***
— Джереми, можно тебя на пару слов? — Кевин подошел к нему и Мэтту, когда они обсуждали тактики игры центральных защитников. — Эм… Да?.. — Ничего, я подожду, — Бойд улыбнулся во все тридцать два, и его коллега спокойно ушёл. Дэй повёл его по запутанным коридорам общежития Пальметто. В конце показалась дверь, на которой висел тяжелый амбарный замок. Кажется, Рене говорила, что там выход на крышу. Однако, Кевин повёл его в комнату, в которой, судя по фотографиям на стенах, жили Ники, Аарон, Мэтт и он сам. Дэй оставил дверь открытой нараспашку. — Чтобы видеть и слышать, кто может шпионить за нами, — коротко пояснил он и сел на кровать, с которой был виден весь коридор до поворота в общую гостиную. Кевин глубоко вдохнул, пытаясь собраться с мыслями. Он давно из фанатика культа Джереми Нокса превратился в его закадычного друга, но это никоим образом не влияло на ситуацию. Наоборот: если он скажет всё слишком грубо или забудет хоть один аргумент, то он лишится одного из своих немногих настоящих друзей. — Что стряслось? — с лёгким непониманием спрашивает Джереми. — К чему такая конспирация? — Джер, я понимаю, что это может прозвучать как клевета, и что, возможно, это нечестно по отношению к Жану, но… Мнекажетсяонсидитначемтотынемогбызанимпроследить? — Как на духу выпаливает Дэй. — Что? — Джереми действительно не понял ни слова. — Мне кажется, что Жан может употреблять что-то… незаконное, понимаешь? Эти перепады настроения, от ненависти и истерик до полного безразличия, его вчерашний внезапный побег с поля, галлюцинации… Эндрю вёл себя почти так же. — Возможно. — Джереми будто думал, стоит ли упоминать ещё что-то, а потом срывающимся голосом продолжил: — Н… нар… наркоманов ведь тошнит во время ломки? Кевин лишь молча кивнул. Будто палач опустил топор на шею Джереми. Жан, возможно, наркозависимый. Звучит ни капли не круто. — Я понимаю, что это будет тяжело, и ты никогда бы не стал такого делать, но, Джереми, ты можешь проследить за ним? Что он ест, что пьет, возможно, следы на сгибах локтей. Обезглавленного Нокса будто вдобавок окатили холодной водой. Он понял, что Жан даже спал теперь в длинных балахонах. Он кивнул, проглатывая крупинки горечи и кислоты, оставшиеся на языке после их с Моро поцелуев. На душе было мерзко, но не от того, что он любит наркомана, а из-за того, что он допустил то, что тот, кого он любит, стал зависимым. Кевин поблагодарил его и молча вышел, а Джереми так и остался сидеть на его кровати. Он корил себя за то, что сразу не подумал о зависимости, когда Жан стал вести себя чересчур странно. И теперь Ноксу придётся платить за свою невнимательность своими же принципами. Теперь нужно будет следить. То, чего он меньше всего хотел для их отношений.***
В квартире Жана и Джереми все домашние обязанности делились ровно пополам. Ответственным за кухню и спальню был Жан, а за санузел, коридор и прихожую отвечал Джереми. В утро воскресенья, когда они традиционно делали генеральную уборку, Нокс предложил на один раз поменяться местами. — Может лучше не надо? — Не слишком уверенно возразил Жан. — Всё-таки будет не очень круто искать соль несколько дней подряд. Джереми отступил. Настаивать на том, чтобы поменяться местами не было смысла, ведь он действительно едва ли помнил где, по правилам Жана, должна стоять солонка. Нокс просто хотел проверить, может ли его любимый прятать психотропы там, где убирается. Ответ, к сожалению, был утвердительным. Джереми следил за Жаном уже несколько дней, но ничего подозрительного пока не заметил, кроме всё тех же перепадов настроения. Ему не хотелось этого делать, как не хотелось и спрашивать напрямую. Джереми будто подпрыгнул и замер в невесомости. Моро вновь разговаривал с кем-то, живущим только в его голове. Джереми подошел и медленно, чтобы не напугать, положил руки на его плечи, собираясь с духом, чтобы всё-таки заговорить. Слежка слишком сильно выматывала его. — Жан, милый, посмотри на меня, пожалуйста. — Нокс был готов умолять, стоя на коленях, но этого не потребовалось. Впалые серые глаза с мешками под ними сфокусировались на нём, и Джереми испугался этого взгляда. В нём практически не было мысли, только забитая наркотой пустота и едва различимый крик о помощи. — Жан, солнышко, пожалуйста, скажи, что ты ничего не принимаешь, — Джереми всё ещё пытался бороться с подступающей истерикой. — Пожалуйста, mon amour… Моро лишь разочарованно опустил голову, как нашкодивший котёнок. Он напугал Джереми своим видом. — Не могу, — прохрипел он. Ещё в самом начале отношений Джереми поклялся никогда не врать Жану, и француз отвечал тем же. А сейчас, если он спрашивает напрямую, лгать тем более не было смысла. — Как мне тебе помочь? — Нокс действительно готов был сделать всё что угодно, лишь бы только вытащить Жана со дна. — Никак. Просто позволь ему забрать меня. Король будет собирать свою свиту, пока последний из нас не вернётся к нему. — Видимо, ему было трудно фокусироваться на чем-либо, потому что взглядом он бегал по всей комнате. Джереми лишь крепче прижал парня к себе, сдерживая подступающие слёзы. Он будто обнимал стену: безразличную и неприступную. Только сердце стучало в груди, как заведённое, получив свою дозу дури. — Где ты прячешь… это? — Севшим голосом спросил Джереми. — Не могу сказать. Прости меня. — Нет, тебе не за что извиняться, — парень сморгнул выступившие слёзы. В голове уже лихорадочно крутились мысли о том, что ему делать. В первую очередь надо связаться с Кевином, тоже переживающим за Жана, сказать, что его догадки были верны. А дальше? Дальше что? — истерично кричала более эмоциональная часть Нокса. Он не знал ответа. — Думаю, нам стоит перенести уборку на другой день. — Моро выпутывается из объятий парня и уходит в спальню, где ложится на холодный пол и пустым взглядом упирается в потолок. Он не хочет видеть Джереми. Это больше не Жан Моро, не Троянец, которого знает вся Америка. Это бывший студент университета Эдгара Алана, вновь попавший в воронову тень. И если капитан новой команды не попытается помочь ему, то до конца дней не сможет простить себе бездействия. Нокс ложится рядом, прислушиваясь к несвязному бормотанию парня. Французский язык перемешивается с английским, в глазах появляется паника, вороны, кругами вьющиеся над головой Жана, вот-вот станут видны. — Нет! — Кричит Моро, подрываясь на месте. — НЕТ!!! — Он тихо скулит, будто его огрели вратарской клюшкой. Пустые глаза даже не слезятся, но это с лихвой перекрывается отчаянием в них. — Жан, — Джереми приподнимается на локте, — я не знаю, что происходит, но не позволю тебе убивать себя. Я звоню Лане. — S'il te plait ne fais pas ça, — тихо шепчет Жан. Джереми не понимает, к нему ли обращена фраза, как не понимает и её смысла, поэтому выходит за дверь и набирает номер командного психолога Троянцев. После того, как кратко обрисовывает ей всю картину происходящего, он слышит лишь упрёк в голосе Ланы: — Я предупреждала вас с Джеймсом, что брать Моро — плохая идея. Он слишком сильно травмирован, чтобы заниматься чем-то, помимо учёбы, тем более, среди здоровых людей. Если быть совсем откровенной, ему стоило бы оказаться рядом с отбросами вроде Лисов… — Не говори так. — сдерживать гнев стоит ему огромных усилий. Сейчас он не верит, что Лана действительно психолог с образованием, а не просто самоучка с улицы. — Я не собираюсь ввязываться в это, Джереми. Жан Моро безусловно интересен, но он мне не по зубам. Пойми меня правильно, я просто не смогу ему помочь. — Извините за беспокойство, — с нотками ненависти отвечает Джереми, — всего хорошего. — И кладёт трубку. Из соседней комнаты слышится тяжелый кашель, тут же прерывающийся. Нокс, не задумываясь ни на секунду, подрывается с места и за секунду оказывается у входа в спальню. Жан лежит на полу, подтянув колени к груди. — Милый? — Парень подходит ближе к Моро, стараясь не появиться в его поле зрения слишком резко, чтобы не напугать, но расширенные зрачки метнулись к нему сразу, как только Нокс появился в комнате. — Не подходи! — Кричит он, не узнавая парня, четким ударом попадая по лодыжке. — Не трогай меня! — Жан, это я, Джереми. Не бойся, пожалуйста, я хочу помочь. — На пульсирующую боль он не обращает никакого внимания, но останавливается и приседает на корточки, чтобы не так сильно пугать возлюбленного. — Пожалуйста, тренер, не надо, — он, будто не слыша парня, едва ли не всхлипывает, как ребёнок. — Я обещаю забыть. Только не трогайте Кевина, пожалуйста. — Жан, — Джереми щелкает пальцами у него перед глазами, но тот никак не реагирует. — Жан! Паника подступает, но капитан троянцев за пять лет научился ей управлять. Он, будто ничего особенного не происходит, набирает скорую и спокойным голосом диктует адрес их квартиры и номер медицинской страховки Моро. Чётко. Ясно. Быстро. Бригада приезжает спустя полчаса, когда Жан уже едва балансирует на грани реальности. Он из последних сил цепляется за руки Джереми, умоляя его не убивать Кевина, когда в дверь звонят врачи скорой. — Не заперто, — громко кричит Нокс, надеясь, что его поняли правильно, — Входите, пожалуйста. В квартиру влетает миловидная девушка, с ходу начинающая уточнять симптомы больного и подозрения его соседа по квартире. Несмотря на всю свою кажущуюся на первый взгляд глупость и поверхностность, она оказывается настоящим профессионалом своего дела. Лишь на секунду она замирает, — когда видит, что очередным пациентом оказался никто иной, как Жан Моро — но проходит мгновение, и она продолжает работу. — Нужно донести его до машины, — говорит девушка. — Поможете мне? Нокс лишь смотрит на неё непонимающим взглядом, после чего до него доходит смысл сказанного, и он берёт Жана на руки, вместо того, чтобы уложить на носилки. Отрицать то, что весит он вообще не как птичка, как минимум глупо, но допустить ситуацию, в которой девушка потащит этого амбала под два метра ростом на себе, он не может не только в силу воспитания. — Тренер, пожалуйста, не трогайте Кевина… — тяжёлый кашель. — Чщщ, — Джереми пытается поймать взгляд расфокусированных глаз. Сознание Жана пожирается бредом, а его парень держит себя в руках только потому что сейчас он обязан быть рядом. В карете скорой помощи Жан не желает отпускать Джереми, боясь, что Морияма, которого он видит вместо своего парня, навредит Кевину. Фельдшерица, которая всё время подсказывала, как лучше всего уложить Жана, достала шприц и одними губами прошептала: — Успокоительное? Оно слабое. Джереми, скрепя сердце, кивнул. Иначе можно было просто не довезти Моро до реанимации, а этого точно никто из присутствующих не хотел. Жан закричал, когда иголка неожиданно и резко вошла в предплечье, но хватка у Нокса была по-настоящему стальная. Как бы Моро не брыкался, он не мог вырваться, особенно, когда начало действовать успокоительное. Он лёг и его наконец-то смогли подключить к оборудованию. Пульс иногда подскакивал до отметки в двести ударов за минуту, дыхание, к которому Джереми прислушивался всю дорогу, было частым и неглубоким. Пока они ехали, девушка осторожно, боясь вызвать ещё один приступ паники или галлюцинаций, дала Жану какую-то таблетку, название которой Джереми не успел разглядеть. Всю дорогу, каждые три минуты фельдшерица вносила в блокнот показатели, которые видела на мониторе. Всё было относительно спокойно, даже пульс мало-помалу стал снижаться. В какой-то момент девушка надела на него кислородную маску. Видя встревоженный взгляд Джереми, прошептала: — На всякий случай. Ехать осталось минут пять, дальше его передадут профессионалам и стационарному оборудованию. Мистер Нокс, — она мило улыбнулась и положила руку ему на спину, — всё будет хорошо. Ваш сокомандник достаточно сильный, чтобы побороть зависимость. — Возможно, — уклончиво ответил Нокс. Знала бы она, почему Жан, вероятнее всего, подсел на эту дрянь. Но, кажется, ей было всё равно. — Конечно, я понимаю, что это неэтично с моей стороны, но может быть, как-нибудь выпьем с вами кофе? Развеетесь, отвлечетесь от игр… — Я бы с радостью, но не могу. И вы правы на счёт этики. Возможно, это прозвучало грубо. Слишком грубо, учитывая, что ничего плохого она не имела в виду. Да, он часто зависает вместе с Лайлой, Альварес и Норой, но это другое. У них нет цели завести с ним знакомство и «потом как пойдёт». Он грёбанный Моросексуал, раз считает даже банальный кофе наедине с кем-то преступлением против парня. Они остановились, и Жана переложили с кушетки в скорой на обычную больничную каталку. Его увезли в сторону реанимации, а Джереми увели на регистратуру, чтобы заполнить какие-то документы. Пока он в тысячный раз вписывал в бланк дату рождения и имя Жана, с губ слетел вопрос: — Меня пустят к нему? На ночь, я имею в виду, не в часы посещения. — Если вы не родственники — точно нет. — Брякнул регистратор, вбивая какие-то данные в компьютер. — Но мы живём вместе, — скорее с любопытством, чем с наездом, возразил Джереми. — Тем не менее, вы не являетесь ни кровными родственниками, ни мужьями, — так же простодушно пожал плечами парень. — Посещение с часу дня до четырёх часов вечера. Конкретные часы посещения, — он глянул в лист, который только что заполнил Джереми, и голос дрогнул, — мистера Моро, скоро определит врач. — Он отвлёкся, но спустя пару минут всё-таки с детским восторгом спросил: — Тот самый Жан Моро? Лучший нападающий первого дивизиона? — Нет, просто однофамильцы, — пожал плечами Джереми. Лучше так, чем завтра же все СМИ раструбят о сильнейшем игроке в экси, который стал наркоманом и чуть не умер от передоза. Конечно подозрительно, что «просто однофамильца» на скорой сопровождал капитан Троянцев, но судя по тому, что регистратор не знал позиции, на которой играет сам Жан-Франсуа Моро, знать имя Джереми Нокса для него непосильная задача. Когда все бумаги были заполнены, Джереми ненадолго выдохнул и зашел в чат Троянцев, чтобы предупредить, что их с Жаном не будет на тренировке, но стоило экрану включиться, как Нокс увидел восемнадцать пропущенных от Кевина. Тут же забыв, зачем вообще взял мобильный в руки, он набрал его номер. Ответили на удивление быстро, будто ждали звонка специально. — Ну что? — С ходу спросил Лис. — Мы правильно угадали? — Кев, Жан в больнице. На том конце повисла абсолютная тишина. — Как? — Кажется, никто, кроме Аарона никогда не слышал растерянности в голосе Кевина. — Из-за чего? — Передоз, — выдохнул Джереми. — Не приезжай сюда. Лишнее внимание в конце сезона не нужно ни Лисам, ни Троянцам. — Хорошо. — Кевин молчит пару секунд, видимо, убеждая себя в правильности решения. — А ты сам-то как? Полностью разбит, очень переживаю за Жана, думаю, как могу помочь ему и себе заодно, а ещё пытаюсь понять, как проводить всё своё время в его палате. Но вместо этого он лишь с наигранным весельем в голосе отвечает: — Немного волнуюсь за Жана, но в целом в порядке и всё ещё капитан Троянцев. — Мистер Нокс! — кто-то зовёт его по имени из двери, ведущей в коридор отделения реанимации. — Оу, меня зовут. Чуть позже тебе напишу. — Окей, — Кевин кладёт трубку. — Мистер Нокс, добрый день. Меня просили передать вам это, — медбрат протягивает ему бумагу, аккуратно написанную практически каллиграфическим почерком. — Часы посещения мистера Моро на время пребывания в стационаре и контакты нескольких психотерапевтов и психологов, которые помогут проработать все моменты, связанные с зависимостью. — Спасибо, — Джереми вчитывается в записи и видит отведённые для посещения часы — они совпадают с общепринятыми, что не может не радовать. Отдельно вынесены причины, по которым посторонний может постоянно находиться в палате. Как бы Джереми ни старался примазаться хоть к одному случаю, у него не получалось. Стрелки часов клонились к трём, за окнами всё ещё было солнце. — Извините, — обратился он к уходящему медбрату, — могу я сегодня попасть в его палату? — К сожалению нет. Пока что мистера Моро лучше оставить в покое, насколько это возможно. Если желаете, завтра можно прийти. Сегодня к нему в палату не пустят даже близких родственников. «У него их нет» — пронеслось в голове Джереми. Он не стал спорить с работниками. Всё-таки люди с медицинским образованием лучше знают, что сейчас нужно Жану, чем Джереми со своим неполным филологическим. Поборов желание незаметно проскользнуть в палату Моро, Нокс отправился домой, поглощенный своими мыслями.