***
Дома ждала Джухен. Переживала, ругалась, потому что знала, что не смогут все приехать целыми и здоровыми, потому что Марк даже притронуться к Донхеку не дал и сам был нервным, сказал, что сам все сделает. Кидая вопросительные взгляды на остальных, получала лишь пожатия плечами. Что-то произошло и это не скрыть. Мало слов прозвучало за последний час. Всем не по себе. Собрались и ждут Марка, который из своей комнаты ни разу не вышел с момента возвращения. Обстановка легчает, когда в помещении за долгое время появляется улыбающийся парень. Как бы не было сложно в это поверить, но по нему даже скучали. — Замену мне уже нашли? Друзья называется, — прошел вальяжной походкой, взлохмачивая красные волосы, теперь у Хэсу снова появился конкурент. — Тебе назло выжил, — Юта приблизился к лицу Доена прищурившись. — Я не желал тебе смерти, — отвечает тот, делая шаг назад, заправляет руки в карманы. — Врешь и не краснеешь, — выпрямился, — а где этот… — Юта образно разводит пальцами, показывая на глаза, — ну, двуглазый. — Это гетерохромия, — Доен. — Я так и сказал, — упал в кресло, закидывая ногу на другую. — Мы как раз хотим узнать это у Марка. Он… — не успевает закончить Джухен, как в комнате появляется герой разговора. — А вот и он. Его лицо яснее не стало. Все еще смотрит в пол отрешенным взглядом. Марк в замешательстве. Тот, кто всегда уверен — дезориентирован. Ситуация неимоверно страшная. — Марк, — спустя секунды молчания Джемин чувствует на себе взгляд друга, — может расскажешь нам, что произошло? — Донхек не монстр, — повременив, говорит то, что ожидал услышать каждый. — но он что-то намного сильнее. — Что ты имеешь в виду? — встрепенулась Айрин. — Он убил одного из них. — Я не понимаю. И из-за этого ты молчал? — вздернул бровь Юта. — Даже не прикоснувшись к оружию. Лишь подумав об этом, — договорил Марк. — Хочешь сказать, что он силой мыслей заставил его умирать? — задумался Доен. — Не просто умирать, он пытал существо, медленно уничтожая его изнутри… — замолкает. — Джухен, что он ел, пока был здесь? — Почти ничего. Хэсу приносила ему порции только пару раз, пока он был здесь. В основном съедал меньше половины, либо вообще отказывался, говоря, что поест потом. Я думаю, это от того, что он еще не привык. Организм постоянно в стрессе. Конечно там кусок в горло не полезет. — Ему это и не нужно, — Марк собирал картину из оборванных кусочков. — У Донхека не было цели мучать зверя, он просто питался. Но если он не сможет справиться с контролем, то это убьет его. Рано или поздно проблема усугубится. Он чуть не умер у меня на руках, я еле остановил его. — Получается, что ему удалось взять контроль над чужим разумом, но при этом он чуть не лишился своего? — Джемин сложил перед собой руки. — Не просто над разумом… — подал голос Доен. — Над всем живым организмом.***
Это был не сон. Это кошмар. Не сравнимый с прошлыми, закрадывающийся под кожу, режущий ткани и вены. Донхек просыпается. Он помнит, что произошло до, к сожалению, мельчайших подробностей. Не верит, это был и правда он? Ему нравилось смотреть на погибающее тело, так ведь? Оказывается Донхек омерзительный человек, действительно способный на подобные вещи, да? Под натиском своих переживаний до него не сразу доходит — это не его комната. И в глубине души он уже чувствует, что будет не в восторге когда узнает, кто ее обладатель. А если это случится прямо сейчас? Поздно бежать. Хотя он бы и не смог. Марк стоит перед ним. Что-то изменилось в его взгляде. Он не собирается убивать юношу… вроде. Хек что, совершил какое-то чудо? На сколько помнится, наоборот — облажался да так, что постараться надо. Неужели Марк больше не злится? — Так ты тоже обычный? — ну ничего, сейчас Донхек вернет его в прежнее состояние, делов-то, хотя бы в чем-то он бесспорно лучший. — Обычный? — не понял. — Не понимаешь значит, — закипает младший. — Почему ты используешь пистолет! Я ни разу не увидел тебя без него. Да как ты можешь ненавидеть меня, если сам такой же, как я! — Я не человек, — напрягается Марк. — Тогда какого черта ты не используешь свои способности, если они, вроде как, имеются! — не унимается Донхек. — Не твое дело! — грубо бросает. — Позаботься сначала о себе. Напомнить, как ты расправился с тварью? Ты потерял контроль, это могло запросто тебя убить. Для медленно соображающих, ты больше не «ничего не могу». Хек замолкает. Его губы начинают дрожать, а в глазах снова скапливается жидкость. Он вообще не хотел кем-то быть, а теперь и от самого себя тошно. — Закрыли тему. А пока, хоть ты и слаб, попробуй прочитать мои мысли, — неожиданно предлагает Марк. — Что? — теряется. — Я… я не знаю как это делать. — Что даже общего представления нет? — снова раздражается. — Вообще-то все, что я слышал — непонятные фразы, которые возникали в моей голове просто так, и нападение на Джено, когда уже пытался прочесть твои мысли! — резко затыкается, взболтнул лишнего на эмоциях, а этого никто знать не должен был. Как минимум не Марк. — Чего пытался? — наклоняется к парню, а тот в стену виновато вжимается, но голову не отворачивает, в глаза смотрит. — Слушай сюда, двуглазый, только попробуй в мою голову без ведома лезть, я, не замедляясь, на тебя курок спущу. Донхек кивает еле заметно и ждет, что будет дальше. — Попробуем по-другому, — парень оборачивается и хватает со стола нож, такие же есть обычно у Джемина. — Что ты… — подскакивает Донхек вытягивая руку, но не дотягивается. Дает себя ранить. Лезвие рассекает ладонь, оставляя глубокий порез, который быстро окрашивается красным, заставляя парня втянуть воздух сквозь зубы. — Ты заставил организм разрушаться, не прикасаясь к нему. Значит смог взять контроль над всеми процессами вплоть до клеточных. Если ты можешь управлять смертью, то возможно и рождением. Попытайся ускорить заживление раны. У Донхека в глазах темнеет. Что он сказал? Это словно попытка оправдать убийцу — неимоверно глупо и бесполезно. — Я не смогу, — бормочет, отворачивается от окровавленной руки. И это из-за него. — Ты не пытался, — Марк не сводит с него глаз. Его ладонь продолжает кровоточить, но он этого будто не замечает. — А если я наврежу тебе и не смогу остановиться? Нет, хватит с меня, — юноша поджимает коленки, прячет лицо. — Хорошо, — наконец-то голос успокаивается. Марк под чужой удивленный взгляд подходит к столу, доставая небольшую коробку. Прозрачная жидкость льется на бинт, рассеивая по комнате резкий запах. Перематывает руку и подходит к Донхеку с еще одним куском. Пара глаз цепляется за его силуэт. Он стоит уверенно, внутри холодок играет на чувстве совести. — Думаю, без ноги тебе еще рано оставаться, — он присаживается перед Донхеком, пока у него сердце грудь пробивает. Он же не собирается… — Если защищаться ты еще не обучен, то хотя бы бегать будешь. Ну, мне долго ждать? — это не может быть реальностью. Не может. И пусть он только попробует за это мнимое чувство хвататься. Это опасно. Нельзя ступать на эту дорогу, она ведет в пропасть, в которую Ли сам кинется. И он делает первый рывок. Босые ноги опускаются на пол. Располосанную когтями лодыжку захватывают руки, аккуратно разворачивая, раскрывая «во всей красе». — Сейчас будет неприятно, терпи, — выливая жидкость на рваную кожу, что раздирающей болью проносится по всему телу, скрывает ее за белым лоскутом. Главное ничего не говори. Замолчи. Иначе Донхек пойдет на еще одну ошибку. Не толкай туда, откуда уже никто не выберется. Они вдвоем точно. Одной рукой забинтовывать не удобно, муторно, но он терпеливо выполняет работу. Донхек прерывает его, обхватывая ладонь с порезом. — Донхек, ты не обязан, — торопливо предупреждает, пока младший продолжает медленно убирать ткань с его руки. Греет охлажденную кожу в своих ладонях. Заглядывая глазами в самое сердце Марка, дерет стенки ногтями. Боится, нервничает, но делает. Потому что хочет, а почему — не его ума дело. — Останови меня пожалуйста, если начну вредить, — самое чистое доверие, столь теплое, но терпкое. Задевает. Марк не отвечает. Глядит на него, а Донхек от этого рассыпается, как карточный домик. Его будет сложно построить заново. Терпение не вечное, а карт бессчетное количество. Тем более сейчас он самостоятельно рвет бесполезный картон на крохотные кусочки.