Ты никогда не узнаешь настоящего меня.

Я улизнула из дома очень тихо. Заказала такси и поехала по адресу, который скинули в чате. Уже на месте перед моими глазами открылся вид на большой дом с бассейном. Куча людей, громкая музыка и бочки с пивом. На заднем дворе нашла Микки, который болтал со своими друзьями. — Вау, да ты красотка оказывается! Хочешь выпить? — поинтересовался Милкович. — Даже не знаю. Только если одну бутылочку. Тот кивнул и уже через минуту вернулся назад. — А где твои родители? — было так шумно, что мы чуть ли не кричали друг на друга. — Улетели на отдых. Устали от нас с братом. Он тот ещё идиот. — ухмыльнулся он. Бутылка, вторая, третья. На душе становилось так легко, никаких цепей и обязанностей. Свобода, танцы, крутые люди. Ну, так казалось мне до тех пор, пока не пришло ощущение тяжести во всём теле, головокружение и тошнота. Курицы, что поджидали меня в туалете сделали селфи, как я обнималась с «белым другом». На часах почти 2 ночи, но мероприятие и не планировало заканчиваться. Я хотела заказать такси и уехать домой, но телефон оказался полностью разрядившийся. Хули делать, пойду искать зарядное. Заглянув в одну из миллиона комнат, мне приглянулись плакаты с американской группой. Все вещи были разбросаны, а под кроватью валялись тетради и табличка «комната Микки. Не заходить.» Хах, ну да. Поиски закончились быстро и зарядка оказалась на столе. Сев на кровать моё тело обмякло, голова закружилась, а в глазах — темнота. Очнулась я от прикосновений на моей коже, на внутренней стороне бедра. Тошнота. От осознания момента или от себя? А может от того, кто это был? Во мне не оставалось сил, чтобы закричать или начинать сопротивляться. Тьма поглотила мой разум. В следующий раз, когда я очнулась меня охватила паника и приступ удушья. Мне казалось, что вот-вот и я умру. Подобное случалось после похорон матери. Яркие вспышки вчерашнего были болезненными. Открыв глаза перед моими глазами была незнакомая комната. Я лежала на небольшой кроватке в помещении, где их еще было три. Двухъярусная и в дальнем углу. На первой внизу сладко спал темнокожий мальчик лет семи, а наверху свисала рука рыжего парня. Кажется, Йен. В углу на небольшом диванчике сладко сопел ещё один. На полу расположился Карл. Из удобств у него была лишь маленькая подушка и детский голубой плед с машинками, которым он укрывался. Какого?! На мне была серая растянутая футболка с небольшими дырочками. Тело болело. Как я вообще оказалась тут? Надо быстро собраться и уйти, пока все спят. Наступив босой ногой на деревянный пол и переступив спящего парня, Кэтрин спустилась вниз по лестнице. На кухне старшая сестра Галлагеров готовила вафли и заваривала свежий кофе. — Хей, садись, будем завтракать. — Фиона улыбнулась. — Надо только остальных разбудить. Худощавая, высокая, синяки под глазами. Она явно спит меньше остальных в этом доме. — Дааа… пожалуй пойду. Не буду Вам мешать. — Никаких отказов. Бери тарелку и за стол, бегом. Через несколько минут по этой же самой лестнице начали спускаться все Галлагеры. — Тебе чай или кофе? — Кофе. Первым появился Карл. Сонный, без футболки. Непривычно лицезреть его таким. — Ты наверняка ещё не всех знаешь. Рыженькие — Дебби и Йен, маленький мальчик — Лиам, а тот, что побежал первым делом курить — Лип. Ребята кивнули в знак приветствия и присоединились к завтраку. Разговоры, шум, кто-то кого-то пытается перекричать или перебить. Когда все разбежались по своим делам и на кухне почти никого не осталось, кроме Кэт, Карла и Липа. Я сверлила взглядом братьев и ждала, что хоть кто-то расскажет мне, как оказалась тут. Долго ждать не пришлось, ведь Лип решил взять это в свои руки. — Вчера мы с Йеном вернулись домой сразу после заявления Микки о том, что скоро какая-то новенькая из школы начнёт танцевать на столе. Когда Карл услышал наш разговор, то выбежал из дома, ну и мы за ним. — лениво бубнил он. Сам же «спаситель» сидел тихо, набивая в рот как можно больше разноцветных хлопьев с молоком. — Значит. — Да. Именно о тебе шла речь, раз мелкий притащил тебя сюда. Как только Карл перестал давиться завтраком, то вынул свою потрёпанную шестёрку из кармана и зашёл в социальную сеть ища что-то. На разбитом экране смартфона отчетливо было видно, как Галлагер заехал по лицу Микки и продолжал бить его, пока не хлынула кровь. Даже это не остановило его и он продолжал, но Йен оттащил его. Затем спустили его телефон в унитаз. — А теперь съеби, Лип. Ок. — То, что ты только что посмотрела — правда, но сейчас мы проясним ситуацию. Мик всегда был уродом и когда ты выразила своё ярое согласие пойти к нему домой взбесило, но не стал тебя отговаривать. Так скажем, были мысли, что все пройдёт ок. Ну а после разговора братьев и то, что Милкович покупал наркоту около станции не осталось сомнений. Этот мудак подмешал тебе в выпивку лошадиную дозу и тебя вырубило, но он был бы не он, если бы не взял своё. Вместо голых представлений от тебя, его друзья решили изнасиловать «ту тёлку, что отрубилась» и заснять это. Признаю, мне хотелось накормить их дерьмом, но ты не заценила бы подобное. Не волнуйся, они не успели ничего сделать и это будет ему уроком. Мы с братьями успели. И ещё вот, твой телефон. Он был выключен, но Фиона зарядила, когда пришла после ночной смены. Его недавняя агрессия переросла в заботу. «Его» необходимо понять настоящего. — Спасибо. — прошептала я. Включив смартфон на него тут же обрушился шквал сообщений и пропущенных. — Чего блять? Мне звонил Терри? Тут и смс от него. Входящие +3 новых сообщений. 01:45:22 Терри: Перезвони. 02:10:17 Терри: Не знаю где ты и не хочу, но перезвони. 04:29:47 Терри: Мы в больнице Чикаго. У Нэнси приступ. Сердце. Перезвони. Терри в Чикаго? О нет. По телу прошлась мелкая дрожь, пальцы онемели и где-то в глубине души разбилась ещё одна хрупкая ваза. Мне хотелось исчезнуть. Ничто не стоило моего внимания. Миллионный поток мыслей. Похороны мамы, травма, переезд, крики, Чикаго, панические атаки, мудак Микки, Карл, его семья. — Эй, ты как? Все нормально? — Нет. Бабушка в больнице. — мне хотелось сорваться и закричать, но никто из них не виноват. Я нашла свою обувь, вещи и сумочку. Выбежала на улицу и без оглядки назад искала глазами свой дом. Дверь была открыта, а гости ну очень уж нежеланные..