Штирлиц никогда не

Работа разрывает Кэйю на части. В метафорически-буквальном смысле. Перед Кэйей сотни бумаг. Документы, секретные документы, записки, письма, черновые записи. Кэйа работает надо всем. Откладывает одно, только тщательно рассмотрев; берет другое. Правит, записывает, переписывает. «Дела Ордо Фавониус…», — изящным почерком Джинн написано на одном листе — множестве из подобных листов. Джинн всегда начинает рабочие записки так: «Дела Ордо Фавониус…». У Кэйи от дел Ордо Фавониус кругом идет голова. А ведь его должность капитана отсутствующей кавалерии словно бы отыгрывает его постоянную роль. Шпион. Двойной, тройной… пятирной, шестирной агент! Кэйа присматривает за взрывоопасной Кли. Кэйа водит дружбу с алхимической братией. Дела собора Святого Фавония тоже под его юрисдикцией. А еще есть Похитители Сокровищ. И эта несносная путешественница со свои братцем, этот Орден Бездны… «Дорогой Кэйа, — насмешливо выводит Чтец Ордена Бездны Эндзё зашифрованную записку. — Я запамятовал, не тебе ли я дал свою книгу, поищи, пожалуйста, она называется «Звезды на шинели», что-то мондштадское, но я не уверен в авторе…». Кэйа почти рычит от ярости, потому что Эндзё дразнит, сомневается в нем, почти издевается. Никакой книги «Звезды на шинели» нет, Эндзё всего лишь напоминает о сроках обработки перевода запрещенной мондштадской литературы. Вся она попадает к Кэйе, он курирует это направление. И весь этот рабочий архив он переводит на язык Бездны, делая часть своей работы. Эндзё — его напарник, он проверяет перевод и архивирует его. Эндзё, о, этот невыносимый Эндзё… «Кэйа, — пишет кто-то, кто не затрудняет себя приветствием. — Когда мы сможем увидеться? Скучаю». Дайнслейф, о, Дайнслейф… Кэйа вздыхает глубоко и влюбленно, и переносит письмо на ближайший край стола. Этим делом нужно озаботиться в ближайшее время. Дилюк заходит в его кабинет, не стучась. Несет на подносе кофе и булочку, облитую застывшим сыром. Кэйа голодным волком набрасывается на нее, чтобы обнаружить, что сыр и внутри; растаявший, он тянется, вкусно оседает на языке. — Ты много работаешь, — говорит Дилюк. — Тебе нужна помощь? — Кэйа, закончивший с булочкой, облизывает кончик пальца, испачканный в сыре, и берет в руку чашку кофе. — Не то чтобы, — отвечает Дилюк и, несмотря на ответ, мнется, не уходя. — Ну что у тебя, — буркает Кэйа и незаметно, мизинчиком тыкает письмо Дайнслейфа поглубже под стопку бумаг. — Мне не нужна помощь по винокурне, — говорит Дилюк. — Да и вообще я со всем могу справиться сам. — Дилюк, — укоризненно произносит Кэйа. — У меня не столь много времени, давай без кокетства. — Моя гильдия, — вздыхает Дилюк. — Есть, гм, кое-что, что я хочу, чтобы ты посмотрел. Кэйа поднимается из-за стола, вспоминает, где лежит письмо Дайнслейфа и, не смотря туда, следует за Дилюком в его кабинет. Не время открываться полностью, ох, не время…