Новая Королева.

Ветер не прекращался, но слабел с каждым днем, так что волны превратились в мелкую рябь, и корабль скользил по морю, как по озеру. Каждую ночь на востоке появлялись новые созвездия, которых никто не видел в Нарнии и, ду­мала Люси с радостью и страхом, вообще никто еще не ви­дел. Новые звезды были крупными и яркими, ночи — теплы­ми. Почти все спали теперь на палубе и долго засиживались за разговорами, или, склонившись над бортом, смотрели, как пляшет светящаяся пена. В один невыразимо прекрасный вечер, когда позади рас­кинулся пурпурный и алый закат, а небо словно стало боль­ше, они заметили справа по борту какой-то остров. Он мед­ленно приближался; мысы и склоны, освещенные заходя­щим солнцем, ослепительно пламенели. Вскоре корабль шел вдоль побережья. Позади, на фоне алого неба, словно выре­занный из картона, чернел западный мыс. На острове не было гор, зато там были невысокие, пологие холмы, вроде подушек. С берега доносилось благоухание, которое Люси назвала нежно-лиловым. Эдмунд сказал (а Ринс подумал): «Что за чушь!», а Каспиан и Венера одновременно сказали: «Я понимаю». Они плыли долго, минуя мыс за мысом, надеясь найти бухту поглубже, но не нашли, и бросили якорь в мелком маленьком заливе. Хотя море было спокойное, у самого ос­трова била сильная волна и им не удалось подвести корабль так близко к берегу, как хотелось. Доплыв до берега в лод­ке, они порядком промокли (лорда Рупа, заметим, оставили на борту, так как он не желал даже видеть никаких новых островов). Все время, пока они были на острове, в ушах стоял монотонный шум прибоя. Оставив двух матросов караулить лодку, Каспиан повел остальных вглубь острова, не слишком, впрочем, далеко, поскольку время было позднее и приближалась ночь. Но оказалось, что за приключениями совсем не нужно далеко ходить. В плоской долине, примыкающей к бухте, не было ни дорог, ни тропинок, ни других признаков человека. Под ногами росла мягкая трава, там и сям усеянная цветущими кустиками, которые Эдмунд и Люси приняли за вереск. Юстас, неплохо разбиравшийся в ботанике, сказал, что это ни­какой не вереск, и не ошибся; но все же на вереск эти цве­ты походили. Не успели наши герои отойти от берега на расстояние вы­стрела из лука, как Дриниан сказал: — Смотрите! Что это? — и все остановились. — Высокие деревья? — предположил Каспиан. — Или башни, — сказал Юстэс. — А может быть, великаны? — прошептал Эдмунд. — Сейчас узнаем, — решительно сказал Рипичити и, выни­мая на ходу шпагу из ножен, устремился впереди всех к не­понятным предметам. — Кажется, это руины, — сказала Люси, когда они подо­шли поближе, и оказалась права. Перед ними лежала про­сторная площадка, вымощенная гладким камнем и окру­женная с двух сторон серыми колоннами. Между колоннами стоял очень длинный стол, накрытый пурпурной скатертью, спускавшейся до самого пола, и каменные стулья, украшен­ные искусной резьбой, с шелковыми подушками на сидень­ях. Стол ломился от яств. Такого изобилия не знали даже при Верховном Короле Питере в Кэр-Паравеле. Здесь были индейки, и гуси, и фазаны, и цесарки, и окорока, и холод­ное мясо, и причудливые пироги в виде кораблей, слонов и драконов, и мороженое, и ярко-алые раки, и светящаяся семга, и виноград, и орехи, и ананасы, и персики, и грана­ты, и дыни. Здесь были золотые и серебряные кубки, хру­стальные графины, а запах вина и фруктов летел навстре­чу, суля небывалое блаженство. — Ну и ну! — ахнула Люси. Путники молча подошли поближе. — Где же гости? — спросил Юстас. — Мы и будем гостями! — сказал Ринс. — Взгляните! — пронзительно вскрикнул Эдмунд. Они сту­пили уже на мощеный пол между колоннами (крыши, заме­тим кстати, над ними не было) и оглянулись в ту сторону, куда Эдмунд показывал. Во главе стола что-то темнело, словно три довольно больших вороха. — Что это? — прошептала Люси. — Как будто три бобра на столе… — Или птичьи гнезда, — сказал Эдмунд. — Нет, стога сена, — сказал Каспиан. Но тут Рипичити выбежал вперед, вспрыгнул на стул, с него — на стол и быстро побежал по нему, ловко петляя между драгоценными кубками и солонками из слоновой ко­сти. Он подбежал к таинственным серым кипам, присмот­релся, дотронулся до них и крикнул: — Сражаться они не будут! Все присмотрелись и увидели, что там сидят три челове­ка, хотя для того, чтобы признать в них людей, пришлось подойти вплотную. Длинные седые волосы закрывали их лица, три бороды спускались на стол, обвивая тарелки и кубки, как вьюнок обвивает изгородь, сплетались в один за­путанный клубок и через край стола падали на пол. По спинкам стульев спускались волосы, так что все трое скры­вались в густой чаще. Словом, кроме волос, не было видно ничего. — Они мертвы? — спросил Каспиан. — Кажется, нет, — отвечал Рипичити, обеими лапками под­нимая из вороха волос чью-то руку. — У этого рука теплая и пульс еще бьется. — У этих двоих тоже, — сказал Дриниан. — Значит, они просто спят, — сказал Юстас. — Сколько же они спят, если так обросли? — удивился Эд­мунд. — Они заколдованы, — сказала Венера. — Я сразу почувствовала, что здесь полно чар. — Может быть, мы их и расколдуем? — с надеждой спросила Люси. — Попробуем, — сказал Каспиан и сильно потряс того, кто сидел ближе. На мгновение всем показалось, что его уда­лось разбудить: он глубоко вздохнул, пробормотал: «Хватит с меня, гребите в Нарнию!» — и заснул еще крепче. Тяжелая голова снова припала к столу, и сколько его ни трясли, ни­чего не вышло. Не вышло ничего и со вторым. «Мы люди, а не свиньи», — пробормотал он, и захрапел. А третий едва слышно проговорил: «Горчицу, пожалуйста», — и тоже креп­ко уснул. — Он сказал: «Гребите в Нарнию»? — спросил Дриниан. — Да, — отвечала Венера. — Кажется, наши поиски подо­шли к концу. Взгляни на их кольца. Узнаешь гербы? Это лорды Ревелиан, Аргоз и Мавроморн. — Их не разбудишь, — сказала Люси. — Что же нам делать? — Прошу прощения, ваше величество, — сказал Ринс. — Пока вы обсуждаете этот вопрос, почему бы команде не подкрепиться? Такое угощение не каждый день встретишь! — Ни в коем случае! — воскликнула Веера. — Верно, верно, — согласились несколько матросов. — Что-то тут многовато колдовства. Чем быстрее мы вернемся на корабль, тем лучше. — Сперва надо узнать, — сказал Рипичити, — не от этой ли еды они заснули лет на семь. — Я и под угрозой смерти к ней не притронусь, — сказал Дриниан. — Как быстро темнеет! — заметил вдруг Ринс. — На корабль, на корабль, — заволновались матросы. — В самом деле, — сказал Эдмунд, — они правы. Мы решим завтра, что делать с лордами. Есть эту еду все равно нельзя, так что оставаться здесь незачем. Тут пахнет колдовством, да и опасностью. — Я согласен с королем Эдмундом, — сказал Рипичити, — в той степени, в какой слова его относятся к команде. Что же до меня, я собираюсь встретить солнце за этим столом. — Почему? — спросил Юстас. — Приключение это опасно, — ответил Мыш, — но для меня куда опасней, если, вернувшись в Нарнию, я услышу, что рыцарь Рипичити побоялся разгадать тайну. — Я останусь с тобой, — сказал Эдмунд. — Я тоже, — сказал Каспиан. — И я, — сказала Люси. Тогда и Юстас вызвался остаться. С его стороны это было очень смело, если помнить, что он никогда не читал и даже не слышал о таких вещах. Венера и так собиралась по тихому остаться в этом место, так что просто села рядом с мужем. — Ваше величество, позвольте и мне… — начал Дриниан. — Нет, милорд, — сказал Каспиан, — твое место на корабле. К тому же ты немало потрудился днем, когда мы бездель­ничали. Спорить пришлось долго, но в конце концов Каспиан, с поддержкой Венеры, на­стоял на своем. Когда матросы во главе с Дринианом отпра­вились на корабль, оставшиеся, кроме Рипичити и Венеры, ощутили неприятный холодок под ложечкой. Она вообще любила места пропитанные магией, и это надо сказать не удивительно. Немало времени ушло у них на то, чтобы выбрать себе место. Мысли у всех были одинаковые, хотя никто не ска­зал ни слова. С одной стороны, страшно просидеть всю ночь рядом с ужасными, волосатыми созданиями — конечно, не мертвыми, но и не совсем живыми. С другой стороны, си­деть далеко от них, все хуже различая их в ночной тьме, тоже страшновато — кто их знает, еще проснутся! Так все и ходили вокруг стола, размышляя: «Может быть, здесь?», или: «Пожалуй, чуть дальше», или: «Нет, лучше на той сто­роне!», пока, наконец, не примостились где-то посередине, немного ближе к спящим, чем к дальнему краю. Было око­ло десяти часов, почти совсем стемнело. На востоке взошли незнакомые, странные созвездия. Люси очень хотелось, чтобы это были Леопард, Корабль и другие старые знакомцы с нарнийского неба. Путники закутались в морские плащи и стали ждать. Сначала они пробовали беседовать, но разговор не клеился, и они сидели молча, прислушиваясь к ударам волн. После долгих часов ожидания, показавшихся им годами, они незаметно задремали — и одновременно очнулись. Звез­ды были уже на других местах, небо стало густо-черным, лишь на востоке едва брезжил сероватый свет. Все хотели пить, но никто не сказал ни слова, потому что как раз в эту минуту что-то, наконец, произошло. Прямо перед ними, за колоннами, виднелся невысокий холм. Неожиданно в склоне холма распахнулась дверь, в ос­вещенном просвете появился кто-то, и дверь захлопнулась. Человек держал в руке свечу — собственно говоря, только свечу они и видели. Свет медленно приближался, пока, наконец, не остановился у самого стола. Перед ними стояла высокая девушка в длинном голубом платье без рукавов. Золотистые волосы падали ей на спину. Взглянув на нее, все, за исключением Каспиана и Венер, подумали, что никогда не знали, что такое красота. Девушка поставила на стол длинную свечу в серебряном подсвечнике. Ветер, дувший с моря, внезапно утих, и пламя горело так прямо, так неподвижно, словно свеча стояла в комнате с закрытыми окнами. Золото и серебро на столе за­сверкали в лучах света. А Люси заметила то, чего не видела прежде — острый каменный нож, очень древний и очень страшный. До этих пор никто не произнес ни слова. Теперь Рипи­чити, за ним Каспиан, за ними — все остальные поднялись из-за стола, ибо поняли, что перед ними знатная дама. — Путники, прибывшие издалека к столу Аслана, — сказа­ла она, — Почему вы не едите и не пьете? — Госпожа моя, — ответила Венера, она почувствовала, что она тоже ведьма, — мы не отважились отведать этой еды, ибо решили, что именно она погрузила в колдовской сон наших друзей. — Они к ней и не прикоснулись, — сказала девушка. — Пожалуйста, — попросила Люси, — расскажите, что с ни­ми случилось. — Семь лет тому назад, — сказала девушка, — они приплы­ли сюда. Паруса у них были изорваны в лохмотья, а сам ко­рабль разваливался на части. С ними было несколько матросов, и когда они подошли к столу, один из них сказал: «Чудесное место! Довольно мы плавали. Останемся здесь и кончим наши дни в покое». — «Нет, лучше запасемся провизией и вернемся в Нарнию, — сказал другой. — Быть может, Мираз уже умер». Но третий, очень властный с виду, воск­ликнул: «Только не это! Мы люди, а не свиньи. Жить нам осталось немного, так посвятим же последние дни поискам земель, которые лежат восточнее восхода!» И он схватил со стола каменный нож, чтобы отстаивать свою правоту. Но не ему трогать этот нож. Едва он сжал рукоять, как все трое заснули. Им суждено спать здесь до тех пор, пока с них не снимут заклятие. — А что это за нож? — спросил Юстас. — Неужели никто из вас не знает? — удивилась девушка. — Я… мне кажется… — сказала Люси, — видела такой же нож у Белой Колдуньи, когда она много лет тому назад убила на Каменном Столе Аслана. — Это он и есть, — сказала девушка. — Он будет лежать здесь в чести и славе, пока стоит мир. Эдмунд, который смущался все больше и больше, прого­ворил: — Простите меня, миледи! Не думайте, что я боюсь дотро­нуться до этой еды… и обижать вас я не хочу… Однако мы испытали много странных приключений и знаем, что вещи не всегда бывают тем, чем кажутся. Когда я гляжу на вас, я верю тому, что вы рассказываете, но ведь так же было и с Колдуньей. Как нам убедиться, что вы нам друг? — Никак, — сказала девушка. — Вы можете верить мне, мо­жете не верить. И тут послышался тоненький голосок. — Ваше величество! — сказал мышиный рыцарь. — Будьте любезны, наполните мой кубок вон из того графина, мне не под силу поднять его самому. Я хочу выпить вина за здо­ровье нашей прекрасной хозяйки. Венера налила, а Рипичити, стоя на столе, поднял золо­той кубок крошечными лапками и произнес: — За ваше здоровье, миледи! Он осушил кубок, отщипнул кусочек холодной цесарки — и вскоре вся компания последовала его примеру. Все изряд­но проголодались, а еда хоть и не очень подходила для за­втрака, прекрасно годилась для позднего ужина. — Почему вы назвали этот стол столом Аслана? — спросила Люси немного погодя. — Аслан повелел его здесь поставить, — отвечала девушка, — для тех, кто прибыл издалека. Некоторые называют этот остров Краем Света, ибо дальше на восток земель нет. — Как вы храните еду? — спросил практичный Юстас. — Ее съедают каждый день и появляется новая, — ответила девушка. — Скоро вы сами увидите. — Что же нам делать со спящими лордами? — спросил Кас­пиан. — В том мире, из которого прибыли мои друзья, — и он кивнул в сторону Юстаса, Эдмунда и Люси, — есть сказка о принце, попавшем в спящий замок. Чтобы развеять чары, принцу пришлось поцеловать принцессу. — А у нас наоборот, — сказала девушка. — Чтобы поцело­вать принцессу, надо развеять чары. — Если так, — сказал Каспиан, — скажите, что нам делать? — Это скажет мой отец, — отвечала девушка. — Отец? — удивились все. — Кто он и где он? — Смотрите, — сказала девушка и указала на дверь в скло­не холма, которая теперь была видна лучше, ибо пока они разговаривали, звезды поблекли и серую мглу на востоке прорезали белые лучи.