Ледяной укус. Взгляд Дмитрия

      Я чувствовал, что между мной и Ташей существовало негласное соглашение о том, что все, что она запланировала на завтра, мой выходной, больше не стояло на повестке дня. Я знал, что мое признание привело ее в ярость, и, как и у Розы, у нее был свирепый характер. Большая разница заключалась в том, что характер Розы имел тенденцию вспыхивать с большой силой и быстро рассеиваться, почти как фейерверк. Хотя сейчас я хорошо контролировал это, мой собственный характер был очень похож на ее. Одна энергичная вспышка, а затем все исчезло.       Однако Таша была полной противоположностью. Ее гнев вспыхнул, и потребовалось некоторое время, чтобы угаснуть, больше похожее на костер и тлеющие угли, оставшиеся после того, как пламя погасло. У каждого были свои проблемы. Вспышки гнева Роуз, как правило, привлекали внимание и доставляли ей неприятности, хотя они редко оказывали длительное воздействие.       Таша, если ее оставить незамеченной и неконтролируемой, может превратиться в ад, который уничтожит все на своем пути. Однако, как только первоначальное пламя было потушено, обычно лучше всего было позволить ей успокоиться самостоятельно.       Я часами ворочался с боку на бок, чувствуя себя совершенно одиноким, зная, что мои отношения и с Розой, и с Ташей были на грани срыва. Я знал, что могло быть и хуже. У нас с Розой действительно состоялся вежливый разговор, первый за последние несколько дней, и он увенчался успехом, даже если закончился не лучшим образом. Я даже не был уверен, какой сценарий я бы счел наилучшим. Насколько я знаю, возможно, наш разговор действительно так закончился. А Таша… у нее было полное право стыдиться меня.       Господь знает, что мне стыдно за свои поступки. Не сказать, что мне было стыдно за то, что я влюбился в Розу, потому что я не мог понять, как кто-то мог узнать ее и не влюбиться в нее, но мне было стыдно за то, что я позволил нашим отношениям выйти из-под контроля и стать катастрофой, которой они были сейчас. Несмотря на все это, Таша стояла рядом со мной и предлагала мне выход из этой передряги. Это было больше, чем я заслуживал.       К 4 часам дня, задолго до того, как все уснули, я лежал в своей постели измученный и беспокойный. Я знал, что мне нужно поспать, но я был клубком нервной энергии, которую, казалось, ничто не могло рассеять.       Казалось, что физические нагрузки будут моим единственным утешением сегодня вечером. Признав поражение, я надел спортивную одежду и схватил сумку, чтобы отправиться в круглосуточный тренажерный зал стражей. Беговая дорожка должна быть пуста, и я поблагодарил за маленькие благословения. По крайней мере, у меня не было бы свидетелей моего срыва. Я как раз собирался выйти за дверь, когда у меня в руке зазвонил телефон. Я ответил на него автоматически. — Беликов. — Мне нужно, чтобы вы немедленно явились в комнату стража Хезевей, — это была Альберта, но она не поздоровалась со мной и закончила телефонный разговор без какого-либо прощания.       Я не потрудился переодеться, зная, что настойчивость в голосе стража Петровой ясно дала понять, что, что бы ни происходило, это было чрезвычайно чувствительно по времени, что даже формальности были отброшены на второй план. Мой разум немедленно перешел к другой атаке. Я отчаянно надеялся, что это не так, что, возможно, у нас просто было больше информации о нападении Дроздовых или Бадика, но я знал, что это было что-то более срочное. Когда я наконец добрался до комнаты стража Хезевей, я увидел, как люди собираются вместе, обмениваясь информацией туда-сюда. Едва я переступил порог, как Альберта набросилась на меня. — Дмитрий. У тебя есть какие-нибудь идеи, где Роуз? Пожалуйста, скажите мне, что она связалась с тобой. — Роза? — тема Розы была в значительной степени в верхней части списка вещей, о которых я не ожидал, что она спросит. — Я ничего не слышал о ней со вчерашнего вечера на банкете Вода. Что случилось? — и Альберта, и Джанин, стоявшая за ней, переглянулись. — Страж был атакован ранее у северных ворот. Мое сердце заколотилось от слов Джанин, я не был уверен в том, что будет дальше, но знал, что это не будет хорошо. — По его показаниям, это была Роза. Мы не смогли ее найти, — закончила Альберта, но она казалась гораздо более обеспокоенной, чем холодное, профессиональное поведение Джанин. — Она пропала? — я едва смог сдержать напряжение в своем голосе.       Все, что Джанин предложила в ответ, это короткий кивок. Можно было бы подумать, что она проявит некоторую заботу о своей отсутствующей дочери, но единственный намек на эмоции, который я смог уловить за ее бесстрастной маской, был почти таким, как будто она была… оскорблена. Как будто Роза лично пренебрегла ею, безрассудно напав на Стража. Не то чтобы меня не беспокоил тот факт, что она физически напала на охранника у ворот. Мне было трудно понять, почему она вообще почувствовала необходимость сделать что-то подобное? Должно быть, она отчаянно хотела уехать. Но если это было так важно, почему она не пришла ко мне первой? — Насколько мы можем судить. Последним, кто видел ее, был страж Питерсон. Очевидно, она и Кристиан подошли к нему около 2 часов ночи. Кристиан попросил его позволить им уйти, но, когда страж Питерсон отказался, Роуз ударила его фонариком по голове и лишила сознания. К тому времени, как Питерсон пришел в себя, они уже ушли. — Куда бы она могла пойти? И почему она пошла с Кристианом? Они общаются, но они никогда по-настоящему не стремились друг к другу для дружбы. Было бы гораздо более вероятно, что она пошла бы с Лиссой или Мейсоном. — Мы понятия не имеем, куда они направлялись. В часе езды отсюда есть небольшой городок, где есть автобусная станция. Оттуда они могли отправиться практически куда угодно. Мы надеялись, что у тебя будет больше понимания. — Я… я не знаю, — если бы вы спросили меня на прошлой неделе, я бы почувствовал, что могу предсказать каждое движение Розы, но в последнее время между нами было так много расстояния… Я не мог даже предположить, что у нее было в рукавах. — Ты уже говорила с Василисой? Может быть, Мейсон Эшфорд? — Мы еще не говорили с принцессой о ее исчезновении, достаточно, чтобы убедиться, что ее не было в ее комнате, но должны ли мы сначала допросить новичка Эшфорда? — Да. Когда я видел ее в последний раз, я был уверен, что она собирается поговорить с ним. Он может знать, почему она ушла и куда направлялась.       Альберта ущипнула себя за переносицу, борясь с некоторым стрессом и напряжением. Я знал, что она считала Роуз для себя как дочь, и тот факт, что она пропала, расстраивал ее так же, как и меня, и Джанин. Или, как это должно было быть с Джанин. Наконец, она заговорила снова. — Отлично. Дмитрий, я бы хотела, чтобы ты нашел мистера Эшфорда и выяснил, знает ли он что-нибудь. Я пошлю пару стражей проверить автобусную станцию, чтобы узнать, не видели ли они Роуз или Кристиана. Имя Кристиана напомнило мне, что Роза была не единственной, кто пропал без вести, и, что более важно, был кто-то, кто беспокоился бы о том, что он пропал. — Кто-нибудь уведомил леди Наташу Озеру? — я перевел взгляд со стража Петровой на других стражей, окружавших ее. — Пока нет, — призналась она, — мы надеялись, что у тебя может быть какая-то информация для нас, прежде чем мы это сделаем. Я лично поговорю с ней прямо сейчас, — и с этими словами мы разошлись.       Часть меня хотела настоять на том, чтобы самому поговорить с Ташей, но, учитывая, как все было вчера вечером, я не знал, хорошо ли меня примут. Если она все еще злилась из-за нашего разговора, то, скорее всего, затеет спор, прежде чем я смогу рассказать ей о внезапном исчезновении Кристиана. Для Альберты было бы лучше поговорить с ней сейчас, и я бы связался с ней, как только смогу.       Мне совсем не потребовалось времени, чтобы снова найти комнату Мейсона, тем более что я был здесь всего несколько ночей назад. Было ощущение дежавю, когда я снова постучал в дверь. Мой первый стук был проигнорирован, что было не слишком удивительно, учитывая, что в данный момент студенты должны были хорошо спать, но после моего третьего раунда стука дверь внезапно распахнулась. — Что?! О… — новичок Шейн Рейес открыл дверь, очевидно, только что проснувшийся и менее чем довольный этим вопросом. Когда он увидел меня, выражение его гнева сменилось беспокойством. Я пресекаю любые формы извинений. Я не мог винить его за то, что он расстроился, когда встал с постели посреди ночи. — Прости, что разбудил тебя. Мне нужно немедленно поговорить с мистером Эшфордом. Могу я войти? Он отступил в сторону, пропуская меня в дверной проем. — Конечно, но Мейсона здесь нет. Прошлой ночью он так и не вернулся. — Что ты имеешь в виду, говоря «он так и не вернулся»? Тебе не кажется, что об этом следовало бы сообщить школьному руководству? — мой тон был немного резче, чем я хотел, и я увидел, как Шейн вздрогнул в ответ. — Может быть? Я имею в виду, да, при обычных обстоятельствах я бы так и сделал. Я просто предположил… — Ты предположил что? — мое самообладание ослабевало с каждым мгновением, когда Шейн нащупывал свой ответ. Я знал, что мое разочарование не помогало делу, но мое беспокойство за Роуз брало верх надо мной. — Вы не единственный, кто пытался его найти. Роза пришла через несколько часов после того, как он ушел прошлой ночью, и она тоже искала его. Я подумал, когда он не вернулся прошлой ночью, что они… эм… нашли друг друга, — он выглядел немного неуверенным в том, что говорил, зная, что это может навлечь на них обоих неприятности. Я проигнорировал очевидный вывод, к которому он пришел об их местонахождении, и продолжил расспросы. — И с тех пор вы никого из них не видели? — Нет. Но я скажу вам то же самое, что сказал Розе. Он собирал сумку перед тем, как они ушли. Я думал, он собирался сделать для нее какой-нибудь романтический жест, что-то вроде, я не знаю, может быть, пикника или чего-то еще. Честно говоря, хотя, когда я думаю об этом сейчас, это не совсем имеет смысл. Да, он захватил несколько закусок, но он также бросал туда кое-какую одежду и другие вещи. Если бы я не знал лучше, это было похоже на то, что он планировал покинуть курорт.       Теория Шейна заставила меня замереть. Казалось, что, возможно, Кристиан и Роза были не единственными, кто пропал без вести. Возможно, Мейсон тоже ушел. Но его не заметили с Розой, когда она напала на охранника, так они ушли вместе? Возможно, он пошел за ней…нет …это не могло быть правдой. Казалось, он собирался уходить, прежде чем Роуз заговорила с Шейном. Так, может быть, все было наоборот? Может быть, Роуз пошла за Мейсоном. С какой стати Мейсону уходить в одиночку? — Спасибо, мистер Рейес. Вы можете вернуться в постель, но я должен предупредить вас, что в какой-то момент могут появиться другие стражи, чтобы попросить у вас дополнительную информацию.       Глаза Рейеса расширились, возможно, он испугался того, в какие неприятности может попасть лично он, чтобы оправдать дальнейшие обсуждения позже, но у меня не было времени развеять его страхи. Я повернулся и вытащил свой телефон, услышав, как за мной закрылась дверь комнаты. Как только она взяла трубку, я начал говорить. — Альберта, у нас есть еще один пропавший студент. Похоже, Мейсона Эшфорда никто не видел со вчерашнего вечера. — Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь… — Боюсь, что нет, — вряд ли я был из тех, кто шутит в большинстве ситуаций, и еще менее склонен делать это в данный момент. Альберта знала это, но я думаю, что сейчас она надеялась вопреки всякой надежде. — Значит, он тоже ушел с Розой и Кристианом? — Я не могу сказать наверняка, но я сомневаюсь в этом. Его не заметили с той парой у ворот. Я думаю, что Мейсон ушел первым, а Роуз последовала за ним. Она искала его прошлой ночью, и сосед Мейсона по комнате видел ее через несколько часов после того, как Мейсон ушел с упакованной сумкой. — Отлично… три пропавших ученика. — Я бы тоже этого не предполагал. Вероятно, нам следует убедиться, что нет других пропавших без вести студентов, прежде чем мы продолжим. Возможно, это приведет нас к какой-то дополнительной информации. На линии было тихо, но я практически слышал, как напрягаются нервы стража Петровой. Глубоко вздохнув, она вздохнула. — Я соберу школьных стражей. Я хочу, чтобы все были настороже, пока это дело не будет улажено, — а потом она повесила трубку.       Потребовалось пятнадцать минут, чтобы собрать всех школьных стражей, которые в то время активно не работали на посту. Стражи были ничем иным, как неэффективными. После краткого изложения очевидной ситуации Альберта спросила, не видел ли кто-нибудь Роуз, Кристиана или Мейсона. Пара призналась, что видела Роуз между 1 и 1:30, но она спрашивала о Мейсоне. Кроме того, в то время с ней не было Кристиана. Третьим стражем, который заговорил, был Алан Кендалл. — Я видел и Роуз, и Мейсона. Роза пришла ко мне с вопросом об Эшфорде примерно в то же время, что и остальные. Я дал ей знать, что выпустил его, Эдисона Кастиля и Мию Ринальди через северные ворота около 11. Все взгляды устремились на стража при его признании, но именно Альберта нарушила молчание со всей яростью матери-медведицы, защищающей своих детенышей. — Ты что? Вы хотите сказать мне, что просто позволили трем студентам выйти прямо за ворота, не задавая вопросов? Зачем тебе делать что-то подобное? — Они попросили… — Алан выглядел смущенным, как будто его ответ был самой логичной вещью в мире. Я чувствовал, как нарастает мой собственный гнев из-за его некомпетентности, и по выражению лиц остальных я понял, что я не одинок. Один человек, который, как я ожидал, будет гораздо более разъярен, казался неестественно спокойным. — Альберта, посмотри на его глаза, — странная просьба Джанин заставила меня тоже сосредоточиться на глазах Алана. Все казалось совершенно обычным, пока Джанин снова не заговорила. — Страж Кендалл, кто специально попросил вас выпустить их через Северные ворота. Я сразу же увидел, как расширились зрачки Алана, и его глаза, казалось, затуманились. — Мисс Ринальди, — ответил он. — Я полагаю, что страж Кендалл был объектом некоторого принуждения, страж Петрова. — Я думаю, ты права, Джанин, — Альберта на мгновение потерла глаза, прежде чем обратиться к остальным из нас. — Кто-нибудь еще выпускал учеников за пределы курорта, добровольно или нет? В ответ в комнате воцарилась тишина. — Хорошо. Что ж, по крайней мере, теперь мы знаем, кто пропал без вести. Страж Кендалл, я хотела бы поговорить с вами и вашим напарником, который работал с вами у ворот. Селеста, не могла бы ты позвонить Юрию на автобусную станцию и сообщить ему, что мы также ищем Мейсона, Эдди и Мию? Надеюсь, они видели одного из наших студентов. Беликов, я думаю, вам со стражем Хезевей следует побеседовать с Василисой и посмотреть, может ли она в любом случае связаться с Розой или другими. Остальные из вас, оставайтесь на связи. Мы будем информировать вас и назначать работу по мере поступления дополнительной информации. Свободны.       Группа быстро разошлась. В моей голове все еще крутился один вопрос. Почему? Зачем Мейсону, Эдди и Мии уходить? Зачем Розе следовать за ними? Зачем ей брать Кристиана с собой? Почему бы ей сначала не прийти ко мне? Этот последний вопрос съедал меня больше всего, потому что это был единственный вопрос, в котором я был достаточно уверен в ответе: Роза потеряла веру в меня. Не поймите меня неправильно, я знал, что она все еще доверяла моему обучению. Она все еще полагалась на меня как на своего наставника.       Однако она не доверяла мне настолько, чтобы прийти ко мне со своими проблемами, как это было раньше. Я мог бы провести ее через ворота без необходимости нападать на стража; что-то, что войдет в ее послужной список, независимо от того, какое наполовину приличное оправдание у нее может быть. Я, вероятно, мог бы даже получить разрешение на ее отъезд. Я мог бы быть готов ко всему, что ей могло понадобиться. Но нет, она чувствовала необходимость попытаться сделать это самостоятельно, потому что она не чувствовала, что я больше не был рядом с ней. Ты рядом с ней? Я хотел сказать «да», что я всегда буду рядом с ней, когда она будет нуждаться во мне, но как я мог обещать это, когда планировал оставить ее на произвол судьбы. И не только в конце учебного года, но и как только мы вернемся в академию. Нет, у меня не было причин задаваться вопросом, почему Роза не пришла ко мне, потому что я уже знал ответ: я ухожу от нее.       Под этим вопросом скрывалось нечто такое, в чем я не хотел признаваться. Там был страх, и его было много. Если бы я признал этот страх, тогда я боялся, что полностью поддамся ему и буду совершенно бесполезен.       Все остальные могли бы подумать, что безрассудный характер Розы просто привел к незапланированной поездке для нее и ее друзей, и, если вы посмотрите только на поверхностные факты, кто мог бы их винить? Роза убегала и раньше. В прошлый раз она взяла принцессу с собой. Два товарища-новичка, безымянный морой и член Королевской семьи, которого почти изгнала его семья, были ничем по сравнению с последним выжившим Драгомиром.       Но я знал лучше. Роза ничего не делала без причины. Чем безрассуднее поведение, тем важнее причина, стоящая за ним. Это… было за гранью безрассудства, даже по ее меркам. Что-то подобное вполне могло означать, что чья-то жизнь была в опасности, и я был в полном неведении относительно того, куда идти дальше.       Я должен был отложить свои собственные проблемы в сторону и быть рядом с ней. Если не как друг — или что–то еще, — то, по крайней мере, как ее наставник. Возможно, если бы я мог заглянуть за пределы своей собственной глупости, я мог бы увидеть, что привело к этому. Было бы намного легче поверить, что наш вчерашний разговор или, возможно, трудный разговор с Мейсоном подтолкнули ее к тому, чтобы захотеть немного свободы и времени для себя, но я даже не мог притворяться, что это так. Где бы ни была Роза, она направлялась навстречу опасности, если ее там уже не было. Моей последней надеждой было то, что, где бы она ни была, она доверилась Лиссе.       Прогулка до двери принцессы оказалась короче, чем, по моему мнению, должна была быть. Джанин постучала в ее дверь, и ей открыла девочка с сонными глазами во фланелевой пижаме и розовом халате. Она мгновенно насторожилась и с надеждой оглянулась на нас. — Где Роза? Ты уже нашел ее? И эта последняя обнадеживающая нить была оборвана.