Такие разные...

- Я неудачник… АПЧХИ!!! Полный неудачник… - Дин шмыгнул носом, кутаясь в одеяло. Тарелка с куриным бульоном так и стояла нетронутой, как её оставил Кастиэль, прежде чем сбегать домой за лекарствами. Сегодня утром он пришел в дом своего парня с хорошим настроением. В музее проходила выставка художников-авангардистов, и Кас очень хотел сходить на неё с Дином, показать свои любимые картины Кандинского, обсудить смысл иконы авангарда. Но все мечты были разрушены, когда вместо традиционного «Привет, детка!» Кастиэль услышал громкое «АПЧХИ! Ой, Кас…». Этот кретин – парень мог позволить себе называть так Дина в мыслях – вчера пошел ночью купаться на речку с компанией каких-то байкеров. В этом году синоптики обещали не самое жаркое лето, и тем более, к июню вода никак не могла прогреться. Видимо, Дин все это понимал, раз смотрит сейчас на парня взглядом побитого щенка. Пришлось забыть о походе на выставку и срочно лечить любимого болвана. Кастиэль суетился на кухне Винчестера в белом фартучке с утятами, поверх его дизайнерских черных афгани и широкой ярко-голубой майки с изображением панка Спанч Боба. Дин не хотел пить никаких лекарств, Новак с трудом заставил его накинуть на плечи плед, не смотря на то, что Винчестера колотило. Его родители забрали Сэма – младшего брата Дина – и уехали к каким-то родственникам, оставив парня в доме одного, так как Винчестер не хотел там появляться и видеться со своим бывшим. - Ты… АПЧХИ! Покрасишь мне волосы… ПЧХИ! – пробормотал Дин, ежась. Когда он проснулся, то понял, что дрожит и не может ничего сказать – так сильно болело горло. Казалось, что он проглотил множество шипов, и те впивались в горло, разрывая его. Дин редко болел, практически никогда, и поэтому не знал какие таблетки помогают от простуды, а какие от отравления. Единственным правильным решением ему показалось, сесть на диван и включить диск с клипами Ramones. Но с каждым часом становилось все хуже и хуже. Дин уже не получал кайфа от голоса Джоуи, и не понимал того, что творится на экране. И когда пришел Кас, у которого был ключ от дома своего парня, то несказанно обрадовался. Конечно, как только в доме появился Новак, все тут же изменилось. Рамоны были выключены, и Дин стеклянными глазами смотрел какой-то сериал, который включил ему парень. Сам же Кас гремел кастрюльками на кухне и иногда присаживался рядом с Винчестером. Он сжимал его руку, приоткрывал парню рот и клал тому на язык таблетки, проводя кончиками пальцев по пухлым, дрожащим губам. Сейчас Дин уснул, и Кастиэль мог присесть на диван и отдохнуть. Он понимал, почему Дин так переживает из-за своей внезапной простуды. Через три дня должен состояться первый концерт группы Supernatural в клуб-баре «У дороги». И если он не выздоровеет к этому времени, то выступление вряд ли состоится. Проверив, что Дин все еще спит, Кастиэль чмокнул любимого в лоб, отметив, что жар спал, и вышел из дома. Он не допустит, чтобы мечта его парня не сбылась! Как только парень с широко раскрытыми, безумными глазами и взлохмаченными черными волосами появился в дверях аптеки, фармацевт – женщина средних лет - устало подперла голову рукой: - Марганцовка только по рецептам. А то развелось вас, наркоманов… Фыркнув, парень подошел к кассе, и положил перед женщиной мятый листочек бумаги. По мере его прочтения, женщина выпрямлялась все больше и больше, пока не посмотрела на парня совершенно другим взглядом. - Ой, прости, Кас… Не узнала тебя… Сейчас принесу все, что в списке! Новак знал, что такие лекарства при лечении простуды использует только его мать, и не удивлялся тому, что женщина узнала его только из-за списка. Возвращался в дом Дина он с полным пакетом таблеток, двумя пирогами, пачкой краски для волос и аскорбинкой в кармане. Со вкусом апельсина, как и любил Дин. - Ты теперь уйдешь, да? – просипел Винчестер заглатывая очередную ложку какого-то странного супа. Парень был укутан в тонкий, но теплый плед, и сидел на коленях Кастиэля, который и кормил больного. - С чего мне уходить? – удивленно вскинул брови хипстер, зачерпывая еще немного специфического отвара. - Сейчас вечер. Тебя дома родители ждут. А я больной… - поморщившись, Дин проглотил жижу. Он никак не мог дать определение этому странному вкусу. - Моя мама знает, что ты заболел, и разрешила остаться мне со своим больным парнем-тупицей, - он поцеловал Винчестера в лоб. – А отец уехал на какой-то фестиваль. Дин вздохнул, и откинул голову на плечо своего любимого хипстера, сжимая прохладными руками ткань его майки. - Это хорошо… Ты должен покрасить мне волосы… Я не хочу выступать таким… - он неопределенно взмахнул рукой и ткнулся губами в шею Новака. Спустя двадцать минут, панк уже тихо сопел на диване, укрытый своим любимым пледом с изображением логотипа The Exploited. Его отросшие русые волосы неаккуратными прядками лежали на лбу, который уже не был таким горячим. Кастиэль улыбнулся, поблагодарив мысленно маму за рецепт. Взяв из пакета одну из пачек краски, он пошел в ванную. Проснувшись на следующее утро, Дин понял, что горло не болит. В теле чувствовалась какая-то тяжесть, но не такая невыносимая, как вчера. Рядом с ним, прижавшись к его груди, сопел Кастиэль. Сначала Дин не понял, что изменилось в его парне. Дошло до него только тогда, когда они вдвоем пошли в душ, и Винчестер заметил КОЕ-ЧТО. Некоторые пряди черных волос Новака были окрашены в зеленый цвет, а кончики самих волос Дина – в синий. - Кас… - Ты же просил меня покрасить тебе волосы… - Новак прильнул к оголенной груди парня и жарко выдохнул тому на ухо. – Теперь я твой. А ты – мой… - Твой… - шепнул Дин, и прижал парня к прохладному кафелю. А что? Ему идет синий цвет!