Кровь вампира

Темно. Ничего не видно. Сколько не открывай глаза, постоянно сталкиваешься с одной и той же преградой. Судя по запаху – кожа. Нет, не человека, слишком толстая. Скорее коровья или медвежья. Ещё – истёртая, пропитанная другими запахами – потом, кровью. Плотно прилегает к лицу. Вот нос уже успел натереть… Тихо. Или шумно? Не разобрать. Шум крови в ушах, появившийся от столь непривычного волненья и… страха. Страха наказания и смерти. Не пошевелиться. Даже пальцем. Судя по ощущениям – толстые поручни, в два пальца толщиной. Как и цепи. Полностью парализовали. Вот только поместили неудобно – перпендикулярно полу. Ещё, Драгнил понять не мог, где он. Ничего не помнил, вроде что-то смотрел по ноутбуку Сердоболии. А дальше, что? Неожиданно, боль колючей волной прошлась по телу, начиная от руки и заканчивая где-то в районе головы. Неприятная, тягучая и тупо пульсирующая, такая привычная. Хотя, не смеющая и сравнится с теми, до сих пор ноющими шрамами, так обильно покрывающими душу. Где-то глубоко внутри. Он облизнул пересохшие губы, но тут, же скривился – язык сам был, как наждачная бумага. Слух резко обострился, настолько, что вампир не мог его сфокусировать, хотя бы чуть ближе. Не удержать. Казалось, что было слышно всё – медленное, обыденное копошение червей в земле, только почему-то сверху, тихий треск лампочек где-то сбоку. И даже совсем ненужные звуки, как пыль касалась пола. И ещё один совсем неприятный. Какая-то жидкость, упала на что-то мягкое. Вампир принюхался. Несомненно, кровь. Вот только… его собственная. Потом, последовал ещё один, по звуку скользкий, как будто, слизнули. - Совсем очеловечился, - резкий голос, болезненно подействовал на обострившийся слух Драгнила и наплевать, что он был приятный и вроде тихий. По сравнению с другими – это сигнализация, которая вдруг заработала у тебя под самым ухом. Из-за этого, парень тихо взвыл, прикусив губу. – Давно ведь не пил кровь, странно, что у него сил хватило… на это… - немного сдавленно продолжил голос. - Неудивительно, - тихий, спокойный голос. Нацу сковал страх. Картинка происходящего начала складываться, хотя скорость загрузки была ниже наименьшего. - Отец, как вы поняли, что случилось с… Эльзой? – снова тот тихий голос. Одно обидно, догадки подтвердились, и сейчас вампир был ниже травы, тише воды. - Я просто почувствовал, что-то не ладное. Этого найти было дело пяти минут, - Джерар говорит уверенно, но что-то в голосе проскакивает. Горечь, наверное… - Как джипиэска? – удивлённый вскрик, от которого Нацу поморщился. - Это ещё, что такое? – спросил мужчина. Хоть вампир и не мог видеть, но точно знал, что тот вопросительно вскинул бровь. - Да так, - отмахнулась от него обладательница голоса. Папаша всегда был похож на старую бабушку, у которой самая любимая фраза была: «а вот раньше лучше делали» или «а вот в наше время». Ничего нового он не принимал, боялся выглядеть глупо. Хотя нерадивый сынок понимал его – сам в первый раз автомобиль увидел, неделю шарахался. Промолчим про небоскрёбы, телевизоры, поезда, телефоны… Послышались почти бесшумные шаги, как у кота. После, щелчок. Свет, резкий, холодный электрический, больно ударил по глазам, привыкшим в темноте. Сощурившись, он с трудом привыкал к нему. Вскоре стало видно Отца – впалые щёки, заметно похудевший, глаза бледные, незрячие. И эта проклятая татуировка, под глазом и над бровью. Из-за его плеча выглядывала Леви. Такая же маленькая, совсем не изменившаяся за многие годы. Даже глаза из-за злоупотребления чтением не помутнели. На лбу, поверх жёлтого ободка, поместились очки с толстой оправой. Вот, только одета она была непривычно, в чёрный, с головы до ног. Как и отец. Место оказалось знакомым. Стены, грубо высеченные из камня, пол, покрытый чёрно-белой плиткой, ни окон, ни дверей. Только факелы, вдоль стен, были заменены простыми электрическими люстрами. Ещё – добавились искусно выполненные картины всех вампиров гнезда. От Джерара и до Нацу. Дом, милый дом!