Глава 3
10 января 2012 г. в 23:20
После прогулок по крышам мой личный уголок в участке радовал замкнутым пространством. Вынужденная мера в лице кофе потребовала переодеться, поэтому сидел я за кучей бумаг в своей форме. Не стоит спрашивать, почему я не люблю её. Да, я всегда мечтал работать в полиции, но на форму у меня врождённая аллергия.
Мой стол, как и остальные вокруг, тоже был завален делами, какими-то фотографиями, которые в огромном количестве из этих самых дел вываливались. Единственное, что различало эти столы, так это то, что у каждого был свой собственный беспорядок. Разве только стол Мари был до зубной боли аккуратным. А ведь она не единственная девушка в отделе. Кстати, о девушках. Если поднять голову от документов, то можно увидеть впереди стеклянную стенку, за которой территория чисто женского коллектива архивов и картотек. И в девяноста процентах случаев, когда я поднимаю голову, то вижу одну из этих девушек, которая, в свою очередь, взгляд отводит или спешит куда-то по делам. Хотя и в их рядах есть далеко не самые скромные особы.
И я бы в очередной раз с лёгким трепетом ожидал, что одна из этих девушек про меня вспомнит, но был слишком усталый. А теперь ― внимание, вопрос: почему ожидал? А ответ достаточно лёгок. Почти каждой из этих девушек я нравился как небольшая денежная купюра. Некоторые просто меня обожали, но всё же более старшая половина меня жалела. От моего вида в них почему-то просыпались материнские инстинкты. Поначалу я смущался, терялся от обилия женского внимания. Хотя я и сейчас не до конца привык к этому, но в своём положении я видел определенный плюс. Они меня кормили.
* * *
Как жить, не вспоминая?
Как не вспоминать мне первый шаг?
Когда сердце, замирая, дивилось чувству этих благ.
Как страх, блаженной миррой, растекался на челе.
Когда я делал шаг и боялся вновь припасть к земле.
Но я делал шаг, делал второй,
а всё парил я над землей.
О, прекрасное мгновенье!
Ветра приятно дуновенье,
сладок каждый новый шаг.
И едва ночь лишь поднимает флаг,
как я вновь в пути.
Я не знаю, куда идти,
но я спешу вперёд.
Туда, куда душа меня зовёт.
И там кипит внутри любовь,
там чистоты невинной кровь.
Но жгла обида, а ветер шептал: "Забудь, не вспоминай.
Вперёд за мной, там виден рай".
И я шёл, танцуя,
пространство минуя.
Я шёл по самим небесам, я провожал внизу огоньки улиц. Я ступал по воздуху, ощущая под ногами опору. Я чувствовал ветер всем телом, раскинув руки и подставляя лицо его ласкам. Я шёл у крыш домов, не давая видеть себя. Я шёл вперёд, идя на голос очередной души.
Я шёл туда и к тому, кто поймёт.
И в моём мире истину найдёт.
Вопреки указаниям, вопреки родительскому слову, новая жертва ждала его. Открыв окно, мальчик по пожарной лестнице взбирался на крышу. Его силуэт призраком появлялся в темноте, сквозь неоновые блики рекламы на соседнем доме. Но он был заметен мне ещё издалека. К нему не нужно было даже подходить, не нужно было выманивать. Он сам шёл в мои руки. И тогда лишь зов стал слаб и немощен перед судьбой.
Ступать на край крыши, уходя с мягкого воздуха, столь трепетно державшего меня, было и неприятно, и спокойно. Всё моё существо ещё боялось, содрогалось от страха, едва я ступал за край. И успокаивалось, лишь когда опускался на эти призрачные каменные коробки.
Но кто же этот юноша, что сам идёт ко мне? Хотя, тень сомнений на лице. Но так смело он идёт вперёд, с такой мольбой он смотрит в небосвод.
* * *
Да, мать запретила мне. Я знаю, что она боится меня потерять. Но я просто не мог сидеть в стороне. И пусть я могу погибнуть, этот шанс нельзя было упускать. Перед глазами ещё стоял репортаж по телевизору. Да, пусть по словам родителей я вырос из сказок. Пусть они говорят всё, что захотят. Но что если он правда может летать? Вдруг, он правда может летать? И это не отпускало меня. Было страшно, было искренне страшно, когда я выбирался из окна, тихо ступая на металлические ступени. И каждый следующий шаг давался всё сложнее. Что если я не подхожу? По телевизору говорили, что он приходит к мальчишкам не старше 17-ти. А мне уже почти 16. Что если я не подхожу? Но что пугало ещё сильнее ― ведь он же начал убивать? Но, если так подумать, жить вообще опасно.
"Нельзя отступать" ― это я говорил себе весь день. Если я решился на это, то я должен это сделать. И теперь, забираясь на крышу нашего дома, я старался быть уверенным в правильности этого решения. Меня тянула мечта. Тянула так сильно, что было плевать на слишком многое.
― Итак, вот мы и на крыше. ― Я старался говорить негромко, но уверенно. Получалось не слишком уверенно, всё же мне было страшно. Но я оглядывался вокруг, ожидая увидеть что угодно. Ночной город вокруг, такой прохладный ветер, что сразу стало холодно даже в куртке. И чего же я ждал? Что сразу, выйдя на крышу, я увижу этого маньяка? Вокруг не было ничего, кроме ночного города. Сев на край крыши, я лишь вздохнул. Время шло. А я смотрел на ночной город и всё больше убеждался в том, что просто слишком наивен.
― Дурак. И чего ты ждал? Кому ты нафиг сдался. ― Я уже проклинал себя за собственную глупость. На часах уже было начало четвертого. Нет, десять минут не слишком достойный срок для выводов, но всё же. Решив для себя, что посижу ещё хотя бы полчаса, я продолжил осматриваться вокруг. Всё-таки я слишком сильно хочу поверить в то, что летать возможно. Не на самолетах или ракетах, нет. Летать просто вот так. И именно этого я бы хотел больше всего на свете. ― Хотя бы один раз в жизни почувствовать, что такое полёт. Неужели всё то, что говорили по телеку, ― ложь? И чего я тут сижу и чего жду вообще непонятно. Но... Разве плохо мечтать? ― Спрашивал я у города.
― Мечтать удивительно приятно. Это настолько занятно. ― Голос прозвучал так близко, что я подпрыгнул и чуть не упал с крыши, перевалившись назад, отползая от края. В приступе страха, я огромными глазами смотрел на Него. Мужчина стоял на самом краю крыши, через плечо оглядываясь на меня. Он как-то загадочно улыбался, пока ветер трепал его волосы. Сцепив руки за спиной, он совершенно спокойно стоял на самом краю, с неким пониманием глядя на меня сверху вниз. Я постарался взять себя в руки, но эти же самые руки предательски задрожали.
― Это вы тот маньяк? ― выпалил я, пытаясь говорить уверенно. Постепенно у меня получалось совладать с собой. Всё же я сам пришёл сюда или как? Я же сам хотел увидеть его, так чего же класть в штаны, когда добился того, чего же сам и хотел?
― Маньяк? Зачем же думать так? ― Смеясь, он повернулся ко мне и тут вдруг сделал шаг назад. У меня внутри всё похолодело, я думал, что вот сейчас он упадёт вниз и плакали все мои надежды. Но я замер, в шоке глядя на то, как он стоит. Причём стоит там, где ничего не было. ― О, милое чадо. Что же тебе надо? Сам искал ты встречи, теперь же не перечь мне.
Он улыбался. И стоял на воздухе, словно бы там была какая-то опора. Я осторожно поднялся на ноги, борясь с удивлением. Всё, хватит страха.
― Вы можете летать. Научите меня! ― Заявил я уверенно, сжимая кулаки. ― Вы ведь показывали другим. Я знаю, что вы педофил. И мне не важно, что вы возьмёте взамен. Я хочу летать!
В его глазах заиграло искреннее удивление. Похоже, такой прямоты он от меня не ожидал. Но чуть склонив голову на бок, он снова стал улыбаться. Заинтересованная улыбка только придала мне уверенности. А я не пятилетний, чтобы не знать, кто такие педофилы и что им надо. Пусть трахнет, мне не жалко ради мечты.
― Какие громкие слова, таких давно не слышал я. Ты преодолел свой страх, чтоб воплотить мечту не в своих снах. И мне приятна эта речь, ― он говорил негромко, но каждое его слово отпечатывалось в голове, словно бы он говорил у самого моего уха, ― да, я не прочь. И пусть мне оскорбительны слова, в которых ты назвал меня... ― Он поморщился, явно не желая говорить слова "педофил". Ну и чёрт бы с ним, хоть королева Виктория. Главное полёт. Я подошёл к краю так осторожно, как только мог. Всё же грохнуться вниз мне не хотелось. Он в молчании наблюдал за тем, как я подхожу, с интересом глядя.
― Я хочу летать. Слишком сильно хочу, чтобы не пойти на это.