Путник

Спускаться по лестнице было не очень удобно. В конце концов, к таким низким ступеням я совершенно не привык. В королевском дворце была огромная лестница, которая вела ко входу. Высокая, прочная, выкрашенная в золотисто-медный цвет. По ней одно удовольствие подниматься солдатам, выстукивая дробь марша. Другое дело, конечно, пожилым было сложнее, но Эд всегда уважал старших, и старикам да старухам, явившимся с поклоном к своему правителю, помогали подняться или вовсе проводили их по пологому склону. Зимой, правда, склон леденел, и оттуда любила кататься детвора, пока стража не разгоняла их. Как-то не солидно было позволять ребятне играть у самого входа в королевский дворец. Мы могли спуститься в странном ящике, который Анжелика назвала лифтом, но я отказался и ощутил странный животный страх. До этого момента спавший в самом деле Адель. Память тела. Девочка тоже бы отказалась ехать на лифте. Почему? Страх возник буквально на мгновение и сразу пропал, когда мать Адель послушно согласилась спуститься по лестнице. Нас провожали врачи, местные пациенты улыбались радостно, а я смотрел себе под ноги, чтобы не упасть. Все еще слаб… А слабость – это плохо. Впрочем, девочке нужно восстановить силы после случившегося (и я все еще не знаю, что именно случилось, но выясню), а потом уже начну тренировки. На меня надели платье. На самом деле, оно оказалось достаточно удобным и не стесняло движений. Хм. Может, если Эд выжил и если я вернусь в свой мир, предложить королю ввести для солдат юбки? Бегать удобно, только ветер поддувает. Но это поправимо. Анжелика крепко сжимала руку дочери, словно боясь, что Адель сейчас сорвется с места и убежит или, хуже того, потеряет сознание. Я не собирался делать ни того, ни другого, но, похоже, Анжелика все-таки была хорошей матерью и беспокоилась о девочке. Почему-то мне вспомнилась моя мама. Странно. Для нашего мира было вообще нормально вот такое почти безразличие… Нет, не безразличие. Спустя столько лет я понял это. Но родители не могли сильно любить детей. В деревнях так не принято, потому что абсолютно все сельские ребятишки – общие. В городах же все по-другому, и, помнится, я первое время сильно удивлялся рассказам некоторых моих друзей. Выросших в той же столице. Их родители любили, о них одних заботились. Нет, я не говорю, что меня мои родители не любили, отчим разве что, но это все равно было не то. Не такая любовь. - Осторожней, - шепнула Анжелика, открывая тяжелую на вид белую дверь из пластика. Это я уже подслушал из разговоров больницы. И успел даже потрогать странный материал. Жаль, у нас в мире его нет, пригодился бы. А на улице царила осень. Я уже знал, что этот серый слой раздавленного камня называет асфальт, а те жуткие чудовища – машины. Они, похоже, заменяли лошадей. И, честно сказать, я совершенно не понимал, как можно передвигатьcя внутри чудовищ. Меня подвели к красной машине, какой-то вытянутой чересчур и немного сверху приплюснутой. Странный зверь… Но, похоже, мне придется привыкать к этим чудовищам. Хотя знать бы, что это за город. Впрочем, название города я узнал у Анжелики – Тадкастер. В стране под названием Англия. Такое… нелепое название, мне кажется. Страна должна носить мужское имя, так выражается ее сила и власть. И гордость, конечно. А Англия… Это слов кажется таким нежным и чересчур мягким, что хочется просто обнять женщину с таким именем и баюкать, защищая ото всех невзгод. Я кинул взгляд на тонкие ладошки и вздохнул. Нет, Адель никого не могла не то что защитить, но и просто крепко обнять. Силенок у девочки не хватит. Но она еще очень молода, так что все поправимо. Анжелика открыла дверь, и тут Адель остановилась. Мне было не по себе от осознания, что надо залезть внутрь, но проблема заключалась не в этом. Снова память тела. Очень сильная, настолько, что даже захлестнула меня, заставляя почти поддаться. Девочке было страшно, настолько, что я готов был вырваться из рук Анжелики и убежать куда глаза глядят. - Нет, - выдохнула девочка, задрожав, - нет, я не хочу… Мне казалось, что Адель должна была просить так. Голос дрожал, и тут я ничего не мог сделать, все пытался справиться с нахлынувшей памятью. Страх перед лифтом, перед этим железным зверем – что случилось с девочкой в прошлом? Именно из-за этого она ведь оказалась в больнице, и, вполне вероятно, поэтому настоящая Адель исчезла и больше не сумела вернуться. Из памяти случай стерся, а тело запомнило и теперь среагировало. Анжелика тут же отвела меня подальше и крепко обняла, успокаивающе гладя по голове. - Все хорошо, - тихо шептала она, - не бойся, Адель, тебя никто не обидит. А это – наша машина. Хорошая машина, добрая, и мы просто на ней поедем домой. Ладно, Адель? Все хорошо, успокойся, я не позволю никому к тебе прикоснуться. Я усилием воли заставил прекратить тело дрожать и взял на заметку слова Анжелики. Прикосновения, значит. Явно что-то связано с этим. Но у кого хватило совести обидеть это хрупкое создание? Такое слабое, что можно покалечить легко и просто, особо не напрягаясь. Ребенка, морально уничтожить ребенка… Как только разберусь с этим миром, буду выяснять прошлое Адель. Мы все-таки залезли внутрь железного монстра, и мне пришлось удерживать это тело от новых порывов сбежать. Каждая клеточка вопила, что не хочет находиться в машине, даже если она принадлежит Анжелике. Я был пристегнут странным ремнем, но мама Адели сказала, что так нужно. Это вызвало новый прилив панического страха, и мне стоило немалых усилий его подавить хотя бы временно. А потом я отвлекся, потому что мы выехали с территории больницы. Это оказался… страшный мир. Огромные каменные дома и слепые глаза-окна. Множество самых разных железных чудовищ, попадались даже особенно большие, которые везли внутри себя сразу с десяток, а то и больше людей. Какие-то странные росписи на стенах и вывесках, железные кони, на которых верхом ехали люди в черных шлемах. Высокие фонари, странные люди в странных одеждах… Столько того, о чем я даже предположить не мог. И, наверное, архимаги бы тоже удивились. Нет, они не могли отослать меня сюда, ведь им необходимо знать точку прибытия. А если бы архимаги были осведомлены о таком мире, то стали бы еще могущественнее, чем сейчас. Ну, или чем на момент моей смерти в родном мире. Не понимаю, как тут живут? Анжелика уверенно крутила большой круг, и железное чудовище послушно поворачивало, подчиняясь воле своей хозяйки. Интересно, а я смогу потом тоже подчинить себе такого зверя? Когда стану сильнее. Нужно будет поинтересоваться. Если уж мне предстоит жить здесь, то нужно извлекать выгоду всеми возможными способами, да и завести собственное средство передвижения не помешает. А вскоре дома стали ниже, машин все меньше, и мы свернули к каменному мосту, за которым виднелись привычные мне невысокие деревянные и каменные домики. Аккуратные, чистые, покрашенные, хозяева обнесли свою территорию забором, указывая границы маленьких личных владений. - Мы живем здесь? – тихо поинтересовался я, не сводя глаз с начавших желтеть полянок с очень ровной, странно ровной травой. - Да, - откликнулась Анжелика, сворачивая к белому дому. – Вот, мы приехали, Адель. Она завела машину в ее стойло, вышла со своего места и открыла мне дверь. Я неуверенно вылез наружу, пытаясь в царившем полусумраке что-нибудь разглядеть. Но мама Адели не дала мне много времени, она открыла уже дверь, ведущую на улицу и позвала за собой. Пришлось выйти, но я пообещал, что обязательно осмотрюсь. Территорию нужно знать хорошо. Рядом со стойлом оказалась тропинка, выложенная каменными небольшими плитками и ведущая к аккуратному двухэтажному домику. Анжелика сжала маленькую ладошку дочери и повела меня к входной деревянной двери. Наверное, в таких домах жили какие-нибудь герцоги. Хотя нет, у них поместья были куда больше. Скорее подобные жилища были присущи… графам или виконтам, да. Внутри оказался небольшой светлый коридор, и теперь страх уступил место ощущению полной безопасности. Адель была рада вернуться домой, ее тело помнило, что здесь безопасно, что нечего бояться в этих стенах. Это ее убежище не только от опасности, но от мира вообще. Что ж, мне оставалось только поверить, в конце концов, девочка куда лучше знала это место. Мне же предстояло только изучить его. Анжелика не дала мне времени осмотреться, она сразу провела дочь в ее комнату на втором этаже. лестница оказалась на удивление крутой, и я от непривычки пару раз запнулся, вцепившись в руку женщины. - Осторожнее, - Анжелика поддержала меня, обеспокоенно глядя на ступени. - Просила ведь мужа переделать… - она резко осеклась и тут же ласково мне улыбнулась. - Ну да ладно, папа скоро приедет. Опять. Еще пока мы шли к лестнице, я заметил на небольшой тумбочке, где стоял странный аппарат с какими-то циферками, две положенных прямоугольных картонки. Хотя, кажется, эти картонки должны были стоять, на это указывала аккуратная широкая ножка, сейчас торчавшая кверху. На втором этаже было три двери. Анжелика, заметив мои взгляды, указала на крайнюю правую дверь. - Если ты не помнишь, - мягко заговорила она, - то там ванная и туалет. Вон та дверь, центральная - небольшой кабинет, а самая крайняя левая - твоя комната. Вспомнила, милая? - У… угу. Нет. конечно, я не Адель, я не знаю не то что этого дома, но вообще мира. Будем ориентироваться по ситуации, конечно, но никто не мешает изучать этот… Тадкастер. Так назывался город, в котором жила семья Адель. Небольшой городок, разделенный на две половины. Адель жила в Западном Тадкастере, и в принципе эта часть была предназначена для жилья. В восточном Тадкастере, как я понял, в основном стояли лавки и был рынок. Хотя судя по большим домам, люди не гнушались жить и там. Анжелика открыла белую дверь комнату девочки, и я застыл на пороге, оглядывая личные покои. Нет, не покои, конечно, маловаты они для солдата. Но вот для двенадцатилетней девочки - в самый раз, пожалуй. Разукрашенные стены - и ведь не поленился кто-то раз за разом воспроизводить рисунок раскрытой книги - стол в углу, заваленный странными вещами, узкая кровать напротив тоже в углу, шкаф, на стене странная коробка с кнопками. Еще на столе стояла… лежала… плоская серебристая коробка. Никогда таких не видел. Что это, интересно? На стене напротив кровати висела еще одна коробка, но уже черная в темно-серой рамке. Удивительно, сколько в этом мире непонятных вещей. Для чего они? Зачем столько лишнего? - Ужинать будешь у себя? - тихо спросила Анжелика, когда я с опаской сел на мягкую кровать. - Да… мама. - Хорошо, тогда приготовлю твою любимую еду, - женщина словно бы повеселела. Она поцеловала меня в макушку и вышла, аккуратно затворив за собой дверь. Я только тяжело вздохнул и снова огляделся. Нужно разбираться… хотя бы пока на ограниченной территории. На одеяле лежал какой-то черный вытянутый брусок с выпуклыми странными кнопками. Некоторые были отмечены цифрами, другие просто подписаны. Самую большую кнопку зачем-то покрасили в красный. Я нажал на нее, хмыкнул, уже собираясь отложить брусок, как внезапно в комнате раздались чьи-то голоса. Что? Откуда?! Я подскочил с кровати, в панике уставившись на оживший черный ящик на стене. Там показывались какие-то странные люди, обсуждавшие проблемы стирки. Я обалдело хлопал глазами, пытаясь определить, несет ли ящик опасность. Так. Взгляд упал на брусок. Ящик ожил, когда я нажал на красную кнопку? Я осторожно нажал еще раз, и ящик потух как по волшебству. Неужели тут тоже есть архимаги?.. И этот предмет создан ими? Только это даже не архимаги, а какие-то почти… сверхмаги? Суметь запихнуть людей в такой ящик, предварительно уменьшив их - это ведь даже простому архимагу не под силу. Но в этом мире очень странная магия… Я снова нажал на кнопку, и появились люди, но уже другие. Они обсуждали проблему какой-то Беллы и что-то намеревались от нее скрывать. Странный бледный парень по имени Эдвард делал слишком страдальческое лицо, и я поспешил отключить волшебный ящик. Нет уж, мне своих страданий хватает. Кстати об Эдвардах… Этот Эд - сын соседей, значит, я смогу его вскоре увидеть? Я вяло перебрал вещи, валяющиеся на столе, осторожно постучал по плоскому серебристому ящику, но так и не понял, что это. Потом. Завтра разберусь. Внезапно нахлынула усталость, так что я с удовольствием вернулся на кровать. Комната… казалась одновременно маленькой и большой. Здесь нельзя было бегать или через что-нибудь прыгать, но отжиматься и приседать - вполне. Только сначала все же требуется восстановить силы… В дверь постучались, и в комнату вошла Анжелика, неся поднос, заставленный тарелками. - Потом на столе приберись, - как-то неловко посоветовала она, и я кивнул. И правда, в комнате не особо прибрано. - Ноутбук бы переложила в шкаф, - заметила Анжелика, указывая на серебристую коробочку. Ага, значит это… ноу… что? Ноутбук? Интересно, тоже магическая вещь, как и тот ящик на стене? - Мам… - Что такое, милая? - Анжелика тут же повернулась ко мне, как-то встревоженно глядя. - Вот он… - я кивнул в сторону ящика. - Странный… - Телевизор сломался? - недоуменно спросила женщина и, взяв брусок с кнопками, направила на… телевизор. Какие странные слова… Заклинания, что ли? Да нет, вряд ли. Хотя телепортация - тоже одно короткое, но волшебное слово. Снова появились люди. Все тот же бледный Эдвард уговаривал какую-то девушку держаться от него подальше. Что за чушь?.. - Да нет, - Анжелика пожала плечами, - вроде все нормально. И в пульте новые батарейки, - она протянула мне брусок, и я искренне улыбнулся. Значит, пульт. Хорошо. - Пообедай, - мягко велела женщина и погладила Адель по волосам. - Если что, звони, - она подошла к предмету на стену, сняла странный кривой брусочек и приложила к уху. - Телефон работает. Помнишь кнопку вызова телефона внизу? Я замотал головой. Больница, частичная потеря памяти, все такое. - Вот эта, - улыбнулась Анжелика показывая на кнопку с какой-то буквой. - Зови, если что. - Спасибо, - выдавила Адель, и я вздохнул, когда ее мать вышла за дверь. Что за странный мир, в котором я оказался? Столько… нет, слишком много непонятного. Впору было хвататься за голову и судорожно придумывать, как сбежать отсюда, но я не мог. Потому что иначе Адель бы умерла. Я же вроде верно рассудил, что настоящая душа девочки слишком сильно пострадала в том странном происшествии, и теперь я жил жизнью девочки. А бросить ребенка - это подло. Да и Анжелика, похоже, была хорошей матерью. Оставался еще этот загадочный папа, который все никак не мог приехать, но с этим я тоже буду разбираться потом. А пока - я подошел к столу и взял вилку в руки - пока надо поесть и поспать, потому что даже путь до дома отнял немало сил. На обед оказалась курица с картошкой, хлеб мягко ломался в руках, хоть и уже остыл после печи, а пить Анжелика принесла морс. Я тщательно пережевывал пищу, рассуждая, что вряд ли примерные девочки, тем более двенадцатилетние, будут есть быстро и по-военному. Хотя мне стоило больших трудов удержаться. Неожиданно в окно что-то стукнуло, и я машинально отскочил подальше, бросив вилку. Снова стукнуло, еще несколько раз, и только потом я увидел в окне противоположного дома мальчишеское лицо. Окно открылось, парнишка высунулся наружу и замахал руками. Я осторожно приблизился и распахнул створки. Так, интересно, соседский мальчишка - это Эдвард. - С возвращением! - громким шепотом проговорил он и расплылся в улыбке. Расстояние между домами было не сильно большим. Я прикинул, что если бы тренировался, то с легкостью перепрыгнул в дом напротив. - Спасибо, - я высунулся в окно, крепко вцепившись в подоконник. Тело Адель было настолько легким, что сильный порыв ветра, наверное, сумел бы унести девочку. Лучше не рисковать. - Ты пришла в себя? - в голове мальчишки зазвучала тревога. - Вроде бы, - я улыбнулся. - Как ты, Эдвард? Либо пан, либо пропал, конечно. Но, судя по улыбке, я оказался прав. - Все хорошо, - Эд шмыгнул вдруг носом и оглянулся куда-то внутрь. - Папа идет. Завтра увидимся? Я только кивнул и отпрянул от окна, захлопывая створки. Эдвард тоже поспешно закрыл окно и скрылся в глубине свой комнаты. Что ж, вот и первая информация - Эдвард, о котором стоит узнать как можно больше, раз уж мы почти как брат и… эх, и сестра.