Проводы Ли Минчжу были довольно своеобразными. Сначала ее проводили ее родители и из этого устроили пышное торжество. Девушка как могла отбивалась от всех подарков родителей (а те были довольно дорогими, но весьма бесполезными в жизни заклинателей. Не зря ее отец был старостой деревни, но вот о нуждах заклинателей мог знать только по рассказам других людей — его дочь на все вопросы отвечала, что у нее все есть и ей ничего не нужно, а если вдруг и понадобится что-то, то она легко это могла заполучить). Мать же только причитала что-то, хлопотала над дочерью как курица над яйцом, но о чем именно она говорила Шэнь Юань не мог услышать, так как находился достаточно далеко от того места. Подойти ближе он не мог, а хороший обзор закрывали плотные ряды припорошенных блестящим снегом деревьев. Порой даже глаза болели от слишком ослепительных искр. Что было довольно странно — солнца тут почти не было, были только серые тучи.
Дети решили не попадаться на глаза родителям девушки — те не были рады такой компании их перспективной дочери, поэтому эту связь все держали в тайне и особо не распространялись. Даже ранее состоявшиеся встречи были далеко от деревни или в храме.
Сам Шэнь Юань мало общался с Ли Минчжу, в основном это делали дети и больше всех, естественно, Тоу. По вполне понятным причинам. Про Цзя Мина можно вообще ничего не говорить, тот успевал общаться вообще со всеми и никого не обделить вниманием. Как интроверт в прошлой жизни, мужчина немного побаивался этого гиперактивного ребенка, которому будто вкололи двойную дозу куриной крови. Правда в этом он никому не признается.
Дети были довольны общением с девушкой и большего для Шэнь Юаня и не надо. Ему и так хватило, что в него могли запустить талисманом в первый день полноценного знакомства. При осознании возможного поворота событий мужчину бросало в холодный пот. Он даже не хотел думать о таком исходе и благодарил богов, что девушка была совсем не кровожадной и не скорой на расправу. Поэтому, чтобы таких эпизодов не повторялось, мужчина благоразумно старался держать дистанцию.
Ребята все извелись, в конце концов долго стоять на морозе было не радостно. Некоторые согревались от подпрыгивания от нетерпения и потирания рук. Цзя Ань так вообще нахохлился как воробушек и на вид стал в два раза меньше. Сам Шэнь Юань же потирал руки и дышал на них, изредка попрыгивая на месте чтобы разогнать кровь и краем глаза поглядывал на Тоу. Тот замер на месте и жадным взглядом смотрел на силуэт Ли Минчжу, запоминая каждую деталь. Он был так сосредоточен на этом занятии, что не обращал внимание на окружение.
Именно он первый и заметил, что девушка последний раз поклонилась родителям и неспеша пошла в их сторону — подросток в тот момент ощутило вздрогнул и расправил плечи. Это стало сигналом для детей собраться и перестать галдеть.
Ли Минчжу подошла довольно быстро, все-таки для заклинателей преодолеть расстояние в пару ли ничего не стоит. И Шэнь Юань этому вовсе не завидует от слова совсем — у заклинателей есть куча своих проблем и обязанностей. И это уже не подходит ему, он хочет жить мирной и спокойной жизнью, пока не придет главный герой и не разнесет этот мир к чертовой матери. Чем не план?
— Вы здесь, — Ли Минчжу тепло улыбается. Ее глаза блестят, а румянец из-за мороза придает ее бледному лицу еще большее очарование.
— Мы не могли не прийти, — Тоу подошел ближе к девушке и крепко ее обнял. Ему так и хотелось застыть в этом мгновении и не отпускать Ли Минчжу даже под страхом смерти. Девушка только радостно захихикала от такого проявления чувств.
Шэнь Юаню стало неловко, и судя по тому, как дети переминались с ноги на ногу и неловко отводили взгляд, не ему одному.
Наконец, парочка вспомнила, что они здесь не одни и выпустили друг друга из объятий, неловко отходя друг от друга на почтительный шаг. Давая другим детям подойти и попрощаться с девушкой. Дети стали подходить по одному и давать девушке разные подарки, они не могли похвастаться дорогими дарами, но старались сделать их более практичными.
Шэнь Юань тоже достал свой подарок, упакованный в простой полотняный мешочек без опознавательных знаков. Он ничего не сказал, что там внутри и дети смотрели на мешочек с любопытством. Ли Минчжу так же было интересно, что там, поэтому она спросила:
— Можно? — она приподняла мешочек в руках, тех самым показывая, что хочет его сейчас открыть и узнать содержимое.
— Да, конечно, — Шэнь Юань не видел в этом проблемы. Он уже подарил его девушке, и что та сделает с ним уже не его проблема.
Ли Минчжу аккуратно потянула тесемки в стороны, открывая своему взору содержимое мешочка и испустила удивленный вздох:
— Это то, о чем я думаю? — она в неверии посмотрела сначала на мальчика, затем снова на содержимое мешочка.
Дети, что стояли ближе всех к Ли Минчжу, стали вытягивать шеи в надежде увидеть что так потрясло их цзе-цзе. Но содержимое было надежно спрятано от любопытных глаз. Поэтому они были немного разочарованы — Юань никому не говорил что приготовил и только переводил тему. Любопытно же!
— Если ты думаешь о Мхе Тысяч Капель Крови, то да — это оно, — забавная штука этот мир. Это мох прорастает только на месте мучительной смерти праведного человека и прорастает исключительно в холодное время года. А также условием должно быть то, что человек не должен держать обиды на убийцу! Тогда этот мох приобретает лечебные свойства и облегчает формирование золотого ядра. И Шэнь Юань совсем не хочет знать кто стал удобрением для этого чудо-мха. Ведь чаще всего этим удобрением становятся дети, что еще не успели познать всю гадость этого мира и понять как можно кого-то ненавидеть.
— Ох это… — Ли Минчжу не знала что сказать — с одной стороны это действительно ценный подарок, но с другой… Хотя, в конце концов не причастен же этот ребенок к появлению этого мха, правда? — Спасибо. Но откуда ты знаешь об этом?
Шэнь Юань почувствовал, как дернулась его бровь. Да ладно, неужели его опять в чем-то подозревают? Им самим еще не надоело задавать такие вопросы из раза в раз? Интересно, если он скажет, что это было кратковременная вспышка воспоминаний, они поверят?
— Я его увидел и подумал что он может быть чем-то полезным. Мне так кажется, — Шэнь Юань опустил глаза в пол и понизил голос до полушепота. Этому трюку он научился у одной из девушек в Весеннем саде. Хоть он и раньше его видел (да даже его дорогая мей-мей таким откровенно часто пользовалась), но попробовать решился сам только сейчас. На особый успех он не рассчитывал, но может так его хотя бы на время оставят в покое?
— Ладно, — задумчиво протянула Ли Минчжу и не стала продолжать тему. Потом она посоветуется с учителем и может она ей поможет в разгадке что не так с этим ребенком. А сейчас ей пора идти на встречу с учителем, она и так задержалась на более длинный срок, чем рассчитывала. Как бы потом не получить наказание за неуважение.
— Мне пора, — Ли Минчжу сказала это с печалью в голосе — ей так хотелось здесь остаться. Но впереди ее ждала учеба, новые впечатления и знакомства. Она сама выбрала себе такую жизнь, когда в их деревню пришел бродячий заклинатель и увидел в ней потенциал. Просто теперь возвращаться домой стало на одну причину больше. Когда она закончит обучение, она планирует остаться здесь уже навсегда и будет защищать это родное и дорогое сердцу место. Так что сейчас можно потерпеть и налечь на учебу с новыми силами, чтобы ее быстрее закончить.
Дети недовольно загудели, но все понимали что действительно — пора. В конце концов девушка уходит не навсегда, и рано или поздно вернется. Но так не хотелось никому ее отпускать! Даже боги не смогли бы понять это желание — не зря говорят, что заклинатели отрекаются от мирских забот при восхождение на пути Дао. Для них время начинает течь совсем по другому. Они могут уйти в уединение на долгие годы, в то время для них самих это будет сродни мгновению. Многие опасались, что с Ли Минчжу может такое случится и никто не хотел, чтобы она в вспомнила о родном уголке только тогда, когда каждый из них разменяет несколько десятков лет, а в волосах и бороде появится проблеск седины.
Почти каждый решился обнять девушку на прощание. Цзя Мин так вообще вцепился в ее талию и долго не отпускал; он не плакал, но уголку его глаз заметно покраснели. И если внимательно присмотреться к детям — не у одного него.
Шэнь Юань же просто вежливо поклонился и получил такой же вежливый поклон в ответ.
Самым последним, был, естественно, Тоу. На прощание он склонился над девушкой и чувственно поцеловал ее в лоб, тем самым показывая весь спектр чувств к этой милой девушке. От такого проявления чувств у Шэнь Юаня пошли мурашки. Тоу тихо прошептал:
— Будь осторожна и возвращайся скорее.
И без того румяные щеки девушки зарделись еще больше и она так же тихо ответила:
— Обязательно.
Ли Минчжу быстро отвернулась и пешком направилась в ближайший город. Она не брала с собой лошади так как посчитала это ненужным бременем. Как бы ее не уговаривали родители, передумать на этот счет не желала. Они не знали, что она это делает лишь для того, чтобы родители не тратились на такую важную покупку. Пусть отец и был деревенским старостой, но сама деревня была далекой от мирских благ и даже потеря коня сильно бы ударило по финансовым возможностям ее семьи.
Именно поэтому, дети могли наблюдать, как медленно исчезает хрупкая с виду девичья фигура среди заснеженных деревьев. Они так и стояли, пока силуэт не исчез окончательно.
Шэнь Юань с некой жалостью посмотрел на Тоу — тот продолжал стоять и смотреть вдаль еще очень долго. Очнулся подросток только после того, как Цзя Мин потормошил его за руку.
— Идем? — ребенок улыбнулся.
Тоу не ответил, только неоднозначно мотнул головой и ведомо последовал за Цзя Мином.
Стоит ли говорить, что дети еще долго слышали как тот шумно вздыхал и порой мог зависнуть на одном месте, смотря в конкретном направлении?
***
Первые плоды своей работы в борделе Шэнь Юань пожал не скоро, но результатами оказался доволен. На сцене сидела миловидная девушка и пела песню на потеху публике. И народ слушал ее, и даже старались меньше издавать шума, чтобы лучше слышать ее звонкий голос.
Как самый настоящий учитель, Шэнь Юань стоял в тени коридора и наблюдал за успехом девушки. Он помнил, как они сидели и вместе читали стихи. Как он прочитывает строчку за строчкой, а девушка их повторяла. Порой она злилась, когда случайно меняла слова местами или их произношение было не таким и смысл терялся — в такие моменты она надувала щеки, как хомяк, и просила прочитать еще раз. Будь Шэнь Юань настоящим учителем, точно бы потрепал ее по голове в качестве утешения, но единственное что он мог, так это ободряюще улыбнуться и продолжить.
Сзади кто-то подошел, но Шэнь Юань не стал оборачиваться — он знал, что никого постороннего здесь быть не могло. Это был служебный коридор только для работников этого заведения и для клиентов вход был воспрещен. Поэтому в этом месте мужчина был в полной безопасности и мог спокойно слушать первое выступление, которому он помог случиться и повторять слово в слово вместе с девушкой.
— Я в тебе не ошиблась, — сверху послышался задорный голосок, тонкие девичьи пальцы вплелись в его волосы и стали поглаживать голову Шэнь Юаня.
Слышать такие слова от девушки, что еще совсем недавно в него запустила кисточкой с чернилами на конце… было немного странно. Вытереть кожу еще можно, а вот одежду придется отстирывать. А стирку Шэнь Юань не любил — было слишком холодно и руки сводило судорогой. Не говоря уже о потрескавшейся коже — та еще долго болела и кровоточила.
— Спасибо? — Шэнь Юань не совсем был уверен как лучше отвечать на такую… похвалу?
— Не зазнавайся, — Лан Хуа несильно дернула его за хвост и опустила руки на его плечи.
Так они и простояли, пока девушка не закончила петь и со всех сторон не послышались одобрительные возгласы. Шэнь Юань даже подавил в себе желание зааплодировать — боялся, что его не так поймут и он привлечет к себе лишнее внимание.
— Мне пора, я остался только посмотреть на выступление, — мужчина отошел от девушки на пару шагов и слегка поклонился.
Лан Хуа на это только фыркнула и кинула в него мешочком с чем-то не сильно тяжелым. Шэнь Юань неуклюже поймал мешочек; он даже не заметил, что девушка держала в руки такую ношу.
— Советую открыть дома, или где ты там ночуешь, — Лан Хуа не оглядываясь махнула ему на прощание.
Мужчина ощущал в мешочке что-то небольшое и круглое и таких предметов там было много. Что именно это такое, пока он понять не мог, но смутная догадка уже вертелась в голове. В здании летал аппетитный запах цитрусов и Новый Год все ближе подбирается к порогу домов жителей. Понемногу некоторые уже готовили праздничные украшения и угощения.
Ему только и оставалось как беззвучно прошептать «спасибо» так как девушка ушла уже достаточно далеко и кричать уже было бы некультурно.
Как и сказала Лан Хуа, мешочек был открыт только в храме. Внутри было несколько сочных мандаринов, так и притягивающие взгляд своей тонкой и нежной шкуркой. Это было приятно. Несмотря на взрывной характер этой женщины, она могла делать вполне хорошие поступки. Чем-то они с Тоу были похожи.
Когда никто не видел, то Шэнь Юань тихо передал один из мандаринов Цзя Мину. Глаза ребенка загорелись, как новогодние гирлянды. Он быстро схватил протянутое угощение.
— Аккуратнее, никто у тебя его не отберет, — со смехом сказал мужчина, наблюдая как ребенок вертит в руках фрукт и подносит к своему носу, вдыхая приятный цитрусовый аромат.
— Я давно не видел мандаринов, — признался ребенок и откусил от мандарина кусок вместе с кожурой.
— Стой! — Шэнь Юань округлил глаза и потянул руки к фрукту, но ребенок ловко увернулся и отбежал на пару шагов, жадно пережевывая откусанную часть.
Мужчина не знал плакать ему или смеяться. Щеки ребенка раздулись и дрожали от активной работы челюстью.
— Не ешь кожуру, давай я тебе его почищу. — Шэнь Юань протянул руку в надежде, что ребенок его послушается, но тот только отбежал еще дальше и запихнул в рот оставшуюся часть.
— Ну что ты делаешь? — мужчина устало потер лоб. Нет, отсутствие еды пару дней сказалось на каждом из них, но это же не повод есть мандарины с кожурой? Хотя, признаться, даже у Шэнь Юаня сначала возникло такое желание, как только он увидел аппетитные ароматные фрукты.
— Вкусно? — Цзя Мин только согласно кивнул, продолжая активно жевать. — Это последний, остальное разделим между всеми.
С шумным вздохом, Шэнь Юань достал еще один мандарин и протянул его голодному ребенку. Для себя он отметил, что в мешочке оставалось еще три штучки. Этого мало, чтобы можно было нормально насладиться, но выбирать не приходилось. Уже хорошо то, что у него вообще это есть.
Цзя Мин тихо подошел к нему, стараясь не делать резких движений и не издавать лишние звуки. Будто маленький зверек перед выжидающим хищником. От такого сравнения уголки губ Шэнь Юаня задергались. Улыбка так и просилась показаться, но мужчина старался держаться из последних сил и не спугнуть ребенка.
Мальчик быстро схватил фрукт и опять отбежал на несколько шагов, на ходу вгрызаясь в мандарин. Опять ест вместе с кожурой. Шэнь Юань только беспомощно покачал головой и посетовал на себя - мог же сначала сам почистить, а потом уже отдать. Он отчетливо понимал, что просто так этого ребенка манерам не научишь, да и не спасут они его если что. Не в таком обществе, где от манер скорее больше проблем, чем пользы. Даже ученые в этой деревне были не в почете и падали на тот же уровень, что и местные пьяницы и смутьяны.
Нормально поесть они смогут только завтра. Тоу сказал, что если дети ничего не смогут добыть в течении трех дней, то тогда можно будет посетить их подвал и взять что-нибудь оттуда. Естественно, много набрать будет нельзя — Новый год еще даже не наступил. А первый урожай или хотя бы съестную траву можно будет добыть только весной. А до этого еще далеко.
Когда все дети собрались вместе, Шэнь Юань почистил мандарины и разделил между детьми дольки поровну. Одна долька осталась лишней и он незаметно сунул ту себе в рот и скривился. Мандарин оказался кислым. Но так последние пару дней как во рту не было ничего существеннее снега, то даже эта кислота показалась очень вкусной.
Дети так же с удовольствием налетели на несколько несчастных долек мандаринов и съели все так быстро, что Юань не успел даже рот открыть. Не собираясь отступать, он также положил в рот кислые дольки и опять скривился. И как эти дети едят это с такими довольными лицами и ни разу не поморщившись?
Уже поздно вечером, когда Шэнь Юань отошел на улицу по нужде перед сном, на обратном пути его выловил Цзя Ань.
— Скажи, а эти мандарины… Ты принес же из Весеннего дома, верно?
Шэнь Юань немного удивился этому вопросу, но все же неуверенно кивнул. Белоснежный снег давал неплохую видимость на улице, поэтому мужчина был уверен, что мальчик увидел этот жест. Он не понимал, что на самом деле это совсем не так. В конце концов это тело сильно отличалось от его настоящего. В прошлой жизни ему приходилось носить очки из-за плохого зрения, поэтому он не понимал, что его достаточно зоркий глаз даже для хорошовидящих людей был необычным.
Цзя Ань же мог видеть только силуэт, поэтому кивка головой не заметил. Он посчитал, что ребенок перед ним задумался над ответом и решал: отвечать правильно или соврать.
— Я лишь хочу узнать кто именно передал тебе мандарины, — Шэнь Юань видел, как ребенок перед ним закусил свою губу и с волнением ждал ответа.
— Лан Хуа, — неуверенно он протянул. Какая разница от кого была эта еда, если в конце концов они все съели?
— Ох, Лан Хуа… понятно, — голос ребенка из взволнованного стал бесцветным. Даже его лицо заледенело и не выдавало никаких эмоций.
Цзя Ань развернулся и пошел в храм, оставляя растерянного Шэнь Юаня в одиночестве.
Не понимая что это было и к чему этот вопрос, Шэнь Юань просто пожал плечами и поплотнее укатался в верхние одежды — стало еще холоднее.
***
Глубокой ночью на поляне появились две тени. Их лица были скрыты под глубокими капюшонами черных плащей до пола.
— Какого хера? — зычно воскликнула более рослая тень смотря на место, где как он помнил оставил удобрение для Мха Тысяч Капель Крови. Место точно было то, только вот ростков от мха было как кот наплакал, нормального снадобья из этой крохи сделать не получится.
— Похоже, твоя клумба была найдена, — второй голос был молодым и еще нельзя понять, принадлежит он девушке или парню. Человек смеялся звонко и заразительно, но это никак не повлияло на его спутника; тот злился еще больше.
— Блять, найду урода — шкуру живьем спущу, — рослая фигура пыталась отыскать хоть какой-то след, но вчерашняя метель замела все следы, и вычислить виновника не представлялось возможным. Если бы его только не задержали на эти сутки!
— Для начала найди, потом уже будешь угрожать, — проговорила низкая тень и согнулась в новом приступе смеха.
— Бля, да заткнись ты и хватит ржать! — угрожающие рычащие нотки в зычном голосе никак не напугали его спутника. Поэтому все что оставалось человеку, так с обидой смотреть и ждать, когда тот вдоволь насмеется.
— Ладно, фух… пошли. Нам пора возвращаться, — обладатель бесполого голоса наконец перестал смеяться и постарался взять себя в руки. — Виновника уже не найти.
Вторая тень только сплюнула себе под ноги и забрала последние пару ростков. Конечно, это было ничтожно мало, но его можно засушить и использовать в следующем году вместе со свежими саженцами. Он уже решил, что просто найдет больше жертв для достойного урожая и этот урод не сможет оставить его с носом.
Знал бы об этом Юань заранее, то ни за что бы даже не подошел к этому месту, не то что сорвать этот мох.
Видимо, не судьба.
