***
— Земля! — закричал впередсмотрящий. Люси, которая разговаривала на юте с Ринсом, быстро спустилась по лестнице и поспешила на полубак. По пути к ней присоединился Эдмунд, а Каспиан, Дриниан и Рипичити были уже там. Утро выдалось холодное, небо над темно-синим морем, усеянным белыми клочками пены, казалось очень бледным. Впереди, по правому борту, словно зеленый холм среди моря, виднелся ближайший из Одиноких Островов — Фелимат, а позади него возвышались серые склоны Дорна. — Дорн! Фелимат! — воскликнула Люси, хлопая в ладоши от радости. — Ах, Эдмунд, как давно мы их не видели! — Никак не пойму, — сказал Каспиан, — почему они принадлежат Нарнии. Разве король Питер завоевал их? — О, нет! — отвечал Эдмунд. — Так было еще до нас, при Белой Колдунье. — Будем причаливать к берегу, ваше величество? — спросил Дриниан. — Пожалуй, не стоит, — сказал Эдмунд. — В наше время здесь никого не было, да и сейчас нет, судя по виду. Раньше народ жил на Дорне, а кое-кто — на Авре, это третий остров, его пока не видно. А на Фелимате пасли овец. — Значит, обогнем его, — сказал Дриниан, — и высадимся на Дорне. Придется грести. — Как жаль, что мы не побываем на Фелимате, — сказала Люси. — Мне бы хотелось побродить там. На нем так пусто… но хорошо, и трава, и клевер, и тихий, морской воздух… — Я тоже не прочь размять ноги, — согласился Каспиан. — Вот что, давайте высадимся на берег и отошлем лодку обратно. Пересечем остров, а корабль подберет нас на той стороне. Если бы Каспиан знал, что из этого получится, он бы так не сказал; но тогда это всем понравилось. «Ой, идем!» — воскликнула Люси. — Ты пойдешь с нами? — спросил Каспиан у Юстаса, который появился на палубе с перевязанной рукой. — Пойду, пойду, только бы подальше от этого проклятого корыта, — сказал Юстас. — Проклятого корыта? — переспросил Дриниан. — Ты о чем? — Во всех цивилизованных странах, — сказал Юстас, — корабли такие большие, что и не помнишь, где ты — на суше или на море. — Тогда зачем плавать? — сказал король. — Дриниан, прикажи спустить шлюпку на воду. Король, королева, Рипичити, Люси, Эдмунд и Юстас сели в шлюпку и поплыли к берегу. Когда они высадились, лодка поплыла обратно, а они долго смотрели ей вслед, удивляясь, каким крошечным кажется корабль. Хорошо было вновь очутиться на суше, дышать землей и травой, хотя поначалу земля покачивалась под ногами, словно палуба, так всегда бывает после долгого плавания. Здесь оказалось теплее, чем в море, и Люси особенно понравилось ступать по нагретому песку. В небе пел жаворонок. Они шли вглубь острова, поднимаясь на довольно крутой, хотя и невысокий холм. На вершине, конечно, они оглянулись: корабль медленно плыл к северо-западу, сверкая на солнце, словно большой жук. Перевалив через гребень холма, они его больше не видели. Зато они увидели остров Дорн, отделенный широким проливом, а за ним, чуть слева — остров Авру. На Дорне нетрудно было рассмотреть белый городок, который назывался Узкой Гаванью. — А это кто такие? — спросил вдруг Эдмунд. В зеленой долине, куда они спускались, сидели шесть или семь вооруженных, грубоватых с виду мужчин. — Не говорите им, кто мы, — предупредил Каспиан. — Почему, ваше величество? — спросил Рипичити, который согласился, чтобы Люси несла его на плече. — Я подумал, — ответил Каспиан, — что здесь давным-давно не слышали о Нарнии. Быть может, они не считают себя нашими подданными. Тогда небезопасно называться королем. — У нас есть шпаги, ваше величество! — воскликнул Рипичити. — Да, Рипичити, я знаю, — сказал Каспиан. — Но если бы я хотел снова завоевать эти три острова, я бы взял сюда отряд побольше. Тут они приблизились к незнакомцам, один из которых, крупный и черноволосый, крикнул: — Здорово, ребята! — Здравствуйте, — ответил Каспиан. — Есть ли наместник на Одиноких Островах? — Есть, как не быть! — отвечал мужчина. — Губернатор Гумп. Он там, в Узкой Гавани. Выпейте-ка с нами, ребята! Каспиан поблагодарил и согласился, хотя ни ему, ни его спутникам не понравились сидящие под деревом люди. Но едва они подняли чарки, как черноволосый кивнул своим приятелям и в мгновение ока всех путешественников схватили, обезоружили и связали по рукам и ногам — всех, кроме Рипичити, который отчаянно барахтался и кусался. Венера, которую еще не успели связать попыталась откинуть их с помощью магии, но и тут у этих незнакомых людей нашлась штучка: — Ах, какая строптивая. Так и знал, что этот браслет пригодиться, — сказал один из них и схватил Венеру за руку и быстро нацепил браслет. Девушка тут же почувствовала упадок сил и поняла, что это браслет блокировки магии. Такие уже давно не делаю в Нарнии, они были при короле Миразе и раньше. — Блямц, поосторожней с этой тварью! — сказал вожак. — Смотри не попорти. За нее много дадут. — Трус и подлец! — вскричал Рипичити. — Отдай мою шпагу и отпусти мои лапы, если посмеешь! — Ничего себе! — присвистнул работорговец (а это был именно работорговец). — Да он говорящий! Вот это да!.. Будь я проклят, если за него не отвалят сотни две! — Так вот ты кто! — сказал Каспиан. — Вор и работорговец! Есть чем гордиться! — Ну-ну-ну, — сказал работорговец. — Придержи-ка язык. Вы по-хорошему, — и мы по-хорошему, ясно? Такая у меня работа. Зарабатываю, как умею, а ты не суйся не в свое дело. — Куда вы нас поведете? — с трудом выговорила Люси. — В Узкую Гавань, — ответил работорговец. — Завтра там как раз базарный день. — Есть там английский консул? — спросил Юстас. — Это чего? — удивился мужчина. Юстас долго пытался объяснить, и еще не устал, когда работорговец прервал его: — Ладно, хватит болтать! Говорящая мышь — хорошая штука, но этот кого угодно уморит, а девушка-ведьма.… Пошли, ребята. Пять пленных накрепко, но не больно привязали к длинной веревке и повели к берегу. Рипичити несли на руках. Он перестал кусаться, когда ему пригрозили надеть намордник, но бранился вовсю, и Люси только диву давалась, как работорговец переносит такие оскорбления, но он не прерывал Рипичити, и когда Мыш замолкал, чтобы перевести дыхание, говорил: «Давай, чеши!», или: «Ух, красота!», или: «Гнус, ты только послушай, прямо как будто все понимает!», или: «Кто ж это его научил?» Такие слова приводили рыцаря в ярость, и он в конце концов задохнулся от злости и замолк. Выйдя к берегу, напротив острова Дорн, путники увидели деревушку, длинную лодку у воды, а чуть подальше — старый и грязный корабль. — Так вот, ребятки, — сказал работорговец. — Поменьше шума, а то пожалеете. На борт, шагом марш! Однако в эту минуту из какого-то домика (должно быть — таверны) вышел приятный с виду человек и сказал: — Что ж это, Мопс? Опять торгуешь? Работорговец, которого и звали Мопсом, низко поклонился и подобострастно ответил: — Да, ваша светлость. — Сколько ты хочешь за эту девушку? — спросил человек, указывая на Венеру. — Ах, — вздохнул Мопс, — уж вы, ваша светлость, всегда высмотрите самое лучшее. Вас на мякине не проведешь. Как раз эта девушка мне самому понравился. Полюбил её, знаете… Сердце у меня мягкое, прямо хоть дело бросай! Однако для такого покупателя… — Назови свою цену, плут, — перебил его человек. — Я не хочу слушать про твое грязное дело. — Пять сотен, ваша светлость, пять сотенки, да и то, только для вас… — Три. — Ой, пожалуйста! — взмолилась Люси. — Пожалуйста, не разделяйте нас! Если бы вы только знали… — Но она тут же умолкла, увидев, что Каспиан даже сейчас не хочет открыть, кто он. — Три сотни, — повторил человек. — Понимаешь, девочка, как ни жаль, я не могу купить вас всех. Отвяжи девушку, Мопс. И смотри, не обижай других! — Ну, что вы, ваша светлость! — воскликнул Мопс. — Кто-кто, а я свой товар не обижаю! Они мне как детки, честное слово!.. — Вполне возможно, — сурово сказал вельможа. Наступила ужасная минута. Венеру отвязали, новый хозяин сказал ему: — Иди за мной! Люси ударилась в слезы, Эдмунд побледнел. Но Венера обернулся к ним и сказал: — Веселей, друзья! Все будет хорошо. До встречи! — Барышня, — сказал Мопс, — не ревите, а то завтра за вас мало дадут. Чего плакать-то, а? Нечего. Их перевезли в лодке на корабль и посадили в темный и грязный трюм, где уже сидели другие невольники. Мопс, как нетрудно понять, был пиратом, плавал между островами и хватал всех, кого только удавалось. Дети не встретили здесь ни одного знакомого: почти все невольники были с Гальмы или из Теревинфии. Сидя на соломе, они гадали, что с Венерой, а Юстас ругал их, словно виноваты все, кроме него.***
А с Венерой было вот что. Она прошел со своим хозяином по узкому проулку на большую лужайку за деревней. Здесь вельможа обернулся и посмотрел на неё. — Не бойся меня, девушка, — сказал он. — Я тебя не обижу. Я купил тебя потому, что от тебя веет очень сильной магией. — Да вы правы. Я ведьма. Прошу снять это браслет — он блокирует почти все мою магию, — вежливо сказала Венера. Вельможа посмотрел на неё, но браслет снял. — Меня зовут Венера Пэвенси, Серый Кардинал из Золотого века Нарнии, действующая королева Нарнии. Последняя из Северных ведьм, которых убила Белая колдунья, — тихо, но четко проговорила Венера. Вельможа удивился, но ничего не сказал. Потом провел рукой по воздуху и с округлившимися глазами посмотрел на девушку. — Этого просто не может быть — просипел он. — Но все же это так, милорд, — спокойно ответила она. — И если вы позволите, я собираюсь спасти своего мужа, братьев и сестру из плена. — То есть эти молодые люди… — не переставая удивляться сказал вельможа. — Старший из них — мой муж, король Каспиан 10, младшие король Эдмунд Справедливый и королева Люси Отважная и мой кузен, — продолжала Венера. — Если я могу помочь, вы только скажите, — единственное что смог сказать он. — Представьтесь пожалуйста, — тихо сказала Венера. — Лорд Берн… — не успел договорить он, как его перебила Венера. — Один из семи лордом, отправленных на Одинокие Острова. — Да, вы правы, — ответил лорд. — Милорд, — сказала Венера, — нам надо потолковать о том, что творится здесь, на Островах. Но не расскажете ли вы для начала свою собственную историю? — Она проста, ваше величество, — сказал Берн. — Доплыв досюда с другими вельможами, я полюбил здешнюю девушку и понял, что дальше мне плыть не надо. Вернуться в Нарнию, где правил ваш дядя, я не мог. Я женился и с тех пор живу здесь. — А что за человек этот губернатор? Считает ли он себя нашим подданным? — На словах считает. Он вечно поминает короля и к месту и не к месту. Но вряд ли обрадуется, когда увидит здесь живого, настоящего. Если вы, ваше величество, предстанете перед ним беззащитным и безоружным, он сделает вид, что не верит вам. Ваша жизнь может оказаться в опасности. Много ли с вами людей? — Мой корабль, — сказала Венера, — сейчас огибает остров, и на нем тридцать вооруженных воинов. Не напасть ли нам на Мопса и не освободить ли моих друзей? — Я бы не советовал, — ответил Берн. — Если начнется сражение, из Узкой Гавани на помощь Мопсу придут два или три корабля. Мне кажется, ваше величество, губернатора надо припугнуть намеком на большое войско и самим именем короля. Тогда до битвы дело не дойдет. Гумп — изрядный трус, его напугать легко. Поговорив еще немного, Венера и Берн спустились к берегу чуть западнее деревушки. Там Венера достала свой рог и затрубил. (Это не был большой волшебный Рог королевы Сьюзен — его Каспиан оставил лорду-регенту Траму). Дриниан, стоявший на вахте, ждал сигнала, тотчас узнал звук, и корабль подошел к берегу — от него отчалила шлюпка. Через несколько минут Венера и лорд Берн были на борту и объяснили Дриниану положение дел. Дриниан тоже предложил напасть на корабль с невольниками, но лорд Берн, как и прежде, ему возразил. — Плывите прямо, капитан, — сказал он. — На Авре мои владения. Только поднимите королевский флаг, подвесьте к бортам все щиты и велите кому только можно выйти на палубу. И вот еще что: подайте с левого борта несколько сигналов. — Кому? — удивленно спросил Дриниан. — Как кому? Остальным кораблям, конечно! Их нет, но Гумп должен подумать, что они есть. — Понятно, — сказал Дриниан, потирая руки. — Что же нам передать? «Приказываю обогнуть южную оконечность Авры и бросить якорь у… — …земель Берна», — закончил вельможа. — Превосходно! Будь у вас настоящий флот, его бы все равно не увидели из Узкой Гавани. Хотя Венера то и дело с грустью вспоминала о друзьях и муже, томящихся в трюме, остаток дня прошел для неё приятно. Вечером (они все время шли на веслах) корабль обогнул с северо-востока остров Дорн, прошел вдоль восточного берега Авры и вошел в красивый залив у южного берега, где к самой воде спускались плодородные земли лорда Берна. На них трудились крестьяне, все — свободные; в поместье царили веселье и мир. Корабль бросил якорь, и наших героев с превеликими почестями приняли в невысоком доме с колоннами, выходящем окнами на залив. Хозяин, его величавая жена и веселые дочери развлекали гостей, а с наступлением темноты лорд Берн послал на соседний остров своего человека и дал ему поручение, но никому об этом не сказал.