Крыса

Ярен прохаживался по рынку и собирал дань с торговцев. Обычная работа, которую он выполнял каждый день. Но сегодня Ярену было не по себе. Да что там, его до сих пор трясло после вчерашней ночи. Он и не помнил, как ноги унес. Конечно, правды он никому не рассказал — кто бы поверил? Соврал, что трое здоровенных психопатов рвали на куски пацаненка. А напарник его попросил либо рот жертве зажать, либо прекратить, а его тоже… в клочья. Такую историю рассказывать не стыдно. А для верности Ярен еще добавил, что у каждого громилы было по стволу. И вот теперь у него новый напарник — еще более неуютно. К прежнему он привык, почти друзьями стали. Ему, может быть, и рассказал бы правду, а теперь не с кем поделиться пережитым ужасом. Произошедшее было настолько страшным и неправильным, что слова так и просились наружу. Но нельзя. Так что приходилось отыгрываться на «подопечных» торгашах, взимая с них двойную мзду и то и дело пуская в ход кулаки и дубинку, чтобы отдавали охотней. Вдвоем с напарником они рассекали рынок из конца в конец, как акула рассекает темные морские воды. И мелкая рыбешка отворачивалась, пряталась, тщетно пыталась слиться с окружающим пейзажем. Но Ярен находил жертв и собирал богатый урожай кредитов. По меркам местной нищеты богатый, конечно же. К вечеру рынок пустел, торговцы спешно исчезали в проулках, не желая остаться в числе последних наедине с бандитами, которые сегодня явно были не в духе. Ксел копошился в дальнем углу. За пазухой он прятал несколько мятых бумажек, на которые можно было купить две бутылки, но на деревянной подставке оставались еще четыре крысы на прутиках. Предчувствие подсказывало Кселу забирать их и уходить, пока не тронули, но с середины площади к нему шел человек, хромой и грязный бродяга, как раз из тех, кто не брезгует перекусить жареным грызуном. Фигура, укутанная в тряпье, медленно приближалась, и Ксел решил дождаться покупателя, а потом уже убираться восвояси. На другом конце площади кто-то не захотел отдавать татуированным молодчикам всю свою выручку, и те взялись научить его щедрости. Несчастный закрывался руками от сыпавшихся на него ударов, вскрикивал и всхлипывал. Это значило, что еще несколько минут Ксел мог не опасаться привлечь к себе внимание. Но покупатель плелся, еле переставляя ноги и то и дело опираясь о пустые уже прилавки, чтобы перевести дух. Ксел начинал нервничать. И правда, разве разумно рисковать всем заработком ради одной крысы? Мальчик прислушался к своей сверхъестественной интуиции, которая не раз спасала его жалкую шкурку. Да там и прислушиваться было не надо: все в нем кричало: «Уходи!», —, но откуда-то из самых темных и тайных уголков его души тихий вкрадчивый голосок советовал остаться и попытать счастья, словно в этот вечер могло произойти что-то очень хорошее. Ксел решительно не понимал, чего хорошего можно ожидать в такой час от такой компании, но решил подождать еще чуть-чуть. Сжав в побелевших от напряжения кулачках пустой прутик, Ксел считал мучительно неспешные секунды. Сердце бешено колотилось, и стук его казался таким громким, что чудом только вся площадь его не слышала. Наконец доходяга покрыл бОльшую часть расстояния до Ксела и его крыс. Мальчик уже отчетливо слышал шаркающие шаги и неровное хриплое дыхание. Еще немного, и пошатывающаяся фигура проковыляла еще несколько метров и нависла над Крысой. — Эй, малой, дай-ка мне вон ту с краю, пожирнее, — прохрипел незнакомец, тягуче и невнятно, словно едва двигая языком. На Ксела ожидаемо дохнуло перегаром.  — Два кредита за жирную, — твердо ответил мальчик. Покупатель скривился, сунул руку в карман грязной куртки и достал оттуда одну мятую бумажку.  — Ты сдурел совсем, сопляк? Вот тебе один… бери, пока всех так не отнял.  — Два кредита, — повторил Крыса. Тут крики в другом конце площади стихли, и мальчик скосил глаза, чтобы посмотреть, где сейчас бандиты. Увиденное заставило его и без того сероватое лицо совсем потерять цвет от ужаса. Двое бодро направлялись прямиком к нему. Надо было бежать, пока не отобрали все деньги и, того хуже, не забили насмерть.  — Ну хорошо, давай один, — передумал Ксел. Мужчина молча потянулся за прутиком с крысой. — Эй, давай кредит! — отчаянно пискнул мальчик. Покупатель в ответ только крякнул и попытался ухватить прутик. Ксел отодвинул подставку назад и вместе с ней отступил на шаг.  — Что вы там возитесь? — от громкого оклика бандита Крыса вздрогнул и тихонько заскулил. Они были уже совсем близко. – Да, ты, гаденыш, тебя спрашиваю.  — Он сегодня еще и налог не платил, — вмешался второй. Первый хохотнул, тоже громко, но как-то деланно. Но вообще казался немного дерганным, постоянно оглядывался по сторонам, словно ждал чего-то, явно не хорошего. «Этот точно забьет…» — с тоской подумал мальчик. Покупатель тем временем забыл про крысу и похромал в сторону ближайшей улочки, уводящей с площади, с неожиданной для него быстротой и ловкостью. Ксел же молча смотрел на бандитов, и его крохотные глазки настолько округлились от страха, что казались даже большими.  — Что залип, платить будешь? — первый многозначительно хлопнул увесистой дубинкой по ладони. Дрожащими руками Ксел полез за пазуху и достал пять бумажек.  — Нет уж, гони все, — процедил первый, —, а то сейчас сам окажешься на прутке, как твои крысы, — и снова натянуто засмеялся собственной шутке.  — Но… я… у меня больше нет… — промямлил мальчик. Но не знал, что на него нашло, и зачем он соврал, вместо того, чтобы просто все выложить. Это было какое-то обреченное упрямство, объяснения которому не найти.  — Ты смотри, он еще и отпирается, — Ярен повернулся к напарнику. Почему-то ему просто ужасно хотелось прибить этого пацаненка. Нет, он был совсем не похож на вчерашний кошмар: ростом пониже, более щуплый, более нескладный, да и голосок тоньше и писклявей. Но все-таки хоть какой-то способ отвести душу. Лучше бы он к напарнику не поворачивался. Бандит замер, бледный как смерть и с выпученными глазами, на лбу выступил пот. Секундой позже он издал сдавленный хрип, который перешел в истошный вопль. В этом вопле почти потонул резкий влажный хруст, тот самый, который Ярен так мечтал никогда больше не слышать. Вопль стих, снова сменившись хрипом. Изо рта мужчины хлынула кровь, и он мешком свалился на землю. Ярен почувствовал, как что-то теплое течет у него по штанине, а все тело, напротив, словно сковало холодом. За спиной напарника стоял тот самый мальчишка, закутанный в бесформенные тряпки. Его правая рука была по локоть в крови, а пальцы сжимали… Ярен изо всех сил старался не дать себе осознать, что именно. Но сомнений не было. Это был кусок человеческого позвоночника. Который это маленькое чудовище вырвало. Голыми руками. Мальчик повертел в руке свой трофей, рассматривая его, а потом отбросил прочь и двинулся к парализованному ужасом Ярену. Из складок своей одежды он достал нож, сделанный из осколка стекла. Ксела же ужасная картина, напротив, вывела из оцепенения. Повинуясь инстинкту, он бросил свою поставку с крысами и кредитки, шмыгнул под стоящий по соседству железный прилавок и замер, боясь дышать. Сквозь щелку между грубо прикрученными друг другу листами он смотрел на происходящее, всей душой желая отвернуться, но не имея сил отвести взгляд. Лучше бы он вообще ослеп, чем видел это. А незнакомый мальчишка прижал бандита к стене дома, и стал методично срывать с него одежду. А потом острым самодельным ножом сдирать с него, еще живого, кожу. Медленно и аккуратно, чтобы не сколоть хрупкую стеклянную кромку. В ушах Ксела звенело от отчаянных воплей несчастного, сердце заходилось в бешеном ритме, пальцы стали ледяными и не слушались. В какой-то момент его просто стошнило под прилавок. Через пару десятков минут, в каждую из которых Кселу казалось, что он сейчас просто умрет или и вправду ослепнет, незнакомец закончил. Он взял с земли ремень бандита и закрепил вокруг шеи изуродованного тела, у кторого нетронутым осталось только лицо, перекошенное гримасой боли и ужаса. Затем он легко поднял бандита, явно намного тяжелее него, и другим концом привязал ремень к металлической балке, торчащей из стены дома, выставив таким образом свою чудовищную работу на обозрение тех, кто придет сюда утром. Затем существо — Ксел не мог назвать ЭТО человеком — отступило чуть назад и осмотрелось. Площадь была пуста и явно не вызывала у существа никакого интереса. Но вот взгляд его остановился на прилавке, под которым прятался Крыса. Ксел забыл дышать, его била крупная дрожь. В животе предательски булькнуло. Через щелочку он отлично видел лицо незнакомца, и на мгновение они встретились взглядами. Ксел смотрел в его глаза, как мышь смотрит на удава. Два черных озера чистой ненависти, глаза самого чудовищного кошмара, какой может встретить человек. Но сейчас в них было совсем другое выражение: удивление, недоумение, детская обида, словно существо не понимало, почему Ксел от него прячется. Постояв так немного, незнакомец просто развернулся и исчез в проулках, бесшумно, словно призрак.