***
Хёкджэ пытался держать лицо сосредоточенным во время лекций. Если у него не получится, то все узреют нагнетающую хмурость, что только оттолкнет однокурсников от него. Все вокруг казалось максимально раздражительным. Он не только рушил свою учебу, но и скатывался вниз по эмоциональной спирали. Не было сил держать себя в руках. На парты разложили некоторые бумаги со сроками и критериями экзаменов. Когда Хёкджэ получил их, то заметил маленький стикер на краю. Останься после пары. Хёкджэ затаил дыхание и быстро взглянул на Донхэ, который посмотрел на него в ответ, казалось, он был чем-то обеспокоен. Неважно, подумал Хёкджэ. Он взглядом пробежался по своим оценкам, и был рад, что взял себя в руки до того, как полностью разрушил всё. Он не будет похож на Донхэ, который по крупинкам уничтожал свою жизнь. По окончании занятия Хёкджэ, проигнорировав записку, направился к выходу.***
На выходных Донхэ совсем поник. Он закончил со всеми делами по работе и теперь чувствовал себя пустым. Пока было, чем занять себя, он был в порядке. Времени не существовало, когда он сидел один. Он даже не был уверен, сейчас суббота или воскресенье, пока не посмотрел в телефон и увидел, что уже перевалило за полночь следующего дня. В один из таких выходных Шивон появился из ниоткуда. Донхэ оглядел его наряд и предположил, что тот, возможно, посещал церковь до этого. — Генри звонил, — сказал Шивон, вступая за порог дома Донхэ. — Вы разговаривали? — фыркнул тот, скрещивая руки. — Ну да. Моя компания также занимается и его делами, забыл? Донхэ наблюдал, как Шивон наливает вино из холодильника в бокал. — Нет. — У тебя чисто, — Шивон выдохнул и сделал глоток из бокала. — Как и должно быть, — Донхэ напрягся. Он знал, что сейчас произойдет. Шивон открыл рот, чтобы что-то высказать, но затем снова закрыл. — Шивон, зачем ты пришел? — Донхэ тоже налил себе немного вина. — Ну, я твой друг все-таки, поэтому я пришел узнать, как у тебя дела. Мы не разговаривали несколько недель. — Я в порядке. Дышу, ем, правда? — Донхэ опустошил бокал наполовину. — Да, — Шивон закатил глаза. Он опустил вино на угол стола. — Тебя что-то беспокоит? Если да, мы могли бы это исправить. Прошли годы, Донхэ, тебе нужно снова начать играть. Донхэ сердито мотнул головой. — Я не могу, Шивон. Я правда не могу. Поэтому ты пришел? — Тебе нужно начать играть. — Уходи. — Донхэ… — начал Шивон, но тот схватил бокал и со звоном швырнул его на пол. — Что?! Зачем это все? Почему ты давишь на меня? — его голос разрывался. Шивон спокойно вздохнул, скрестив руки на груди. — Знаешь что, я говорю о бизнесе сейчас. Твой контракт почти истек, но ты так и не выпустил ничего. — Тогда я продлю контракт! — Ничего не предложив взамен? Донхэ, пожалуйста. Проснись. Компании ты будешь не нужен. Конечно, ты звезда, но если ты ничего не сделаешь, компания просто не захочет продлевать контракт. Прошло несколько лет. — Ты имеешь в виду, твоя компания? — Да, моя компания. Ту которую я создал сам, вкладывая свои силы. Они встретились взглядами, устраивая соревнование за последнее слово. Донхэ победил. — Иди домой, Шивон, — Донхэ устало вздохнул, заметив беспорядок, который он устроил. Внезапно в его просторном доме стало душно. Он купил эту квартиру именно из-за ее обширности, хотя одиночество ощущалось здесь еще резче, но он хотя бы не был взаперти. Шивон опустил голову и медленно поднялся со стула. Он направился к двери и уже приставил ладонь к ручке. — Серьезно, Донхэ. Соберись с мыслями. Если тебе понадобиться помощь, я всегда рядом. — Я позвоню. Донхэ уставился на закрытую дверь, куда только что ушел Шивон. Ему было жаль отпускать друга вот так, но он бы соврал, если бы сказал, что продолжит выступать и сочинять, просто чтобы успокоить того. С него хватит, он не станет подвергать себя стрессу и опустошению снова. Никто никогда не видел его вне сцены, их не волнует его состояние, пока он хорошо выглядит на экранах. Если бы они хотели получить того самого Донхэ, им бы пришлось выкапывать и доставать его из тех лет, которые он провел, угождая каждому.***
Хоть Донхэ и перестал приходить к Хёкджэ по ночам в зал, он с нетерпением ждал лекций, чтобы увидеть его. Это была единственная причина, по которой он еще не уснул навсегда. Он мог заставить себя подняться с кровати и пойти в душ, если знает, что скоро увидит его. Это чувство угнетало Донхэ — зависимость от него. Иронично то, что Хёкджэ всегда сидел в поле его зрения, очень близко, но он не мог набраться смелости подойти к нему. Это было похоже на созерцание прекрасной картины, но вместо того, чтобы вызывать приятные эмоции, оно раскалывало и так потресканное сердце. Он никогда не мог прикоснуться. Он мог только смотреть, и получать в ответ лишь усмешки. Он никогда бы не смог стать частью мира, который представляла эта картина. Экзамены через месяц, и Донхэ не мог не заметить, как Хёкджэ постоянно чихал на лекциях и его розовый от насморка нос. Также он пытался игнорировать тот факт, что на улице становилось все холоднее, а тот продолжал носить легкое пальто. Он фыркнул про себя, напоминая, что если Хёкджэ не хочет заботиться о себе, то это его проблемы. Он не должен быть так вовлечен в его жизнь. Он взрослый. Однако это не остановило Донхэ от беспокойства, когда Хёкджэ не появился на занятии. Студент никогда не пропускал пары, поэтому было странно видеть его место пустующим. Может быть, он был слишком очевиден со своим волнение, потому что после лекции подошел Генри и указал на его нахмуренные брови. Он оперся на рабочий стол и взял первую попавшуюся ручку. — Вот, — произнес он, отрывая стикер и протягивая его Донхэ. — Это его номер. Не за что, кстати. Донхэ нахмурился еще сильнее, а затем закатил глаза. — Прекрати. Я не должен связываться с ним, — Генри только посмеялся на его слова. — Хён, посуди сам. Тебе он нравится. Донхэ испуганно взглянул на него, а затем осмотрел пустое помещение. — Будь тише, Генри. И не вмешивайся, это неправда. — Хорошо, Донхэ, — Генри скорчил издевательскую гримасу и снова засмеялся, будто профессор только что рассказал самую смешную шутку в его жизни. — Заткнись, Генри, я все еще твой руководитель. Тот лишь вздохнул и бросил взгляд на стикер между пальцев Донхэ. — Знаешь, то, что он появился в твоей жизни — это неплохо. Если ты не собираешься ничего с этим делать, то хотя бы используй свою печаль и создай что-то новое. Используй его как музу. Мы все нуждаемся во вдохновении. Донхэ выдохнул скопившийся воздух и сжал бумажку в руке. Он не спрашивал совета. Он старался не смотреть на Генри, а тот задумчиво склонил голову вбок. — Вы оба совершеннолетние. Ты можешь попробовать, если хочешь. — Это было бы жутко с моей стороны. — Не совсем. Ты можешь подождать до его выпуска. Если твои намерения будут чисты, и он ответит взаимностью, тогда в этом нет абсолютно ничего плохого. Но Донхэ уже придумал миллион причин, почему это плохо. — Прекрати разговаривать с Шивоном, это не твое дело. — Просто подумай об этом, вы оба взрослые люди, — невозмутимым голосом выдал Генри, затем покинул помещение, держа свою скрипку в одной руке. Когда он ушел, Донхэ глянул на стикер, размышляя стоит ли ему звонить. Он положил бумажку на стол, пока собирал вещи и пытался собраться с мыслями, но не найдя в себе решимости, бросил клочок себе в папку. С портфелем в одной руке он вышел в темный коридор, бурный потом мыслей по-прежнему одолевал его разум. Внезапно его сознание снова вернулось к реальности — он услышал тусклые звуки фортепиано. Он резко остановился. Его сердце подскочило к горлу, он нервно сглотнул, вместе с этим пытаясь избавиться от волнения. Игра была слабой, но Донхэ не мог спутать ее с чьей-либо еще. Он ворвался к зал и увидел там Хёкджэ. Студент замер, а его уставшие глаза тут же округлились. Донхэ заметил его мешки под глазами, его побледневшую донельзя кожу. — Что ты здесь делаешь?! — вопит профессор. Хёкджэ от удивления вскочил со скамьи и недоверчиво уставился на него. — Эм, профессор… — Ты болен?! — воскликнул он, делая шаг навстречу. — На улице холодно, а ты носишь это? — Донхэ указал на тонкий свитер. — У м-меня есть пальто, профессор, я правда в порядке, — быстро ответил тот. Донхэ тут же снял свое пальто, не слушая оправдания Хёкджэ. Он накинул его на костлявые плечи и буквально закутал парня в него. Хёкджэ наблюдал, как профессор беспорядочно слоняется вокруг, собирая свои вещи. Он не мог ничего сказать. — Ты должен идти домой и отдыхать, — бубнил Донхэ. — А, профессор, эм, Донхэ- — Быстро! Донхэ резко схватил чужую ладонь и потащил прочь из зала, держа в одной руке свой портфель и сумку студента. Когда они вышли на улицу, Хёкджэ вздрогнул от холодного ветра, тихо шмыгая носом. Донхэ уверенно пошел по направлению к общежитию, а его рука, крепко сжимающая чужую, даже не дрогнула. Хёкджэ чихнул, и Донхэ сразу остановился. Он шагнул ближе к нему, изучая его вид. На них мало-помалу начали падать белые хлопья. Это не имело никакого значения, но каждая снежинка медленно опускалась на тротуар, словно слеза. Донхэ едва ли осознавал, что все еще держит уже теплую руку, и когда он отпустил ее, то тут же прижал ладонь к чужому лбу. — Хёкджэ, ты буквально горишь! Какого черта? — Донхэ вздохнул и поставил их вещи на асфальт. — Знаешь, ты заставил меня нехило поволноваться. Хёкджэ всполошился от слов профессора и заметил, как тот снял свой шарф. Донхэ на мгновение встретился с ним взглядом, а после продолжил наматывать шарф на его бледную шею, задерживаясь на его красных, опухших от укусов губах. Снова это было похоже на картину. Несмотря на то, что он стоял в нескольких сантиметрах и несмотря на то, что ему нужно было всего лишь приподнять руку, чтобы коснуться чужой щеки, он никогда не сможет сделать это так, как по-настоящему хотел. И он так сильно желал этого. Каждое прикосновение отдавалось маленькими искорками на кончиках пальцев, проникая в вены и доходя до сердца. Он запоминал каждое невесомое касание, ведь только это заставляло его чувствовать себя живым. — Теперь скажи мне, как добраться до твоего общежития, — скомандовал Донхэ. Хёкджэ показал ему путь и забрал свою сумку. Они пошли вместе. Их шаги начали совпадать, а плечи иногда соприкасаться. Внезапно вес Хёкджэ начал сильно давить на него, и послышалось затрудненное дыхание со стороны. — Хёкджэ? — пробормотал Донхэ. Глаза парня закрылись, и Донхэ сразу поймал его. — Хёкджэ, — позвал Донхэ, аккуратно дергая того за плечи. Он замер, когда почувствовал дыхание на своей шее. Блять, серьезно, сейчас?, взмолился он в небеса. Снег продолжал падать на них. Донхэ подхватил обмякшее тело, прижимая к себе.***
Хёкджэ проснулся дезориентированным и то, что место, где он находился было ему совершенно незнакомо — вообще никак не помогало. Кровать, на которой он лежал, была такой теплой и мягкой, что он мечтал остаться на ней навсегда. Медленно он сдвинул одеяло и свесил ноги с кровати. Его тело было тошнотворно горячим, но в то же время он замерзал. Он осмотрел тусклую комнату, замечая неожиданно широкое пространство вокруг. Здесь не было ничего запоминающегося, кроме прикроватных тумбочек. Также стену украшало огромное окно, скрытое под плотными вельветовыми шторами. Хёкджэ двинулся к выходу из комнаты, чтобы увидеть остальную местность. Кухня была очень чистая, а в углу находилась серая гарнитура. Далее прямо из кухни можно было пройти в гостиную — еще одно огромное пространство, где на красном ковре величественно стоял рояль, а вокруг все было заполнено книжными стеллажами. В гостиной тоже были огромные окна с немного раздвинутыми шторами, позволяющими свету проникнуть внутрь. Хёкджэ заметил фигуру, лежащую на одном из диванов, он осторожно шагнул ближе. На стеклянном кофейном столике стоял пустой бокал из-под красного вина. Хёкджэ очень надеялся, что не натворил делов, из которых бы могли вытечь неприятности, но как только он подошел к дивану, его сердце успокоилось. Всего лишь Донхэ. — Эм, профессор? — прошептал Хёкджэ, думая, что тут слишком много пространства для одного человека. Донхэ не ответил. Хёкджэ озорно улыбнулся и присел на корточки, чтобы рассмотреть чужое лицо поближе. Он был невероятно красив — это притягивало еще больше. — Вау, — Хёкджэ задумался. — Ты выглядишь очень молодо, если не ведешь себя как заноза в заднице. Как он перешел на «ты», он и сам не заметил. Хёкджэ не знал, что Донхэ не спал всю ночь. Тот несколько раз проверял состояние Хёкджэ, а когда наступил рассвет, он постарался успокоиться и заснуть, но его мозг был слишком перегружен. Он просто притворялся, что спит, когда услышал открывающуюся дверь спальни. — Я все слышу, — Донхэ приоткрыл один глаз. Хёкджэ тут же отскочил назад, выбрасывая легкий смешок. Они не в университете. Он не считал необходимым осторожничать сейчас. — Извините, я должен был. Это был единственный шанс, когда я мог обозвать вас без всяких последствий. — Правда? — Донхэ усмехнулся. Хёкджэ кивнул. — Значит, это твой дом, — заметил он. — Да, все нормально, — Донхэ принял сидячее положение и устало улыбнулся. — Хм, тут очень просторно. — Можно и так сказать. — Я думал, ты более неопрятный человек, — пролепетал Хёкджэ, потерявший всякие тормоза. Бровь Донхэ приподнялась. — Почему все так думают? Хёкджэ пожал плечами, мягко усмехаясь и занимая место рядом на диване. — Просто ты оказался не таким в реальной жизни, как я ожидал. Ты та еще задница, в отличие от того, что показывают на экранах. Хёкджэ взглянул на Донхэ, ожидая увидеть его кислую мину, но вместо этого тот смотрел на него с интересом. Донхэ был удивлен от такой прямолинейности, но это было как-то даже освежающе. Он понимал, что должен быть немного обижен, но когда добрался до своего сердца, то не нашел там ни капли огорчения. Была только правда. — Разве ты не был щедр на комплименты? — возразил Донхэ, подражая его дразнящей манере. — Конечно! С таким симпатичным лицом, как у тебя, у меня всегда будет, что сказать, — ответил Хёкджэ, и если бы фраза могла иметь лицо, Донхэ уверен, это предложение бы подмигнуло ему. Донхэ сделал глубокий вдох и выпустил воздух вместе с продолжительным смехом. На самом деле, ему льстили слова Хёкджэ. Он спрятал улыбку и поднялся с дивана. — Завтрак? — предложил он. Пока Донхэ готовил, Хёкджэ наблюдал за ним, сидя около столешницы и опираясь подбородком на ладони. Он молчал, наслаждаясь приятной тишиной. Через пару минут завтрак был готов, и они вместе принялись за еду. Донхэ редко использовал обеденный стол — обычно он ел за барной стойкой или на диване. Однако сегодня совсем другой случай. Они разговаривали, и Донхэ даже смеялся с глупых шуток Хёкджэ. В этом доме впервые была живая атмосфера. Донхэ хотел, чтобы завтрак никогда не заканчивался. Он с радостью бы завтракал так каждое утро. Но вскоре им пришлось расставаться, но Донхэ чувствовал, как его сердце успокаивается, и ему не нужно бороться с самим собой. Он убедился в том, что Хёкджэ одет достаточно тепло, настояв на том, чтобы тот взял его шарф. Он наблюдал, как открывается входная дверь, и что-то необъяснимое заставило его выдать: — Я буду твоим наставником, — и это оказалось невероятно облегчающее чувство. И это, черт возьми, того стоило — увидеть искреннюю радость в глазах Хёкджэ. Парень шагнул к нему с надеждой, рвущейся из груди. Он хотел обнять Донхэ, но вместо этого протянул руку. Профессор потупил секунду и неловко сжал чужую ладонь. — Спасибо, — произнес Хёкджэ расслабленно и облегченно. Нет, спасибо тебе, ответил Донхэ сам себе. Как только Хёкджэ ушел, Донхэ чуть ли не визжал от радости. Крошечные искры, которые он чувствовал на кончиках пальцев, уже были не просто искрами, а целыми огнями, согревающими изнутри. Он бегом направился к роялю и приступил к исполнению самых веселых и беззаботных мелодий, которые всплыли на поверхности памяти. Когда он начал успокаиваться, поймал себя на мысли, что думает о распухших губах Хёкджэ, контрастно выделяющихся на фоне белого, падающего снега.***
В конце учебного дня, Хёкджэ не торопливо поднимался со своего места. Он знал, что проведет еще немного времени с Донхэ после занятий, поэтому он медленно собирал вещи с парты. Хёкджэ замедлил шаг, пытаясь скрыть легкое головокружение, но под ноги как будто подложили пружины. К несчастью, он столкнулся с кем-то. Хёкджэ попятился назад, извиняясь перед Бёнхуном. — Прости, пожалуйста. — Нет, это ты извини. Я не заметил тебя, — улыбнулся Бёнхун и потряс головой. — Я забыл свой ежедневник, из-за этого торопился. Хёкджэ кивнул и отошел в сторону, пропуская парня к его месту. Хёкджэ спустился вниз с высоких рядов и подождал, пока Бёнхун покинет аудиторию, и сразу после метнулся к Донхэ. — Готов учить меня? — спросил он с широкой улыбкой на лице. Донхэ уставился на него словно загипнотизированный. Его разум прокручивал заезженную пластинку в голове: он твой студент. — Донхэ? Тот лишь моргнул и кивнул в ответ. Вместе они ретировались из кабинета. Занятия по фортепиано были перенесены в дом Донхэ вместо привычного учебного зала. Донхэ разрешил ему поиграть, пока он готовил ужин для них, иногда прерывая его, чтобы поправить в некоторых моментах. Хёкджэ внимательно слушал, и Донхэ был очень доволен результатом их совместной работы. Пока Донхэ сервировал стол, Хёкджэ перешел от рояля к книжным полкам. Он бродил взад-вперед, скользя пальцами по корешкам книг. Когда он дошел до коллекции композиций Донхэ, то немного засомневался, поглядывая на мужчину на кухне. Он внимательно изучал края обложки, уже готовый вытащить одну. — Эй, ужин готов, — крикнул Донхэ с кухни. Хёкджэ отдернул руку от книги, повернулся и сел за обеденный стол. Донхэ застенчиво улыбнулся, когда парень восхищенно уставился на блюда перед ним. — Налетай, — проговорил хозяин квартиры. Хёкджэ нетерпеливо схватил вилку и закрутил ее в пасту, а когда поднес ко рту и попробовал, издал счастливый визг. Донхэ поднял бровь, удивленный такой реакцией. — Давно не ел домашней еды, — прокомментировал Хёкджэ, когда он дожевал тот огромный кусок, который сразу же запихнул в рот. Донхэ взглянул на собеседника, замечая соус оставшийся в уголке его губ. Он протянул салфетку. — Почему бы тебе не научиться готовить? — Хёкджэ благодарно принял салфетку и вытер рот. — Собираешься и с этим мне помочь? — спокойно изрёк он. Донхэ усмехнулся и опустил голову. — Мне не платят за дополнительные кулинарные курсы. — Учитывая, что можно проводить одно-два занятия в неделю, не думаю, что деньги — это главная проблема. Может, ты просто староват для дополнительных занятий, выносливость не та, — хихикнул Хёкджэ. — Ты пытаешься сделать то, о чем я думаю? — Донхэ сузил глаза. — А как ты думаешь, что я пытаюсь сделать? — игриво бросил в ответ. — Это ловушка, — пришел к выводу Донхэ. Хёкджэ засмеялся, потянувшись к своему напитку. — Тебя так легко дразнить. Уголки губ Донхэ растянулись в улыбке. — Знаешь, ты ведь все еще мой студент. Кто разрешил тебе говорить со мной неформально? — Ты собираешься и вежливости меня научить? — губы Хёкджэ обхватили край стакана; Донхэ наблюдал, как двигался его кадык при каждом глотке. — Ты сам попросил меня помогать тебе. Как учитель, я просто делаю свою работу. Хёкджэ ухмыльнулся и продолжил подшучивать над ним в течение всего ужина. Когда с едой они покончили и прибрались на кухне, Хёкджэ пора было уходить. Донхэ проводил его до двери, они разорвали зрительный контакт только, когда Хёкджэ обулся. Дистанция между ними была буквально в десять сантиметров, отчего внутренний голос Донхэ кричал: слишком близко! — Я отлично провел время, — произнес Хёкджэ, прикусывая нижнюю губу. В его глазах отражался свет от ламп, а на лице внезапно расцвела улыбка, что вызвало у Донхэ легкое недоумение. — Это было удовольствием для меня, — ответил он низким, приглушенным голосом. Он старался не смотреть на чужие губы, но его ждал крах. — Значит, завтра? — Завтра, — подтвердил Хёкджэ. Донхэ стало немного противно от себя, и ему было интересно, что бы подумал Хёкджэ, если бы умел читать мысли. А тот уже почти открыл дверь, как вдруг остановился. — Ты должен улыбаться и смеяться чаще. А то люди могут подумать, что ты робот. Твои монотонные лекции почти убедили меня в этом. Донхэ приоткрыл рот, чтобы возразить, но Хёкджэ уже выбежал из дома, а его задорный смех эхом отдавался в голове. Он вернулся в пустую квартиру, размышляя о том, как слава превратила его в робота; плотный график с малым количеством свободных часов на отдых и, конечно, завышенные ожидания; что он будет производить музыку словно конвейер: просто нажал на кнопку, погрузил на сортировочную ленту и готово. Но вдруг он услышал смех Хёкджэ на отголосках разума; этот звук оживляет и чарует, заставляя хотеть услышать его снова и снова. Завтра еще никогда не звучало так многообещающе.***
Занятие шло очень медленно. Хёкджэ участвовал в групповом задании, проделывая свою часть работы, когда Бёнхун, сел рядом с ним. Они сверили свои ответы, и когда почти закончили с заданием, пытливые темные глаза Бёнхуна не отрывались от бледного лица напротив. — Тебе правда наш профессор помогает? — спросил Бёнхун как ни в чем не бывало. Хёкджэ взглянул на него, стараясь не показывать свою неприязнь. — Да. — Как ты добился этого? — Бёнхун подтолкнул его плечом, наклоняясь ближе. — Он же такой холодный. Хёкджэ чувствовал нарастающее напряжение в плечах. Его губы сжались в тонкую полоску. Он представил, что если Донхэ будет учить еще кого-то так же, как его самого, и ревность захлестнула разум. Он не хотел думать об этом. — Просто пишу ему на почту и прихожу в рабочее время, — безразлично ответил Хёкджэ, стараясь перевести внимание Бёнхуна. — Спасибо, ты лучший! — Бёнхун активно закивал. Хёкджэ был рад, что Донхэ окликнул их двоих, возвращая к занятию. Вовремя лекций Донхэ старался не показывать очевидную радость. Он иногда бросал взгляды на Хёкджэ, записывающего что-то в тетрадь, дующего губы и время от времени зевающего. Возвращаясь к своим мыслям, он наименовал это странное чувство «слепое влечение» и на этом все. Хёкджэ скоро выпустится, и он сможет это пережить, хотя такие мысли удручали. Донхэ не хотел отпускать его. Он вспоминал его теплую ладонь в своей. Как бы он хотел снова ощутить это. Донхэ вздохнул. Не думаю, что смогу быстро справиться с этим.***
Привет, мне нужно присутствовать на семейной встрече, поэтому не смогу прийти сегодня. Увидимся завтра! Хёкджэ отправил сообщение профессору. Он не дожидался ответа и открыл массивные двери особняка его семьи. Хёкджэ думал, встреча пройдет в клубе Сонмина, но место проведения сменилось в последний момент из-за некоторых недопониманий, поэтому он здесь. Как только он поймал еле-еле ощутимый аромат дорого парфюма, строгий костюм начал сковывать его. Пальцы зарылись в шарф, обернутый вокруг шеи, и тут он понял, что вещица не принадлежала ему. Дворецкий подошел сзади и забрал верхнюю одежду, а Хёкджэ направился к толпе людей, ища дружелюбное лицо своего брата. — Хёкджэ! — он услышал, как кто-то зовет его. Обернувшись, он заметил Кюхена, неторопливо шагающего к нему. В его руке блестел бокал шампанского. — Кюхен, — Хёкджэ улыбнулся, забывая о своих проблемах на мгновение. — Давно не виделись! — Пошли, твой брат ждет, — Кюхен подмигнул в своей привычной манере. Он потащил его через толпу, и Хёкджэ успел взять бокал с подноса у официанта. — Я не успел спросить, ты все еще общаешься с тем профессором? — бросил Кюхен. Хёкджэ кивнул и улыбнулся некоторым своим знакомым, проходящим мимо. — Ага, я попросил его позаниматься со мной, — признался он. Кюхен взорвался в приступе смеха, это звучало абсурдно для него. — Что ж, он непростой человек. Удачи. Хёкджэ скрытно улыбнулся, но Кюхен все равно заметил это. — О боже, он согласился? Но он же та еще головная боль! — Да, но он не такой уж и плохой — посмеялся Хёкджэ. — На самом деле, он довольно приятный человек. — Я сказал, подойти и представиться ему, чтобы построить хорошие учебные отношения, а не преследовать его, — Кюхен закатил глаза, причитая. — Это не одно и то же? — Хёкджэ! Хёкджэ повернулся на голос брата, но, не успев нормально разглядеть его, тут же оказался скован в крепких объятиях. Он почувствовал, как его ребра смыкаются, поэтому постарался высвободиться из убойного захвата. Сонмин лишь потрепал его по волосам. — Эй ты, я так скучал по тебе! — Я тоже скучал, — застенчиво улыбнулся Хёкджэ. Сонмин облегченно вздохнул и положил руки на чужие плечи. — Ты похудел. — Я компенсирую это сегодня вечером, съев каждое блюдо здесь, — теперь была очередь Хёкджэ закатывать глаза. Сонмин слегка посмеялся и снова стал серьезным. — Ты должен поговорить с отцом. — Нет, — Хёкджэ потряс головой. — Да ладно тебе. Помиритесь уже скорее. Ты должен сделать это в честь моей свадьбы! — восклицал Сонмин, немного нахмурившись. — Ты мой единственный брат. Хёкджэ бросил взгляд на Кюхена, ища помощи, но тот лишь пожал плечами. Он посмотрел прямо в мягкие, умоляющие глаза Сонмина и застонал от отчаяния. — Хорошо, — выдал он. — Я сделаю это для тебя, но если не сработает, то больше не доставай меня с этим. — У тебя получится! — ободряюще улыбнулся Сонмин, а затем развернулся, изучая толпу. — Вон он, стоит со своими коллегами. Вперед! Хёкджэ неохотно направился к отцу, который в этот момент поднял свой бокал, произнося очередной тост. Когда он опустил руку, то заметил сына, и его веселое выражение лица резко пропало. Хёкджэ ждал прямо за группой людей, стоящей рядом с отцом, нервно постукивая ногой. Когда тот скромно извинился перед коллегами, Хёкджэ оставался неподвижным. — Хёкджэ, — произнес отец. Голос звучал незнакомо. Возможно, это из-за дистанции, которую они установили между с собой с того момента, как парень начал заниматься музыкой. — Отец, — он не мог узнать и свой собственный голос. — Как ты? — продолжил отец. — Хорошо. — Как дела на учебе? — Справляюсь. — Отлично. Глаза Хёкджэ бегали по залу — как же он хотел быстрее убраться отсюда. — Слушай, пап, я просто… я пришел извиниться за нашу прошлую ссору, — мышцы на лице отца тут же расслабились. — О, то есть ты уже решил. — Да, — он коротко кивнул. Отец опустил руку на его плечо, похлопывая. — Я рад. Как только ты выпустишься, я подготовлю для тебя место в компании. — Нет, пап, я имею в виду, что решил продолжить заниматься музыкой. Я сделал все, что ты просил, но это, то чего я действительно хочу в жизни. Хёкджэ видел, как настроение его отца радикально изменилось. — Твой брат скоро займет мое место, ты должен помогать ему, — выдал отец, возвращаясь к теме прошлой ссоры. — Я дал тебе все. Я потратил много сил. Хёкджэ сглотнул ком в горле. Они всегда будут на разных полюсах. — Отец, — начал он мягким голосом. — У меня не будет сына, который не продолжит мое наследие, — огрызнулся мужчина. — Это твое будущее тоже, Хёкджэ. Оно обеспечено, чего еще можно желать? Ты вообще знаешь, что ты хочешь? В прошлый раз тебе нужны были мои деньги! Думаешь, ты сможешь справиться в одиночку? Хёкджэ отшагнул назад, ощущая, как легкие сжимаются. Несколько пар глаз наблюдали за ними, было неловко. Сколько бы раз он не объяснялся, его отец никогда не поймет. Он никогда не добьется его поддержки. — Мне нужно идти, — слезы защипали глаза, но он лишь сморгнул их, не позволяя себе плакать. Он развернулся, а разочарованный взгляд отца навсегда въелся в его память. Пробираясь через толпу к выходу, он потребовал у кого-то из прислуги принести его вещи. Он помнил только то, как наспех накинул пальто и выбежал на улицу, обдуваемую холодным ветром. Он проглотил боль и старался сопротивляться слезам, рвущимся наружу. Все было как в тумане, пока он не оказался напротив двери Донхэ и не нажал на звонок. Дверь открылась, представляя хозяина квартиры, который обеспокоенно смотрел на внезапного гостя. — Хёкджэ, — нежно произнес он, его голос был словно спасательный круг для парня, пытающегося держать себя в руках. — У меня твой шарф, — пробормотал он прерывисто. — Эй, что такое? — поинтересовался Донхэ, слегка дрожа от прохладного дуновения. — Что случилось? Донхэ шагнул вперед, и внезапно Хёкджэ развалился на части: глаза наполнились слезами, а изо рта вырвался душераздирающий крик, отчего сердце профессора больно ёкнуло. Донхэ не нужно было думать. Он тут же заключил разбитого парня в объятия, надежно удерживая его от случайного падения. Его рука поднялась к задней части шеи, и тут он почувствовал, как крепко Хёкджэ вцепился в него. Он продолжительно рыдал, моментами задыхался и хныкал. Донхэ мог только сжимать его между своих рук, даря тепло, в котором тот так нуждался. Он хотел вылечить его боль. Он мечтал забрать её себе, потому что ей абсолютно не было места в жизни Хёкджэ.