Штирлиц никогда не

— Кая! Погуляй! Кэйа принял ладонь Кли, бережно стиснул ее пальцы и улыбнулся. — Но только не на любимое место? В самом вопросе было лукавое предложение, поэтому Кли радостно закивала. — Да-да! На любимое! В глазе Кэйи, не скрытом повязкой, заплясали озорные огоньки. — Хорошо, — дал согласие он, — но только очень осторожно, без шума и без бомб. Как было понятно, в случае с Кли, это было то, что можно было назвать «риторическим напутствием». Тушили все. Бедняга винодел Коннор, причитая, метался между виноградниками со шлангом, кладовщик, тяжело пыхтя, откатывал подальше от огня не затронутые пожаром бочки. Даже старик садовник, чей сын служил стражником в Ордо Фавониус, делал все, что в его силах, чтобы принять участие — громко звал на помощь заместителя хозяина винокурни. Но вместо Эльзера из здания выскочил сам Дилюк: бесстрашно ступая по огню, он подошел к Кэйе и ткнул палец ему в губы, не давая закончить. — Я могу всё… — Не смей! Ты всё переморозишь! Забирай Кли и проваливайте! Мы справимся и без вас! Но знай, что я выставлю тебе счет за каждый уничтоженный куст, нет: за каждую уничтоженную ветвь! — Мне? — ахнул Кэйа и поднял Кли подмышки на уровень лица Дилюка. Кли мгновенно сделала губами «Пффффр!» и показала Рагнвиндру язык. Оплеванный Дилюк побагровел и тихо спросил: — Чего ты добиваешься, Кэйа? — Где сейчас Эльзер? — спросил Кэйа. — Занимается бумагами. — То есть он может заниматься ими без твоего активного участия? Хотелось бы видеть тебя чаще, Дилюк. — Ты настолько сильно по мне соскучился, что решил поджечь мои виноградники? И уже не первый раз, между прочим. — Ну так, — Кэйа крутанул весело рассмеявшуюся Кли. — Клин клином вышибают. Или мне тебе в окна снежки кидать? — Лучше уж снежки. — Смотри, как бы я все-таки что-нибудь случайно не заморозил. Например, виноградники. Тебе! Кэйа подхватил Кли на руки и пошел прочь, ступая исключительно по каменной дорожке, не позволяя струящейся от его сапог изморози затронуть живые цветы. Эльзер, закончивший с бумагами, тихо усмехнулся и отошел от окна, проследив, как бывшие воспитанники опять возвели его персону причиной ревности.