***
Цзя Эр долгое время все никак не мог прийти в себя. Он не желал поговорить хоть с кем-то и рассказать, что же там произошло. И так худой мальчик стал терять вес и волю к жизни, тем самым пугая всех без исключения. Если кто-то и пытался хоть как-то разрядить обстановку и растормошить остальных, то получалось очень плохо. Ведь какое может быть настроение, если один из близнецов был зверски растерзан на части, а второй буквально таял на глазах. Есть самостоятельно Цзя Эр отказывался, а если его все-таки и удавалось с долгими уговорами покормить с ложечки, то все это на долго в желудке не задерживалось. И никто не мог помочь ребенку в этом. Ребята даже разорились и рискнули отвести его к целителю, но как и ожидалось ничего кроме «Его атаковали душевные демоны и надо пить настой из Духовницы шелковой. Дальше справиться он может только сам» не услышали. Шэнь Юань хотел даже поссориться с этим старым маразматиком. Какие еще нафиг «Душевные демоны»? У ребенка шок и психологическая травма и никакая Духовница ему не поможет. Но как только мужчина начал распаляться, другие дети быстро его вытолкали из палаты и отвели от греха подальше. — С ним надо говорить, показать что-то хорошее, нельзя оставлять его одного, — только и говорил Шэнь Юань, но что они все могли сделать? Не отвезут же его к морю или в какое-нибудь другое место для смены обстановки? Какие еще есть способы помочь человеку в подобных ситуациях? Знал бы раньше, изучал бы медицину или хотя бы уделял ей внимание на досуге. Поэтому при любом удобном случае Шэнь Юань пытался принести Цзя Эру какую-нибудь сладость или маленькую безделушку. Порой ребенок мог реагировать на такие маленькие ухищрения незаинтересованным взглядом или взятой в руку вещью, но вот никакого звука за это время произнесено не было. Это сильно расстраивало. И ведь даже некому было сообщить об этом. Близнецы были сиротами: отец был казнен за кражу, а мать покончила с собой из-за долгов. Хорошо, что самих детей никуда не продали — такое тут было вполне возможным исходом и даже в порядке вещей. Тогда им просто повезло. Сейчас же… Говорят, у близнецов между собой есть какая-то особая связь, которую никому другому не понять. Некоторые даже верят, что у близнецов одна расколотая душа на двоих. И мужчина мог только представить, что может человек чувствовать, если твоего второго осколка — твоей половинки — вдруг не станет в этом мире. Зато он мог видеть внешние последствия. Ему только оставалось надеяться, что в его семье никто так себя не вел, после его ухода. Как выяснили местные охотники, на детей напало животное и у Шэнь Юаня почему-то перед глазами тут же встала та встреча с Тигровым кроликом примерно полгода назад. Но никаких доказательств у мужчины не было, да и не видел он четко, что стало с телом ребенка. А так же тварь уже искала Ли Минчжу, и вышло безрезультатно. Хотя Тоу и говорил, что было решено отправить письмо в орден заклинателей и есть шанс, что в течении нескольких месяцев они прибудут в эту деревню, раз тварь убила ребенка. Забавно получается на самом начале, когда Тигрового кролика только обнаружили никто никуда не рассказал, а ведь по всем соображениям безопасности надо было поступить именно так. Да и речная нимфа. Хотя эти чертовки перемещаются по рекам и озерам очень легко и им хватает зазора размера с детский ноготок, чтобы проскользнуть и сбежать в новое безопасное место. На таких охотились с большой неохотой и оплата была слишком маленькая. Короче говоря — овчинка выделки не стоит. Может, в этом виноват сам Шэнь Юань? Надо было сообщить. Он же знал насколько бывает опасна эта тварь. Чем он думал в тот момент? Радовался, что тварь его не слопала в тот день? Решил, что и других кровожадный монстр трогать не будет? Все вокруг умные и знают тайные лазейки заклинателей? Наивный, не зря попал в тело ребенка. Мозги теперь полностью соответствуют внешности. Так ему и надо. Погружаться в пучину самоненависти прервало опустившееся на голову одеяло. Шэнь Юань от этого вздрогнул и резко скинул ткань с себя, оглядываясь по сторонам и пытаясь сообразить что произошло. Так он увидел, что рядом с ним стоит Тоу. — Уже поздно и на улице тепло будет еще не скоро, не хватало чтобы ты заболел, — Тоу смотрел куда-то вдаль, а не на ребенка. Мужчина проследил за взглядом подростка и только и увидел, что черные пики гор и их белеющие от снега верхушки вдалеке. — Угу, — Юань попытался натянуть одеяло на плечи и только так понял, как жутко замерз. Пальцы не гнулись и кололи при малейшем движение, а ног он совсем не чувствовал. Раньше он думал, что такое невозможно. Ну как нельзя заметить, что с тобой происходит что-то не так? Что ты медленно умираешь, замерзая сидя на месте. Кто знает, если бы Тоу не пришел сейчас до какого состояния Шэнь Юань бы успел охладиться. Как все-таки легко потерять свою жизнь в этом мире. — Тигровый кролик… даже если бы мы тогда что-то сказали, никто бы ничего не сделал. Он мог просто менять место обитания и не факт, что наша деревня была бы его конечной целью, — Тоу будто всегда знал что говорить. Не раз то, что было только на уме у детей, обретало свою форму у подростка на языке. — Так это все-таки был он? — Шэнь Юань не мог в это поверить, хоть совсем недавно и думал о такой возможности. Неужели это так? Но он же рассказывал о встрече с этой тварью в лесу и как правильно себя вести в такие моменты. Тогда почему получилось вот так? Неужели он где-то ошибся? — Старшие охотники склоняются к этой версии, — по сути ответ Тоу ничего не подтверждал, но и не опровергал. — Неужели для того, чтобы что-то начать делать, то нужны человеческие жертвы? — горько спросил мужчина. И тут ему это напомнило о его родном мире. Разве у них не так же ведутся дела? А сколько раз замалчивали такие ситуации, откупаясь от безутешных родственников? Таких историй не сосчитать за один раз. — Порой даже этого недостаточно, — Тоу вздохнул. Юаню же только и оставалось, что тихо сидеть и думать о себе и своем мире. Если бы только это был его мир… то как много он смог бы сделать? Когда Шэнь Юань решил вернуться в храм, Тоу все еще стоял на месте и продолжал смотреть вдаль. Мужчине только и оставалось, что пожелать спокойной ночи и ничего не услышать в ответ.***
После этого дни потекли своим чередом. Медленно но верно приближалась весна, а за ней подкралось и лето. Все это время для Шэнь Юаня прошло за работой и заботой о Цзя Эре. В лес все стали ходить реже, поэтому еды стало меньше не только у мальчишек, но и во всей деревне. Только особо отчаявшиеся собирались и выходили в лес в поисках хоть чего-то съестного. Не всегда такие вылазки заканчивались успехом. Из-за того, что в лесу поселился грозный хищник, многие животные либо были убиты, либо иммигрировали в другие места. Здешние люди такое себе позволить не могли или не хотели. Это место было их родным домом на протяжении многих поколений, и если им было суждено умереть, то они предпочитали это сделать в родных четырех стенах или хотя бы на своей земле. Ранняя весна была самым худшим временем. Когда заготовленные запасы еды почти полностью истощились, а добыть что-то не предоставлялось возможным. Тогда нормально поесть удавалось раз в четыре-пять дней. Стоит ли говорить, что сил в такое время практически не оставалось ни на что? Некоторые ребята даже умудрились подхватить простуду и хуже всего было Цзя Хуану. Этот тихоня даже не заикнулся о своем ухудшившемся самочувствии. Пока его не пришлось тащить с поля в храм на спине из-за потери сознания и не отпаивать настоями из трав. Никто даже и предположить не мог насколько все плохо, а сам мальчишка не приходил в себя несколько дней. Дети даже не могли позвать лекаря или отвезти мальчика в деревню. Большинство денег было потрачено либо на единственный поход к лекарю Цзя Эра, либо на маленькие мешочек муки для похлебки. В это тяжелое время даже многочисленные торговцы различной еды ушли с улиц — на первом месте у них стояла проблема прокормить хотя бы себя. Поэтому даже красть было нечего. В это время Тоу выглядел хуже всех, хоть и старался этого не показывать. Пусть он и был лидером, но к такому был не готов морально. Все видели это и старались лишний раз подростка не беспокоить. Это дало ему время перевести дух и набраться хоть каких-то сил, но и они заканчивались достаточно быстро. Всего стало катастрофически не хватать. Даже в Весеннем саде, что было, наверное, самое прибыльное заведение в этой деревне, испытывало те же проблемы. Некоторые девушки даже стали работать за еду, а не денежный эквивалент. Лишь немногие продолжали жить в прежнем ритме. Но стоит ли говорить, что посетителей стало слишком мало? Раньше Шэнь Юань мог что-то получить от местных обитательниц в качестве награды, но сейчас у всех были общие проблемы и никто не хотел делиться. Когда Шэнь Юань собирался в очередной раз прийти в бордель и сообщить Лан Хуа, что некоторое время не сможет появляться, то к нему решил присоединиться Цзя Ань. Такому повороту событий мужчина сильно удивился, а Цзя Ань ничего комментировать на этот счет не стал. Только и сказал чтобы тот ничего себе не надумывал и идет он туда исключительно по делу. Только вот какое дело может быть у тринадцатилетнего мальчика в борделе?! Только и оставалось надеяться, что просто решил прорекламировать новый вид вина в лавке, где мальчик работает. Но верилось в это с трудом. Только когда Цзя Ань спросил конкретную девушку все мысли тут же прояснились. Черт. У них и так были проблемы, а тут еще Цзя Ань решил поразвлекаться на стороне. Шэнь Юань бросил на ребенка разочарованный взгляд. А ведь ему нравился Цзя Ань — тот был рассудительным и спокойным, полностью соответствовало его имени. Не зря он считался заместителем Тоу, пусть последний и не называл его так. Но факт оставался фактом. Не можешь обратиться за помощью к Тоу — обратись к Цзя Аню, тот может помочь ничем не хуже. Только вот сейчас этот образ с треском начал рушиться. Разочарование и обида стали медленно подниматься в душе Шэнь Юаня. Цзя Ань перехватил направленный на него взгляд ребенка. Он сразу понял о чем думал молодой господин и, не задумываясь, отвесил тому подзатыльник. Шэнь Юань он неожиданности ойкнул и схватился за ушибленное место. За что вообще его тут ударили, он же даже ничего не сказал! — Молодой господин, унеси свои грязные мысли в отхожее место, я же сказал что здесь только по делам, — мальчик не удержался и закатил глаза и ушел в указанном ему направлении. Шэнь Юань с обидой проводил спину Цзя Аня и направился к Лан Хуа на третий этаж. Разговор между Лан Хуа и Шэнь Юанем вышел недолгий и без ярко выраженного недовольства, поэтому уже через палочку благовоний мужчина попрощался вышел из покоев девушки. В руках он держал маленький мешочек с крупой. Этого было немного, всего в две жмени, но сейчас это было даже дороже золота. Выйдя за ворота поместья, Шэнь Юань кинул прощальный взгляд на здание и мысленно поблагодарил местных обитателей. Даже если кто-то относился к нему не слишком дружелюбно, но палок в колеса ему никто не ставил. Он очень надеялся, что сможет сюда вернуться. В конце концов неясно что с ним будет дальше и сможет ли он пережить это время. Увидел Цзя Аня Шэнь Юань уже ближе к концу дня и тот был, мягко говоря, в скверном настроении. От мальчика так и исходила черная аура и казалось, что ту можно будет взять в руки или рассеять как дым от костра. Поэтому никто к нему не подходил и старался держаться подальше. — Ань-Ань такой после ухода с тобой. Только не говори что он просил сходить с ним в Весенний дом? — рядом с Шэнь Юанем опустился Цзя Мин и тут же пролез к нему под одеяло. Мужчина на это никак не возразил, только притянул к себе мальчика поближе, стараясь того согреть как можно быстрее Догадливость самого младшего их компании порой поражала. — Ага, он сказал что ему нужно по делам, — не стал скрывать Шэнь Юань. В конце концов просьбы молчать ему не поступало. — И по делам он отправился к Мо Жи? — Цзя Мин поудобнее устроился в объятьях Шэнь Юаня и даже широко зевнул. — Как ты догадался? — кажется, именно это имя назвал Цзя Мин на входе и к этой женщине пошел. — Она его мать, — Цзя Мин это сказал и нахмурился. Похоже за всем этим кроется какая-то не очень приятная история. И не похоже, что Цзя Ань решил поменять свою фамилию только из-за того, что его мать была торговкой весны. Хотя стоит признать, что Мо Жи была не самой приятной женщиной. Она была достаточно крикливой и, можно сказать, истеричной. Вспыхнуть как спичка и начинать орать на кого-то, кто поставил чашу с благовониями слишком близко к ней. Даже когда дым от упомянутых благовоний не успевал до нее долететь. Она всегда находила повод указать кому-то на ошибки и делала это в довольно грубой форме. Не редко от нее уходили в слезах. — Я не знал этого. — Ань-Ань особо об этом не распространяется. В конце концов Мо Жи от него отказалась и выгнала на улицу без всяких средств к существованию. Ему тогда было пять. Повезло, что не сделала это раньше. Шэнь Юань на это ничего не ответил. Мягко поглаживая голову Цзя Мина, он думал какие все-таки разные бывают матери. Некоторые готовы отдать последнюю свою рубаху, лишь бы их дитя оставалось в тепле и защите. А вот некоторые совсем не заботились о своих детях и не просто выгоняли их из дома а даже — Шэнь Юань перевел свой взгляд на уже задремавшего Цзя Мина — выкинуть младенца в мусорный бак. Как же так получилось и где этот мир свернул не туда?***
До спасительных времен, когда появляются первые съедобные растения все дети дожили лишь чудом (Шэнь Юань не побоится назвать это именно так). Цзя Хуан выздоровел своими силами и это было очередным чудом, только вот восстановится он нормально не мог еще довольно долго. Было видно, что ребенку было очень тяжело работать и ему приходилось делать перерывы довольно часто. Да и откуда у него будут силы, если нормально поесть и получить столь необходимую порцию витаминов и прочих элементов было невозможно? Пусть еда теперь стала более доступной, но это не отнимает того факта, что это были только растения в отваренном или сыром виде. Этого хватало только на набитие желудка и прекращения дум о сытном ужине, а так же чтобы были силы на то, чтобы поработать и приползти в свою нору. И если Цзя Хуан более менее поправился, то этого нельзя было сказать о Цзя Эре. Тот по-прежнему не приходил в себя и порою мог вскакивать с места и звать своего старшего брата. От таких сцен у Шэнь Юаня обливалось кровью сердце. Он только и мог говорить, что Цзя Ю ненадолго вышел по делам и скоро вернется. В первый раз, когда Эр стал звать брата, Цзя Мин попытался объяснить младшему близнецу, что его брат умер и больше не вернется, и это спровоцировало приступ. Цзя Эр не унимался и продолжал звать брата все громче и громче, а когда не получал ответа от брата и слышал о его смерти, то падал на колени и начинал биться головой о каменный пол. В первый раз он делал с такой силой, что умудрился расшибить лоб до крови. Этим приступом он перепугал всех не на шутку и чуть не довел Цзя Мина до истерики. Успокоиться мальчик смог только когда закончились силы и он уснул на коленях с прижатой головой к камню. После этого случая было принято решение говорить о Цзя Ю так, будто он просто куда-то отошел. Так получалось не доводить истерики Цзя Эра до крайностей и делать его более-менее послушным. Но главную проблему это не решало. С каждым днем становилось проще с продовольственной стороны. Все больше и больше съедобных растений прорастало и расцветало и рацион пополнялся новыми блюдами и вкусовыми гаммами. Ван Шитоу старался на славу и пытался развеселить детей хотя бы таким незамысловатым способом. Получалось не очень и все понимали почему он так поступает. Каждый ценил его старания и старался отплатить хоть как-то и нахваливали его труды на все лады. Теперь даже находились силы на что-то большее, нежели походы на работу в поле и обратно. Шэнь Юань даже смог вернуться в Весенний дом, но посещать его удавалась крайне редко. Как и все местные жители, Лан Хуа потеряла в весе: ее руки были довольно тонкими, как две тростинки, под глазами темные синяки, которые пудра плохо скрывала, щеки впалыми, а скулы острые. Создавалось впечатление, что о них можно легко порезаться. Но даже это не убирало ее красоту и придавало некий шарм. Некоторые люди говорят, что совершенные люди выглядят и делают все совершенно. И пусть способности Лан Хуа к чтению и письму хромали на обе левые ноги, это не убирала одного — выглядела она всегда просто прекрасно. Расстраивало, что знакомых лиц здесь стало меньше. Понемногу исхудавшие детские тела набирали массу — кожа переставала обтягивать кости и стала приобретать более здоровый вид. Поэтому Шэнь Юань стал переживать по поводу роста. Сейчас все дети либо находились, либо входили в активную фазу роста и должны становиться выше чуть ли не по дням. Но этого не происходило. Если дети и росли, то это было совершенно незаметно и лишь на пару фэней — никому не пришлось перекраивать одежду и она не выглядела в этом нуждающейся. Это сильно расстраивало Шэнь Юаня. Он не хотел оставаться коротышкой до конца своих дней! Он хотел как настоящий господин мира смотреть на всех сверху вниз, а не задирать голову как пресмыкающееся. И пусть прямо сейчас это не было самой большой и важной его проблемой, но это по-своему важно! Он собирается прожить как можно больше и даже когда мир погрузится в хаос. Взгляд Шэнь Юаня блуждал по залу, в котором было достаточно сыро из-за недавних дождей, по детям, которые с собрались все вместе и с жадным аппетитом уплетали скудный ужин, по Ван Шитоу, что помогал поесть Цзя Эру (от подобной сцены каждый раз сжимается сердце даже спустя столько времени) и остановился на пустующем постаменте. Кстати, он тут уже столько времени живет, но до этого ни разу не задавал этот вопрос: а в честь кого, собственно, был построен этот храм? Кому молились местные жители? Шэнь Юань знал, что местные боги если не все, то большинство были реальными. Просто не каждому они отвечали на молитвы. Если, конечно, ты не красавчик главный герой, решивший от безделья поговорить с богинями и пополнить ими же свой гарем из сотен жен и наложниц. Как же тяжело быть обычным человеком. — Никому. Храм изначально был таким, — Тоу махнул рукой в сторону пустующего постамента. А Шэнь Юань задумался. Неужели основатели этого места были настолько отчаявшимися, что решили что их покинули даже боги? Если это так, то это очень печально. — И вы никому никогда не молились? — Шэнь Юань решил продолжить свой расспрос. — А зачем? Все рано никто тебя не услышит, — Тоу ответил совершенно без интереса и продолжил свою трапезу. Интересно, а если мужчина сейчас помолиться, то его кто-нибудь услышит? На следующий день глубокой ночью, когда уже все спали, Шэнь Юань втихаря зажег чудом добытую палочку благовоний и помолился впервые в этом мире. Кто-то должен его услышать, даже если это будет самый слабый бог — даже такие обладают мало мальской силой и на что-то да способны. Уже будет легче. Только бы его услышали и не проигнорировали. Ложился спать он с маленькой надеждой в сердце. Но ни на следующий день, ни через месяц чуда не произошло. Так прошло изнурительное жаркое лето и наступила ранняя осень. И самое ужасное было в том, что начался сезон дождей, уничтожая весь несобранный урожай на полях. Поля затапливались, вместе с домами и складами с продовольствием, не щадя совершенно ничего на своем пути. Мальчишкам в храме повезло чуть больше — их дом располагался на возвышенности и сильных затоплений не было. Под дырки на крыше подставляли различные емкости, которые меняли почти каждый час. А вот погребу повезло меньше: воды там набралось по колено и все накопленное продовольствие пришлось в срочном порядке поднимать наружу — храниться в прежнем месте оно уже не могло. И тут начались следующие проблемы. Несмотря на то, что самое жаркое время прошло, на улице по прежнему была достаточно высокая температура. И все забранное из прохладного места стало медленно портиться. Впору было хвататься за голову. Было ясно как божий день — эту зиму многие не переживут. И речь тут не только о беспризорных мальчишках. Под угрозой была вся деревня. Тоу говорил, что был отправлен запрос на помощь императорскому двору, но пока дойдет письмо, пока император его прочитает и если одобрит, то пройдет слишком много времени. Как не посмотри ситуация критическая и сильного голода избежать не удасться. Одним утром Шу Гай долго не просыпался, а когда его стали будить не только словами, но и руками, то тут же поняли, что у того невероятно высокая температура. Тут даже современные градусники не нужны были, чтобы понять это — мальчишка просто горел. В отличии от душевных недугов, с физическими справиться намного легче. Даже без рецептов лекарей мальчишки знали чем можно поить в таких случаях. Тут даже пригодились некоторые знания Шэнь Юаня в растениях этого мира. Но ничего из этого не помогало. Пару раз Шу Гай приходил в себя. В такие моменты он плакал и говорил: — Ничего… ничего. Я подвел маму, не уберег сестру. Теперь… Мне пора перед ними извиниться. От его искренних «Простите» сжималось сердце, а в горле вставал комок, который ни проглотить ни вытолкнуть наружу было невозможно. И только когда мальчик опять впадал в беспамятство, становилось проще. Четыре бессонных дня и ночи мальчики поочередно дежурили над больным ребенком, пока утром частые и тяжелые всхрипы не смолкли. Тогда как раз заканчивалась смена Шэнь Юаня. Сначала он даже не понял что произошло, просто медленно дыхание становилось все тише и тише. Мужчина даже подумал, что наконец-то лихорадка спала и тихонько подошел, чтобы поправить одеяло больного, пока не понял, что грудная клетка у ребенка не двигается. На короткое время мужчина завис, пытаясь понять что это значит и почему эта картина кажется неправильной. Потом резко пришло осознание происходящего. С громким вскриком, переполошивших всех оставшихся в храме мальчишек, Шэнь Юань стал трясти ребенка и звать его по имени. Ответа естественно не было. Удивительно, но вид у Шу Гая был умиротворенным. Как на зло, будто душа этого ребенка была жертвой местному несуществующему богу, дождь медленно прекратил литься. Для многих местных жителей это было счастьем. А на горе, где стоял старый разрушенный храм, была траурная тишина. Тело ребенка завернули в циновку и дети сидели рядом с трупом, кто-то плакал, кто-то просто смотрел в одну точку, а кто-то занял свое внимание ручной работе, лишь бы отвлечься от всего происходящего. Тоу и Цзя Ань ушли копать могилу. Но как можно хоть что-то выкопать нормальное, если песок пропитан влагой и буквально вытекает из рук? Чудесным образом ребята справились. Через неделю после похорон в деревню прибыл заклинатель, будоража своим появлением абсолютно всех. Они спасены.