О чем шумит ковыль

Ночь выдалась беспокойной. Раненый наг горел огнем, беспрестанно стонал и метался в бреду. Такшаки несколько раз за ночь вставал, чтобы напоить его лечебным успокаивающим отваром, и с рассветом еле смог разлепить глаза и расправить хвост, чтобы потянуться, чувствуя ломоту во всем теле из-за неудобного положения, в котором он спал на полу. Окатив себя прохладной водой из ручья, чтобы взбодриться и прийти в тонус, он, раскинув в стороны руки, несколько мгновений понежился на утреннем солнце, чувствуя как его лучи скользят по обнаженному торсу, прогревается и быстрее струится по сосудам кровь. Не давая себе больше времени на расслабление, Такшаки, смочив лоскут ткани, обтер лицо нага, вглядываясь в неразличимые из-за опухлостей и синяков черты лица, гадая о том, кто же он, откуда и что в конце концов с ним произошло. Потихоньку влив очередной приготовленный отвар, с беспокойством покидая жилище, он отправился за ручей, чтобы нарвать горькой полыни и накопать корня лопуха. В один момент вся его размеренная жизнь перевернулась кверху брюхом. И теперь все вертится вокруг раненого нага, внесшего своим появлением полный сумбур и хаос в уединенный образ жизни Такшаки. После нескольких дней борьбы за жизнь нага, непрестанных приготовлений мазей и отваров, бессонных ночей, полностью выматывающих Такшаки, он понял, что самому ему не справиться. Да, раны, ссадины и порезы он залечить с помощью своих знаний и лекарственных трав способен, но не переломы. Чтобы срослись кости нужно магическое воздействие. Даже имея у себя книгу по древней магии, содержащую бесчисленное множество заклинаний на все случаи жизни и не только жизни, он не рисковал что-либо из нее применять, поскольку обучен магическим знаниям и способам их применения не был, и поэтому опасался навредить или, что еще хуже, убить несчастного не сумев совладать с ними. Проведя в раздумьях все утро и наконец-то решившись, Такшаки отправился в деревню Фессай, находящуюся в полднях пути от леса, чтобы впервые за все время знакомства с Муграшем, оставить ему сообщение у хозяйки таверны «Хапуга» Барбуры и пригласить на незапланированную встречу. Добравшись до деревни, Такшаки замер у ворот, понимая что они являют собой последнюю преграду между ним и другими нагами, которых, не считая Муграша и того изломанного нага, что ожидает помощи в его лесном жилище, он не видел уже более двадцати зим. Удивляясь тому, что ворота средь бела дня закрыты, он несмело постучал в ставни наблюдательного окна. - Кто? Что надо? – сквозь зарешеченный проем вопрошал наг-часовой. - Простите, я не знал, что деревня закрыта, - опешив от неожиданности, проговорил Такшаки, - мне нужно в таверну «Хапуга». - Ты что ль не местный? В Северном Арайшассе уже вторую седмицу* как объявлено особое положение, предписывающее держать города и деревни закрытыми. С какой целью прибыл? - Мне нужно в таверну «Хапуга», - на ходу придумывая что сказать, повторил Такшаки, удивляясь происходящему в мире нагов, - я держу путь дальше, но здесь в Фессае у меня друг живет, хотел его навестить или весточку оставить если его нет. - И кто же это? - Старый Муграш, мы с ним знакомы со времен когда он еще вел кочевой образ жизни и странствовал по всему Арайшассу, - уже отчаиваясь попасть в деревню, Такшаки говорил все, что приходило ему в голову. - О, ну вьюнош, так бы сразу и сказал, что к старому пройдохе Муграшу, - пробурчал, отворяя ворота часовой, - ты уж прости, что допрашивал, но сейчас чужаков опасаются. - Спасибо, я только навещу его и поползу себе дальше, - склонившись в благодарственном поклоне, Такшаки не выдержал и поинтересовался, - так скажи, доблестный наг, что все-таки происходит в Северном Арайшассе? Может и мне, одинокому путнику, следует опасаться чего-то в дороге? - Да если б я знал! Стой тут, охраняй, а что случилось и от чего или кого охранять не ведомо мне, простому часовому. О мангустах уже много зим ничего не слыхать, так что не думаю, что это они. Но это все, что я могу предположить, - пожав плечами, немолодой, судя по морщинкам вокруг глаз разменявший порядка пяти сотен лет, наг махнул рукой в сторону ближайшего проулка, - ползи туда, через два перекрестка свернешь направо, там и увидишь «Хапугу». Двигаясь в указанном направлении по неширокой мостовой, Такшаки с интересом рассматривал окружающие его дома, которые были все без исключения построены из камня, не то что в той местности откуда он родом, где в постройках превалировало дерево. Дома были все сплошь одноэтажными и вплотную стояли друг к другу, скрывая от взгляда прохожего внутренние дворы. Большинство строений не были побелены и представляли собой серую массу естественного камня с крышами из серой черепицы. Но некоторые, видимо у более состоятельных жителей, были оштукатурены в белый цвет и украшены геометрическим орнаментом балками темного дерева в тон оконным рамам, а черепица на крышах была красного цвета. Кое-где на окнах стояли вазоны с цветами. Мимо шумно резвясь и извиваясь проползли несколько змеенышей различного окраса, а Такшаки заметив, что из одежды на них были только рубашки и пояса, с облегчением понял, что в своей простой льняной тунике не слишком выделяется среди деревенских жителей. Он думал только об одном – быстрее справиться и вернуться в лес. И действительно, спасибо подсказке охранника-нага, он быстро добрался до таверны, а иначе не известно сколько времени бы блуждал по улицам деревни. «Хапуга» представляла собой одно из многих необлицованных каменных строений, с небольшими окнами, запотевшими изнутри, массивной дубовой дверью и вывеской с изображением попугая. Какая взаимосвязь между названием и вывеской Такшаки не понимал до тех пор, пока не зашел внутрь в задымленное табачным дымом помещение, где центральным элементом интерьера оказалась большая клетка с громогласно чирикающим попугаем. В тускло освещенном зале было несколько столов, за тремя из которых наблюдались компании уже нетрезвых нагов, причем как в истинных так и в двуногих обликах. Стоило Такшаки закрыть за собой дверь и обернуться, как он увидел, что взгляды всех присутствующих обращены к нему и вокруг стоит оглушающая тишина. После непродолжительного молчания шумиха и споры за столиками разгорелись с новыми силами, по всей видимости из-за обсуждения чужака, появившегося в их деревенской таверне. Стушевавшись, Такшаки опустил голову и пополз прямиком к барной стойке, за которой в облаке дыма виднелась, судя по седым кудрям, старая нагайна, курившая трубку и пристально на него смотрящая. При ближайшем рассмотрении ее смуглой кожи на руках и лице, полосатого желто-черного окраса и тупотреугольного хвоста, в кольце которого и была зажата трубка, оказалось что она относится к крайтам, живущим далеко отсюда на самом крайнем западе Арайшасса. Вот уж удивительно как далеко жизнь забрасывает нагов от своих родных мест. - Что уставился, молодчик? Крайта никогда не видел? – выпуская очередное кольцо дыма, поинтересовалась нагайна. - Прошу прощения, невежливо было с моей стороны так пристально вас рассматривать, - поспешил извиниться Такшаки, не желая впутываться в какие-либо неприятности, - мне нужна Барбура. - Старая Барбура многим нужна, кто ж еще нальет выпить и подаст засоленных ящериц на закуску, - изучив и видимо увидев в собеседнике все что ей было нужно, нагайна наконец-то смилостивилась над чужаком – я и есть Барбура, молодчик. Выкладывай чего приполз, неужто просто хлебнуть холодного эля? Я-то вижу что ты не местный, иначе давно бы на тебя глаз положила. Такого красавчика просто невозможно не заметить. Засмеявшись, нагайна зашлась в кашле, давясь табачным дымом. - Мне нужно передать послание Муграшу. Он сказал, что связаться с ним я через вас могу. - Можешь. На словах послание али звонкими серебряниками? Думая, что Барбура намекает на оплату ее услуг по передаче послания Муграшу, Такшаки растерялся, ведь он вообще не имел денег и даже не знает как выглядит местная монета. - Послание на словах. Передайте, пожалуйста, Муграшу, что мне нужно с ним встретиться. Через одну седмицу от сегодняшнего дня я буду его ждать. Он знает где, - переведя дух, Такшаки извлек из своей наплечной сумки сверток с травяным сбором от простудных заболеваний, - простите, но денег у меня нет, возьмите лечебную смесь из лекарственных растений. Она поможет при простуде и кашле. Запаривайте и дышите лечебным паром, он смягчит ваше горло. - Эй молодчик, прекращай нервно мотылять хвостом своим, а то привлекаешь внимание. За передачу посланий Муграшу Барбура денег не берет. Я думала, может ты в долг товар какой брал у него вот и принес деньги. А за травку спасибо, кашель меня мучает давно уже, надеюсь трава-мурава твоя поможет. Дрянной табак стали привозить, вот и дерет горло. - Спасибо. Поблагодарив и попрощавшись с хозяйкой таверны, Такшаки двинулся к выходу лавируя между столиками, желая как можно скорее добраться домой, переживая о раненом наге. Внезапно чья-то рука схватила его за хвост. - Смотри какой хороший, желтенький на брюхе, - развернувшись Такшаки нос к носу столкнулся с отвратительно пахнущим перегаром нагом, который держа его за кончик хвоста, показывал свою добычу соседу-собутыльнику, - иди сюда, я буду ласково сжимать тебя кольцами. От неожиданности и испуга Такшаки замер на месте, слыша как смеются над ним посетители таверны, не зная как следует реагировать на непонятные ему по смыслу слова пьяного нага и что предпринять, чтобы не ввязаться, еще чего доброго, в потасовку. - Ах ты, гад облезлый, - возникшая рядом Барбура со всей силы хлестнула нага полотенцем, - пьешь пей, а посетителей не тронь! Ишь ты распоясался. Допросишься, Кассий, соскоблю чешую с задницы наждачкой! Найди себе уже постоянную пару, которая вправит тебе мозги и заставит хвост держать в узде. А ты чего встал, молодчик? Ползи давай. Не место таким благочестивым как ты в нашем заведении. Такшаки что есть мочи кинулся прочь и остановился только достигнув ворот. Поблагодарив за все часового нага и оказавшись наконец за пределами деревни, он только сейчас понял как бешено колотятся его сердца в груди, стремясь выпрыгнуть из нее. Уже стемнело, когда он приполз домой. Единственное, что его обрадовало по возвращении – это отсутствие жара у подопечного. Обмыв нага и натерев лечебной мазью, Такшаки замертво упал спать, вымотанный событиями дня, столь не похожего на все дни до этого, проведенные в одиночестве в лесу. Засыпая, он осознал, что с появлением этого нага в его жизни, она круто изменилась и прежней уже не будет. Что будет дальше, время покажет. А пока остается бороться за жизнь раненого и ждать встречи с Муграшем. По прошествии седмицы, Такшаки поспешил к ясеню на развилке. И какова же была его радость при виде Муграша, обеспокоенно щелкающего хвостом по стволу дерева в ожидании. - Желтобрюхий! Наконец-то! – воскликнул старый торговец при виде выползающего из подлеска травника, - заставляешь старого нага нервничать. Что случилось? Ты какой-то измученный, как будто линька у тебя внесезонная. - Здравствуй, Муграш. Мне нужна твоя помощь. Я знаю, ты можешь раздобыть все что угодно. Мне нужно какое-нибудь зелье или порошок из магии сращения, - затараторил Такшаки. - Погодь, не суетись. Что сращивать-то надо? Ты, погляжу, цел вроде. - Переломы срастить надо. Подробностей, прошу тебя, не спрашивай, Муграш. Сам многого не понимаю, а потому и тебе сказать не могу, - Такшаки еще по пути на встречу решил не посвящать торговца в подробности, неизвестно что на его голову принесет эта находка, так еще не хватало старого эйринеса в это втянуть. - Ладно уж, тебе виднее. Только я тебя прошу, Такшаки, ты осторожней будь. Все-таки не чужой ты наг мне. Знаю я где нужную тебе магию достать. Подождешь если до заката, то сегодня получишь, а нет – так давай завтра встретимся. Согласившись подождать пока Муграш сползает за магическим лекарством, Такшаки отполз в подлесок и, свернувшись кольцами, принялся ждать. Сам не заметив как заснул от навалившейся за все эти беспокойные дни усталости, он проснулся от того, что его кто-то зовет. Посмотрев в ту сторону откуда слышался голос, он увидел, что уже вернулся Муграш, а солнце скрылось и развилку освещала полная луна. - Значит так, желтобрюхий, это сращиваемый порошок. Его надо развести чистой водой и произнести над получившейся бормотухой какие-то заумные слова. Какие, написано вот в этом свитке. Вроде все, ничего не забыл. - Спасибо тебе, Муграш, - в порыве благодарности Такшаки обнял старого торговца. Попрощавшись с Муграшем, он стремглав пополз домой, в который раз уже за эти дни преодолевая несколько верст со скоростью звука. Размотав сковывающую движения повязку на раненом наге, Такшаки, следуя указаниям торговца, высыпал порошок цвета болотной жижи и такого же отвратительного запаха в склянку. Растворяя его в воде, прежде помолившись Змею-Отцу об успехе магического воздействия, он прочитал указанное в свитке заклинание. Склонившись и поддерживая голову нага над подушкой, Такшаки осторожно влил образовавшуюся густую смесь тому в горло и принялся ждать когда же магия подействует. Но то, что произошло дальше заставило чешуйки на теле Такшаки зашевелиться. Тело нага вспыхнуло светом и поднялось в воздухе, при этом все его конечности начали неестественно выкручиваться в разные стороны, что сопровождалось еще и оглушительным хрустом костей. В этот момент сам наг стал орать настолько сильно, что Такшаки пришлось закрыть уши руками, чтобы уберечь перепонки. Целый час происходил этот кошмар на глазах у испуганного Такшаки, который словно в трансе сидел, закрыв уши руками, обвившись кольцами и качаясь из стороны в сторону. Он в ужасе думал, что сделал что-то не так и нарушил ход магического воздействия. Внезапно крик и хруст костей прекратился. Тело нага плавно опускалось на матрас, при этом ноги его сложились вместе, удлинились, стали тоньше к концу и покрылись чешуйками темно-зеленого цвета, превращаясь в хвост. Кроме того, коротко остриженные торчащие волосы словно черные змеи заструились удлиняясь, пока не стали достигать бедер. Когда наг дотронулся головой подушки он уже был в своем истинном обличье. Спохватившись, Такшаки подполз к нему и прощупал кости, радуясь тому, что заклинание подействовало и сращивание переломов свершилось. Ссадины и кровоподтеки конечно никуда не делись, но с этим он справится и сам с помощью лекарственных растений. Ощупывая ребра, он почувствовал как под его рукой поднялась грудь с глубоким вздохом. - Где я? Кто ты? – с бледного лица на Такшаки воззрились в непонимании зеленые с ореховыми вкраплениями глаза, - кто я? ____________ * седмица - неделя