Rise again

С тяжелым, нечитаемым взглядом Данте смотрел, как новая толпа демонов приближается к нему. Несмотря на невероятное количество противников, прибывающих вновь и вновь уже в течение многих часов, в серых глазах охотника не отражалось ни единой эмоции. Лишь зыбкая пустота, ледяная стена, скрывающая за собой истинные мысли полудемона.        Издавая нечеловеческий вой и утробное рычание, монстры стремительно приближались к нему, заменяя собой погибших всего мгновение назад демонов. Наблюдая за ними, охотник плавно, ритмично подбрасывал в воздух окровавленный спектральный кинжал Вергилия и не глядя подхватывал его левой рукой. Сознание Данте почти не улавливало механически совершаемых им действий — все его внимание было приковано к монстрам, рвущимся навстречу ему.        Охотник не двигался с места. Стоя по колени в ледяной воде, заполонившей туннель, он терпеливо ждал, пока демоны сами подойдут к нему ближе.        Длинный, нескончаемый бой, в который он ввязался несколько часов назад, начинал утомлять.        Данте знал, что его удача всегда играет против него, особенно когда речь идет об охоте. Он предчувствовал, что именно ему может «повезти» наткнуться на демонов, когда они втроем разделились, каждый выбрав свой путь. Но Данте не рассчитывал, что монстры будут выползать нескончаемым потоком из мрачной, холодной темноты подземелий, чтобы сразиться с ним. Судя по количеству, он привлек их всех. Сотни, тысячи демонов, казалось, возникали прямо из ледяных вод туннеля. Они появлялись из теней, выныривали из темноты, окружая Данте плотным строем противников.        Его правая ладонь крепче сомкнулась на рукояти меча, когда круг демонов вновь замкнулся вокруг него.        Поймав левой рукой кинжал, охотник замер, не двигаясь. Он пристально смотрел на демонов, ожидая мгновенного нападения. Данте чувствовал на себе голодные взгляды, видел искаженные ненавистью звериные оскалы, направленные на него. Все его тело напряглось в готовности отражать и наносить удары. Но монстры, к его удивлению, остановились будто бы в нерешительности.        Когда пауза в сражении стала, по ощущениям Данте, затягиваться, он начал недоуменно оглядываться в поисках того, что могло заставить демонов остановиться. Но вокруг него была лишь текущая в неизвестность вода и сырые, покатые стены туннеля. Со всех сторон его окружала плотная, весомая тьма, в сумраке которой стремительно истлевали тела поверженных им демонов.        Его взгляд невольно зацепился за меч в его руках. Догадка, невозможная в своем безумии, возникла в его сознании. Возможно, дело было в свежей демонической крови на широком лезвии. Она отливала насыщенным темно-бурым, почти неоновым цветом. Красные разводы мерцали на несокрушимой стали в неясном свете голубого спектрального кинжала. Густые капли стекали с острия меча и падали под ноги охотника, где сточные воды уносили кровь прочь от Данте, в самые глубины подземелья.        Охотник чуть наклонил голову в бок, с любопытством глядя на низших демонов. Неужели кровь сородичей заставила их остановиться? Он видел страх смерти? Бездушные монстры, что бездумно рвались в бой, обрели зачатки интеллекта и, наконец, засомневались в своей победе?        Данте поднял меч перед собой и провел им перед мордами монстров. Зашипев, демоны отпрянули от лезвия, чем вызвали довольную улыбку полудемона.        Он видел страх, отражающийся в их горящих алым цветом глазах. Охотник чувствовал напряжение и тревожное чувство ужаса, которые волнами распространялись по рядам монстров. Некоторые из чудовищ сделали пару шагов назад, не решаясь держаться ближе к полудемону.        — Дошло, что этот бой вам не выиграть? — усмехнулся охотник.        Данте был бы не против, если бы они отступили сейчас. Битва со слабыми противниками никогда не была ему в радость. За долгие годы охоты уничтожение низших демонов превратилось для него в рутину — бесконечную кровавую расправу. Он словно избавлялся от бешеных животных, диких и неконтролируемых.        Иногда отблеск сострадания возникал глубоко в сознании полудемона, заставляя его милосердно окончить жизнь очередного чудовища быстро и практически безболезненно. Еще десятилетие назад он бы рассмеялся от одной мысли о каком-либо сочувствии к демонам, расстреливая очередного монстра, прибитого к стене вместо мишени. Но спустя годы охоты пришло осознание — вся жестокость демонов была заложена в них с рождения. Все их существование было построено на поиске того, без чего ни один демон не мог выжить — крови. Она была нужна им для выживания, и они пытались добыть ее всеми возможными способами. Как и любой другой хищник, гонимый голодом на охоту.        Конечно, сочувствие к демонам возникало у охотника редко. Еще реже он давал вырваться этому чувству на свободу. Обычно он наравне с Неро и Вергилием уничтожал демонов не задумываясь, время от времени даже шутливо ведя счет убитым. Но сейчас, уже больше нескольких часов полудемон с боем продвигался по широкому подземному ходу, сея смерть на своем пути. И количество уничтоженных демонов было достаточным, чтобы назвать происходящее бойней.        Охота превратилась в настоящую расправу, где смысл убийства размыт кровью до такой степени, что продолжать бой становится с каждой секундой сложнее.        Свет кинжала Вергилия освещал пространство вокруг Данте, окрашивая все в насыщенные оттенки синего. В создаваемых спектральным светом сумерках легко было бы принять кровавые капли на стенах, росчерки на потолке, маслянистые разводы на его ладонях — багряную кровь демонов — за текущую под ногами Данте воду. Однако ее ни с чем не сравнимый удушающий запах витал в сыром воздухе ощущением гнили, разложения и смерти.        И кровь была на нем. Проникала сквозь одежду, впитывалась в кожу, навсегда оставаясь на теле охотника несмываемым клеймом убийцы.        Число смертей уже давно перевалило за тысячу. Сейчас Данте чувствовал себя скорее мясником, чем охотником, работающим на благо людей. Сотни прерванных им жизней лежали тяжелым грузом на его плечах, отдаляя его — Легендарного Охотника — от человечества.        Ведь, чтобы делать свою работу, Данте всегда приходилось отбрасывать свою человечность прочь. Чтобы кровь не вызывала отторжение, а демоны — сочувствия и сострадания, он скрывался за личиной бесстрашного демона.        Это был простой расчет. Человеческая половина не могла выживать в сражениях физически, не могла выносить последствия кровавых боев морально, поэтому на охоте Данте обращался в демона. Это не всегда был полный триггер. Чаще всего, охотник позволял себе небольшое изменение сознания, когда демоническое проникало в его мысли, отчасти заменяя человеческие эмоции сухой животной интуицией. Он не становился от этого бесчувственным монстром, каким пытался быть Вергилий, но кровавые картины прекращали волновать его ровно до той степени, что он мог продолжать делать свою работу.        Двойственная природа его происхождения давала ему возможность не чувствовать психологические последствия постоянных сражений. Приняв демона внутри себя, отдавшись частично его рациональному мышлению, он приобрел способность становиться нечеловеком не только в физическом, но и моральном плане. Лишь поэтому он мог с легкостью убивать, не забывая обмениваться с монстрами раздражающими их шутками.        Но Данте не мог быть демоном вечно. Он выходил из этого боевого безумия после каждого сражения и находил себя среди десятков трупов, будучи облитым с ног до головы свежей демонической кровью. В первые годы охоты чувство смерти, окружающей его кровавым ореолом, одолевало его человеческую половину.        Иногда он был в ужасе, когда по возвращению в агентство после очередной охоты видел свое залитое кровью лицо в отражении зеркала. Иногда ему было все равно, и усталость одолевала его быстрее человеческих эмоций.        Но со временем, как бы бесчеловечно это не было, Данте привык к виду крови, к виду людей и демонов, растерзанных до состояния бесформенной плоти. Багровые разводы на одежде и окрашенные в алый цвет липкие волосы после боя стали вызывать только раздражение. И лишь на периферии сознания тихим шепотом звучала пугающая мысль о том, что за годы охоты он был полностью, с ног до головы очернен демонической кровью.        И самое ужасное — теперь, спустя долгие годы охоты, его это ничуть не волновало.        Он словно превратился в черствый камень, не способный чувствовать. Разрушения, убийства, смерть теперь ничуть не трогали его. Он все так же смеялся в лицо своим врагам, также сражался, ничуть не задумываясь о последствиях. Но теперь ему не нужно было обращаться к демонической половине в поисках убежища. Нечто глубоко внутри него бесповоротно сломалось, и в этом просто отпал смысл.        Любой мог бы сойти с ума от того количества крови, что он видел, проливал ради спасения мира. Но он оставался все также непоколебимо спокоен. Внешне, по крайней мере, он старательно поддерживал вид уверенного в себе охотника. В то время как внутри него пылал хаос из десятилетий кровопролитной войны против демонов, сошедших с ума людей, брата.        Внутри полудемона долгие годы росла гнетущая своей бездонностью пустота. Он потерял свою семью. Он убил Вергилия собственными руками. Он стремительно начинал терять себя в нескончаемом потоке насилия.        Безразличие ко всему со временем лишь разрасталось, ширилось, крови на его руках становилось все больше. Он не хотел чувствовать эту черную дыру в его груди, затягивающую все эмоции и чувства в пылающую болью неизвестность. Поэтому накачивал себя алкоголем, не спал сутками, пропадал днями на охоте. Скрывал истинное самочувствие за извечными шутками и глупыми поступками. Но пустота всегда неизменно оставалась с ним. Поджидая момент слабости, когда можно будет поглотить его полностью…        Данте ухмыльнулся, стирая рукавом кровь со своего лица. Возможно, Неро был прав, называя его стариком. Крамольные мысли о надломе, существующем глубоко внутри него, заставляли ощущать себя слабым, уставшим от вечной борьбы охотником. Мрачные топи многолетних раздумий затягивали Данте на самое дно отчаяния.        Совсем некстати, если вспомнить, что в данный момент он был окружен врагами.        Данте сделал шаг вбок, уклоняясь от когтистой лапы. Все же, монстры решились напасть на него, видя возможность, пока он неподвижно стоял на одном месте.        Охотник взмахнул мечом, точным ударом отправляя очередного демона обратно в Ад. Брызги крови и воды взмыли в воздух, неразделимо смешиваясь вместе.        Бой завязался с утроенной силой. С затаенным недовольством охотник замечал, что все его старания были бессмысленны. Тела убитых им чудовищ не успевали исчезнуть, как на место уничтоженных приходили новые демоны. И Данте не чувствовал, чтобы их становилось меньше. Аура демонического присутствия не стихала и не становилась меньше, как происходило обычно, когда большая часть монстров была убита.        Тяжело вздохнув, Данте сделал шаг назад, готовясь уничтожить еще одного монстра. Он сжал ладонь крепче вокруг влажной рукояти меча, выскальзывающей из его рук.        — Еще не надоело? — спросил он. Охотник знал, что никто ему не ответит, но от разговоров ему становилось спокойнее. Ведь напряженная тишина, которую ни один низший демон не мог прервать осознанной речью, могла свести с ума. — А ведь мне казалось, мы вроде как начали понимать друг друга!        Данте ринулся навстречу четырем демонам, стоящим ближе всех к нему. Вонзив светящийся кинжал в шею одного из них, Данте сделал круговой удар мечом, уничтожая тем самым сразу несколько монстров. Достав из кобуры Айвори, он начал отстреливаться, с тоской вспоминая оставленный в агентстве дробовик.        Он ловко двигался вокруг еще живого демона со спектральным лезвием в шее, очищая вокруг себя пространство, освещенное голубым сиянием. Когда возле него на расстоянии десятка метров снова стало пусто, он вытащил кинжал из горла монстра и пронзил раненого демона насквозь мечом.        — Все еще хотите сражаться?! — крикнул Данте оставшимся невдалеке демонам, взмахивая широким лезвием. Кровь с меча брызнула в сторону монстров, заставляя их в страхе пятиться назад. Но, к сожалению, они не были напуганы до такой степени, чтобы исчезнуть насовсем во тьме туннеля.        Бликующий свет привлек внимание полудемона. Данте опустил взгляд на спектральный кинжал, что попеременно начинал ярко светиться и гаснуть.        — Такого раньше не было, — задумчиво произнес Данте, чувствуя, как внутри него начинает расти тревога. Брат вложил достаточно собственных сил, чтобы спектральный кинжал светил ярко и долго. Если с лезвием что-то не так, то Вергилий…        Вспыхнув лазурным сиянием в последний раз, кинжал распался в ничто прямо в руке полудемона. Темнота, что раньше таилась на периферии, завладела всем пространством, стоило свету погаснуть.        Демоны, почуяв преимущество в привычной им темноте, больше не стремились прятаться. Со звериным рычанием, они кинулись на охотника с желанием получить необходимую им кровь.        — Кажется, этот день будет очень долгим, — поглощенный тьмой и окруженный противниками, произнес Данте, тяжело вздохнув и покрепче перехватив меч.