***
Поздно вечером гости заторопились домой. Леди и Триш уже удалились навстречу новым приключениям. Настала очередь полудемонов исчезнуть в ночи. — Может, останетесь? — предложил Неро, выглядывая на улицу из-за двери. Ночь была темна и пустынна. Редкие прохожие торопились домой, опасаясь мрачных теней заброшенных переулков. Воцарилась вечерняя тишина, не прерываемая даже пением ночных птиц. Именно в такие темные времена обычно происходили несчастья. В одну из подобных ночей появился Клипот. Корни Древа прорвались сквозь бетон и вонзились в тела людей, высушивая их и собирая кровь для одного единственного Плода… Неро посмотрел на Вергилия, стоявшего в отдалении. Тот выглядел задумчивым и немного потерянным. Полудемон разглядывал абсолютно черное небо, будто пытаясь найти в нем отблески звезд. Он не прерывал разговор охотников, молча ожидая, пока они закончат. Нечто в Вергилии все еще вызывало волнение. Сказанное им ничуть не успокоило Неро. Наоборот — подкрепило в уверенности, что что-то не так. Невозможно пережить столько боли и остаться в здравом рассудке. Он не верил в спасительную амнезию. — Волнуешься? — поддел парня Данте, невольно угадав причину задумчивого состояния юного охотника. Неро пришлось мучительно быстро вспоминать, о чем они говорили. — Ты не бессмертен, чтобы так беспечно разгуливать по улицам, — умело парировал Неро. — И Уризен прекрасно это показал, отправив тебя в нокаут. — Допустим, но что станется с целыми двумя полудемонами? — умехнулся Данте, проигнорировав логичное замечание. — Успокойся и иди спать. Тебя ждет дома прекрасная девушка, а ты тратишь время на нас. Раздраженный хлопок двери был красноречивым знаком того, что Данте удалось одновременно рассердить и смутить Неро. — Все такой же вспыльчивый, — произнес Данте, с ностальгией вспоминая их встречу в Фортуне. Тогда Неро думал, что охотник — загадочный убийца, окончивший жизнь Главы их Ордена. Парень преследовал его с манией настоящей гончей по всему острову. Их бой в покоях Санктуса был полон ярости Неро, его неприкрытого раздражения и отчаяния спасти Кирие. Хорошо, что некоторые вещи меняются. Неро стал старше. Теперь он чаще думал головой, чем слушал зов сердца. Хотя в самый ответственный момент, конечно же, он вновь выбирал не то. Полудемон повернулся к брату, но на его месте уже зияла пустота. Охотник покачал головой, про себя ухмыляясь. Вот кто точно не изменился. Было нетрудно догадаться, что обладающий способностями к телепортации Вергилий, будто почуяв желание брата поговорить, за мгновение испарится в воздухе. Данте настораживало, что близнец так часто избегает его компании. На самом деле, он хотел попробовать серьезно поговорить с Вергилием. Его небольшое откровение имело гораздо большие последствия, чем брат мог надеяться. Охотник знал, что его близнеца пытали, прежде чем появился на свет Нело Анжело — искореженная, изломанная версия его брата. Иногда это возникало в речи полудемона, отражаясь на лице непередаваемым спектром эмоций. Но Вергилий никогда не рассказывал ничего конкретного. Впервые, он поделился воспоминаниями, и от них разило такой невыносимой мукой, что Данте не знал, как брат смог выдержать пытки. Было ясно, что тот период жизни въелся в память полудемона сломанными костями, выжженной кожей и багряными пятнами его собственной крови. Он бежал от разговора, бежал от прошлого. Лишь бы не казаться немощным, показав мимолетную слабость, пожирающую его изнутри. — Серьезно? Сколько можно притворяться, что ты бесчувственная, холодная глыба льда? — Данте взглянул на беззвездное небо, будто спрашивая близнеца. Вергилий никак не мог понять, что человечность не была слабостью. Проявлять эмоции значило с гордостью носить наследие родителей. Собственной кровью доказавших, что дьяволы могут плакать. — Ладно, брат, поиграем в прятки, — улыбнувшись, произнес полудемон, скрываясь в ночи. Данте вышел на охоту. И сегодня, он надеялся, добыча не будет так рьяно сопротивляться преследованию.Глава 3. Притяжение света
25 марта 2022 г. в 15:24
Он стоял в тени деревьев, наблюдая за домом Неро и Кирие. В наступающих сумерках свет, лившийся из окон, казался уютным, манящим. Словно островок безопасности, дом лучился запретной для Вергилия атмосферой теплоты и доверия.
С резким порывом ветра полудемон ощутил пронзительный холод поздней ночи. Он принес ни с чем не сравнимое чувство отчужденности. Будто находиться здесь Вергилию было совершенно незачем. Более того — его присутствие нарушало некий порядок, воцарившийся в этой семье. Словно чужой, он вторгался в мирное существование людей, принося лишь смерть и разрушение.
Ему не было привычно тепло домашнего очага, дружеские встречи и родственная любовь. Ему казалось, после скитаний по Аду он не способен был ощутить и доли человеческих эмоций, сколько бы усилий он не прикладывал. Последние недели все больше укрепляли его в верности своего предположения. В душе царило лишь ледяное опустошение и безразличие мертвеца. Покой мирной жизни делал внутреннюю пустоту лишь еще больше и глубже — он не мог заполнить ее бесконечным боем или заботами о новом дне.
Вся жизнь полудемона была полна лишений и сурового выживания в мире, полном монстров. Он убивал десятками, сотнями тысяч, не замечая тихой поступи смерти, молчаливо следующей за ним. Он и сам стал чудовищем. Для которого почему-то решили, что он заслуживает большего.
Это мысль была настолько созвучной с его внутренними ощущениями, что он горько усмехнулся, кинув последний взгляд на дом Неро и Кирие.
Это не для него.
Он создан для иного.
Для вечных льдов одиночества, бесчувственных поступков, поиска силы, способной сокрушить любого противника. Разве так не проще? Отгородить себя от боли эмоций, захлестывающих его человеческую часть, и вновь окунуться с головой в почти нереальный план по захвату новой власти? Лишь бы не оглядываться назад, в кровавое прошлое, где его слабость и слабость его отца и брата послужили причиной смерти матери. Где возникло его древнее, маниакальное желание разрушительной, абсолютной непобедимой силы.
Думать так было странно удобно. Мир вокруг будто обретал давно привычный порядок.
Конечно, Вергилий не собирался возвращаться на этот темный путь. Он не мог оставаться вечно неизменным клише жаждущего силы демона-полукровки — он не шаблонная, однобокая натура. Природа требовала развития, преобразования в нечто совершенно новое. Война еще пела в его крови, но разум уже понимал, что его борьба не может длиться вечность.
Но иногда было так сложно сопротивляться порыву снова окунуться в водоворот привычного насилия, где все обретало очевидный смысл.
Одна лишь мысль о такой далекой, недоступной, но все же существующей его семье перевешивала желание исчезнуть. Из-за нее замершее десятилетия назад сердце вновь начинало робко биться внутри его грудной клетки, напоминая о наличии в нем человеческой половины. Он чувствовал бывшие отголоски эмоций — вблизи Данте и Неро они звучали сильнее, отдаваясь еле заметным теплом в груди. Но они были так слабы, что умирали, так и не успев развиться. Словно иссохшиеся ростки, проклюнувшиеся в твердой земле пустынной степи.
Да, он не собирался возвращаться в Ад. Но и ступить на порог дома он тоже не решался. Очерненная Преисподней душа стремилась к свету, но прошлое будто тянуло полудемона прочь от людей, которые преодолели свои предрассудки и приняли настоящее чудовище в свой круг. Они ведь даже не знали, что ему приходилось делать ради выживания…
Вергилий будто завис посередине — между двумя мирами, между прошлым и будущим собой, не в силах сделать решающий выбор.
Уйти?
Или остаться?
Полудемон уже сделал шаг обратно, во тьму, желая окончательно скрыться порталом. Он не хотел выбирать. Терзаемый внутренними противоречиями, он чувствовал острую необходимость уйти в ночь, остаться в благословенном одиночестве, дать себе еще немного времени на размышления. Но твердая ладонь опустилась на его плечо, заземляя, возвращая в суровую реальность. Обещая не лучшее продолжение вечера.
Вергилий вздрогнул, вновь не ощутив присутствие постороннего.
— Войдешь? — спросил Данте, заметив мимолетный порыв брата уйти от прикосновения. В голосе охотника не было и искры насмешки или веселья. Лишь губительная серьезность, несвойственная близнецу.
Он долго наблюдал за неподвижно стоящим Вергилием, прежде чем подойти. Тот будто не мог решиться сделать шаг навстречу новым, хорошим переменам в его жизни. Впервые Вергилий действительно был готов отступить, но Данте не мог позволить этому произойти.
— Нет, — ответил полудемон бесцветным голосом.
— Ну почему? — сокрушенно выдохнул охотник, разительно меняясь в лице. — Это и твоя семья тоже. Не отталкивай их.
Вергилий прочувствовал всю иронию ситуации, ведь на последних словах брата он повернулся к Данте и раздраженно оттолкнул его от себя ножнами Ямато, не желая ощущать чужое прикосновение.
Это было странно, но касание чувствовалось неприятным покалыванием. Будто Данте своей ладонью оставлял глубокий шрам, тревожный ожог, напоминающий о себе пульсацией нервов.
— Недотрога, — усмехнулся охотник, про себя замечая развивающуюся замкнутость брата. Близнец всегда был нетактильным, но сейчас его одержимость личным пространством стала гораздо сильнее. — Один вечер.
— Нет, — твердо произнес Вергилий.
— Один маааленький вечер? — продолжал уговаривать его близнец в полушутливой форме. — Или Великий Темный Рыцарь боится общества двух родственников и трех обворожительных дам?
— Темный Рыцарь ничего не боится, — фыркнул Вергилий, скрещивая руки на груди.
— Тогда чего же мы ждем? — нарочито весело рассмеявшись, Данте взвалил руку на плечо брата и потащил близнеца к дому. Охотник оглянулся на тень, в которой прятался его брат. Она казалась мрачной и одинокой, будто созданной для монстра из самых темных кошмаров.
Однако его брат больше не чудовище. От алчущего силы демона осталась лишь оболочка, растерянная и опустошенная неожиданно вырванной победой. Близнец еще не осознал, что больше не нужно сражаться ради выживания. Инстинктивно, он все еще был настороже, поэтому не подпускал никого близко.
И не позволял себе сблизиться с кем-либо.
Вергилий привык скрываться от себя и других, избегать человеческих эмоций и чувств. Целыми десятилетиями он прятался за витиеватыми именами, точными строчками стихов, альтернативными личностями и холодной тьмой Ада. И самым странным было, что даже тогда он всегда оставлял подсказки. Будь то неизменная V в имени или появление из отражения Данте. Близнец будто хотел, чтобы его нашли.
Вергилий привык к одиночеству, боли и лишениям. Жизни на грани. Такова была его гордая натура демона — он не мог подчиниться тому, кто пытается сломить его волю. Но Данте знал — прежний, бесконечно упорный Вергилий не выживет в этом мире. Слишком оторванный от реальности, брат просто не сможет найти покоя. Близнецу нужно было измениться, отпустить пугающее прошлое и начать жизнь с чистого листа.
Но для Вергилия это было бесконечно сложно. В одиночку он не был способен справиться с подобным. Поэтому Данте решил понемногу подталкивать его.
Шаг за шагом, встреча за встречей. Постепенно, Данте надеялся, брат сможет вписаться в мир людей.
Уже находясь на пороге, Вергилий, опомнившись, молниеносным движением скинул ладонь охотника с себя. В следующий миг открылась дверь, выпуская на улицу тепло нагретого дома и запах готовой еды.
Ступая внутрь, Вергилий будто выходил из холодной тьмы к свету, обжигающе яркому и такому желанному.
— Привет, — сложив руки на груди, их встречал Неро. Он выглядел усталым и измученным — после победы над Уризеном прошло всего несколько месяцев. Парень еще не успел полностью восстановиться. Темные круги под глазами, острые линии бледных скул, немощный вид — все говорило о тяжелых последствиях одержимости демоном.
Теперь он редко улыбался, но для полудемонов парень смог выдавить улыбку. Он был рад видеть обоих братьев. Однако улыбка сразу же сменилась грозным выражением лица. Парень нахмурился — он явно был не рад серьезному опозданию близнецов. Но, не высказав ничего вслух, он отошел в сторону, давая им пройти внутрь.
Повесив плащи, полудемоны прошли в гостиную. В уютных сумерках, создаваемых светом торшера, уже виднелись силуэты почти всей компании охотников. Кирие тихонько расставляла тарелки, с тенью улыбки на лице поглядывая на гостей. Леди и Триш громко обсуждали прошлое совместное дело. Отсутствовала лишь Нико — в этот вечер она была занята работой, поэтому не смогла прийти.
— Данте, сколько можно опаздывать! — строго спросила Триш, отчего у обоих полудемонов по спине прошлась дрожь. Было сложно привыкнуть к тому, что точная копия Евы — совершенно другой человек. Черты матери иногда мелькали в ее движениях, словах и поступках, заставляя в приступе неутихающей душевной боли застыть на месте.
— Так, было одно дело, — отмерев первым, отмахнулся охотник, присаживаясь рядом с Неро. Данте повернулся к парню, хитро сверкнув глазами. — Ты проиграл. Он пришел, хотя и пытался улизнуть вначале.
Не снимая с лица будто приклеенной улыбки, Данте внимательно смотрел, как брат занимает кресло, стоящее чуть вдалеке от стола, дивана и их компании в целом. С тихим стуком катана заняла свое место по правую руку от Вергилия. Он мог бы заставить ее исчезнуть, но предпочел иметь оружие в пределах досягаемости. Вергилий знал — ему нечего опасаться в этом доме, но от выработанных за десятилетия привычек сложно было отказаться.
На первом месте всегда была безопасность.
— Ну же, — вновь подал голос охотник, переводя заискрившийся от радости взгляд на парня.
Закатив глаза, Неро вытащил из кармана купюру и небрежно кинул ее в протянутую ладонь Данте. Теперь хмурое выражение лица парня было понятно — он проиграл пари.
— Вы спорили на меня? — удивленно приподнял бровь Вергилий. Его взгляд, холодный и прожигающий, остановился на двух охотниках.
Обоим стало не по себе.
— Да? — неуверенно подтвердил Неро. — Это плохо? Это же просто шутка…
— Да ладно тебе, Верг… — начал оправдываться Данте.
— Все в порядке. Мне нет дела до ваших игр, — остановив охотников резким взмахом руки, прервал их Вергилий.
Ему были чужды людские развлечения. Они не раздражали, не радовали его.
Просто. Безразличны.
— Так уж и безразличны? — словно прочитав его мысли, спросила Кирие, проходя позади кресла, в котором он расположился. Тяжело вздохнув, полудемон также выложил деньги в протянутую руку. В груди защемило от неприятного ощущения проигрыша.
Охотники замерли в глубоком непонимании, во все глаза смотря на Вергилия.
— Кирие предположила, что даже ужин вы сможете превратить в хаос, скорее всего, поспорив на то, появлюсь ли я на нем. И она оказалась права, — пожал плечами полудемон.
Что ж, это поражение он мог принять.
— Но… но ты же… никогда не споришь, — Данте все еще не мог поверить в случившееся.
— Разве мы не считаем убитых демонов? — напомнил ему Вергилий, чуть улыбнувшись. Ошарашенный вид Данте стоил любых неудобств, даже губительного чувства проигрыша.
— Это другое! Я никогда не мог заставить тебя принять настоящий спор!
Вергилий не собирался отвечать на такое громкое заявление брата. Он уже перевел внимание на еду перед ним. На тарелке лежали тушеные овощи и хорошо прожаренное мясо, аромат которых разносился по всей гостиной. Он незаметно для всех сделал глотательное движение, чувствуя запах вкусной еды.
Это было намного предпочтительнее того, чем ему приходилось питаться в Аду.
За несколько месяцев, проведенных в человеческом мире, он так и не смог привыкнуть к нормальному вкусу пищи. Для него каждое новое блюдо становилось настоящим гастрономическим наслаждением, старательно скрываемым от остальных.
Полудемон взял вилку и нож, как можно аккуратнее начиная трапезу. Все остальные последовали его действиям, и гостиная ненадолго погрузилась в тишину. Лишь Данте все еще иногда посмеивался, не веря в то, что близнец принял участие в споре. С Кирие.
Кто бы мог подумать.
Вскоре молчание прервали тихие разговоры, постепенно превратившиеся в настоящую оживленную беседу.
-… помнишь того демона? На него ушел почти весь запас ракет Калины, — вспоминала Леди последнюю охоту. Ее разноцветные глаза горели азартом и оставшимся после хорошего боя адреналином. — После разрушения Редгрейва многие магазины закрылись. И вот где теперь брать амуницию?
— Конечно, помню. После него еще пришлось покупать новый костюм — чертов демон испортил мне всю одежду своей кислотной слюной! — сочувствующе кивнула Триш.
— Может, стоить носить одежду поскромнее? Один твой кожаный корсет стоит, как три полных заказа, — встрял в воспоминания охотниц Данте.
— Кто бы говорил! Напомни, сколько ты отдал за плащ?
— Плащ — это стиль!
— Ага, ага, — покачали головой девушки. — Портной каждый раз удивляется, откуда ты берешь столько денег на первоклассный кожаный плащ, чтобы на следующий же день принести его на починку.
— Вергилий, а откуда твой плащ? — внезапно спросила Триш, повернув голову к полудемону.
Воцарилось молчание. Все с трепетом ждали ответа. Хотелось услышать историю о каком-нибудь портном из самого Ада, делающем такие прекрасные творения. Плащ полудемона серо-голубого цвета был потрепан, но все же привлекал взгляды темно-сизым оттенком ткани и тонкой серебристой вышивкой.
— Я не помню.
Девушки разочарованно выдохнули.
— Ну хоть что-то ты помнишь? Хотя бы про прошлый плащ? Это же не первый, — пытался убедить его брат, от нетерпения наклонившись чуть вперед.
— Нет.
— Совсем ничего? — охотник отчаянно пытался вывести Вергилия на откровение. Он давил, не давая закрыть или перевести тему. Ему и самому было интересно, как жил его брат в прошлом. — Хотя бы одно крошечное воспоминание?
Следующие несколько минут Данте полностью сконцентрировал все свои разговорные умения на близнеце.
Брат не выдержал такого давления.
— Я помню, как броню Нело Анжело ковали прямо на мне, — ядовито прошипел Вергилий. Злые слова рвались изнутри, будто черные змеи. — Раскаленный металл сплавлял кожу и твердые пластины воедино, замуровывая мое тело внутри. Я чувствовал, как броня сливается со мной, заключая разум в безупречную тюрьму боли, — он поднял на близнеца ледяной взгляд. На дне его зрачков мерцали отблески боли и раздражения. — Это ты хотел услышать?
Время будто замедлило свой ход. Близнецы неотрывно смотрели друг на друга. Без слов, без какого-либо движения. Они просто замерли, один — ошарашенный собственным признанием, но умело скрывающий это, второй — в немом удивлении и скрытой тревоге.
«И это только малая часть твоих мучений, не так ли?» — подумал Данте, нахмурившись. Ему не нравилось то, что он слышал. Охотник знал, что демоны пытают своих пленников. Чаще всего бросают в клетку, ожидая, пока голод и безумие не одержат верх над проигравшим.
Но Мундус, похоже, был намного изобретательнее.
Напряжение в воздухе возрастало. Теперь оно казалось тревожно-осязаемым. Еще немного, и начнут вспыхивать разряды электричества. Необходимо было срочно разрядить обстановку, но никто не посмел взять на себя роль самоубийцы.
— Сделаем небольшой перерыв перед чаем? — тихим голосом, пронзившем тишину, задала вопрос Кирие.
Интенсивный зрительный контакт между близнецами прервался. Данте отвел взгляд первым — невозможно было смотреть в эти будто мертвые, пустые, излучающие убийственную ауру глаза. Брат выглядел отрешенным, словно Вергилий не чувствовал отголосков боли прошлого.
Или умело делал вид, что не ощущал агонии от одной лишь мысли о воспоминании.
— Хорошая идея, — выдохнул расслабленно Неро, чувствуя, как атмосфера постепенно возвращается в привычное состояние уюта и умиротворения.
Он повернул голову, замечая, как Вергилий бесшумно покидает комнату. Не медля, парень последовал за ним. Данте остался в гостиной, проводив их долгим взглядом. Охотник откинулся на спинку дивана и задумчиво уставился в белоснежный потолок. Ему было, о чем поразмышлять.
— Все в порядке? — выглянул из-за входной двери Неро, с удивлением находя Вергилия на верхних ступенях их лестницы.
Его фигура выглядела отвлеченно-одинокой, будто отрезанной от остального мира невидимой стеной. Совершенно один, полудемон сидел, мягко перебирая пальцами ленту катаны, наслаждаясь тишиной. Он смотрел в темноту задумчивым взглядом, на самом деле не видя ничего перед своими глазами. Его волосы трепал холодный ночной воздух, но он не замечал испорченной прически. Все его мысли были поглощены случившимся минуту назад.
Зачем он рассказал?..
Слова вырвались сами собой, будто желали быть высказанными вслух. Говорить о пытках было подобно признанию, что мучения в прошлом действительно смогли повлиять на него, оказать необратимое воздействие на сознание, поселив глубоко внутри животный страх перед мертвым Королем Ада.
Это было не так.
Он оставался самим собой. Несмотря на Ад, Нело Анжело и другие невзгоды — полудемон всегда выживал. Он оставался несломленным Темным Рыцарем, вырвавшем когтями и зубами предначертанную ему силу.
Вергилий не обернулся, услышав зов парня. Так же тихо, он ответил:
— Разве что-то может быть не так? Все хорошо, Неро. Можешь возвращаться назад.
Несмотря на слова отца, подразумевающие желание полудемона побыть в одиночестве, парень присел рядом. На одно мгновение они случайно соприкоснулись плечами, и Неро даже сквозь несколько слоев одежды ощутил жар, исходящий от Вергилия. Это было неожиданно. Парень всегда представлял кожу Вергилия холодной на ощупь, словно лед вечной мерзлоты.
Неро встряхнул головой, прогоняя ненужные сейчас мысли прочь.
Рискуя всем, он начал их первый за долгое время разговор.
— Холодает, — неловко сказал Неро, не зная, как подступиться. Это было первое, что пришло ему на ум, стоило увидеть легко одетого полудемона.
— Поговорим о погоде? — усмехнулся Вергилий, на мгновение переведя взгляд на Неро. В его серо-голубых глазах виднелась немая просьба оставить его одного. — Не нужно заставлять себя. Если не можешь говорить — молчи.
— Нет, — упрямо произнес парень. — Просто… у тебя все хорошо? — повторил Неро вопрос.
Полудемон на мгновение прикрыл веки, заставляя оставаться внутри рвущиеся из него проклятия.
Как же ему надоели эти вопросы.
Почему его не могут оставить в покое?! Он уже не убивает, не ищет источник новой силы, но пресловутое преследование, раздражающий надсмотр за ним никуда не исчезли!
Иногда Вергилию хотелось причинить кому-нибудь боль, лишь бы оправдать их недоверие. Тогда все недомолвки остались бы позади, и охотники высказали бы все, что о нем думают.
Так проще. К черту неловкую недосказанность.
— …Ты постоянно молчишь, и это выглядит немного жутко, — тем временем продолжал Неро. Ему было сложно делиться своими переживаниями. Слова путались, терялись в закоулках его памяти, но он был обязан закончить свою мысль. — Но когда говоришь, все становится еще хуже.
Вергилий наклонил голову, наконец прислушиваясь к речи сына. Прядь его белых волос упала на лицо, закрывая глаза от собеседника.
— То, что ты сказал сегодня. Это правда? Тебя буквально вплавляли в доспех? И это… это же не все? Данте говорил, ты провел в плену долгие годы, но он не знает, что именно произошло.
— Тише, — притормозил его безудержный поток речи Вергилий. Парень распалялся, говорил все быстрее. Его слова искрились неподдельным волнением и сочувствием, но Вергилий не хотел их слышать. Тревога окружающих в последнее время выводила его из себя.
Он тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться и собрать мысли воедино. Вспыльчивость ни к чему не приведет, лишь посеет еще больший раздор между ними.
Он должен рассказать больше?
Ему не хотелось, но скрывать свою историю от Неро казалось неправильным. Он и так задолжал ему больше, чем кому-либо.
— Я действительно был долгое время в плену, — язык не поворачивался сказать «рабство», — у Короля Ада. Он заточил меня в тюрьму, пытаясь сломить волю и заставить служить себе. Его методы были весьма разнообразны, многие из них и попросту бесчеловечны, — Вергилий опустил взгляд на свои запястья. Его кожа была испещрена глубокими и поверхностными шрамами, не исчезнувшими даже после перерождения. Словно вечное напоминание о собственной слабости, они остались несмываемым знаком боли на его теле. — Но это произошло много лет назад. После пережитого все, что осталось — истлевшие воспоминания. Большую их часть я помню смутно, словно это был сон. Они будто произошли уже не со мной, понимаешь?
— Не уверен, — Неро покачал головой, не понимая логики полудемона. Сейчас он был так похож на Данте в молодости, что Вергилий невольно улыбнулся.
— Мундус был успешен. Ему удалось одержать надо мной верх, — нехотя признал Вергилий. — Я прожил долгое время в облике Нело Анжело — рыцаря Короля Ада, верного пса без собственного сознания и воли. После смерти Мундуса и, соответственно, моего освобождения, были долгие года скитаний по Аду, а после и разделение на Уризена и Ви. Можно сказать, память о долгом заточении теперь — мутные образы еще позапрошлой жизни.
— То есть, у тебя прогрессирующий Альцгеймер, — обобщил сказанное парень, криво улыбнувшись.
— Советую следить за своей речью, — прошипел полудемон, резко меняясь в поведении. Слышимая в голосе парня насмешка, так похожая на Данте, была невыносима.
— Мне уже даже сложно удивляться, что ты осведомлен об Альцгеймере, — устало вздохнул Неро, — но о такой вещи, как микроволновка, не имеешь и понятия.
Лезвие катаны опасно показалось из ножен.
Парень знал, что ходил по тонкому льду. Он говорил сейчас бред, но так было нужно. Ведь именно абсурд всегда помогал ему разряжать обстановку. Но Вергилий отреагировал слишком резко, тем самым поставив Неро в неловкое положение.
На миг они замерли, не зная, куда именно их заведет этот разговор. К очередному бою? Или неожиданному мгновению взаимопонимания?
— Так, — Неро задумался на миг, — слабая память о прошлом спасает от плохих воспоминаний? Потому что, судя по всему, это пара весьма скверных воспоминаний.
Вергилий взмахом руки заставил Ямато исчезнуть. Чуть откинувшись назад, глубоко вздохнув, он ответил:
— Да, я почти не помню прошлого. Оно больше не влияет на меня.
Ложь легко слетела с губ полудемона. Парню не нужно было знать, что воспоминаний о пытках осталось больше, чем Вергилию хотелось бы. А ночные кошмары — видения прошлого — все еще терзают его усталый разум.
Все это неважно. Ведь он держит все под контролем.
Это всего лишь воспоминания — они не могут причинить ему вред.
— Ладно, тогда почему ты игнорируешь меня? — спросил не менее сложный вопрос Неро.
— Разве? — в удивлении приподнял бровь полудемон. Небольшой куст шиповника возле входной двери начал необычайно сильно манить его взор.
— Думаешь, я не вижу? Ты упиваешься своей исключительной уединенностью, погружаясь все глубже в одиночество. Отталкиваешь меня, Данте — любого, кто пытается приблизиться к тебе, — его слова были настолько близки к правде, что Вергилий неосознанно напрягся.
— Возможно, просто пора прекратить пытаться, — с иронией в голосе ответил полудемон. — Я не тот, с кем стоит общаться. Во мне нет ничего человечного — ты не добьешься от меня ни теплой улыбки, ни ласкового слова отца. Я демон. Не нужно наделять меня теми качествами, которых у меня нет.
— Это неправда, я же вижу. Всего лишь холодная маска безразличия, чтобы убедить себя в абсолютной черствости, — ошеломляюще метко подметил Неро. — Твои поступки говорят о другом.
— Правда? Моя демоническая половина едва не убила тебя совсем недавно. Очнись, Неро, — пытался образумить его Вергилий. — Я даже отдаленно не похож на Легендарного охотника на демонов Данте, столь благосклонного к человечеству.
— Ты же знаешь, что вы близнецы, да? — неловко засмеялся парень, пытаясь разрядить обстановку. — Прости. Ты говоришь серьезные вещи, а я порчу их глупой шуткой.
— О чем и речь. Я не чувствую от этого радости, не ощущаю гнев. Мне просто. Все. Равно.
— На самом деле, мне плевать, что Уризен пытался уничтожить меня. Это был не ты, — Неро внезапно выпалил терзающую его долгие недели мысль. Он правда не чувствовал ненависти к полудемону — Вергилий не мог контролировать Уризена. Более того, близнец был готов пожертвовать собой ради сына — а это говорило о его настоящих намерениях и чувствах.
— О, поверь мне, это был я. Моя неукротимая, животная, демоническая часть.
— Всего лишь часть — ее не уравновешивал Ви. К тому же, разве Спарда не был полноценным демоном и оставался при этом человечным? Фортуна полна сказаний о вашем отце.
На это Вергилию нечем было ответить. Все было так. Спарда, могущественный Темный Рыцарь Преисподней, не был бесчувственным демоном. В нем была бесконечная любовь к Еве и его сыновьям, снисхождение и даже уважение к человеческому роду. Сколько раз ему приходилось уходить в ночь, чтобы очистить улицы от демонов. Сколько раз он повторял близнецам, что людей нужно защищать.
Но человечество в ответ не защитило его семью от Мундуса. Ева погибла, Спарда был пленен и, скорее всего, убит.
Их дом был уничтожен.
А люди даже не заметили, как исчезла целая семья Спасителя.
— Это его и сгубило, — прошептал Вергилий, ловя на себе недоуменный взгляд Неро.
Парень видел, что полудемон больше не расположен отвечать на вопросы. Вергилий замкнулся в себе еще больше. Отвернувшись от парня, он внимательно наблюдал за пустынной улицей, будто что-то обязательно должно было произойти.
Неро лишь добавил напоследок, желая разрешить все недосказанное между ними:
— То, что пытался сделать Уризен — не твоя вина. Так что прекрати скрываться от меня, ладно?
Его слова в абсолютной тишине прозвучали поразительно громко и весомо.
Словно были абсолютной правдой.
Вергилию хотелось верить парню. Глубоко внутри он понимал, что не отвечает за действия вырвавшегося Уризена. Но ощущение собственной причастности к делам демона отдавалось неприятным, неизведанным ранее чувством вины и ответственности.
К собственному удивлению, полудемон согласно кивнул, все так же не поворачивая головы к сыну.
Они посидели так еще немного, наслаждаясь вечерней тишиной. Им было странно уютно, несмотря на абсолютное молчание.
Вскоре они вернулись в дом. Ужин продолжился, возвратившись в прежнее русло. Все начали потихоньку говорить и смеяться, и лишь Вергилий безмолвно пил чай, наслаждаясь ароматом заваренных трав.
Воцарился хрупкий, никем не прерываемый мир. Полудемону хотелось задержаться в этом приятном мгновении как можно дольше.
Ведь он знал, что, хотя ему и удалось успокоить Неро, Данте не оставит так просто его признание, выпаленное в приступе раздражения.
Но ему так не хотелось больше вспоминать все то, через что ему пришлось пройти…