"Эх, типичная Элли… Я хочу предупредить, что близнецы последние сутки афишируют что-то взрывное, с их слов. Будьте бдительны и осторожны!"
Близнецы постоянно что-то планировали, бубнили, исторгали мерзость, подлость и самодовольство, и Зейн отключил их. Хватило того, что они бомбардировали его низкосортными офертами, куда входили инцест, алкоголизм и обжорство. Влекуще, но не настолько, чтобы согласиться. Моуз шагая обернулась, приподняла подбородок и с прищуром безмолвно спросила, посетила ли Лилит сознание и её напарника. Ей кивнули.«И, Зейн, позаботься о ней, ей нужна поддержка».
«Замётано, Лил. Позабочусь о се позже», ответил он занятой сирене мысленно.«Кстати, я учла твоё разрешение и польщена твоим повышенным вниманием ко мне, симпатиями и откровенными ожиданиями. Ты приятный и привлекательный, но мне нужно больше времени».
Оное вполне себе значило, что обворожительная сирена не поторопится прогуляться с ним до уединённого места. Что ж, он подождёт, и будет размышлять о предстоящей встрече усерднее, детальнее, раскрепощённее, сильнее вгоняя в краску! Кажется, Флинта увлёк новый фетиш! Не то чтобы он не придавал ему значение раньше, но раз наконец-то в его жизни появилась читающая мысли, почему бы не стараться?! Так ей и надо: не стоило ей приветливо и даже чересчур соблазнительно улыбаться ему раз за разом. Но он займётся сладким безобидным мщением Лилит позже, когда разрешится возникшая проблема. Моуз болезненно застонала, согнулась пополам и схватилась за голову, упав рядом с лестницей заброшенной хибары и звякнув о неё металлическими вкраплениями на поясе. Кажется, просьба Лил прозвучала как нельзя своевременно. Она скорее всего наблюдала за ними их же глазами и понимала, куда они проследуют. К немногочисленным бедолагам, делившим территорию с ракками, облюбовавшими вышедшие из строя спутниковые тарелки, и с варкидами во главе с легендарным их сородичем созвучного с цветком в живописной долине. В окружении скал с простирающимся на них древним костяным гигантом… Вот что увидела Моуз, оглядевшись своей стильненькой маленькой головкой. — Так, тя срочно нужно увести в тенёк лагеря, — лихо оказался рядом Зейн и приобнял напарницу. — Нет! — заревела она и ослабла вмиг. Присела на лестницу и смахнула выступивший пот. — Нет… я, не хочу к безмозглым чужакам. Мне, мне нужно переключить внимание, иначе боль расплавит меня. Я хочу…туда… Моуз дёрнулась вверх, но боль усадила её на место. Чан внутри головы расплескался чем-то раскалённым. Она зажмурилась и сомкнула зубы, чтобы не вскрикнуть. Зейн протянул блестящую флягу, и Моуз без раздумий присосалась к горлышку. — Обычная вода? — Бросила обиженный взгляд и отпила снова, отдышалась. Свою она всё равно опустошила какое-то время назад. — Угощу чем повкуснее в лагере. — Искусник улыбнулся и моргнул-подмигнул. Опёрся плечом о прогнувшуюся стену. — М`рож`ным, к примеру. Любишь? — Издеваешься? — Моуз вздохнула животным, готовым напасть. — У тебя причудливая забота, знаешь ли. — Возвратила флягу на вытянутой руке и случайно коснулась его загрубевших пальцев. Сглотнула. — Почему ты не трах….не воспользовался мной…вчера? Опустила взгляд, впервые за последнее время почувствовав стыд. Флинт гавкающе рассмеялся и заставил её поднять на него широко раскрытые глаза, удивлённые и злые одновременно. — Я не шлёпаюсь с детьми, девчуля! Гха! К тому ж я женатый мужчина! И не единожды! — ненадолго обретя самообладание, признался он и снова рассмеялся. — Д`вольно дерзко с мьей стороны соглашаться на такие откровенные предложения! — Херня, — буркнула Моуз. — Лилит ты бы сказал то же самое? Слабо верится. Терпелось его поведение с трудом. Она оглядывалась по сторонам больше отвлекаясь от невежественного напарника, нежели проверяя, потревожили ли они кого враждебного. На дальней скале терпеливо ожидал Моуз нетронутый древний колосс, скелет рыбы-животного, хранящий в себе миллион и одно забытье и кайф. Мышцы напряглись в рвении забраться наверх и отвоевать его у визжащих ракков, но тут же свело судорогой, голова загудела. Моуз зажмурилась и увидела непроглядную темноту, через которую пробилось вездесущее пандорское солнце. «Давай, соберись! Сосредоточься на том, чтобы просто изничтожить варкидов и ракков или покорить вершину. Забраться на неё и кайфануть! У меня получится обойти эту карающую сиренскую магию!» — Я б поблагодарил её отдельно за помощь те, какую ты когданть оценишь, если бушь мень заносчивой. Моуз быстро выдохнула ртом, почти что плюнула. — Давай честно, не увиливай от темы. От тебя голова болит сильнее. Зейн Флинт широко поулыбался ей с зубами и вернул лицу редкий равнодушный пытливый вид. — Если чес`но, то с вами мног возни, — прозвучало на редкость пренебрежительно. Моуз сморщилась расстроенно. Её воспетую невинность, сокровище, назвали какой-то помехой. — Девы оч прихотливые. Вердикт содержал в себе много личного опыта, как приятного, так и неприятного, заставив погрузиться в раздумья, среди которых Моуз перестала для него существовать. Она неспешно поднялась, проверила целостность недавно кипевшей изнутри головы, поблагодарила Лилит вместо Флинта со стиснутыми зубами, как вдруг заметила фонтанирующий огонь поблизости от бывшего бандитского лагеря в сопровождении тоскливого скажьего воя. — Безбашенный! — предупредила она громко и приготовила потёртую винтовку, видно, служившую ей уже много лет. — Понял. За дело! — Зейн сунул в карман куртейки ладонь и шагнул. — Кстать, уважаю твой вкус! — хитро заметил он и достал играющий розово-жёлтым светом пистолет с узнаваемым корпусом, оружие, которое Моуз видела только в голоучебниках военной истории. — У Vladof отличное вооружение! — Ещё бы! Vladof ушатывает вообще всё, — недовольно подтвердила она, видимо презирая любые сомнения на их счёт. — Мы моменталом уделаем любого безбашенного! — загорелись прежним огнём глаза Моуз, не представлявшей жизнь без хорошего сражения. Огнём Искателя. Только вот беспрестанно прыгающий и катающийся по песку скаг, извергающий фонтан из пасти, «ушатывался» как-то медленно. Толстая загрубевшая кожа, похожая на бронепластины, либо поглощала, либо отражала мощный пулевой вихрь трёх орудий, два из которых летели не по-владофски точно. — Нет бессмертных, есть мало пуль! — злорадно воскликнула Моуз с рекламным лозунгом корпорации, на которую горбатилась почти десять лет, и перезарядилась. В какой-то момент тёмный скаг, видимо оставшийся сородич Демоскаггонов, наводивших на местных бандитов жуть или же просто вынуждавший держаться подальше от их нор, раскрыл пасть и вместо того, чтобы окатить Искателей новой огненной волной, съел её вкупе с пулями. Поперхнулся и со скулежом распластался по песку, превратившись в кровавую неотделанную шкуру. Ещё немного — и он станет скудным нагромождением костей, разбросанных на Пандоре в избытке. Вынужденные напарники огляделись — никого — но оружие на всякий случай прятать не стали. Любая пандорская перестрелка имела свойство заканчиваться не сразу: обычно с визгом нападали сверху, тревожно стрекотали крылышками или кусали воздух сзади или подтягивалась подмога из фанатиков вообще отовсюду, призывая валить старика. Зейн скривился. Гораздо реже от них слышалось нейтрально-позитивное «блондинчик», «красавелла» или «модник». Вой окружил дуэт в скалистом тупике, отражаясь гулким эхом и создавая впечатление целой своры разгневанных скагов поблизости, почуявших смерть стихийного сородича. Парой секунд спустя над головой завопили и сорвались со склизких коконов-гнёзд ракки, обитающие на заброшенной спутниковой тарелке, и спикировали вниз. Немедля на землю с одной светящейся тактической перчатки Зейна полетел увесистый цифроприбор, развернув купол Барьера, блеснувший электричеством. Вторая его рука потянулась за верным дальским пистолетом, в точности соперничающим с изысканным оружием Hyperion. Но он не потребовался. Коснувшиеся границ Барьера изогнутые ракки-скорпионы и неловкие щенки скагов завизжали и отшатнулись в стороны. Моуз дёрнулась вперёд, но остановила себя, не решаясь покинуть опасные границы купола, и добивала раненую живность щедрой электрической дробью из Серпа, поражающей всё на своей траектории: и живое, и мёртвое, и их криво припаркованный Курьер… Воздух запах подпалённым мясом. Купол свернулся. Тачка разлетелась на чадящие куски. Такое случалось сплошь и рядом. — Странно, что после Амары остался кто-то. — Моуз спряталась под тень скалы и с наслаждением коснулась горячего ствола оружия. — Те астральные кулаки отдельно от неё ищут битвы. — Не, за эт задачу, помнится, взялся З4ЛП. Но он тож пропал. Как ты. — О, вот как, — нисколько ни удивлённо отреагировала Моуз и обернулась на напарника. — Боги-близнецы умеют убеждать. Что ж ты не поддался? — спросила с пропитавшим её голос равнодушием. — О, я слишком искушённый для них. — Ты хотел сказать «старый»? Секунда размышлений — и колкий ответ смолюбца готов: — Не похоже, чтоб я был старым для тя вчера… — надавил он насмешливым голосом и посмотрел на Моуз горделиво сверху вниз. — У меня есть свои козыри, — с важностью пояснил и неожиданно добавил: — Есть всё, чего б дерьмишкоголовые Калипсо ни предложили. — Шоколадное с шоколадной крошкой? — спросила Моуз с сомневающимися глазами и пояснила: — Ты хотел угостить меня мороженым. Тоже есть? В дни депрессии она съедала целое ведёрко. Вероятно, оно поможет ещё ненамного отвлечься от того манящего нагромождения костей, вызывающего вспышки колющей боли. Флинт спрятал пистолет и ухмыльнулся. — Кнешно. Заглянем ток кой-куда. Моуз на мякине не проведёшь, она чует, когда её обманывают, и в этот раз от вынужденного напарника разило враньём. Почти так же как пивом иногда. Где на Пандоре найдёшь мороженое, если все и каждый холодильник использовался под склад для боеприпасов? — Я знаю, как оставить от человека кричащую кучку пепла за несколько секунд. Просто учти, — предупредила она зловеще, с намёком, хотя Зейн улыбнулся. — И дай попить. Просьба, с которой она будет обращаться к нему с завидным постоянством. До таинственного пункта назначения Зейна необходимо было прошвырнуться до Тачкомата, а на пути к нему расстилался небольшой лагерь немытых фанатиков, который дуэт вынужденных напарников не стал пропускать. Точнее говоря, Моуз проявила к нему повышенный интерес, когда вновь разлеглась и по-пластунски провела обыск нижних этажей. «Да быть того не может, чтобы никто из этих дыркоголовых не запрятал нычку!» Она подбоченилась и сжала зубы, увидела контейнер, от чего остался лишь пол и стена, с тремя бачками. Пандорский общественный туалет блестел на солнце перспективой раздобыть вожделенный «костыль», без которого она влачит нервное и болезненное существование уже мучительные вторые сутки. Зейн лениво вскрывал и не пропускал ни один шкафчик, обычно содержащий мелкую наличность и патроны, какие он почти не потратил, когда заметил, как Моуз усаживалась на фаянсовый трон. В третий раз за последний час. — Предупредила б, девчуль. — Ты видел слишком много, чтобы отворачиваться. Разве нет? — общались она на повышенных голосах, находясь на расстоянии в пол-лагеря друг от друга. Зейн успел лишь вдохнуть и открыть рот. — Я чую… ПИВО! — послышался мерзкий потревоженный голос, и из-за чёрного шатра, служащего у местных дверью, вышла полуголуая принюхивающаяся фанатичка. Вслед за ней из контейнеров и нор выныривали другие. — Взгляните на эту бесомыжницу, семья! — обратила к себе внимание женщина в стандартном одеянии дальских заключённых и маске. — Она опустила свой зад на наши… — и проглотила язык. — Это Железная Святая! — ахнули её соратники. — Склонитесь перед непорочной избранной богов! — А как быть с еретиком? — упавший на колени обернулся на Зейна. Тот уже держал палец над кнопкой цифроустройства. — Ничего не делать, дети! Он со мной! — неловко сидящая на унитазе Моуз оживилась. — Я, э, веду его к королеве… для инициации! Из-за наспех сочинённой лжи она потеряла возможность расквитаться за убитых Медведей. Моуз болезненно зажмурилась. — Избранница богов воистину доказала свою преданность и благодетельность! — надрывно горланил один из ДеХров, простирая вперёд руки. Ему вторили на неразборчивом бандитском полуголые безумцы, которых даже Флинт не понимал. — Избранница богов кое-что потребует от вас, дети. Зейн бесстрашно выступил вперёд, возвышаясь над десятком сгорбленных фанатиков, готовых посвятить всех себя любому повелению, недовольно поглядел на Моуз и помотал головой. «Не стоит», говорил его вид. «Ты же знаешь, я вмешаюсь между тобой и твоим пагубным влечением». А может и не потеряла возможность, ведь она, кажется, только что вновь забрезжила светом. — Мне нужен «костыль», — нагло попросила Моуз и уставилась с вызовом на Зейна. Он напрягся. — Высокопочитаемая Святая, мы бы отдали, но у нас его нет, — ответил плаксивый мужчина и в подтверждение его словам завыли ещё противные голоса. Учитывая, что коренные пандорцы не способны на такую хитрую мыслительную операцию, как обман, в результате регулярного пропекания на солнце ли, употребления порошка из костей ли, им можно было верить. — Ближайший доступный склад находится на Утёсе Вознесения…– сказали уже известное, и Святая несчастно выдохнула. — Но мы можем достать его для вас, тольк!.. — радостный тон покорного слуги прервался выстрелом Сорокопута, и голова фанатика обильно брызнула кровью. Все осознавшие предательство мгновенно вскочили с колен. — Ты не с теми связался, усатый! — Седой, а не умён! — Ты скаг! Я грузовик! — Бррлагхуаа! Последовали прочие ругательства с неприличными жестами, отнимающие драгоценное время у тех, кто находился в не выигрышном положении, притом что их было больше. Зейн со своей цифрокопией разбирал фанатиков одного за другим, наполняя лагерь криками и свежими трупами иногда с оторванными конечностями, фонтанирующими кровью. Гревшаяся в благоговении подданных Святая так и сидела на унитазе с широко открытыми глазами, прижав уши. Этот мужчина неисправим. Неотёсанное упрямство Зейна Флинта сравнимо с решимостью, с какой Дети Хранилища готовы были выполнять её поручения. Нет, даже, к великому огорчению, превосходит его. Солоно ей пришлось с таким спасителем-напарником. — Ты….ты — пышила гневом Моуз, не зная, какую бы брань пообиднее припомнить. Стрельба утихла, цифроклон равнодушно присел на колено и исчез во вспышке помех, а она с досадой, скривив губы, поглядывала на своих защитников-неудачников, поголовно и податливо отдавших жизнь за минуту двум стволам Vladof. Чертовски хорошим стволам, исторгающим смертельный душ шарко из пуль. Наверное, Моуз тоже стоит приобщиться к такому. Ах да, ей почти что не было плевать на жизни фанатиков. — Идём. М`роженое само ся не съест. Зейн как всегда насмешлив, благосклонен, осанистую свою гордую походку согнул, наклонившись, нежно подхватил под локоть и потянул за собой к Тачкомату за ближайшим поворотом. — Ты не мой папочка, кончай уже свою показную заботу! — насупилась она и напрягла руку, дёрнула на себя. — Тем лучше. В противном случье я б тя выпорол, — донёс до её сведения полушёпотом кошмарную перспективу, которая её лишь посмешила. И расслабила настолько, что она поддалась мягким подталкиваниям Зейна, и потопала за ним, запнувшись за один из трупов. — Будь ты мья, ты б висела на том тросе, пока не забыла все скверные слова. И в перву оч`редь на букву «К». — Сразу понятно, нет у тебя детей. Ты был бы чудовищным отцом, — оскорбила она, залезая в три движения на новый нацифростроенный Курьер, которому в следующий раз стоило бы заиметь броню покрепче. — Хох, ошибаешься! У мня их восемь! — Зейн запрыгнул на водительское сидение, покачав лёгкое авто, и залез в один из многочисленных карманов, чтобы достать голоальбом размером с бумажник. Вывернул руку назад, протянув сморщившейся Моуз. — Каждая роскошная мамочка этих миловидных деток — фото рядом — держит открытой дверь дома, чтоб я приложил надёжную сильную руку к их воспитанию. Жаль, у мня совсем нет безопасных окон, когда в мня никто не стреляет… Возьмёшь? Ладон. — Зейн вернул голоальбом на место и выкрутил ключ зажигания. — Что ж, пьехали. Спустя пару минут подозрения Моуз окрепли, стоило Зейну вырулить на гигантскую окаймлённую скалами равнину без намёка на ресторан, кафе или даже жилые домики, где гипотетически хранилось её любимое лакомство. Вместо этого дуэт столкнулся с хозяевами здешних типичных для Пандоры пустынных земель. Они заявили о себе первыми и вопреки добродушности восточных кланов дали понять о намерениях ядовито-ласково и недвусмысленно. — Уважаемые чужаки, — обратил на себя внимание горластый мужской голос через рупор, — вы имели несчастье заявиться к клану Колезубцов и за это будете жестоко убиты и забыты. Чао. — Эт мы `щё посморим, — ухмыльнулся Зейн, кого перспектива умереть совсем не устраивала по понятным долгосрочным причинам и добавил тише: — Звиняй, девчуль, мья вина. Раньше здесь было необитаемо. Грозно распекать провинившегося Моуз не планировала, не слушала его, а целиком сосредоточилась на двух грузовиках-преследователях. Она ещё не знала, как и Зейн, что Колезубцы прихоти ради пристраивались к бортам случайных приезжих, увечили их и корёжели их авто торчащими во все стороны заострёнными кольями и шипами. То, что оставалось, они как правило вывешивали вокруг своих богатых нефтью земель в назидание другим. Кузовам, даже мятым, тоже находили применение. Моуз не надо было думать дважды или ждать команды, что начать строчить из пулемета не останавливаясь, но бронированные тёмные от копоти грузовики атакующих отражали каждую пулю. Лишь несколько срикошетили в громыхающих смехом пассажиров с пилотопорами, но это не остановило водителей, крупных мужчин, каждодневно наедающихся скагчатиной, от их проверенной дьявольской стратегии для нападения на чужаков. Два грузовика поравнялись с собранным наскоро модульным Курьером, не приспособленным для боев такой сложности, и одновременно выкрутили руль каждый в свою сторону, насадив его на шипы. Зейн и Моуз подпрыгнули на местах, чтобы избежать участи шашлыка, и приняли скрюченную позу. Шипы замерли в нескольких дюймах от каждого. Водители не намеревались останавливаться, и многочисленные трения высекали искры, поджёгшие истекающий топливом курьер. Представители клана Колезубов вновь расхохотались и замахали оружием на бортовой платформе, заранее празднуя победу. — Эт фраза редко звучит негативно, но мы тут можем пожарить сосиски, и под сосисками я имею в виду… — Валим тогда отсюда! — паниковала Моуз, крутясь в узком круглом кармане для стрелка. — Да, но на колючие грузовики! — Зейн подождал ответа, но его не было, и он безошибочно распознал её готовность и начал отсчёт: — Три, два, вперёд! То ли дело в том, что они враждовали, вредничали и поступали каждый по-своему в любых ситуациях или же попросту в том, что они мужчина и женщина и мыслят по-разному, поэтому прыгнули в противоположные стороны. И едва не поранились, найдя опору в кольях кузова всеми четырьмя конечностями. Колезубцы в угловатой металлической броне, как будто автомобильной, с занесёнными для удара пилотопорами естественно были готовы встретить почти поверженных загнанных в ловушку чужаков. Но им предстояло узнать, что такое напасть на Искателей Хранилищ, даже если одна из них отказывалась ею называться. Но прежде для них по старым обычаям не желающих за зря проливать кровь нежданно приготовили оферты. — Эй, смазливая мордашка, — обратился к Зейну один из крупных мужчин с приятным убеждающим голосом. — Давай без глупого мордобоя, пойдёшь к нам, определим тебя в песельно-родовое общество. Тамошним дамочкам ты понравишься! Зейн принял удобную позу для рывка и заготовил в напряжённой левой руке энергоклинок, как вдруг опешил. — В какое? Пёсельное? — ПЕ-сель-но-е. Песочно-земельное, так мы… — Не в любом случае, недружелюбные ребятки, вам вряд ли захочется мня в своих рядах! — хохотнул Зейн. Сжалившись перед вопросительно застывшим лицом с курчавой щетиной, он пояснил серьёзнее: — Я Флинт. Даже один это катастрофа, и я покажу почему. И наконец бросился вперёд на превосходящее число противников. Не лучший расклад для них, учитывая его невероятный опыт в поединках, грабежах, убийствах, шантаже, пытках и соблазнении приятной наружности дам. Хотя среди многих его талантов в текущей обстановке пригодится и один. Он, искушённый заданиями различного толка, искушённый битвами с противниками разного толка, приветствовал внеплановые ситуации, внезапные, как летящая в лицо на реактивном двигателе пушка Tediore, и настолько же смертельные, когда жизнь висела на обугленном волоске. Он любил, чтобы за доли секунд окружало пламя, во рту кровило, врывался десяток бойцов, проваливался пол или рушился потолок, оставляя тебя наедине с другим собой и риском потерять свою роскошную подтянутую заднитцу навсегда. Ничто так не давало ощутить вкус жизни, как явный повод распрощаться с ней. Не зря его звали Зейн Предсмертное желание Флинт. Было сложно не расцеловать Колезубцов, но он как-то сдержался и поместил рядом цифрокопию, разделяющую не только его внешность, но и характер поведения, и та нанесла наотмашь удар энергоклинком. — Смазливая мордашка, — обратился из другого грузовика крупный мужчина в броне уже к Моуз, зеркально озвучивая предложение с некоторыми поправками. — Давай без мордобоя, примыкай к нам, у нас нехватка симпатичных девулек. Определим тебя в песельно-родовое общество, твои ручки, ножки и кое-что ещё однозначно пригодятся тамошним пёхорям, — скромно гоготнул, ошибившись словно случайно. — Ой, то есть пахарям. Моуз как раз снимала со спины бабахающий Серп, устраивала его поудобнее в руку, покамест другой держалась за шип, и опешила. — В какое? Пёсельное? — Как и Зейну, ей принялись разъяснять по слогам, но она сразу вмешалась: — Неа, не нужны мне ваши пёсики, признательна, я больше по кошкам. Одну даже на медаль натаскала! — похвасталась она. И наконец бросилась вперёд на превосходящее число противников. Не лучший расклад для них, учитывая многолетний опыт в рядах механизированного отряда под знамёнами Vladof, передовых войск, внушающих ужас с первого громыхающего шага двуногого танка и сокрушающих всех и всё стоящих на пути при помощи тяжёлых орудий. Единицы против сотней, десятки против тысячей. Всегда так и никак иначе. Всегда триумфаторы… Но даже если у неё сейчас и не было танка по вине мерзавца в паре метров, ввязавшегося в похожий бой, она приобрела многолетний опыт в рядах сухопутной пехоты: кралась, ползала в грязи, траве и обломках, — а с её ростом и ловкостью она могла похвастаться отсутствием пулевых шрамов, — врачевала, истребляла недругов из укрытий. Незаметный смертоносный боец, зажимающий спусковой крючок и не отпускающий его, пока в округе не останутся только соратники и пленные. Четыре выстрела — и всех смело с бортовой платформы с перекошенными лицами. Элпис блеснул солнечным светом, и Моуз сделала козырёк из свободной руки и поглядела с поднятыми бровями, как Колезубцы недолго парили, затем бухнулись, крутились и разливали по песку кровь, словно бурдюки с ягодным соком. В странном шипастом чехле. Моуз перевела взгляд в сторону, на несносного напарника, сражавшегося только при помощи своих светящегося клинка и дальского пистолета, с которым он не расставался, но сейчас использовал в качестве защиты от вражеских пилотопоров. Не выстрелили ни разу! Настоящий безумец! Один из грузовиков на высокой скорости налетел на кочку или что-то сбил, и всю конструкцию, состоящую из двух шипованных и одного насаженного авто тряхнуло. Моуз отбросило на один из кольев, она зашипела и посмотрела, как на белой сорочке расползалось красное пятно. Зейн же вообще вылетел за борт. Только его Двойник продолжал бороться, как и его непутёвый хозяин, вцифрорукопашную. Не успела Моуз порадоваться или огорчиться его потерей, как в следующее мгновение вместо Двойника во вспышке возник Зейн и не мешкая столкнул последнего бойца Колезубцов туда же куда и он сам едва попал. В песчаное ничто, где наверняка ползали его старые зубастые знакомые. Зейн словил взгляд напарницы, кивнул, чуть прищурился, заметив пятно крови, и указал головой в сторону кабины водителя, донося смысл о том, что поры бы уже заканчивать с этим препятствием в лице Колезубцов. В согласии со своим планом он прыгнул на колья кузова, когда грузовики снова тряхнуло, и водители круто развернулись во избежание столкновения со скалой. Скаги, заметил Зейн, повылезали из нор, учуяв свеженькую падаль, бросились врассыпную на мёртвых, умирающих и временно живых Колезубцов, кому посчастливилось — на самом деле нет — не разбиться при падении. Но скагов было намного больше, чем пищи, и они поскакали за ревущими вонючими грузовиками, потревожившими их полуденный сон. Щенки и альфы, все лаяли и хлестали голодными языками. К тому моменту, как Моуз удобно зафиксировала себя между кольев и восстановила щиты, Флинт уже боролся за место у руля, но ввиду их с водителем долговязости и худобы бой шёл на равных и походил на разногласия мальчишек на детской площадке. Моуз закатила глаза, достала Серп и выстрелила кучной крупной дробью, укоротив и обездвижив эту мелкую неурядицу. Флинт, заглушаемый рёвом двигателей без глушителей, стал невнятно кричать про то, что она его чуть не укокошила или что следует предупреждать о желании с ним тривиально покончить, но она хотела слышать только одно: «Отличный выстрел, девчуля». Может быть, среди всех вероятностей он сказал именно это. Моуз с грацией кошки перебралась на безопасный капот, откуда и влезали-вылезали водители Колезубцов, и хищнически улыбнувшись глазами достала нож. Мужчина напротив, такой же в оправдание обстоятельствами худощавый, что и в грузовике рядом, выхватил пистолет, но не успел сжать его в руке, как стал споро терять силы и зрение. Виной тому смертельная рваная рана под его кадыком, изливающая кровь сгустками, словно засорившийся родник. Он оглох и не видел никого и ничего вокруг, кроме ухмыляющейся девушки в противогазной маске, сжимающей военный нож. Спустя секунды темнеющие пульсирующие пятна разрослись, и безликий водитель окончательно ослеп, обволакиваемый мертвенным холодом. Моуз зря времени не теряя и в очередной раз благодаря своей маленькой комплекции залезла в кабину и села прямо к нему на колени, получив управление над грузовиком. И хотя было безопасно отсоединить авто друг от друга, Моуз не торопилась резко крутить руль. Вовремя зашипела ЭХО-связь: — Девчуль. Терь нас преследует преогромное стадо скагов-убийц. Как сморишь на то, чтоб мы нарисовали кружок-другой и сделали из них якитори? Моуз не знала о якитори, но догадывалась, что оно обозначало мясо, насаженное на вертел. Либо наказание, либо что-то съестное. Третьего не дано. — Положительно! — был её краткий восторженный ответ. Обе машины почему-то рванули в одну сторону, видимо, в порыве единения и сотрудничества, и самые быстрые скаги, не успевшие вовремя отскочить, оказались первыми в образном меню. Несколько глупцов ещё бросилось на чёрные шипы крутящихся шумных грузовиков, но основная масса почуяла подвох и дала дёру. Скаги скуксились и недовольно зарычали. Лучше подраться с сородичами за жилистый кусок мяса, чем скулить кровоточа на железных копьях. Когда Зейн и Моуз закончили головокружительные виражи, на песке остался зверски-симпатичный глубокий след шин, окаймлённый скажьей кровью. По взаимному согласию они разъединили авто и унеслись друг за другом в необитаемый край Пандоры, где так же, как и везде, блестели барханы песков, темнели в лазурном облачном небе заострённые скалы и жарил подрагивающий воздух Элпис, находясь в уютной морозилке космоса. Гадёныш эдакий. Зейн Флинт схватился за рамы в кузове и подтянул себя вперёд, вылез и спрыгнул на мягкий розоватый песок. Достал бумажник и стал перебирать голыми пальцами карточки, пока не выбрал сверкнувшую серебром и не направил её плашмя перед собой. Странный ритуал расслабил челюсти Мозеры, собиравшейся отругать Флинта, потому что карточка заговорила с ним механизированных голосом, плавающим от сладкого женского к сладкому мужскому: — Координаты приняты и одобрены. Ожидайте процесс цифростроения через…пять минут. — Так долго?! — Флинт был не на шуточку взбешён-поражён и быстро затряс карточкой. — Со времён Войн Корпораций такого безобразия не случалось. А если б у мня была серьёзная причина?! Я п`жалуюсь, шлепенями клянусь, я вас… — Что. Это. Такое? — вмешалась в его угрозы Моуз, немного попрыгала и повыгибала спину, брезгливо отметив неудобство кровоточащего сидения, с которого слезла секунды назад. Зейн повернулся, и хмурое выражение лица своего превратил в приветливое. — «ПоБег». Пособничество беглецам. — Спрятал карточку на место не глядя. — Оперативная служба крышевания наёмников, помимо основного предоставляющая пищу, медпомощь, ночлег, богатый бар, тренажёры, — Зейн загибал пальцы, собрал их в кулак и начал считать снова, — массаж и дев… и прочий отдых в чрезвычайных ситуациях, когда волоски на твоей спине не прост шевелятся, а горят. Оч знакомое и неприятное чувство, — поведал он полушёпотом, намекая на то, что пользовался этой службой чаще, чем хотелось бы. Область примерно в четыре квадратных метра рядом засияла и начала возводить светоотражающие стены. — Знаю, чем мы займёмся эть пять минут, — интригующе интонировал Флинт и вынул из-за поясницы продолговатую аптечку. — Д`вай ко мне. Моуз и рада была отказать под предлогом, что само заживёт, а касания его ей нужны как скажье дерьмо, но рана саднила, чесалась, пульсировала и часто мешала сосредотачиваться на чём-то кроме неё. Она подошла ближе и бережно задрала сорочку со стиснутыми зубами. Флинт снял тактические перчатки и засунул за ремень. — Поэтому-т я и ношу броню! — Он победно постучал костяшками по груди, издавшей глухой звук. — Везде носишь? — спросила с хитрой улыбкой Моуз, удерживая себя от того, чтобы взглянуть ниже. — Где удобно. Он вколол мелкое обезболивающее, подождал несколько секунд прежде, чем взять обеззараживающий раствор и пройтись по краям весьма серьезной колотой раны. Кровь в ней едва запеклась. Моуз смотрела вниз внимательно за ним в ожидании повода оскорбить, но зейновы руки не дрожали. Последним штрихом в своих методичных лечебных действиях он достал две пары сшивающих мини медботов и усадил их друг напротив друга. Они медленно сближались, скрывая следы колотой раны. — Стало легче, — вместо благодарности скромно негромко донесла она. — Всё что в мьих силах для привлекательной малышки вродь тя, — включил он обаяшку, в котором по ощущению не было и капли искренности. Она задумчиво вперилась в его целый глаз, отметив удобство поддержания с ним зрительного контакта. — Привлекательная малышка, ну точно, хах. Те придурки, каких мы убили, назвали меня смазливой мордашкой. Предложили присоединиться к ним. Надо было показать им это и посмотреть на их удивлённые лица! — Моуз сняла зубастую маску и скорее выдохнула, чем усмехнулась. — Упущенная хохма. Зейн Флинт с неудовольствием заметил, что подобное обращение использовали не только к нему. И предложение — тоже. Вероятно, те нечёсанные хрыщи именно так выражали свои симпатии, не стоило их винить. Да и Моуз явно заслуживала эпитета «смазливая мордашка». Даже со шрамом в пол-лица. — У мня есть с собой нечто, способное вернуть твоей мордашке былую симпатичность. Малую часть, поскольку большая останется сморщенной кожей шарпея, какую только умелые косметологи разгладят при помощи громко урчащих регенераторов. Но он об этом умолчал. — Позволишь? Флинт потянулся во внутренний карман. Моуз переводила взгляд с его рук на лицо в размышлении. Кивнула кротко. Ей самой не нравилось то, что с ней сотворила жестокая богиня. — Давай мне. Зейн без пререканий протянул ей тюбик вместе с кожным антисептиком. Моуз вытерла всегда либо в мазуте, либо в крови пальцы, поразглядывала незнакомую упаковку, повертела и выдавила на ладонь. Массирующими движениями втёрла в рубцеватую кожу. — От моей х`рошей знакомой. От Лив, — пояснил он зачем-то с улыбкой. — Она настоящая спасительница жизней, не раз мня выручала. А этого скрягу и выскочку Зеда я не знаю и не доверяю. — Не расхваливай. Если не поможет, тебе придётся отказаться от своих слов. — Она вернула тюбик как раз с окончанием цифростроения, и Флинт жестом пригласил пройти внутрь. Моуз медленно, не беспокоя рану, вошла в идеальную белую комнату и встала напротив станции перемещения. Сияющий бирюзой голоэкран изображал растопыренную пятерню, пальцы на которой случайно мигали. С кивка Зейна Моуз протянула руку, и её сознание завертелось в вихре цифротехнологий. Зрение вернулось к ней в комнатке примерно того же размера с несколькими выходами, чистой, блестящей убранством многофункционального стола и объёмных картин. Появившаяся в поле зрения стройная девушка в платье до колен и с длинной чёрной косой, идеально лежащей на маленькой груди, чуточку испугала Моуз. — Двое? — удивлённо раскрыла та глаза, увеличившиеся ненамного, и разъединила сложенные лодочкой ладони. — Она со мной, — встрял деловито шагнувший вперёд Зейн и жестом попросил расслабиться охранника в светоотражающем бронекостюме, слившегося со стеной. — Проблемы? — Многоуважаемый клиент, проблема в том, что скидку за непредвиденные задержки в предоставлении для вас укрытия мы предоставим только вам одному. «Пф, эт не проблема», обрадованно пробурчал под нос Зейн, заказывая двойную порцию на один счёт в заведении «Ледяное & Жаркое», три первые буквы от каждого слова которые горели ярче остальных. Моуз, несмотря на пустеющий зал, скромно устроилась за столом в углу, разглядывая пестрящие яркими красками стены с изображёнными на них блюдами, вызвавшими бы обильное слюноотделение даже у сытых. А она чертовски оголодала. Та закуска в зейновой металлической лачуге была хоть и приятна, но… безвкусна. Вовремя вспомнила свой недуг! А ведь пожелала мороженого, зная о том, что выжгла тем горьким фруктом себе язык, а вместе с ним и добрую сотню-другую рецепторов! На худой конец у неё остался нос. Надеялась на лучшее, верно, и потому сохранила предвкушение, глядя на приближающегося с подносом улыбчивого Зейна. Он поставил на стол дюжину мясных треуголок, обещанное сладкое с блестящей ледяной коркой и двумя напитками в пузатых кувшинах, с которых стекал конденсат. Разносился такой насыщенный аромат, что хотелось съесть всё прямо с посудой. — Налетай! — позволил Флинт будто бы себе и схватил выделяющий пар треугольник первым. Ровными зубками он аккуратно откусил, с улыбкой и закрытым глазом довольно разжёвывая. Моуз последовала его примеру и взяла такой же кусок со своей стороны. Зейн знал, а Моуз догадывалась, что им точно не подсунули съедобный продукт с ароматизаторами вкуса, как во многих забегаловках, поскольку оба достаточно хлебнули их за свои жизни. Пища, приготовленная техникой, не человеком, будто теряет часть питательной ценности, меньше насыщает и не вызывает восторга вкусовых сосочков. Спустя минуту их обед превратился в шутливую гонку гурмэ, постепенно опустошающую поднос. Когда очередь дошла до чуть подтаявшего мороженого, Моуз приготовилась почувствовать хотя бы часть того кайфа, которое раньше оно дарило, и едва поднеся ложку ко рту стала больше фантазировать. Спутанные мысли, проделав долгий и витиеватый путь, залетели в тот ненастный и запрещённый закоулок, который вновь вызвал резь в висках. Нынче её наслаждение сходилось лишь на одном. Но мысли о нём удалось обмануть щедрой порцией мороженого. Ещё одна благодарность Зейну Флинту, о которой ему не стоит знать. А то зазнается. Он вообще не скупился на что бы то ни было: стрелял, нудил, унижал, в том числе её, смеялся и карабкался за тайниками в избытке. Если верить в подлинность его голоальбома, то и парой наследников не ограничился. Кажется, за свои пять десятков он так и не научился управлять своей энергией. Топал ногой под мажорный ритм тихой фоновой музыки, разминал шею и хрустел костяшками. Ел он, кстати говоря, тоже быстро, будто рос в большой и бедной семье, где приходилось драться за порцию похлёбки. — Всё смёл, будто в казарме! Знакомый случай! — Флинт выстроил зрительный контакт и заинтересованно прищурился. Со своей порцией мороженого, вишнёво-ванильного, он справился быстрее и отставил пустую чашу, разносящую насыщенный горький аромат. — Видимо, ты прошёл через то же, что и я… Помнится, ты родился на Пандоре. — Он кивнул. — По тому, как ты превосходно ориентируешься на местности и знаешь планетарные обычаи, не брезгуешь совать нос и руки в толчки, мы с Амарой и З4ЛПом поняли это ещё до того, как ты признался. — Флинт повёл бровями, ожидая вопроса, и он последовал, только не тот, какой интересовал Моуз. — Сложно было возвратиться? — Не, совсем нет, — выдохнул он спокойно. — Я не полон детских переживаний и нереализованных потребностей, знаешь ли, чтоб избегать этого места. Прост тут жарко, полно песка и развалин, ковыряться в которых интересно было тольк Зейну намного младше, — усмехнулся и добавил: — Я удивлён, что здесь есть какая-т активность помимо грабежа и убийств… Ну, я про дерьмишкоголовых детей-близнецов. Моуз про себя улыбнулась. За её небольшое промедление Зейн поднялся и вновь посетил кассу с роботом, чтобы сделать очередной заказ. Послышался звон пары упавших на прилавок монет. — Кхм, так что заставляет тебя убивать, эм, гипотетических родных, друзей или старых знакомых? Флинт хохотнул, вернулся за стол, поправил рукава куртки, никак не пострадавшей и даже не запачкавшейся в недавней типичной пандорской возне, и скрестил ладони на затылке. — Девчуль, в мирь полно придурков и среди тех, кого ты перечислила. К счастью, я вернулся на планету достаточно сформировавшимся взрослым с представлениями о достойных… о людях, обладающих рассудком, чтоб убивать всех на них непохожих. — Цинично. Фанатиков тоже? — Зейн усмехнулся и отвёл взгляд, едва не гаркнув «тем более!». — Они несчастные души, простые пандорцы, чьим главным недостатком стало рождение в этом затхлом безжизненном месте. Они желают только сокровищ Великого Хранилища. Им дела нет до Алых Налётчиков и ваших освободительных настроений… — Так-так, а вот с этого места подробнее. Что за Великое Хранилище? Кажица, я слышал, как умирали на устах с этим «макгаффином». — Не удивительно. Великое Хранилище содержит в себе всё! — проснулось промытое сознание чуть восторженной Святой. — В частности всё то, что когда-либо желал преданный слуга близнецов: мясные мотоциклы мира, кредиты и клёвые тачки с музыкальной системой! — Байки-бабайки, — буркнул одними губами Зейн, слышав без всякого интереса не раз эту чушь, доносящуюся с любых пандорских экрана и динамика. Короткие убедительные сообщения призывали только к двум вещам: лишиться воли и пополнить ряды болванчиков на высос их самопровозглашённых недобогов. На большее паразиты не способны. — Великое Хранилище сделает из Близнецов настоящих богов! — продолжала Моуз, наконец рассказав что-то, лежащее за границами общей пропаганды. — Там заперто нечто или некто, чьё могущество мечтает обрести Тайрин… — прошептала, радуясь, что наконец посвятила в эту тяжёлую тайну кого-то ещё. Но судя по всему совершенно не осознавала, какие последствия она имела. — Стоп-стоп! — Зейн положил ладонь на стол и выпятил грудь. — Не то ли эт Хранилище, которое мы обчистим? Думаю, Лилит будет полезно об этом узнать: она Искатель со стажем, мож`т что-т об этом знает. Лилит? — выбрал её контакт в ЭХО-3 Зейн и взглянул на высокий освещённый потолок, на котором на многих языках желали приятного аппетита. На удивление, сирена отозвалась своим вибрирующим, двоящимся от эхо глубоким возбуждающим голосом почти сразу, но по другому срочному поводу. «Отборные убийцы, моя близкая подруга в беде. Двигайтесь к западу от гоночной трассы к эридианским раскопкам и побыстрее». — Не успели закончить новую работёнку, как нам подкинули поновее. — Зейн пришлёпнул губами и повёл бровями, приводя в замешательство наблюдателей, не уверенных, радовался он или чувствовал досаду. — Идём, девчуль. Путь долгий. — Вышел из-за стола и положил на поднос две звякнувшие увесистые серебряные монеты с отверстием в середине. — В подробностях не откажешь, милая Лил? «Патриция Таннис эксперт по эридианцам. Её жизнь очень важна для науки в целом и открытия Хранилищ в частности. Недавно она сообщила мне о странной активности скагов в округе. Позже — заметила необычно крупную группу лилипутов. Элли послала ей на помощь отряд, но я хочу, чтобы вы убедились, что Таннис ничего не угрожает». — И похоже работёнка-то серьёзная, — поддакнула Моуз со странно-довольной улыбкой, зная кажется чуть больше Лилит. Зейн c скользнул по её лицу взглядом, выражающим целый букет подозрений.