Паук и Медведица\Медведица в паутине

Лилит потребовала его вполне ожидаемо, но быстро удовлетворилась тем, что в сознание Флинта она «вошла» как пальцами в переспелый фрукт, и подобно последнему, раскрепощённое сознание Флинта измарало её до лёгкого румянца. К счастью, он всё ещё слышал её и внимал просьбам; к большому счастью, садистские фантазии и неиссякаемое желание рисоваться на публике он направлял в сторону ДеХров. После краткого отчёта небо над головой Зейна потемнело. Однако Элпис благодаря своим внушительным размерам и структуре породы и ночью отражал свет звёзд на поверхность Пандоры, показывая дорогу всем заблудшим и имеющим представление куда идти путникам. Сутки на планете менялись чертовски быстро, как изображения в калейдоскопе, возможно, виной тому преклонные лета Зейна, запоминающие всё меньше и меньше. Старость – не радость, как говорится, а на Пандоре дразнить или уважительно относиться начинали примерно с двадцати пяти. Для местных Зейн считался долгожителем… или просто суперстарым, как дали понять близнецы. Лёгкий ветерок вырывал песчинки из неплодородной почвы и хлопал дверцами вскрытых сейфов и ящиков по округе. Вещательный центр встречал зловещей тишиной и тёмной от громоздкого фасада в виде головы бота тенью, лежащей на половине бандитских лагерей. Сюда хищники забредали реже, и потому тут и там кибернетический глаз выхватывал окровавленную одежду и обгорелые части человеческих тел. Флинт явно шёл в западню. Он уже бродил по мёртвым поселениям, и всё, что он усвоил от нахождения в них, это постоянное изматывающее ожидание нападения. Не самое приятное ощущение. Ему бы шумных пёстрых простачков, каких видно издалека, ему бы устроить представление, раздавая команды верным устройствам! Вместо этого он хмурился и схватился за дальский пистолет с выставленным автоматическим огнём, приготовился стрелять в любой источник шума, улавливаемый датчиком в ухе. Ожидать следовало чего угодно. И явно хитрого и внезапного, если никто из его напарников не сдюжил. А стоило ли верить двум самолюбивым недотыркам с манией величия?! По статистике никто из них не праздновал двадцать пятый день рождения. Флинт верил статистикам, сухим наглядным фактам, которые он уважал. Наверное потому, что любил читать всё не длиннее заголовков. – Ещё не поздно быть хорошим парнишей и присоединиться к нам! Когда откроем Великое Хранилище, я обещаю тебе ежедневный пряный эль, как в Торино, ммм. Помнишь его вкус? – играла на тёплых воспоминаниях Флинта Тайрин, включая когда нужно свой фальшивый оптимизм. Её неуважаемый братец, явно получающий меньше времени в эфире, старался ей соответствовать. – И мягчайшие ромовые пирожные с блестящей ягодкой! Объедение, правда? Сколько ты их мог слопать? Дюжину? – Не твоей мерзкой крысаканной морды дело, – прошептал Зейн себе под нос и добавил презрительно: – На блюде она смотрелась б куда привлекательнее, и засранской твоей сестрёнки – тож. – Какой ты бука, – Тайрин кажется сморщилась, и тон её растерял всяческую весёлость. – Хочешь по-плохому, будет по-плохому, парниша. Только тебе не понравится! Следом за отключившимися близнецами задребезжали старые динамики, и из них загрохотал сильный мужской голос: – Трепещи перед величием и грозностью «Железной Святой», еретик! Падай ниц и молись своим ложным богам, ибо она не знает пощады. А ещё усталости, голода и жажды, она будет биться с тобой до твоего полного уничтожения! И даже после она… Вылетевшие несколько пуль из пистолета снесли четыре ближайших динамика, прекратив никчёмные запугивающие речи неизвестного. – ...буит полна сил, чтоб уничтожить ещё когонть, да-да. Прям как я! Тем `нтереснее… С наступившей вновь тишиной, благостной и нежелательной одновременно, Флинт огляделся и приметил неприметную площадку над пропастью в порушенной части вещательного центра. Через главный вход он бы ни за что не пошёл, даже если бы он, украшенный горящими гирляндами, с фанфарами, призывал раздобыть приличное вооружение. Флинт не был бы собой, если бы вернулся на родину без приличного вооружения. Везде желают его смерти или полусмерти для дальнейших пыток из-за приятно круглых вознаграждений, однако Пандора просто хотела убивать без разбору и тем самым представляла наибольшую опасность. Очевидно. Посему даже такому опытному наёмнику как он следовало не бросаться напролом туда, где проход отблёскивал старательно склеенным витражом близнецов на эридиевых болванчиках, навсегда поставленных на колени. «Заметил, что я слегка нервная, а ты внимательный. Видишь ли, у меня большие проблемы с «этим». За чью письку ни возьмусь, она тут же коченеет и превращается в пыль на глазах!» – вспомнились слова Тайрин. «А в чём проблема?!» – возразил ей Флинт. «Прыгни тада на своего разукрашенного хлыщового братца!» Зейн вырубил ЭХО-связь, как только раздался возмущённый «аргх» с руганью, и со смехом представил, как те пиявки высасывают друг друга. Безопасно для окружающих, а главное, опасно для них самих: лучший совет! Флинт иных не давал. Хотя взгляд на болванчиков никогда улыбку не вызывал: Зейн не хотел опознать в ком-то из них миловидную коротышку или роскошную мускулистую сирену. Но поболее того не хотел пополнить их безликое число. К тому же в «Железной Святой» отчётливо узнавалась его знакомая, и проверить, была ли ей девчуля со сложно произносимым именем или кто-то, укравший её двуногий танк, можно только добравшись до неприметной площадки. Кособокая рогатая антенна на самом верху центра испускала вызывающие мигрень радиоволны, но Зейн касанием к наушнику настроил параметры экранирования и включил погромче динамик. Забила барабанами и затренькала струнными «Дама в беде» – старая, но до сих пор пользующаяся популярностью песня, завоевавшая любовь слушателей весёлым мотивом и позитивным смыслом. Кто знает, может именно эта антенна поработила, зомбировала или ослабила его живых напарников?! А болванам-близнецам было невдомёк, что у кого-то из Искателей постоянно играет своя радиостанция. Флинт самодовольно широко улыбнулся своей – почти – случайной удачной всеподготовленности и забрался на высокую решётчатую площадку при помощи неказистых контейнеров, сложенных друг на друга, словно детский конструктор. Проржавевшая железка на периле, на какую он опёрся при приземлении, завыла и беззвучно полетела в безынтересную пропасть, где по ночам блукал весьма холодный ветер. Но блукал там и некто намного опаснее с острыми когтями, зубами и фантастическим обонянием. Зейн знал, он прятался от братьев в этих пропастях с детства и многое бы отдал, чтобы не попасть туда вновь. К сожалению, пескоройки придавали этому хотению элемент гоняющей кровь внезапинки, прокапывая в неустойчивой породе тоннели, приводящие к хорошо известным для местных явлений, таким как зыбучие пески и обрушение зданий. А вы, верно, задавались вопросом, почему-то это на Пандоре нет ни одного заселённого хотя бы малого городка или многоэтажек? Вот ответ. Пескоройки понемногу отгрызали почву у Святого вещательного центра, и подожди Лилит, скажем, пару-тройку месяцев, надобность в Зейне бы и отпала. Как бы то ни было, внутри его ждала Железная Святая, и каждая прошедшая минута терпелась с трудом, когда он заготовил искромётную речь перед сражением. Видно, она его и подталкивала образным и реальным попутным ветром и привела по мостику к двум полуразвалившимся на полу недотёпам-дозорным. Один чесал татуированный покрасневший живот, другой гладил пальцами взад-вперёд самодельное оружие. Оба сняли маски со вспотевших и прыщавых лиц и обменивались меж собой фразами ленно и редко: очевидно же, что темы они исчерпали давно и перешли на излюбленные ассоциации. – Мёд! – торжествующе заметил один и поднял палец, тем самым обнаружив себя Флинту. – Пряный и сладкий! – Резина! – ответили ему спустя множество секунд. – Терпкая и тягучая! – Искатель! – воскликнул первый, и Зейн нацелил из тёмного укрытия его голову, готовясь нажать на спуск. Но фанатик смотрел не в его сторону, а на вступившего с ним в спор приятеля, объясняя тому, почему резина в его голове тождественна Искателю. Зейн улыбнулся краешком губ и посчитал, что после тривиального оскорбления в его сторону недоумки подписали себе смертный приговор. – Искатель! – завизжал вновь дозорный фанатик, на этот раз услышав шорох и заметив шевельнувшуюся тень. Очередь из трёх выстрелов прошибла обоим голову и остановилась в скелете гиганта донаводнённой эпохи Пандоры, подпирающем стены вещательного центра. Флинт почесал затылок, хмыкнул, развёл руками и оглядел кровоточащие трупики. – Можт, я и не вовремя, но сами вы гандоны, парниши. Стрельба – не чуждый шум для шести галактик, более того, не чуждый где-либо на этой планете, но здесь, в мертвенно-тихом пустыре, отзвук пистолетной очереди привлёк внимание. Загрохотал металл и подпрыгнули на полу стоявшие опустевшие бутылки, падая и звеня осколками. Флинт парой движений под курткой зафиксировал вокруг себя щит и приготовил пистолет. Несколько небольшая арена с препятствиями-колоннами и отсутствующими перилами по краям добавляла будущему бою смертельный привкус. Но Зейн Флинт разберётся: он «танцевал» на хлипких платформах над горящей ямой-ловушкой; ямой, наполненной зубастыми голодными ящерами и, наконец, кислотной ямой, сжимая в руках дубинку, затупившийся нож или пистолет презирающей перезарядку небезызвестной компании, то есть по качеству уступающий предыдущим двум орудиям. Пленившие его были редкостными и неоригинальными садистами, как вы уже заметили, вдобавок ко всему, не знали чести, если ставили против него обученных бронированных убийц. Вывод сей истории таков, что они увлёкшиеся говнюки, недооценившие изголодавшегося по свободе отчаянного мужчины и по совместительству невероятно приспособленного наёмника. Выступит ли против него кто-то или что-то потруднее тех испытаний в плену? Вряд ли. Но Флинт надеялся, он всё-таки ответил на зов загадочного существа, сирены Лилит (и крайне горячей симпатяжки вдобавок). И почти подпрыгивал как от тяжёлых шагов приближающегося неизвестного, так и предвкушения, обуявшего его. Но в неровном проломе в стене, проделанном взрывом или какой-то громадиной, появился почти безобидный мелкий танк, Флинту по пояс примерно, с пулемётами по обеим сторонам, ещё две штурмовые винтовки с большими магазинами он сжимал мелкими манипуляторами-ручонками на уровне своей «талии». Укомплектованный мини танк посмотрел на свою цель пару секунд, развернулся на маленьких толстых ножках и умчал при помощи реактивных двигателей обратно. Коррозионная очередь из пистолета не успела догнать его. Флинт пришёл в маленькое замешательство, при каком он промямлил едва слышно «что за шлёпень?», но всё равно рванул вслед за пугливым врагом, учитывая опасность, какую это действие несло. Одна покосившаяся зала за порушенной другой с цветными, монументальными фресками, блестящим витражом, плакатами и граффити, доносящими только о единстве, семье и Хранилище, привела его в огромное прямоугольное помещение с убранной по краям мебелью. Столовая с высоким отсутствующим потолком пропускала свет Элписа, но и без него сотни полурасплавленных свечей давали понять, в чьё святилище забрёл Зейн. Углём на бледных стенах фанатики расписывали её таланты, её подвиги и характер, расписывали поводы, почему она заслуживала беспрекословного поклонения, и Зейн не находил причин ослушаться за исключением одной: она пополнила ряды безумцев. А он почти женился на одной в молодости и знал, чем это чревато. Он не был против экзотических сексуальных практик и непрекращающихся оргий, но когда на церемонии бракосочетания его попросили съесть трепещущее сердце курлыка (это птица такая) и потребовали обменяться отрезанными частями тела с будущей супругой, он вдруг понял, что его не так уж сильно держит здесь экзотика. Флинт ветром умчался с церемонии, и ни одна пуля его не догнала. Так что его больше не заманишь в этот утопический гадюшник! – Есть у мня подозрения, что я нахожусь во владениях… – Скажи бонжурно моего маленькому амигу! – прервали размеренную речь резким приказом, и на «арену» спрыгнул сверху знакомый крошечный танк. Крупнокалиберные пулемёты выплюнули раскалённые пули без промедлений, дополнительно освещая пространство, а нахмурившийся Флинт был вынужден затаить обиду и втянуться в желанный бой. Подвижный противник – настоящая радость для непризнанного спортивным сообщества атлета и повод прилагать чуть больше стараний: чаще прыгать, прятаться за укрытиями при перезарядке и заходить с задней панели корпуса. Неутомимый мини танк ловко разворачивался, уворачивался и не упускал шанса врезать пулями в Барьер, заявляя о талантливых ручонках механика и инженера, собравшего его и его интеллектуальную систему. «Можт из динамиков голосили о нём?» – Порадуй мамочку, дай ей повод гордиться! Разделайся с ним, Бу! – кричал торжествующе женский голос откуда-то сверху. Может и да, только Зейн не рассчитывал играть в попрыгушку долго, только дать противнику шанс, немного потешить азарт, да и запустить сильный аргумент против любой техники – СТР4Жа. Отцифростроенный беспилотник сорвался с плеча, зная что делать. Радиационные лучи замедлили мини танк и ослабили его броню; электрические разряды внесли помехи в оружейные и оптические системы, сосредоточив всё рассеянное внимание на мельтешащем мелком объекте, ловчее кого бы то ни было в центре Святого вещания. В глазах Флинта мини танк, мило прозванный Бу, уже лежал на полу разлагающимися деталями и вспыхивал повреждёнными микросхемами. Точнее в глазу, один из них, скажу по секрету, видел будущее. И оно, как правило, сбывалось, стоило Зейну крепко взяться за рукоять точного скорострельного пистолета и выпустить весь магазин. Коррозия зашипела на обшивке и отделила сперва пулемёты, а затем и ножки от пухлого корпуса. Манипуляторы, пародии на человеческие руки, некоторое время сжимали зажигательные винтовки и палили в равнодушный Элпис, видимый через потолок, пока не затихли все внутренние моторчики. Зейн перезарядился. Барьер схлопнулся, а беспилотник поднялся выше в поисках нового противника. – О, нет-нет-нет! – завыл женский голос. – Крошка Бу! Он только хотел поиграть! Ты не мог так с ним посту..! – Сказал я ему бонжурно, а терь вылезешь о`туда, трусиха? Зейн Флинт любил себя и свой голос и питал особенную ненависть ко всем перебивающим его. Так и не сказав вступительную искромётную речь, он был рад перебить затаившуюся «визжалку». Улыбнулся и перевёл взгляд наверх, считывая кибернетическим имплантом видепоток от СТР4Жа. Тёмные и безынтересные помещения со свечами по углам в надписях продолжали повторять одно и то же о Железной Святой и её Медведях. Несколько эпитетов были слишком занимательными, чтобы Флинт не улыбнулся вновь, на этот раз удовлетворённо. Внезапно возникли шорохи и громыхания, на которые среагировал планирующий по помещениям СТР4Ж и поплатился своей целостностью. Зейн успел заметить стоящие колом светлые волосы и бледное от слоя пудры лицо в противогазе, когда следом ослепительно яркий взрывной снаряд наверняка превратил его беспилотник в нечто похожее на нынешнего Бу. Флинта едва вздрогнул, как помехи сменились изображением окружающего пространства в ночном зеленоватом режиме. – Стражик!.. – повисла пауза после болезненного возгласа. – Ты ведь в курсе, скольк труда, материала и кредитов ты `знечтожила, гадкая Святая? – Уж не больше, чем ты, придурок! – парировала она ревностно. Зейн улыбнулся в третий раз, предвкушённо. – Ты `щё поплатишься. Знаешь, я ведь обожаю играть в прятки! – воодушевлённо донёс он и осмотрелся в поисках лестницы, уступа или платформы. – Стяни с ся одежду, отложи в сторону дробовичок и жди, пока я тя не найду! Ты тольк не двигайся, девчуля! То ли он медлил, то ли Святая спешила, в любом случае, он оставался на месте достаточно долго, чтобы она на бегу запрыгнула на один из протянутых в помещении канатов и с помощью сжимаемой в руках винтовки спустилась ногами вперёд прямо на грудь обернувшегося Флинта. Щит принял на себя весь удар, но воздух из больших мужских лёгких всё равно вылетел. Флинт зашёлся в кашле, а после усмехнулся, различив перед глазами Железную Святую с ножом, раз за разом опускающимся на его грудную клетку. Безрезультатно, успокою я вас, тританиево-алмазный сплав с вкраплениями чего-то тоже слишком прочного в чёрной броне останавливал часть урона, нанесённого гранатомётом. Нож ему как детская игрушка. – Неа, мьё лицо слишком красивое, чтоб ты его увечила, – схватился за женский кулак снизу Зейн, заметив, что разъярённая Святая сообразила метить выше. – Согласна, – выдохнула она и ослабила руки, – ну и куда мне тогда бить? Нож преспокойно завис на её и Зейна вытянутых руках. Странное промедление позволило зафиксировать взгляд друг на друге. В Железой Святой угадывалась его бывшая знакомая или напарница, но с трудом. Её выдавал голос и хрупкая фигура, а также несомненно жажда расправиться со всеми и вся. Можно сказать, она почти не изменилась, если закрыть глаза на источающую сексуальность и безумие её нового облика в татуировках, перьях и прочих раскрашенных примочках в духе первобытных племён. В том числе пандорских, ведь после того, как DAHL в незапамятные времена бросила тысячи заключённых, последним пришлось добывать пропитание оружием со штыком без патронов, разжигать костры из подручных средств, еле прикрывать тряпками вторичные половые признаки и проживать в брошенных контейнерах, либо мастерить дома из какашек, веток и грязи. Ай, постойте, нынешние пандорцы не уступают предкам! – Как насчёт никуда не бить и побалакать немног? – невинно-оправданно предложил Зейн и с надеждой вгляделся в лицо напротив, непривычно сердитое и не радушное ему. Женщины на нём выражают другие эмоции! – Не вариант, еретик! У тебя слишком хорошая броня! Я вырежу её из твоего тела! Нажим вновь усилился и Зейн мысленно вздохнул по упущенной возможности разрешить ситуацию отличным от плохого способом. Святая оскалилась, но всю приложенную её тонким телом силу легко сместило в сторону и придавило гораздо более тяжёлым – её нынешнего противника. Флинт с усмешкой опрокинул её на спину – ну, или на торчавший металлический шип с цифранцем внутри – и завёл руки с крепко сжатым ножом за голову. Он приготовился сострить, но ойкнул и зашипел от болезненного пинка в бедро коленом Святой, оснащённым рогатым черепом. – А ты острая девчуля! Те всё ж стоило раздеца, как я и просил, а то поранишь ещё когонть. Зейн, терпя пульсирующую боль со сжатыми челюстями, выкрутил бойкой Святой запястья и схватил из ослабевших пальцев нож – звякнувшее разок лезвие упёрлось в скопление горящей кучки воска. Лежащую рядом после приземления винтовку-дробовик откинул в сторону. И, наконец, дёргающуюся коленку с опасной примочкой, в том числе безобидную вторую, он обездвижил своим весом, пересев на таз полулежавшей Святой. Смотрела она яростно, сосредоточенно, с покрасневшими капиллярами на прикрытых крашенных глазах. Дышала тоже яростно, с силой выталкивала воздух, хрипевший через фильтр её противогазной маски. Она выглядела угрожающей в хорошем смысле слова. И лучше ей было молчать, чтобы продлить этот странно-влекущий момент. – Я зажарю тебя и съем, еретик. Палец за пальцем, – низко, вполголоса пригрозила она. – Шлёпень, девчуля, у нас могло бы что-то получиться, если б не эти твои людоедские придурковатости!.. Неужель они тя принудили? – Зейн по-отечески обеспокоился бывшей напарницей и одновременно с тем ослабил хватку на её запястьях. Железная Святая свирепо зарычала и задёргалась, как облитая коррозией раккозмея, понемногу освобождая себя из надоевшей беспомощности. – Я со`бразил, ты против переговоров, тогда я молча отведу тя в лагерь, накормлю… нормальной едой, одобренной университетом Флинта, и дам отдохнуть. Очевидно ж, что ДеХры особо о те не заботились. Идёт? То ли Святая устала дрыгаться, то ли услышала для себя что-то привлекательное в прозвучавшем предложении, но она затихла. Флинт обманчиво определил это проснувшимся здравым смыслом, явно усыплённым пытками и лишениями, последствия которых Зейн ещё не разглядел (подождите, рассвет и по совместительству компромисс уже скоро). Он привстал, она вскочила и наводя лёгкое замешательство стала смешно отпрыгивать от него задом, пока в какой-то момент вокруг неё не отцифростроился её непробиваемый двуногий окружённый щитом танк, о котором фанатики на стенах сложили несколько вольных стихов, и даже по одному эпосу с поэмой. В воспоминаниях Флинта возник огненный снаряд, летящий вслед за кислотным, снося целиком первый встречный пивной амбар, из которого высыпали полурастворённые и воспламенившиеся бандиты. Зейн не расстроился, не злился и даже не удивился. Ни на себя, ни на неё. «Девчуль, ты не просто хошь по-плохому, хошь совсем жёско? Штош, ты по адресу!» – Ты пожалеешь, что расстроил Железную мать Медведицу и познаешь её ярость! Сознание Зейна Флинта уже переключилось в боевой режим, полностью отдавшись схватке. Пулемёты только начали раскручиваться, как он в прыжке на устройстве, удобно лежащем в его руке, активировал Барьер одной кнопкой и поставил цифроклона – другой. У него была своя не менее впечатляющая и действенная «цифра», к слову, и он не решался до этого пускать её в ход по одной простой причине: ожидал достойного соперника (он не распалялся перед мелкотравчатыми!). И кто как не перехваливаемый Моуз Железный Медведь и она сама представали достойным соперником, а также изобретательным и мощным?! Только тот неостановимый, рвущийся во все битвы робот с вполне правдоподобным самосознанием и прорвой кровожадных питомцев. И Сирена. Но ими наёмник займёт свою светлую голову позже. Цифроклону за несколько секунд град морозных пуль снёс щиты, в том числе вгрызся в порушенные бледные стены за ним, и не поменяйся с ним местом Зейн, распался бы он на мелкие цифроосколки. Но Зейн быстро соображал и бегал (и бережно относился к технике, в особенности после того, как лишился одной!); порой, он задавался вопросом, а что ему удаётся лучше, но он спешил, попутно решая как уничтожить превосходящее его враждебное число противников. Ведь спешка помогала ему оставаться целым. Так и сейчас он превосходил по скорости шарниры, вращающие верхнюю часть корпуса Медведя с пулемётами, тем самым перехватив преимущественное право облизнуть губы и отправить несколько коррозийных снарядов от торрговского дробовика. Искрящиеся шары смерти свободно прошли через вражеский щит и вдобавок увеличили свою огневую мощь благодаря зейнову Барьеру. Известный коллекционер и почитатель техноштучек отбирал для себя только лучшее. Медвежий щит замигал и исчез. Святая внутри зарычала. Сосредоточив внимание на одной цели, она вынуждена была переключиться на ловкую и подвижную, настоящего Зейна, но тот порхал стрекозой и подкатами отправлялся за ближайшие ещё не разрушенные колонны, чтобы выкинуть старый и вставить новый пухлоснарядный магазин в экзотическую эридианскую пушку. Он хоть и оценил её боевые показатели, трогать моргающий многоглазый корпус всё равно не решался. Несмотря на превосходную самоспасательную тактику, Святая всё же расстреляла цифроклона, так как мощь её орудий не шла в сравнение с обычными. Зейн как раз заканчивал кружить в третий раз вокруг плавящегося в коррозийно-зелёном свечении Медведя, и увидел блеск цифроосколков вдалеке. Клон не СТР4Ж, обретёт целостность через несколько секунд, когда как Зейна до сих пор сопровождал светящийся бирюзовыми гексагонами Барьер, не совсем верный и настолько же ненадёжный, потому что отключался случайно. Но в общем, он был спокоен и уверенность его не подкосило. А только прибавило, стоило ему осознать, вокруг чего он долго носился и не заметил. – Неслыханно! – откликнулась внезапно Железная Святая, звучавшая приглушённо. – Убери свои грязные сапоги и окороки из моего Медведя! Но Зейн Флинт уже лихо залез по выпирающим частям задней округлой панели двуногого танка и взгромоздился за пулемёт, убрав тонкий металлический лист, маскирующий место для вспомогательного стрелка. Медведь завертелся, забегал, запрыгал, но тщетно: Зейн прочно уселся и ухватился за ручки, улыбался широко, представляя себя юнцом на карусели. Святая бродила по всем углам помещения и старалась достать хоть до одной платформы верхнего этажа, но громадный вес, от которого пол шёл трещинами и гасил лениво горящие свечи, не поднимал его так высоко. Но Флинт на всякий случай пригибался и давил смешок. «Как я посмел забыть об этой привлекательной медвежьей дырочке?» Наверное потому, что ему удалось побывать в ней раза два пару минут и втрое дольше успокаивать вибрирующее от частоты посылаемых снарядов тело. Увы, пути начинающих Искателей разделились, стоило раздобыть тачку в Суши: Зейн отправился помочь повару устранить конкурента в скагдожьей отрасли и заодно перебить бандитов; Амара занялась Мусоровозом и его приспешниками; З4ЛП единственный проявил великодушие к самомнительному ведроиду, прекрасно прилипающему к неприятностям, и отправился на поиски новых антенн, а также в чаянии по-настоящему испытать себя взялся истреблять мутировавших животных. Что до Моуз, то именно она не советуясь и не спрашивая прыгнула в хлипкий Курьер и помчалась на ускорении к Утёсу Вознесения, заодно прикончив по пути Похитителя трусов Вонна. Здесь она должна была помочь Вонну кое в чём ещё, пока Алые Налётчики собирали отряд для штурма вещательного центра, однако… – Тайрин щедро вознаградит меня, когда я прибью надоедливого еретика-Искателя! – не унимался приглушённый грозный голос Святой в железе. – И я найду способ! На Зейна точно не оказывали никакого воздействия угрозы и команды покинуть Медведя: он нашёл самую выигрышную позицию и не собирался от неё отказываться. В какой-то момент он полез в нагрудный карман и вынул небольшую флягу. Удобно-продолговатую, чистую с противоляпным блестящим покрытием. «По самым достойным поводам», напомнил он себе и бросил взгляд на выпуклую лобовую часть беспрестанно вертящегося танка, вызывая ассоциацию со взбешёнными мультяшными злодеями, у которых вот-вот вспыхнет крыша, и они развалятся. Зейну пришла в светлую голову мысль, как осуществить этот трюк наяву. Большим пальцем он открыл крышку, принюхался к сладкому карамельному и резкому спиртовому запаху с травами, вздохнул и ленно пролил на Медведя, не пропуская широкие швы спайки. Фляга опустела на половину – пьяница по настроению, но с многолетним стажем посчитал и это избыточным, быстро закрыл и спрятал дорогую вещь. Потом спрыгнул, как того долго просила Святая и достал торрговский дробовик – торрговские дробовики крутые! – без прицела отправив одну единственную сияющую стихийной энергией огня сферу. Железный Медведь вспыхнул высоким красивым синим пламенем. Пары четыредесятипятиградусного спиртного в жарком климате Пандоры вели себя голодными ракками, роящимися над добычей. Они постепенно разогревали танк до неприемлемой для внутри сидящей стрелка температуры (как и коррозия), вынудив ту в один момент выскочить из лобовой панели с непонятными стонами. «Надо ж, сработало!» – с наслаждением заметил Флинт, держащий наготове дробовик, чтобы в случае чего поддать жару. Но Святая получила своё и суматошно сбивала пламя с загоревшихся ремней на плече с увесистой железкой. При этом целенаправленно двигалась к отброшенной штурмовой винтовке, видимой в бледных розовато-жёлтых лучах отражённого от Элписа солнца. Флинт не зря отмечал, что сутки на планете менялись чертовски быстро. Вы, верно, с ним согласитесь. Впрочем, теперь быстрая смена суток благоволила Флинту и позволила быстрее оценить обстановку и рассчитать действия. Святая упала и сделала нелепый кувырок, подобрав любимое, значит, мощное оружие. Не думала над тем, чем обернётся для неё стрельба лёжа в позе зародыша из владофской штурмовой винтовки, чья отдача обычно оставляла синяки и вывихи, но она спешила подгадить почти идеальному наступлению еретика и вновь не учла его прыть. Зейн подбежал как раз вовремя, чтобы отбросить ногой наведённое оружие, присесть и с неохотой врезать кулаком в лицо. Пораненная кожа на переносице закровила. Лоб тяжело ударился о потрескавшийся после боя каменный пол. Железная Святая повержена. Зейну осталось за малым: отвести-отнести её в лагерь – в зависимости от перенесённых ран – и найти ещё двоих её грозных соратников.