Путник

Соттверд встречал нас проливными дождями и странной тишиной. Если до Бельзе мы добирались пять дней, то до столицы империи, Архау, пришлось ехать больше полумесяца. Незадолго до границы пропали придорожные трактиры, мы были вынуждены останавливаться ненадолго, чтобы дать лошадям передохнуть. Выносливые кони, они все равно уставали, покуда несли на себе торопящихся всадников, и я просто не мог позволить загнать лошадей до смерти. Входить в Соттверд пешком совершенно не хотелось. На границе нас не собирались пропускать без надлежащих документов. Казалось бы – Рехх стал одной из провинций империи, но все равно словно бы жил отдельно. Признаться, я подобного не ожидал и сначала слегка опешил, когда солдаты запросили разрешение на пропуск. – Мы же одна страна, – недоверчиво заметил я. Солдат пожал плечами. – Таков закон, – последовал ответ. – Если у вас нет пропуска, мы не имеем права пропустить вас на древние земли империи. Ах, древние земли… Исконные территории Соттверда оказались закрыты ото всех посторонних, кто не имел подписанный губернаторами или самим императором пропуск. Любой, кто уезжал из империи, больше зачастую не имел возможности вернуться на прежнее место жительства и был вынужден селиться, где придется. Странная политика. Император опасался восстаний? Или наемных убийц? Не думаю, что потенциальные преступники стали бы пробираться в Соттверд через таможню, обходные пути были доступны всем знающим. Впрочем, я не собирался лезть через болота. На границе исчезло мое первое желание. Когда я загадал его, солдаты замерли и медленно, словно марионетки под управлением юного и неловкого кукольника, отошли в стороны. Разговаривавший со мной солдат механическим голосом велел проезжать и пожелал приятного путешествия. До Архау оставалось еще четыре дня пути. Мы мало разговаривали с Натаниэлем в эти дни, особенно когда внезапно обрушившийся с серого тяжелого неба дождь норовил утопить нас на месте. Кони все фыркали, стараясь не поскользнуться на грязи, дорогу развезло. Мы иногда наталкивались на медленно едущих всадников, но они проезжали мимо, словно не замечая нас. Впрочем, в такой ливень не особо хотелось вмешиваться в чужие дела. Мы старались держаться у обочины, чтобы в случае чего съехать в редкий лесок, но не пришлось спрятаться ни разу. Да и не от кого было, если на то пошло. Интересно, что творится в Реххе? Императору Соттверда уже доложили о смерти Дамьена, или губернатор редко связывался со столицей? Хотя, наверное, будь так, император давно бы отправил проверку – все-таки Рехх оставался чужой страной с чужими людьми… Или я по привычке продолжал так думать? За двести лет мышление людей могло измениться кардинально, и если изменения не придутся им по нраву, сохранить государство будет еще тяжелее, чем казалось изначально. Не случится ли так, что я сам приведу Рехх к гибели? Впрочем… да, я стал эгоистом. Я хотел вернуть стране независимость, хотел показать людям, что есть те, кто еще помнит прошлое – хорошее прошлое вопреки всему. С Соттвердом нужно будет наладить торговые отношения, как и прежде, впрочем, но кроме того, пожалуй, разобраться с выходом к морю. Если найти достаточное количество дерева и построить корабли, можно будет развить рыбалку. И отправить кого-нибудь в кругосветное путешествие, как это случилось некогда в мире Адели. Интересно, если бы не война с Соттвердом, появился ли у нас мореход вроде Колумба, например? Архау был тихим. Мы въехали в столицу поздним вечером под аккомпанемент мерного шума дождя. Остановились же в первом трактире. Хозяин – высокий, но полный мужичок – только скептически посмотрел на нас – мокрых, грязных, замерзших, и отправил слуг готовить горячие ванны. Мы сняли одну комнату на двоих и наконец-то смогли стянуть насквозь промокшие тряпки. – Просто не верится, – пробормотал Натаниэль, погрузившись в обжигающе горячую после улицы воду. – В Реххе, кажется, таких ливней даже не бывает. – Бывают, – я окунулся с головой и сразу вынырнул, втягивая теплый воздух жилой комнаты. Хозяин сказал, что наш номер освободили не так давно, поэтому он не успел остыть. Впрочем, трактирщик предупредил, что если мы найдем следы веселого времяпрепровождения бывших постояльцев, нужно обязательно сообщить ему. – Больше не буду пускать эту пьянь, – резко выразился он и аккуратно притворил дверь, убедившись, что слуги исправно натаскали воды в деревянные ванны. – Как закончите мыться, позовите слугу. Я вложил ему монетку в качестве чаевых и дал еще две сверху. – За одежду. Подберете? Трактирщик покрутил деньги, но принял. Была вероятность, что он откажется брать реххские монеты, но, судя по всему, и они были в ходу. Хотя… нет, вряд ли. Существовал обмен? Если с древних земель Соттверда всех выпускали, но никого не впускали, реххские монеты здесь вряд ли могли появиться. Впрочем, я выбросил эти мысли из головы. Принял – и ладно. Когда я окликнул пробегавшего мимо слугу, он коротко кивнул и спустя минут десять притащил нам не только одежду, но и два подноса с едой. Старший из них выложил счет, забрал деньги и с помощниками утащил вниз бадьи и ведра, пожелав приятного аппетита. Хм. Какие воспитанные – или выдрессированные? – слуги. Натаниэль разомлел. Он согрелся, оделся в теплые и сухие одежды и теперь радостно жмурился, довольно вдыхая запах горячего супа. – Счастье есть. Я хмыкнул, утягивая пояс слишком свободной для меня рубахи. – Только не утони в нем. – Не утонул же я в ванне, – лениво парировал он и мечтательно прикрыл глаза. – Мясо, суп, свежий хлеб… Слушай, давай здесь останемся? – А Рехх? Нат бросил на меня лукавый взгляд. – Подождет? Я только сумел рассмеяться, падая на жесткую постель. Подождет! Рехх ждать не мог… Я ждать не мог! Так близко от цели – и ждать? Нет уж. Все равно, что у гончей из-под носа выхватить добычу. Она же обозлится и будет кусаться. Больно-больно кусаться. Натаниэль ухмыльнулся, услышав это. – А я не против, – протянул он, – чтобы ты кусался. Но – только после того, как мы поедим. Стоит ли говорить, что наевшись до отвала, нас на большее просто не хватило? Устав после долгой дороги и неожиданно словно очутившись в Небесных садах, мы уснули, стоило только поудобнее улечься и прижаться друг к другу скорее в поисках доказательств, что мы – вместе, нежели желая тепла.

***

Ни одно живое существо, естественно, так просто не могло попасть на встречу с императором Соттверда – увидеть Кельма Третьего Юрволя удостаивались чести лишь те, кто сумел записаться на прием за месяц, а то и больше. Мое второе желание исчезло, но я не жалел. Тратить сейчас желания казалось верным. Еще одно я рассчитывал использовать, чтобы достичь нужного результата, четвертое – на возвращение в Рехх. Таким образом, у меня оставалось еще одно, но я так и не придумал, на что его можно потратить. Впрочем, иметь про запас желание, которое точно исполниться, зазорным не казалось. Кто знает, куда повезет кривая судьбы. Может статься, что в Реххе окажется все слишком плохо, и ситуацию придется исправлять магическим путем. Эгоистичным. Дворец Кельма разительно отличался от дворца Эдмунда. Здание было очень похоже на воздушный шар – круглые башни венчали четыре высоких башни и центр дворца, где и располагались основные комнаты и залы. Я не знал внутренний план, да и не требовалось этого сейчас. Поручив коней трактирщику, мы с Натаниэлем наняли повозку и отправились во дворец. Кельм Третий Юрволь уже ждал нас. Слуги, разодетые в золотистые плотные наряды, проводили до Тронного зала и закрыли плотно двери, чтобы никто не смел потревожить его величество и просителей. Просители… Я подавил усмешку – просителем назвать меня сложно, я пришел требовать. И… императором внезапно оказался почти мальчишка. Наверное, ровесник Рене, не старше, только весь странно мелкий, худой, он утопал в богатых одеждах, а тяжелая корона, украшенная драгоценными камнями, обещала упасть с маленькой вытянутой головы в ближайшее время. Впрочем, рядом стоящий слуга поправил корону, вовремя заметив, как она угрожающе наклонилась. Рядом застыл Натаниэль, я чувствовал его растерянность. Не таким казался прежде грозный император Соттверда, совсем не таким. Мальчишка! И судя по нервному взгляду, совершенно неуверенный в себе или чем-то напуганный. Впрочем, в моем случае это только все упрощало. Кроме нас в зале по обеим сторонам расположились министры – совершенно седые старики, сгорбленные, и только некоторые старались сохранять величественный вид, куда больше похожие на императоров, чем Кельм. – Что привело вас? – звучно спросил один из министров, чуть выступая вперед. Я поклонился – отдавая дань его возрасту и бывшей силе. – У нас есть просьба к императору Кельму Третьему Юрволю. – Вы не сказали «его высочеству»! – возмущенно прокряхтели с другой стороны, но я не отвернулся, продолжая смотреть на первого министра. Он как-то задумчиво кивнул. – Вы приехали из Рехха. Губернатор… Дамьен Тибо, верно? – Да. – Ваше имя? – Рене Алэззе, – почтительно ответил я и тихо шепнул третье желание. Старик вздрогнул, как и солдаты, стал похож на марионетку. – Говорите вашу просьбу, – раздалось со стороны трона, визгливый возвышенный голос под действием магии резал слух. – Верните независимость Рехху. Все. Я произнес главное, то, ради чего упрямо цеплялся за жизнь в теле Рене, ради чего жил, будучи Рейниром. Император кивнул и что-то сказал слуге. Заговорили министры, начиная писать какие-то бумаги, быстро, поспешно, они ставили печати, решая судьбу маленькой страны. Я грустно улыбнулся: и правда, так просто… Но ощущения, что где-то подвох, не возникало, архимаги честно выполняли свою сделку. И все-таки – я бы предпочел возвращать страну не так, а выгрызая ее у Соттверда собственными силами. В то же время приходилось осознавать, что терять людей за свое эгоистичное желание я не имел никакого права. Поэтому пусть так, пусть просто и легко, но Рехх получал обратно свои границы как государство и становился независимым от империи, он больше не был ее придатком. Кельм Третий Юрволь поставил свою печать на нескольких приказах и зачитал их вслух. Все. Отныне и навсегда Рехх объявлялся суверенным государством, и Соттверд не имел никакого права вмешиваться во внутренние дела страны. Я тихо добавил еще одну просьбу – чтобы император позволил возможным беженцам вернуть в Соттверд, если люди этого захотят, и Кельм, как деревянный болванчик, кивнул, принимая и эту просьбу. Министры тут же начали строчить новый указ. Легко… слишком легко. Когда мы вышли из дворца, глашатаи уже были разосланы в разные концы империи, чтобы оповестить о принятых решениях простой народ. Я никак не мог отделаться от ощущения, что что-то забыл, чего-то не сказал, но ничего не приходило на ум. Руку жег документ с указом о независимости Рехха. – Так… просто, – растерянно пробормотал Натаниэль, оборачиваясь, чтобы еще раз взглянуть на замок. – Рене, ты уверен, что так и должно быть? – Наверное, – я криво улыбнулся и приобнял его за плечо. – Пора возвращаться в Рехх. Домой. И шепнул четвертое желание.

***

Я бы, наверное, еще мог долго терзаться ощущением несделанного и несотворенного, но в Реххе нас ждали новые проблемы и большие дела. Людей Натаниэля среди полицаев оказалось гораздо больше, чем я предполагал изначально, но они подняли бучу, отстаивая честь своих начальников. Натаниэль, узнав об этом, бросился разбираться, я же отправился к помощникам губернатора, чтобы предъявить указ императора Соттверда. Естественно, тут же поднялся переполох. Меня привычно попытались сначала убить, но я предложил отправить запрос в империю. Кто-то сразу согласился, но большинство замялись, не зная, что выбрать. Ответ бы пришел, нужный мне ответ, но он бы отнял куда больше времени. Чуть позже появился Натаниэль со своими людьми и представил нового начальника полицаев, того самого парня – Грега, что частенько разговаривал с Натом и привозил ему трупы на экспертизу. Случилось… многое. Перестраивание правительственной системы оказалось тяжелым делом, очень трудным, и я был вынужден отступить на второй план, взявшись разбираться в ситуации с военной силой Рехха. Предстояло переформировать солдат, военные части, но с этим я справиться мог. Натаниэль и подоспевшие Клеа с Даниэлем разбирались в документах и законах, перекраивая огромный талмуд с изданными указами. Были разосланы глашатаи от лица Натаниэля, призванные рассказать всем, что отныне Рехх вновь отдельная страна. Я смотрел на эти перемены и глазам не верил: Натаниэль словно знал, как и кому что сказать, куда нажать или кого выбрать, чтобы перемены прошли наиболее безболезненно для тех, кого они точно могли коснуться. Но очень многие поддержали этот своеобразный переворот, хотя нашлось немало людей, поспешивших собрать вещи и перебраться в Соттверд. Мы никого не держали, Нат заявил об этом на первом же народном собрании, где и сообщил о создании Совета. Он, правда, сам назначил себя главой государства – президентом (я только произнес это слово, а Клеа вцепилась в него как клещ) и добавил, что все последующие представители страны станут выбираться людьми. Всеми, кому уже исполнилось четырнадцать лет и старше. Интересно, приживется ли в Реххе такая система? Для нашего небольшого государства она кажется идеальной, но я помню по миру Адели, что не везде действует так, как надо. Но – пока пусть. На мой век хватит забот, к тому же меня Натаниэль ничтоже сумнящеся назначил военным министром, и я на мгновение вернулся в старые добрые времена правления Эдмунда. Вновь быть главнокомандующим, снова распоряжаться войсками и стараться сделать так, чтобы большинство мальчишек выжили в неравных и страшных боях. С другой стороны, Соттверд вряд ли проявит агрессию, пока на троне Кельм. В указе говорилось, что Соттверд не станет вмешиваться, но сколько продлится мир, сказать может только Небо. Но оно, к сожалению (или к счастью?), молчит. В эти дни мы почти не пересекались с Натаниэлем, не говоря уже о том, чтобы ночевать вместе. Единственный раз, когда мы все-таки умудрились поужинать, выпал спустя почти полтора месяца с начала реформ и преобразований. – Ты похож на любимые тобой трупы, – с неудовольствием констатировал я, когда Натаниэль ввалился в особняк Алэззе и буквально упал на стул. – Законы – это так утомительно, – пожаловался он и вяло помешал принесенный суп. – Но сегодня я буду даже спать… пару часов. – Три. – Два, – он скривился. – Клеа тоже вымоталась. Она взялась разбираться с законами, да так и увязла в них. Дан, конечно, помогает, особенно с исторической частью, но… – Я понял, – я взъерошил ему волосы и улыбнулся. – Ешь. Я вряд ли сумею дотащить тебя до кровати на второй этаж. – Как твои дела? – Потом, Нат, поешь спокойно и на время забудь обо всем. Он подчинился, слишком устав, чтобы спорить. После ужина я отвел его в спальню, единогласно признанную нашей, уложил в постель, а сам отправился дальше разбирать документы. Натаниэль проснулся, когда пробило десять. Он вскочил, словно укушенный, и как-то ошарашенно огляделся, явно не понимая, где находится. – Эй, – окликнул я его, – Нат? – А, – он потер глаза, тут же успокаиваясь. – Я подумал, что уже утро. – Если бы… – Не надо «если бы», – взвился Натаниэль и смешно сморщил нос. – Вот разберусь со всем, а потом завалюсь отсыпаться. Будешь вместо меня править. – Я не король и не президент, – развел я руками, пересаживаясь на кровать. Натаниэль странно ухмыльнулся. Я моментально вспомнил эту ухмылку – в потайном лазе он точно так же усмехнулся и спокойно согласился принять на себя обязательства главы Рехха. – А хочешь кое-что узнать? – почти мурылкнул Нат, потеревшись носом о мою щеку. – М? – я перехватил его, мягко целуя. Как же соскучился по нему… Но чертова работа пока превыше всего. – Трон вернулся почти к законным владельцам, – Натаниэль подался назад и лукаво улыбнулся. – Историческая справедливость, можно сказать, восстановилась и в этом смысле. – То есть? – не понял я, мысли из-за близкого присутствия еще теплого после сна Ната мешали нормально думать. Он ухмыльнулся и поднялся, принимаясь снова одеваться. – По линии матери, если можно так считать, я прямой потомок твоего обожаемого короля Эдмонда, – как ни в чем не бывало сообщил Натаниэль, застегивая ремень. – Хотя королевская кровь, конечно, сильно разбавлена. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать сказанное. – Что?.. – Ты не ослышался, – расплылся в улыбке Нат, довольный произведенным эффектом. Он чмокнул меня в нос и потянулся. – Что бы на это сказал Эдмунд? – Он бы меня убил, – ляпнул я, разглядывая Натаниэля несколько в другом свете. Серьезно? Нет, серьезно?! Кажется, мне срочно надо поднять книги по родословным. Нату, конечно, нет никакого резона лгать… Я не удержался и прыснул. Небо и звери! Я умер за Эдмунда и полюбил его потомка! – Да-да, – важно кивнул Натаниэль и рассмеялся вслед за мной. – Привыкай, Рене, что в этом мире тебе никуда не деться от королевской семьи. Я притянул его к себе, усаживая на колени, мягко поцеловал, оглаживая спину. – Королевская семья, говоришь?.. Что ж, я был совершенно не против такого исхода. Только на этот раз умирать раньше времени или отпускать Натаниэля на Небо точно не собирался. Впереди слишком много дел… и впереди была огромная целая жизнь, самая большая и самая драгоценная на этот раз.