Alea iacta est/Вечный город

На следующее утро Аспасия и Лидия принялись за свои обязанности. Но прежде, чем рабыни смогли приступить к работе, их ждал неприятный сюрприз. Слуги внесли в комнату Флору, которая сама еле мола передвигать ногами. Ее положили на кровать Аспасии и оставили лежать безо всякого внимания.  — О, боги, Флора! Что они с тобой сделали… — крик ужаса застыл на устах Аспасии, когда она подошла чуть ближе и увидала тонкую струйку крови, сочащуюся по ногам Флоры. Сама бедняжка дрожала и пугалась даже света утреннего солнца. Она не вымолвила ни единого слова до самого вечера. Лидия же все поняла сразу и тут же принялась за дело — вскипятила воду на очаге в небольшом котелке, предварительно бросив туда пучок каких-то трав.  — Они же… Звери! Флора… Флора, скажи что-нибудь. О, боги, неужели у этих нелюдей нет жалости. Флора же ничего никому не сделала плохого… — Аспасия не унималась и стала помогать Лидии, притащив большую широкую свежую простыню, чтобы устроить Флору как можно лучше.  — Аспасия! — неожиданно раздался голос слуги старшего по дому. — Тебя ждет наш Гал. Ступай в библиотеку и делай то, что он прикажет! Хозяин приказал переписать несколько свитков и еще, что там наш Гал прикажет!  — Иди, Аспасия, лучше тебе не перечить нашему хозяину. Все равно ей уже ничем не поможешь, а тебя ждет работа. Я справлюсь одна. Все пройдет… — прервала ее Лидия, опасаясь, что и с Аспасией поступят не лучшим образом. Ей пришлось послушаться Лидию и выйти вслед за слугой, который отвел ее в роскошную большую библиотеку. Помимо чудесных и редких книг, многочисленных свитков, по всему периметру помещения стояли прекрасные мраморные бюсты известных философов и мыслителей.  — Так вот ты какая — Аспасия, моя новая помощница. Господин Луций был настолько щедр, что прислал мне подмогу. — голос принадлежал старому рабу по имени Гал, которого когда-то давно привезли из похода. На свою удачу это был редкий образованный человек и Луций прикипел к нему всей душой, сделав его хранителем своей обширной библиотеке, но Гал не становился с каждым годом моложе, да и зрение подводило старика — вот почему ему в качестве помощницы была выделена Аспасия.  — Расскажи, что ты умеешь и на каких языках говоришь? Понимаешь ли ты наречение северных варваров? Или египетских земель? — спрашивал Гал, его голос звучал мягко и по-доброму, а блестящие глаза старика излучали свет, вызывая доверие и расположение. Аспасия кивнула и начала разговор, поприветствовав раба на его родном наречии северных варваров. Гал расплылся в улыбке и тут же усадил Аспасию на широкую мягкую скамью, попутно рассказывая о том, что и как нужно делать, как переписывать свитки, как поддерживать определенный климат в комнате и как ухаживать за теми многочисленными книгами, что составляют огромную коллекцию консула. Аспасия слушала с раскрытыми глазами и казалось, не верила своему счастью и прекрасной возможности самой прикоснуться к тем великим знаниями, что до сего дня были закрыты для большинства женщин. Гал задавал разного рода вопросы и расспрашивал рабыню о тот, откуда она родом и научилась так владеть языками. Аспасия рассказала все как на духу. Гал внимательно слушал, парой качая головой и искренне сочувствуя новоиспеченной смотрительнице библиотеки.  — Ты очень бледна и я вижу слезы в твоих глазах? — неожиданный вопрос застал Аспасию врасплох, она хоть и силилась не думать о Флоре сейчас, но все никак не получалось. Эти синяки и ссадины, и кровь на ногах — все красноречиво говорило о том, что бедняжку Флору заставили ублажать не только хозяина, но и его гостей.  — Они… Флора… Эта новая рабыня, как и я. Вчера за ужином… За что? — Аспасия с трудом могла выдавить из себя слова.  — Что-то случилось с новой рабыней? За ужином, вчера вечером, когда хозяин позвал своих друзей? Так? — Гал постарался успокоить разволновавшуюся Аспасию. — Не бойся, девочка, я никому не скажу.  — Они… Флору принесли сегодня утром в наши комнаты — она еле живая. Она вся избита… И… — еле кивнула рабыня, а ее темные глаза наполнились слезами. — Это все тот страшный человек! Про него еще говорила Лидия, будто он настоящее животное — зверь в человеческой плоти!  — А имения она его не назвала? В доме у господина Луция бывает много гостей. — Гал насторожился.  — Кажется, Красс. Да, именно так Лидия назвала это чудовище. — ответила Аспасия, прижимая руки к груди.  — Красс? — удивился Галл. — Он великий воин и самый могущественный полководец Рима. Не даром про него говорят, будто он и есть живое воплощение Марса. Красс груб, отличается прямотой и действием, любит хорошеньких рабынь, но подобное ему не свойственно. Красс скорее напьется и не побрезгует парой-тройкой сговорчивых девиц, чем будет марать руки и брать силой то, что и так ему доступно. И потом, женщины часто сами отвечают Крассу взаимностью. У него никогда не было недостатка в подобного рода развлечениях. Он жесток, но справедлив. Да и всегда пресекал возможные бесчинства даже в долгих походах, держа своих легионеров в узде, хоть это было непросто. А мой господин — он обязан Крассу жизнью и наверняка мог подарить своему лучшему другу все, что тот пожелает…  — Откуда тебе знать? Все могло измениться и Флора вовсе не из тех… Не из тех порочных женщин. — ответила Аспасия, вытирая слезы.  — Я знаю Красса и Луция вот уже много лет. С тех пор, как попал в дом к моему господину. Хозяин и Красс лучшие друзья. — продолжал Гал. — Ты не знаешь всего, девочка. И Красс — один из немногих, кто прошел такое, что многим бы никогда не вынести при жизни. И Гал рассказал о том, как несколько лет назад, когда Луций и Красс были в походе на Галлию, тот спас жизнь его господину. Когорта Луция попала в окружение и вот-вот оказалась бы плененная варварами, но именно Красс пришел им на помощь, а попавшего в плен Луция заменил собой. Сколько и чего тогда натерпелся Красс, попав в руки к галлам, было известно только богам. Он все выдержал и вернулся, чтобы сразиться с вождем одного из галльских племен — на кону стояли жизни целой когорты и Луция. И вот, несмотря на то, что Красс был ослаблен побоями и пленом — он вышел один на один с вождем северных варваров и победил в тяжком поединке. Именно тогда Красс и сыскал славу, и уважение среди галльских и римских воинов. После плена Красс сумел вывести всех остальных пленников.  — Именно Красс тогда спас нашего господина. И именно он прославился своим справедливым и честным обращением с галльскими рабами, уважая их доблесть и воинское искусство. — продолжал Гал. — Когда же Красс попал в плен во второй раз — он запретил просить за себя выкуп, отдав себя в руки варваров. Но теперь его принимали словно короля. Красс прожил в галльском племени около трех лет, прежде, чем римские легионы направились туда и Красс был освобожден. Что было удивительным — он вступился за нескольких галльских воинов и сам взял новоявленных, теперь уже пленников Рима, под свою опеку. Сейчас, некоторые из них — его верные рабы и гладиаторы, выступающие на великой арене Колизея. Он спас нашего господина Луция и вряд ли тот пожалеет для Красс рабыню. Такова незавидная судьба всех проигравших… А теперь, нам пора приниматься за дело, девочка. Постарайся сосредоточиться вот на этих свитках. Аспасия решила последовать словам Гала, так как Флоре она действительно ничем не могла помочь, впрочем, как и узнать правду о злосчастном ужине.

***

Тем временим Луций слушал, пробудившегося после бурной ночи, Красса. Публий удалился еще раньше, поблагодарив хозяина дома за теплый прием и роскошный ужин. Его ждали в сенате.  — Послание вовсе не простое любезное приглашение. — говорил Красс, отпивая немного воды прямо из кувшина. — Император хочет не просто обласкать нас своим вниманием и раздать ту щедрую благодарность за наш поход. Рим готов рукоплескать нам, это так, но эти игры, Луций! Я не какой-то актеришка из дешевого театра! Я веду за собой легионы!  — Успокойся, друг мой. Я понимаю твое возмущение и негодование, но император решил именно так — это будет твой день. Ты заслужил этот момент славы поправу. — Луций решил не спорить с другом, так как Красс еще не привел себя в порядок и голова воина гудела после обильного ночного возлияния.  — Я не позволю сделать из меня дешевого…! — Красс замолчал, оборвав свою речь, когда в комнату вошел раб и поставил на стол вино и кушанья.  — Все равно нам ничего другого не остается, ибо сам император отправил это послание. Мы не можем не покориться, Красс. — продолжил Луций, когда раб ушел. — Да и мы бы все равно туда отправились бы. Я выставляю Магдара. Красс улыбнулся, понимая, что Луций прав и что они оба все равно бы пошли насладиться кровавым преставлением. Стоило использовать и другую возможность — стать ближе к императору. И если Крассу подобное было уже не нужно, то для Луция — эта была своеобразная возможность лишний раз привлечь внимание некоторых сенаторов, при помощи которых он бы смог заручиться нужной поддержкой.  — Ты, кажется, хотел помочь выбрать мне подарок для Магдара? — Луций похлопал Красса по плечу, стараясь отвлечь того от ненужного гнева.  — Да, я как раз приказал послать за моим паланкином и слугами. — кивнул Красс, поднимаясь с широкой лавки и допивая воду. — Нам стоит привести себя в порядок и отправиться на рынок. Лучше сделать это до полудня — потом будет слишком жарко. Да и еще — ужинать сегодня ты будешь у меня! Луций был рад такому приглашения и тому, что его друг немного развеселился. Он вовсе не хотел, чтобы Красс каким-либо словом или делом мог бы вызвать недовольство императора. Их любил Рим и они не мало для него сделали. Пора было подумать и о своих выгодах — и Луций это понимал как никто другой. Спустя некоторое время оба паланкина были готовы. Каждый сопровождало двенадцать рабов и пять стражников, положенных консулам. А еще — несколько слуг, которые шли рядом с закрытыми носилками своих господ.

***

Луций и Красс шли по торговым рядам. Рынок рабов был большой и сюда стекались все те торговцы, которые представляли свой «товар» для всех желающих и на любой кошелек. Лучших рабов продавали в особых домах, а на рынках — всех остальных. Консул решил порадовать Магдара перед нелегкими многодневными играми, которые должны были состоятся на следующей неделе. Подарить гладиатору рабыню — что может быть приятней? Было решено выбрать что-то, что понравилось бы варвару и воину. Красс, который имел большой опыт в выборе «товара» подобного рода, огласился помочь Луцию в этом нелёгком предприятии.  — Только не бери слишком молоденькую и тощую. — говорил Красс, давая дельные советы немного растерявшемуся Луцию. — Знаю я твоего галла — настоящий зверь и может замучить рабыню в первую же ночь. Стоит присмотреться к рядам, где продают его сородичей — таких же диких варваров. Женщины у них не хуже мужчин, да и Макдару, возможно, будет приятно. Красс улыбнулся и похлопал Луция по плечу, показывая на ряды с рабынями из Галлии.  — Пожалуй, дорогой Красс, ты как всегда прав. Стоит взглянуть на этих северных красоток. — ответил консул, повернувшись в ту сторону, где был ряд с помостом — там выставляли галльских рабынь. Все они были закованы и связаны одной цепью, так как галлы — как мужчины, так и женщины славились буйным нравом, были склонны к побегу, устраивать бунты. Пока Луций разглядывал рабынь из Галлии, Красс отвлёкся, приказав своим рабам поставить паланкин, закидывая в рот виноградинки. Его привлекли звуки музыки и подбадривающие крики глазеющей толпы. Красс обратил свой взор как раз в ту сторону. Там, на противоположном ряду, стоял небольшой помост на котором было выставлено несколько рабынь. Одной из них хозяин приказал танцевать, чтобы показать «товар» лицом и привлечь покупателей.  — Ну же, танцуй проклятая девка! Боги наказали меня строптивой стервой… — ругался торговец, подгоняя плетью одну из рабынь, чтобы та вышла вперед на помост. Луций, не найдя чего-то приличного в галльских рядах, незаметно присоединился к Крассу.  — Смотри-ка какая девка! — Луций толкнул Красса в бок, но тот уже глазел на рабыню, которую вытолкнули на помост.  — Это дешевый товар. — небрежно бросил Красс. — Здесь продают тех, кто когда-то сбежал от своих хозяев, либо еще как-то провинился. Эта смуглая малютка чем-то напоминает твою Аспасию, только вот взгляд у нее… М-м-м-м, да простят меня боги, от нее стоит держать клинки подальше! Красс рассмеялся как и Луций, но не мог отвести глаз от этой малютки. Ее длинные темные волосы, доходившие до пояса, были перехвачены золотой лентой, ее тонкие немного смуглые руки были украшены тонкими золотыми браслетами, на ее талии был надет пояс с такими же блестящими лентами, какой была и в ее волосах. Луцию действительно показалось, что рабыня очень похожа на Аспасию с такими же большими темными и блестящими глазами. Но у этой красотки блеск сменялся грустью, а иногда ее взгляд вспыхивал и говорил о том, что Красс прав во всем — девица, казалось могла чего доброго прикончить любого, кто бы посмел к ней прикоснуться. На ее шее красовался золотой обруч, свидетельство побега. Зазвучала музыка, а свист плети подгонял и требовал действия. Рабыня начала свой танец. Она была невысока ростом, но была прекрасно сложена. Ее тонкие руки сплетались в танце и расплетались, подобно крыльям птиц. Движения были мягкими и ладными, наверняка она ранее была неплохой танцовщицей или просто любила танцевать. Лицо рабыни парой было серьезным и грустным, именно в эти мгновения было заметно, что перед толпой танцевала взрослая женщина. Временами, когда плеть вновь взмывала вверх, глаза ее обращались в ту сторону, откуда раздавался свист и тогда она напоминала испуганного ребенка, который искал защиты, но не находил ее. Кто-то из толпы собравшихся стал выкрикивать цену, но торговец не торопился, надеясь урвать как можно больше.  — Ну что? Идем, поможешь мне, я никак не могу выбрать подходящую для моего Магдара. — сказал Луций, тронув за плечо Красса, который стоял перед помостом как вкопанный и продолжал смотреть на танцующую рабыню. С каждым движением или поворотом хрупкого тела смуглянки и с каждым ее взглядом в толпу в груди римского полководца разгорался огонь. Этот жар нарастал и поднимался все выше. Темные волосы рабыни развивались и тонкие длинные пряди обвивались словно змеи вокруг ее тонкого стана и бедер. Красс, который не замечал ничего и никого вокруг, а только глядел на это порхающее по помосту видение, был теперь похож на застывшую мраморную статую.  — Друг мой, я вижу, что эта девица тебе приглянулась? — усмехнулся Луций, догадавшись о реакции Красса. Он прекрасно знал повадки своего близкого друга и товарища, знал Луций и о том, как этот доблестный воин не чувствителен к подобным девицам. Но теперь… Никогда консул не видел Красса таким.  — Я хочу ее… — еле слышно прошептал Красс, облизнув губы и не сводя взгляд с малютки. — Спроси у хозяина сколько он за нее хочет получить, я дам больше…  — Да ты сума сошел! — смеялся Луций. — Эта дикарка хоть и вполне миловидна, но она смугла как… Красс не ответил и только отмахнулся.  — Она слишком худа и потом, Красс — зачем тебе такая девица? Ее скорей всего купит какой-нибудь пекарь или бывший в легионе солдат… — продолжал Луций, удивившись такому странному проявлению внимания своего друга к рабыне, предназначавшуюся явно не для богатых особ.  — Да плевать… Должно быть египтянка или… Скорей всего ее долго держали на солнце или места под навесом не нашлось… Спроси цену. — Красс не унимался и все глядел на тонкую фигурку жадными глазами.  — Ну хорошо, только ради тебя! — усмехался Луций и пошел прямиком к торговцу. Красс же подошел совсем близко к помосту и все смотрел на танцующую под палящим полуденным солнцем темноокую рабыню.  — Так значит господину будет угодно купить именно Пассию? — удивился хозяин.  — Да. — кивнул Луций и вновь указал на танцующую девицу. — Именно ее. Сколько ты просишь за эту малютку?  — Двести динариев, господин. Вы можете добавить еще пятьдесят и забрать ее вместе с одеждой. — улыбнулся торговец, радостно предвкушая удачную сделку. Ибо, такой «товар» было нелегко продать. Беглянок не жаловали, да и такая хрупкая малютка какой была Пассия вряд ли бы сгодилась даже в качестве домашней прислуги.  — По рукам! — согласился Луций и отцепил толстый кошель с монетами от своего пояса. Через несколько минут к нему повели Пассию. В руках у нее был небольшой узелок с вещами. Довольный торговец вынес длинную тунику цвета терракоты, чтобы рабыня облачилась в новый наряд. А спустя еще мгновение, Луций уже шел вместе с новой «покупкой» прямо к своему другу.  — Вот, теперь она твоя. Я купил ее для тебя. — улыбался Луций, веселясь от растерянного вида своего друга. Красс не мог сдержать восторг и тот час приказал своим слугам увести рабыню в его паланкин.  — Сколько я тебе должен? — спросил довольный Красс, глядя в след уходящей Пассии.  — Ерунда, считай — это мой небольшой подарок в знак нашей дружбы и прибытия в Рим. — рассмеялся консул. Оба римлянина смеялись и продолжили свою прогулку по рынку.