Ледяной укус. Взгляд Дмитрия

      Альберта сделала остальным знак держаться подальше. Роза явно была в какой-то форме шока. Она не понимала, что мы были союзниками, а не врагами. Медленно Альберта, Джанин и я снова осторожно двинулись вперед. — Не подходите! — Роза лихорадочно переводила взгляд с одного на другого, видя и не видя одновременно. Я видел страх в ее глазах, но он был омрачен решимостью. Она будет сражаться до смерти, если понадобится. — Роза, — я снова подался вперед, говоря мягко, чтобы не напугать ее. — Брось меч. Клинок, твердо нацеленный на меня, дрожал в ее руке. — Убирайтесь! — Роза, — взмолился я. Впервые с тех пор, как вошла в этот ужасный дом, она посмотрела на меня. Я имею в виду, действительно смотрела на меня. Ее плечи расслабились, и она слегка опустила оружие, когда узнала меня. — Все в порядке, — пообещал я, говоря спокойно, чтобы не напугать ее снова. — Все будет хорошо. Ты можешь опустить меч. Она крепче сжала рукоять, держа меч дрожащей рукой. — Я не могу, — ее голос дрогнул, как будто эти слова причиняли ей физическую боль. Я слышал, как она умоляла меня понять. — Я не могу оставить его одного. Я должна защитить его.       Я бросаю взгляд на Мейсона. Она видела, как он умирал, мальчик, с которым она выросла и которого так или иначе любила, она видела, как его убили у нее на глазах, и не смогла остановить это. Я видел, как мои сверстники пали в бою. Я видел, как людей убивали прямо у меня на глазах. Я чувствовал боль от смерти моего лучшего друга и чувствовал, что должен был что–то сделать — что угодно — чтобы остановить это. Я чувствовал эту потребность защищать, даже когда больше некого было защищать. Я был там, мы все были там, но было несправедливо, что она так рано испытала эту боль. Роза казалась такой хрупкой, такой сломленной. — Ты уже защитила.       Меч выпал из ее рук, ударившись о землю за мгновение до того, как она это упала на пол. Я едва успел оттолкнуть его от Розы, как подхватил ее на руки. Она не позволила своим слезам пролиться, но хватала ртом воздух и прятала лицо у меня на груди. Время от времени она выглядывала, узнавая голос, но продолжала сжимать мою рубашку в кулаках. Я попытался оттащить ее в другую комнату, подальше от остальных, где я мог бы поговорить с ней наедине и, возможно, успокоить ее, но она все еще застыла на месте.       Вместо этого я сделал все, что мог, чтобы успокоить ее там. Никто и глазом не моргнул на тот факт, что я держался за нее так же крепко, как она держалась за меня. Учитывая травму, которую только что пережила Роуз, если кто-то и считал это неуместным, то мудро держал это при себе. Я провел пальцами по ее волосам, убеждая себя, что она действительно здесь, со мной. — Слава Богу, ты жива, — нежно прошептал я по-русски, достаточно тихо, чтобы только она могла услышать меня, даже если она меня не понимала. — Я думал, что потерял тебя. Мне так жаль, Роза. Теперь ты в безопасности. Я прямо здесь. С тобой все будет в порядке. Я держу тебя. Ты в безопасности. Слава Богу, ты в безопасности.       Я слышал, как другой страж работает вокруг нас, собирая воедино фрагменты сцены. Мне было бы все равно. Единственное, что сейчас имело для меня значение, было в моих объятиях. Остальные могли бы справиться с остальным. Роза немного вздрогнула, когда двое Стражников подошли ближе, опустившись на колени рядом с мечом, который я отбросил ногой. — Она сделала это? Обоих? — заговорил первый страж, оглядываясь на одно из тел стригоев рядом с ним. Это была женщина, голова полностью отделена, хотя это ни в коем случае не был чистый порез. Кожа вокруг раны была разорвана в клочья, что наводило на мысль о том, что Розе пришлось поработать и нанести несколько ударов, чтобы полностью убить ее. У мужчины, находившегося немного поодаль, была почти идентичная причина смерти. Юрий, опустившись на колени рядом с первым стражем, осмотрел меч, а затем удивленно посмотрел на Роуз. Через мгновение он посмотрел на меня. — Этот меч не затачивался годами…       Роза сдавленно всхлипнула, вжимаясь в меня глубже, как будто она могла каким-то образом спрятаться от событий последних нескольких часов… несколько дней. Я крепче сжал ее, делая все возможное, чтобы быть щитом, в котором она нуждалась. Я почувствовал руку на своем плече, положенную почти так же нежно, как и сопровождавший ее голос. — Уведи ее отсюда, Беликов, — я кивнул на предложение Альберты, оглядываясь назад, чтобы увидеть ее обеспокоенное выражение лица. Я мог видеть Джанин в соседней комнате, которая смотрела на Роуз, пытаясь каталогизировать информацию. Обе женщины выглядели убитыми горем, и я ни капельки не мог их винить. Этот опыт безвозвратно изменил Роуз, и было слишком рано говорить о том, сможет ли она когда-нибудь подняться над этим ужасом. Я еще раз крепко прижал Роуз к себе, надеясь, что сейчас мои объятия принесут хоть какое-то подобие утешения. — Давай, Роза. Пора идти.       Роза кивнула, отступая на полшага от меня, чтобы я мог вывести ее наружу. Подкрепление уже прибывало. Алхимики и другие стражи подъезжали к дому, готовясь запечатать место происшествия и взять показания. Соседи уже выглядывали из своих домов, пытаясь понять, из-за чего поднялся шум. Я расстегнул куртку и накрыл ее, защищая ее от холодного зимнего воздуха и не давая другим увидеть, как много крови запятнало ее одежду. Я понятия не имел, сколько могло принадлежать ей.       Она шла рядом со мной в пустом оцепенении, следуя моим указаниям к машине скорой помощи, которая была припаркована в конце подъездной дорожки. Я велел ей сесть, и она сделала это без протеста или благодарности. Когда врач скорой помощи, бледный джентльмен-морой, потянулся к ее рукам, чтобы осмотреть их, Роза подпрыгнула.       Она отстранилась, и я увидел, как ее глаза загорелись страхом, когда она приготовилась к нападению. Врач скорой помощи протянул руки в успокаивающем жесте, но Роуз, казалось, не видела и не понимала его капитуляции. Она была в ужасе. — Роза, Роза. Все в порядке. Он просто собирается проверить, нет ли травм, и немного привести тебя в порядок. Роза отчаянно замотала головой, все еще прижимаясь к стене так сильно, как только могла. Я посмотрел на молодого человека, который, казалось, не знал, как поступить дальше. — Я позабочусь о ней, — заверил я его. — Вы обучены?       Каждый Страж прошел обучение оказанию первой помощи. Обычно мы больше использовали его в спортзале, чем в полевых условиях, но нас учили всему — от чистки и перевязки ран до лечения шока и переохлаждения. Я кивнул ему, и он ушел. Я медленно приблизился к Розе, как человек приближается к загнанному в угол животному. — Роза, это я. Это Дмитрий… Она на мгновение сосредоточилась на моих глазах, понимая, что я не представляю угрозы. — Дмитрий? Дрожь в ее голосе, неуверенность ранили мою душу. — Да, Роза. Я буду заботиться о тебе, хорошо? Могу я взглянуть на твои руки?       Медленно, нерешительно она кивнула и протянула ко мне руки. Одна из них, правая, была разрезана поперек ладони. К счастью, рана была неглубокой и не должна была иметь никаких долгосрочных повреждений. Я смыл кровь и грязь с пореза и завернул его в бинты, прежде чем осмотреть все остальное. На ее лице и руках было несколько порезов и царапин, в том числе один побольше с воткнутым в него осколком стекла, оставшимся после того, как аквариум, должно быть, разбился, но в остальном она казалась целой. Ни сотрясения мозга, ни сломанных костей, ни следов укусов. Единственной другой любопытной травмой были ожоги на ее запястьях, но они были покрыты волдырями в некоторых довольно серьезных местах и нуждались в надлежащем лечении в Академии. Лучшее, что я мог сейчас сделать, это обеззаразить их и слегка прибинтовать.       Все эти физические травмы беспокоили меня не так сильно, как что-то другое. Даже во время тренировки, когда я направлял ее движения и корректировал ее технику, Роуз оказывала небольшое сопротивление. Когда я осмотрел ее сейчас, она была совершенно податлива. Она не говорила, она не реагировала, она просто следовала всем инструкциям, которые я ей давал, и смотрела мимо меня в никуда. Как будто она потеряла в себе каждую унцию борьбы, и для того, кто обычно был таким живым, видеть ее такой безжизненной было больно.       Я отчаянно надеялся, что это просто недостаток еды, воды и сна. У меня не было для нее ничего съестного, но я нашел бутылку воды для нее. Она сделала всего два маленьких глотка, прежде чем отставить его в сторону. У меня не было планов оставлять ее даже на мгновение, поэтому я завернул ее в свою куртку, прижал к себе и позволил ей положить голову мне на плечо. Я наслаждался звуком ее дыхания, зная, что каким бы слабым оно ни было в данный момент, это означало, что она все еще жива.       В конце концов ее дыхание выровнялось, и она заснула. Я продолжал обнимать ее, шепча извинения и обещания ей на ухо и целуя в пряди ее волос, пока мы сидели в относительном уединении кабины скорой помощи. Альберта нашла нас полчаса спустя. — Беликов, — прошептала она, стараясь не разбудить спящую девочку. — Как она? — Она… — я остановился. Я хотел сказать, что с Розой все в порядке, но я знал, что это не так. Я знал, что пройдет некоторое время, прежде чем Роза придет в себя и будет в порядке. — Она жива. — Это больше, чем мы могли надеяться. Я кивнул, зная, насколько близки Роза и остальные, должно быть, были к смерти, и как один из них не избежал этого. — Как остальные? Как Кристиан? — Кристиан и остальные в порядке. Потрясенные, голодные, обезвоженные и уставшие, но в остальном они в порядке. Я смогла взять их показания, и, похоже, их истории совпадают. Мейсон был тем, кто предложил поехать в Спокан, и Миа с Эдди согласились. Очевидно, он пытался убедить Роуз пойти в какой-то момент, но она настояла на том, что они не были готовы, и отказалась идти без одобрения совета и других стражей. Мейсон воспринял отказ лично и хотел проявить себя. Я с сожалением покачал головой. Мейсон был хорошим парнем, но, как и у многих молодых людей его возраста, у него были моменты, когда он думал, что он непобедим. — Кристиан сказал, что Роза пришла к нему, когда поняла, что остальные ушли. Предполагалось, что он только применит принуждение к Стражу Питерсону, но, когда это не сработало и Розе пришлось прибегнуть к другим средствам, Кристиан настоял на том, чтобы пойти с ней. Роза проследила за первыми тремя учениками до торгового центра и уговорила их согласиться вернуться домой, но они хотели показать ей подземные туннели. Я предполагаю, что они вломились сюда раньше и думали, что их бросили. Когда Роза увидела надпись на стене, она настояла на том, чтобы немедленно уйти. Она тоже поняла, что это значит… — Очевидно, их похитили средь бела дня по дороге на автобусную станцию, и люди, которых мы нашли связанными в подвале, использовали Мию в качестве заложницы, чтобы заставить новичков сдаться. Их держали без еды и воды. Мие и Кристиану был поставлен ультиматум осушить одного из новичков или умереть. Лидер стригоев, Исайя, насмехался над ними, регулярно выпивая Эдди. Эдди еще не полностью восстановился, но скоро к нему вернутся силы и остроумие. В конце концов Кристиан и Роуз придумали способ освободиться от своих оков. Кристиан притворился, что пьет из Розы, используя свою магию, чтобы прожечь наручники на ее запястьях. Это объяснило бы ожоги… — Оказавшись на свободе, она и другие смогли одолеть людей и сбежать. Однако, прежде чем они смогли выйти из дома, Исайя и женщина загнали их в угол. По словам Мии, Роуз велела Мейсону взять остальных и бежать в безопасное место к свету, пока она боролась, чтобы удержать их. Кристиан помог отнести Эдди на заправку на углу, где мы их нашли, но Мейсон сказал Мии следовать за ними и вернулся, чтобы помочь Розе. Альберта посмотрела на Роуз сверху вниз с сочувствием. — Мы не знаем, что произошло дальше, нам придется в конце концов спросить Роуз, но к тому времени, когда Миа вернулась в дом, Мейсон был уже мертв. Оставаясь на солнце, Миа разбила аквариум и использовала воду, чтобы задушить Исайю, в то время как Роуз использовала осколок стекла, чтобы вывести его из строя. Затем она использовала меч, чтобы обезглавить и Елену, и Исайю. После этого Миа попыталась заставить Роуз уйти, но Роуз отказалась оставить Мейсона. Мы прибыли меньше чем через десять минут.       Десять минут…мы опоздали на десять минут. Я снова пригладил волосы Розы и послал еще одно молчаливое извинение. В конце концов, это не имело значения. Мы были в этом районе уже несколько часов, я проходил мимо этого дома по крайней мере один раз, и мы понятия не имели, что они были внутри. Если бы Роза не нашла способ сбежать для остальных, мы, возможно, не нашли бы никого из них. Мне нужно было быть благодарным за то, что большинство из них были живы, что Роза сейчас в безопасности. Альберта, казалось, погрузилась в свои мысли, возможно, думая о том же, о чем и я. В конце концов она заговорила. — Нам разрешили уехать. Местная команда позаботится о всем остальном. В аэропорту нас ждет самолет.       Что касается меня, то, чем скорее мы уедем, тем лучше. Я осторожно встряхнул Роуз, но она все еще была напугана, и ей нужно было время, чтобы успокоиться, прежде чем мы сможем направиться к внедорожникам. Кристиан, Эдди и Миа были в машине впереди нас, в то время как я едва успел заметить, как стражи загружают сумку с телом в ту, что позади нас. Альберта торжественно скользнула на пассажирское сиденье, и в кои-то веки я был благодарен Роуз за то, что она, казалось, не замечала ничего вокруг.       Когда мы прибыли на частную взлетно-посадочную полосу, я крепко прижал Роуз к себе, молясь, чтобы она продолжала спать, пока они грузили тело Мейсона в самолет. После этого остальных студентов сопроводили, и я усадил почти впавшую в ступор Розу на ее место. Когда я вел ее по проходу, Таша и Лисса обе были цепляясь за Кристиана. Я кивнул в знак признательности Таше, когда мы проходили мимо, и она одними губами сказала «спасибо» через его плечо. Я отвел взгляд. Я почти ничего не сделал. Это была Роза, которая их спасла. Это был Мейсон, который потерял свою жизнь в бою.       Без кого-либо другого, чтобы сделать это, Миа и Эдди, казалось, поддерживали друг друга. Ее голова покоилась на его руке, и он сжал ее руку в своей. Они оба проливали слезы. У обоих все еще было ошеломленное выражение в глазах. Все студенты видели больше, чем следовало, и я сомневаюсь, что никто из них никогда не будет прежним. Но они были живы… Хотя эта уверенность начинала казаться все менее и менее утешительной.       Когда двигатели самолета заработали и мы начали подъем, Роуз уставилась в воздух перед собой. Я начинал беспокоиться по поводу того факта, что Роза все еще не проявляла никаких эмоций (кроме случайных моментов страха) с тех пор, как я забрал ее. Ни слез, ни разговоров, ничего. Я никогда не видел ее такой отстраненной, и это напугало меня.       Я оглядел салон и увидел Джанин в задней части самолета. Она пристально смотрела на Роуз, но мне вдруг пришло в голову, что она еще не подошла к своей дочери. Я бы подумал, что она была бы одной из первых, кто убедился бы, что с Розой все в порядке, и успокоил бы ее. Даже Альберта уже пришла проведать Роуз, но не Джанин. — Роза, ты будешь в порядке на минутку? Я скоро вернусь, — она кивнула, но больше ничего не сделала и не сказала, чтобы подтвердить, что я вообще заговорил. Глаза Джанин метнулись ко мне, когда я встал между ее взглядом и Розой, и она быстро сменила свое обеспокоенное выражение на почти лишенное каких-либо чувств. — Страж Хезевей, — я старался скрыть раздражение в своем голосе, но был уверен, что кое-что просочилось сквозь щели. Если это было так, она не обратила на это внимания. — Как она? — даже если она не хотела показывать это на своем лице, Джанин не могла полностью скрыть свою озабоченность. Ее глаза выдавали все. — Вы должны спросить ее сами. — Нет…нет, — она мягко покачала головой, но это звучало так, как будто она пыталась убедить себя больше, чем меня. — Ты нужен Розе. Ты понимаешь ее. Она доверяет тебе. Я ей не нужна.       Я мог бы сказать, что под этой маской она боялась быть отвергнутой своей дочерью. При обычных обстоятельствах, возможно, я мог бы предвидеть, что это произойдет, но сейчас было гораздо более вероятно, что Роза даже не узнает, что ее мать сидит рядом с ней.       Я посмотрел туда, где сидела Роза, но был удивлен, увидев Мию на том месте, которое я освободил. Еще более удивительным был тот факт, что она действительно смогла привлечь Роуз. Она разговаривала с Мией, не так оживленно, как обычно, но, по крайней мере, она говорила. Однако через несколько мгновений она вернула себе свой пустой взгляд. Миа встала и направилась обратно к нам. — Роуз спрашивает о вас. — Я буду там через минуту… — Вообще-то, она говорила о страже Хезевей, — поправила меня Миа, выглядевшая немного смущенной. — Что…вы уверены? — Джанин посмотрела между нами, как бы спрашивая разрешения. Я коснулся ее руки, мягко успокаивая ее. — Страж Хезевей… идите. Розе нужна ее мать, — с последним колебанием Джанин прошла по проходу и села рядом с дочерью.       Мгновение спустя Роза была заключена в ее объятия, ища утешения, которое могла дать только мать. Когда Роза, наконец, смирилась с реальностью всего, что произошло, оплакивая как потерю своего друга, так и потерю своей невинности, я занял новое место и тихо оплакивал ее вместе с ней.