***
Поодаль ото всех в самой дальней части сада, где не было посторонних ушей и даже бликов факелов почти не было видно, прогуливалась Гвен. Устав от шумной музыки, служанка решила отдохнуть телом и душой, а где, если не на природе, можно обрести желаемый покой да тишину? Вдруг девушка остановилась на зелёной поляне, обратив свой взор на ясную луну. Вдохнув в это мгновение воздуха в полную грудь, она принялась наслаждаться прекрасной атмосферой теплой ночи. Но где-то в глубине сердце просило отыскать Ланселота. «Я ведь видела его сегодня среди толпы, но как всегда по причине излишней скромности побоялась на глазах у всех подойти к нему. Когда я захотела это сделать, мой разум сказал мне нет, а потому маленькое сердце обиделось на холодный и расчётливый разум». Как говорится: «не всегда всё складывается таким образом, как желает человек, порой в жизнь вмешивается судьба, преподнося радостные моменты, как случилось и сейчас в эту тёплую лунную ночь». — Прошу прощения, но что такая красивая леди делает одна в прекрасном саду да при полной луне? — Послышался Гвиневре столь знакомый и в некотором роде лестный голос. «Это Ланселот!» — подумала служанка, обратив взор вдаль. Там она заметила вышедшего из куста рыцаря, который при виде нее галантно да учтиво поклонился. Гвен совершенно не ожидала такой встречи, но была очень рада, что она произошла. — Ох, сэр Ланселот, признаться честно, вы меня напугали, не думала, что кто-то здесь есть. — Это даже к лучшему, вы пропустили вальс цветов. Хотя, честно признаться, я тоже пришёл под конец. — Ах, вальс, я вовсе забыла о нем, уж слишком меня заворожила сегодняшняя ночь. — Согласен, ночь сегодня и правда прекрасна, позвольте мне подарить вам вальс цветов. Молодой человек достал розу из-за спины, а затем, галантно поклонившись, протянул ей цветок. Им оказалась алая роза без шипов. Прекрасный знак, ведь когда господин дарит даме сердца розу без шипов, то означать это может лишь одно: он влюбился с первого взгляда. Будучи рада такому предположению, леди без сомнений приняла приглашение на танец. Роза оказалась зажата меж ладоней юноши и девушки. Она являлась словно горящем факелом, освещающим их сердца в данном пламенном танце, а также знамением, предвещающим новую встречу. Они неловко улыбались, если кто-то оступался в темноте. И это было смешно и мило. Луна нежно освещала их двоих. И где-то в центре сада голоса становились тише и тише. А пара вопреки этому продолжала свой танец. Ланселот уверенно вел ее. Движения были плавными, а шаги тихими. Их горячее дыхание обдавало друг друга, показывая, что оба из пары наслаждались светлым моментом. Но вдруг Гвен подняла лицо и вздрогнула, вспомнив о леди Моргане и о том, что ей что-нибудь может понадобиться. Галантным кивком девушка прервала танец. И когда повернулась, то вновь лицезрела прекрасную багровую розу без шипов. Со смущением приняв её, она улыбнулась вновь и уже собралась уходить, но рыцарь прикоснулся к её руке напоследок. После Гвен растворилась среди кустов роз так же быстро, как и пришла.***
В государстве Камелот воцарилась полная тишина. Все гости успели разойтись по домам и уснуть на своих тёплых и мягких перинах. Лишь виновница торжества, прекрасная леди Моргана, до сих была не в силах обрести желанный покой. Она металась в своей постели, по щекам катился поток слез, а некогда красивые локоны разметались по подушке, спутавшись в клубки. А всё оттого, что во сне девушка видела невероятно страшный кошмар. А именно танец двух воронов. Один был чернее ночи, а вот вторым являлся тот самый, которого ей сегодня ночью довелось лицезреть на празднике. Он был цвета недавно упавшего с небес снега и с глазами цвета сапфира. Казалось, чего волноваться, ведь это всего лишь танец. Вполне себе мирное действие, не располагающее ни к чему большему. Словно из ниоткуда в сон вклинился Крук, его морду не удавалось узнать, но вот крик был слышен прекрасно. И в это же мгновение некогда спокойные птицы резко рассвирепели. Они полетели на Моргану, что наблюдала данную картину, стоя на зелёной поляне, устланной белыми розами. Когда до неё оставалось лишь несколько взмахов крыльев, девушка резко да с громким криком проснулась. Она вся была в холодном поту, а к телу подступал сильный озноб, сродни ледяному могильному холоду. Осознав, что уснуть у неё не выйдет, девушка осторожно поднялась с постели, присела на тахту и осушила жадными глотками стакан воды.***
Ночь, полная страха и беспокойства, прошла. Её заменил рассвет, дарящий надежду на светлое будущее. Приведя себя в порядок, Моргана направилась к брату на совещание. По причине турнира и дня рождения его не было некоторое время. «Пришла пора восполнить упущенное» — подумала леди, входя в тронный зал и приветствуя брата кивком. Сев на свое законное место, девушка плавным движением руки дала добро на пропуск просящих. Как ни странно, но совещание проходило вполне тихо и спокойно, протекая, словно ручеек. Никаких эксцессов не было, а нуждающихся в помощи оказалось немного, оттого мероприятие очень быстро подошло к концу. Будучи вдохновленной, она совершенно позабыла о вчерашнем инциденте и ночных кошмарах. Принцесса встала с трона и двинулась в сторону слуг. Когда она оказалась на середине зала, произошло нечто предельно странное. Неведомая сила резко остановила девушку, отняв у нее всевозможные способы к отступлению. Моргана почувствовала тяжесть на душе: дыхание ее спёрло, а зрение стало расплываться, а сама девушка словно перенеслась в иной мир. Пред взором вновь всплыли картинки со сна. Ей послышался шелест вороньих крыльев, а её саму словно окатили ледяной водой. Ноги слегка подкосились, а на лбу проступил пот, но все присутствующие этого не заметили и спокойно продолжили беседовать. В глазах принцессы блеснуло свечение сапфира, и в это же мгновение её заключили в холодные объятия, которые ломали кости. Свечение вновь изменилось. В этот раз на жёлтый. Моргана ощутила, как вокруг неё собирался сгусток тёмной энергии. Душу будто вытягивали из груди. В тронный зал Камелота резко влетел большой черный крюк. Он сел на одну из люстр, а во рту его красовался любимый золотой браслет Морганы. Внимательно взглянув на побледневшую девушку, птица пронзительно закаркала, и в этом крике леди услышала слова: Пришла пора воплотиться в жизнь легенде о двух воронах и Круке. Одновременно с этим Крук со всей мощи под взор принцессы захлопал своими огромными крыльями. Это уже насторожило всех присутствующих, в частности принца Артура, который мирно беседовал с Персивалем. Моргана почувствовала, как мир вокруг неё темнеет, и в этот самый момент, в ужасе прокричав «Крук», она схватилась за горло, чем привлекла внимание принца. Окинув присутствующих потухшим взглядом, девушка резко и неожиданно для самой себя рухнула на пол, не в силах и слова вымолвить. К ней ринулся принц. Он осторожно поднял Моргану на руки и на всех порах побежал в каморку Гаюса.***
Гаюс сидел в своей комнате и делал записи на пергаменте темно-серым пером. Это были его любимые перья. Они были мягенькие, тонко писали, если хорошо заточить. В кабинете пахло сушеными травами и лекарствами. Куча разных засушенных цветочков находилась в маленьких колбочках. Гаюсу нравился этот пряный аромат. Даже знакомые, когда заскакивали к нему, говорили, что не помешало бы разобраться с этой кучей листиков. «Ничего они не понимают», — думал старый лекарь, при этом продолжая пить ромашковый чай, что-то записывая. Но вдруг тёплую и умиротворенную атмосферу нарушил звук открывшейся двери. Услышав его и гулкие шаги за спиной, Гаюс тут же обернулся, дабы узнать, кто пришел. Вначале взгляд его зацепился за принца. Проскользнуло недоумение. А после, когда он перевёл свой взор выше и лицезрел бессознательную Моргану на его руках, чуть не свалился со стула от осознания, что несчастная в столь тяжёлом состоянии. — Уложите девушку в постель. — Сказал Гаюс, на что Артур кивнул и аккуратно уложил сестру на кровать. Лекарь подбежал к постели, начал осматривать Моргану. — Ваше Высочество, попрошу вас удалиться, — проведя первоначальный осмотр, изрек лекарь. От беспокойства он начал слегка хаотично искать что-то в шкафчиках и греметь колбочками. — Ты уверен, что моя помощь не понадобится? — Более чем. При самом благоприятном исходе миледи очнётся не меньше, чем через час. Если что-нибудь окажется нужно, даю слово послать кого-нибудь за вами. Тогда у Артура не осталось иного выхода, кроме как согласно кивнуть и поспешно удалиться к себе. Но перед уходом он взглянул на неё ещё раз и осознал, что дела обстояли куда хуже, чем он предполагал, ведь Моргана была в бреду. Как только за принцем закрылись двери, Гаюс тут же подошёл к Моргане и, прислушавшись к её дыханию, уловил странные слова: — Крук, Крук, Крук. Подумав, что это последствия горячки, лекарь про себя промолвил: «С этим я разберусь потом, сейчас главной задачей является сбить жар, всё остальное второстепенно». Полтора часа понадобилось на то, чтобы привести девушку в порядок. Когда она пришла в себя, первое, что сделала, — это открыла глаза и увидела пред собой лекаря. Начала осматриваться. В её глазах читались страх и беспокойство. Она взглянула на Гаюса и почти дрожащим голосом попросила: — Воды. Гаюс налил в чистый стакан холодной воды и дал девушке с него напиться во имя восполнения сил и улучшения самочувствия. — Как вы себя чувствуете? Быть может, тошнит либо голова кружится? — Ничего такого, — обнадежила его кратким ответом миледи. — Меня тревожит иное. Мне очень страшно… Все мои чувства кричат о приближающейся опасности! Я не понимаю, что происходит, и не знаю, как дальше поступить! — В голосе колдуньи слышалась растерянность и нотки грусти. Дрожь пробежала волной по её телу, когда девушка прикоснулась губами к воде. — Такого чувства у вас не могло возникнуть просто так. Прошу, объясните мне всё хорошо, скажите, что привело вас к такому? — Причиной этому стал страшный сон, что я лицезрела вчерашней ночью. Он больше походил на предсказание… Там были два ворона и Крук, во рту которого была золотая вещица. Вначале вороны танцевали, а после громкого крика Крука полетели на меня с сумасшедшей скоростью, желая убить. От слов Морганы по телу Гаюса пробежался табун мурашек, и тот дрожащим гласом переспросил: — Крук? Последовал кивок от принцессы. «Это точно неспроста, не зря Моргана едва ли не каждые десять минут бредила с его именем на устах». — Раз это так, у меня для тебя плохие новости. Есть одна легенда… старая она правда, имя ей — «Легенда о двух Воронах и Круке». Помню, как ещё моя мама пугала меня ею. Давно это было… лет пятьдесят тому назад. Но уверен я в одном: если она воплотится в жизнь, тогда быть неотвратимой беде, которая сокрушит сердце каждого из нас. — А что это за легенда? — Если эти три птицы встретятся вместе, то Корнелиус Сиган возвратится в мир живых, и его уже будет не победить. От имени Корнелиуса по телу Морганы прошли мурашки, и она спросила у лекаря: — Кто это? — Вам лучше не знать, — отнекивался Гаюс, вставая с постели. — Расскажите! — настояла девушка, взяв лекаря за руку, дабы тот не ушëл. — Корнелиус Сиган. Единственный из тех, кто поклялся, что победит смерть. Когда его обвинили в колдовстве и государственной измене, он в предсмертной агонии поклялся, что когда-нибудь вернётся, и тот Камелот, что построил, превратит в настоящие руины. Услышав это, девушка замерла и отпустила его, принявшись обдумывать полученные сведения. — Но возможно ли это? — Во взгляде колдуньи было возможно отчётливо прочесть непонимание вкупе с неверием. — Если это действительно возможно, он погубит каждого из живущих здесь. Лучше бы это была просто страшная легенда.***
В это время Персиваль шëл по улице и раздумывал о времени на службе у короля. Сегодня ему дали заслуженный выходной, и наконец выпала возможность провести весь день с семьёй. Проходя около родника, Персиваль захотел воды. «Да и в дом принести её не помешает, не женская это ведь работа — воду носить». Подойдя к роднику, он заметил бабушку, которая медленно поднимала ведро по верёвке. Предложив ей помощь, он перехватил верёвку и быстро да бесшумно достал первые два ведра, за что получил краткое, но искреннее «спасибо» от незнакомки, что направилась в противоположном направлении. А вот третье ведро, которое мужчина решил взять себе, было таким тяжёлым, словно он тащил не воду, а груду пятитонных камней. Отчасти так и оказалось. Ведь в ведре, взаправду находился камень, но он был не похож на другие, выглядел вполне странно. Скорее всего походил на обломок от человеческой статуи. «Странно, где же в колодце обломку статуи взяться, нужно тщательней его разглядеть». Взяв камень в руки, мужчина заметил странные древние руны на нем. Переведя взгляд выше, юноша взглядом зацепился за большой сапфир, что находился в центре, к тому же он был в форме сердца. Тогда в голову слуге закралась нехорошая, но вполне логичная, по его мнению, мысль: «А что, если я его освобожу и сделаю из него сестре на день рождения прекрасный да изящный кулон, о котором она грезила всю жизнь?» Но пред этим, поддавшись любопытству да искушению, по неосторожности юноша попытался прочесть руны на нем. Но когда данная попытка оказалась безуспешной, и он потерпел неудачу вновь и вновь, то оставил это занятие, взявшись за исполнение первоначальной цели. С трудом освободив сапфир из оправы, юноша взялся за исполнение задачи, что навеки изменит его жизнь и разделит ее на черное и белое.