я вижу! — перекрикивает ветер Не Хуайсан. — Конечно, дело не обошлось без Вэй Усяня. Азирафель видит внизу вместо зелёных рощ и рисовых полей заставленное серыми столбиками и прямоугольниками кладбище. Он снижается и сразу замечает на краю две тонкие долговязые фигуры, различающиеся цветом волос, и от обеих распространяется невидимое глазу чёрное антисвечение. На заре мира один ангел, имени которого Азирафель отчего-то не запомнил, показывал ему чёрную дыру, сотворённую ради забытой весёлой шутки вроде игры в прятки. Теперь он понимает, что именно так выглядит демоническое воздействие на мир. Но сквозь чёрный флёр в заклинателе рядом с Кроули горит яркая неугасимая искра. Она мала, но тем ярче её свет. «Как странно, неужели такое возможно? — Азирафель продолжает метафору. — Чёрные дыры света не выпускают. Интересный человек, должно быть, этот Вэй Усянь». Кроули и его собеседник показывают руками на них и ещё куда-то влево. Азирафель не успевает сориентироваться, когда его сшибает совершенно неожиданная звуковая волна. Он слетает с меча и роняет в траву Не Хуайсана, тот кувыркается по мелким моховым кочкам, но после падения в озеро это сущая ерунда. Ангел чувствует себя чуточку оглохшим, хотя никакого громкого звука не слышал. В своё время его слегка испугала и оглушила Иерихонская труба. Здесь воздействие сходное, но звук негромкий и отнюдь не трубный. Арфа? Откуда тут райская арфа? — Самозванец. Слово припечатывает и прибивает к земле почище архангельской трубы. Ему должно быть стыдно, хотя он не очень понимает, за что. К нему идет… нет, к нему величаво шествует высокий человек в таком же белом ханьфу, как у него. Пожалуй, побелее и побогаче. В руках покачивается местная псалтирь — источник звука. Лоб незнакомца украшает белая лента с вышитыми облаками, и тут Азирафеля накрывает запоздалое открытие: вот что высматривал на его лбу Не Хуайсан при первом знакомстве. В этой Гусьей Лани у всех на лбу ленты. А у него — нет. И поэтому он… — Я бы не хотел завязывать знакомство со ссоры, господин… — Господин Лань Ванцзи, почтенный Ханьгуан-цзюнь, позвольте объяснить… — это вылезает из-за безымянной могилки Глава Не. — Лань Чжань, ты прилетел меня спасать? Как романтично… — Ази, придурок тебя сшиб? А как ты научился летать на этой фиговине? Все галдят, перебивая друг друга, в то время как упомянутый Лань молниеносно задвигает за спину гуцинь и выхватывает во всех смыслах грандиозный меч. Азирафель, будучи чуть выше его плеча, подхватывает с травы Миротворца и со звенящим свистом описывает в воздухе полукруг. Страж Восточных Врат редко сражается с людьми. В конце концов, он был поставлен их защищать. Но иногда ему приходится защищать себя. Два голубоватых лезвия сталкиваются в воздухе, и вдруг происходит что-то странное. Миротворец с ужасающей силой и звоном отталкивает от себя меч Лань Ванцзи, после чего вылетает из руки ангела и втыкается в ближайший могильный холм. Пятеро мужчин смотрят на улетевший меч с разной степенью изумления. Райские мухоловки в ивняке заходятся заполошными воплями. — Он не желает поединка, — шепчет Вэй Усянь. Лань Ванцзи, временно потеряв интерес к самозванцу, обходит его меч и разглядывает латинскую надпись. Тихо спрашивает: — Откуда? — Купил по случаю в Цишане, но это мой меч, собственный, он признал меня, его зовут Миротворцем. Несмотря ни на что, Азирафель широко улыбается, складывает ручки на груди и поворачивается к Кроули, замечает в нескольких шагах забытую пентаграмму. — Ох, Кроули, с тобой все в порядке? Тебя призвали злодеи? — Скорее, слишком инициативная молодежь. Тот встряхивает рыжей гривой и почему-то пытается заслонить Азирафеля от вредного Лань Ванцзи. — Не может быть! — шепчет Не Хуайсан. — Настоящие ангел и демон! Вместе! — В каком смысле вместе, любезный? — одёргивает его Кроули. — Я ему вовсе не друг, не брат и не тётка. Мы просто ехали в орден Гусу Лань по одной колее. — И что вам угодно в Гусу? — голос второго молодого господина Лань схож тембром со звуком его гуциня. — Хотят изучать правила, что же ещё? Лань Чжань, а как ты нас нашёл? — Вэй Усянь пытается привлечь внимание голосом, лицом, телом, но взгляд его друга возвращается к Миротворцу. — Лань Сычжуй прислал цзиньских бабочек. Они с Цзинъи и Цзинь Лином косвенно поучаствовали в твоём пленении этим демоном. Изгнать его? — Ещ-щё чего! Кто кого ещё ис-с-сгонит! — Лань Чжань, его зовут Гжоу Ли, он демонический путешественник, а главное — у него задание от Цзинь Лина, лучше его не изгонять. Вэй Усянь жестикулирует и разве что на месте не подпрыгивает. Застоявшаяся в многочасовом плену гиперактивность выплёскивается волнами. Он хватает за безупречный рукав гусуланьца, но тот не отводит взора от чужого меча. — Купили в Цишане? Давно? — Месяца два назад. — Его имя Хешилао, и это меч Цинхэн-цзюня… Я узнал бы его из сотни подобных, но главное не это. Отцовский меч не поднимется на своих детей… Бичэнь — его дитя. — Лань Ванцзи переводит дыхание, будто говорил целый час. Его глаза цвета зелёного чая останавливаются на Азирафеле. — Он пропал во время пожара в Облачных Глубинах. Но он не мог вас послушаться. Почему Не Хуайсан так назвал вас? — Потому что он видел крылья, — ангел виновато косится на демона и пожимает плечами. — Так уж вышло. Довольно случайно, непредсказуемо. — Непостижимо. — Брови Лань Ванцзи изгибаются в трагическом изломе, но уже через мгновение его лицо теряет всякую эмоциональность. Он бросает Бичэнь в ножны и церемонно кланяется по очереди Азирафелю, Кроули, Не Хуайсану и, наконец, Вэй Усяню. — Этот недостойный не поприветствовал будущих гостей Гусу Лань и Главу Не. Лань Ванцзи, временно исполняющий обязанности Верховного Заклинателя. После возникшей паузы снова поднимается лёгкий шум: Азирафель вытаскивает меч из земли и чистит лезвие, Кроули хлопает его по плечу и вполголоса делится некоторыми сведениями об обстоятельствах его призыва, Не Хуайсан громко шепчется с Вэй Усянем на ту же тему, Лань Ванцзи стирает носком сапога круг пентаграммы. Мухоловки стараются поддержать беседу. — Я надеюсь, мы не будем до ночи на кладбище торчать? Оно жутко скучное, а я есть хочу, — наконец громко восклицает Вэй Усянь. — Вэй Ин. — У нас куча дел: пообедать, воскресить кого попало по просьбе Цзинь Лина, поужинать, найти Яблочко, напиться с Не Хуайсаном и Гжоу Ли — я обещал ему достать «Улыбку императора», пощупать ангельские крылья, поругаться от души с Цзян Чэном… С тобой чаю выпить, кстати! Лань Ванцзи опускает долу свои невозможные глаза и почти улыбается. Не Хуайсан что-то ищет в цянькуне. Азирафель щурится на садящееся солнце и надевает шляпу. Наконец пятеро заклинателей и не совсем таковых пешком покидают кладбище. Часов через пять, при сгустившихся сумерках в полустёртом круге происходит очередное подземное шевеление и на поверхность выходит одноразовый демон Эрик с каким-то грязноватым бланком в трёх экземплярах. Он оглядывается на пустое кладбище, пару раз топает ногой по разрушенному кругу Призыва, слабым голосом зовет «Эй!», и в этот миг ему бодро сворачивает шею лютый мертвец из буддийской усыпальницы. Забрав бланки, мертвяк начинает складывать из них подобие оригами, случайно отламывает средний палец и скоро прекращает это занятие. Он чешет в затылке непослушной рукой и тащится вдоль стены кладбища куда-то в сторону леса. Средний палец остается валяться в центре пентаграммы…

***

— Товарищи цари! Мы собрались в этом роскошном чёрном-пречёрном зале, дабы обсудить назревшую проблему… Восемнадцать почтенных старейшин чинно восседают на подушках, набитых волосами девственниц-самоубийц. Восемь из них украшены сверкающими во тьме зубами огненных саламандр, десять — вышитыми прозрачным стеклярусом морозными узорами. Старейшины — начальники подразделений Диюя — устало и недовольно переглядываются. Речь в докладе генерального секретаря Департамента Диюй идет о неслыханной наглости давно расформированного и сосланного на перевоспитание райского (даже доэдемского) Отдела Высших Воздействий. Когда-то ОВВ планировал и программировал различные процессы на Земле и в космосе: чудеса, явления, знамения, озарения и изобретения. Говорят, что именно этой группе принадлежали первые наработки Непостижимого плана. В частности, в незапамятные времена они разработали систему экстренного оповещения и ангельской сигнализации с вызовом на место происшествия. Система была кругла и многоугольна и запросто чертилась на любой плоской горизонтальной поверхности. Именно её после разделения мира на два полюса изобретательные умельцы доработали до пентаграмм. Оповещение, вызов и исполнение никто так и не отменил. И демоны были вынуждены исполнять предписания вызывающего. Другое дело, что программа была архаична и скатывалась в эзотерику. Вот как раз сейчас докладчик говорит: —… разумеется, протянет не более пары столетий. В ответ на четыре тысячи двадцатое предупреждение небесная сторона в лице Габжи Ина-лаоши заверяет нас, что это в последний раз… Все прекрасно понимают, что не в последний. И эти райские прохвосты просто сваливают на Диюй работу своего давно закрытого Отдела Высших Воздействий. Теперь ещё воскрешать придётся кого-то. Седой старейшина ада номер шестнадцать поднимает чёрную когтистую руку: — Они нам навязали это дело, пусть их Ад и выполняет. Госпожа Вэй Цзевуй. Она молодая, энергичная, справится… Пошлите гонца. Душу мы им найдем, а с остальным пусть сами, не маленькие чай… Докладчик щелчком подзывает крупную летучую мышь из рода крыланов и, почесав за ухом, привязывает к ноге свиток с решением пленума центрального комитета Диюя. Подбрасывает мыша и внезапным пинком отправляет в полёт. Зверь с писком исчезает.