***
— Вы тоже покидаете Разведкорпус? Девушка складывает руки на груди, и смотрит на командующего снизу-вверх. С момента той тренировки прошло ещё три дня. — Да, у меня дела за стеной Сина, — сдержанно говорит он, но Ванда ловит беспокойство в его глазах. «Что у них там происходит?» — Н-да, ясно. Кто же остаётся меня сопровождать? — девушка усмехается, запрокидывая голову. — Здесь круглосуточно дежурят солдаты, по всему периметру, тебе не сбежать, — загадочно улыбается Эрвин. До девушки доходит не сразу, но, когда доходит, она широко открывает рот. — Что…Вы хотите сказать, что я могу ходить одна? С чего такая свобода? — Ванда не переставала удивляться. — Ты хорошо себя показала и доказала, что достойна доверия, — Эрвин наблюдает, как девушка поджимает губы и, не выдерживая, смеется. — Я думала этот день никогда не настанет. Палмер смахнула импровизированную слезу. Боже, как приятно это слышать. Попрощавшись со Смитом, Ванда впервые почувствовала такую нужную ей тишину и спокойствие: никто не наблюдает, никто не сдерживает. И всё-таки она решила пойти в мастерскую. Там было достаточно тихо и пусто. Она открыла окна, чтобы запустить прохладный воздух, сев за привычные ей гайки и железки. Девушка всё пыталась найти эффективный метод борьбы с титанами, который можно создать в здешних условиях, который бы снизил количество жертв за вылазки. Закончив некоторые наработки, она захотела прогуляться по территории Разведкорпуса. Одна. Эх, а как приятно всё-таки осознавать это. Однако её счастье было недолгим, потому что почти сразу же в неё влетел высокий мужчина. — Прямо на дороге остановилась, дура! Солдаты всю сноровку растеряли здесь?! Ванда даже не успела ничего сказать, а на неё уже кричат. Мужчина был лет пятидесяти, лысый, с множеством глубоких морщин и маленькими впалыми глазами. И злой. Очень злой. — Сами врезались в меня, так что тут уж кто ещё виноват. Девушка увидела, как багровеет его лицо, но это нисколько её не напугало. Пусть дальше бесится сколько хочет. — Как ты смеешь разговаривать с человеком, выше тебя по званию, солдат!? И где твоя форма?! Он был в ярости. Видимо, у него неудачный день. Ванда сложила руки на груди, недружелюбно осматривая собеседника. На нём была военная форма, но не Разведки, а с серой нашивкой с двумя скрещенными мечами. Раньше она такой не видела. Новое подразделение? — Что? Тогда кто ты такая и что делаешь здесь?! — Серьезно? Не слышали о девушке из-за стен? Мужчина вдруг задумался и вперил свой взгляд в лицо девушки. Теперь его гнев отступал, и он даже как-то собрался и начал говорить более спокойно. Его голос был с хрипотцой, выдавая его возраст и вероятное пристрастие к сигаретам. — Так это ты. Не ожидал, что ты такая. Ванда наклонила голову набок, чувствуя, как интерес овладевает ею. — А какой Вы меня представляли? С головой титана или с тремя руками? Мужчина хохотнул, оценив сарказм девушки. Она выглядела уверенной и не реагировала на его резкие движения руками. Но в момент он стал серьёзным и даже пугающим. В его взгляде открыто читалось недоверие. — Не такой барышней я тебя представлял. Брови девушки поползли вверх, выдавая удивление. Сказано было явно не по-доброму. Выкрутился, чего уж там. Обижаться и выдавать свою слабость сейчас? Ну уж нет, одного раза хватило. Её в таком состоянии видел только один человек, так пусть так и будет. — Спасибо за комплимент. Но Вы староваты для ухаживаний за такими барышнями. Это незримое противостояние, кажется, закончилось на этой фразе. Мужчина одобрительно хмыкнул, видя спокойствие девушки. Её ответы отличались меткостью и краткостью, она пресекала его колкости на корню. Неплохо подкована. — Кит Шадис. — Ванда Палмер. Обменявшись именами, он протянул ей руку. Девушка отметила её грубость и многочисленные мозоли между пальцев и на всей ладони — мужчина был закалённым военным по всей видимости. — Что же заставило Вас так разозлиться? Шадис качнул головой, будто вспомнил, что хотел сделать. Теперь в руках мужчины Ванда заметила письмо. — Ищу командующего Разведкорпусом, а он, дьявол, как сквозь землю провалился. — Его нет сейчас. Он уехал сегодня утром, вернется через пару дней. — Шадис нахмурился и сжал челюсть. Кажется, его не предупредили об этом. — Вот, значит, как. Тогда, мне стоило бы найти капитана Леви, и он тоже, как назло, не появляется. — Может, он тоже уехал? — Нет. Один из солдат сказал, что он был здесь. А вот кабинет закрыт, и в окрестностях нет. Ванда в мыслях удивилась. Она была уверена, что Леви уехал вместе со всеми, к своей семье. Но он, оказалось, остался в корпусе. Странное чувство в груди, и сердце чаще забилось. Они вообще не пересекались с момента их приезда. — Если ничего важного, я могу передать письмо Леви при удобном случае. — Леви? — мужчина внимательно посмотрел на девушку. Было не принято называть военных просто по имени, и это было редкостью. — Я далека от формальностей. — Почему говоришь «если ничего важного»? — Вряд ли Вы доверите мне секретные документы. Шадис уже в третий раз одобрительно кивнул головой. Девушка явно была не промах. И всё-таки было непонятно — глупая ли это самоуверенность либо холодный рассудок. — Моя повозка прибудет через час. Не желаешь прогуляться? Ванда немного подумала и согласилась. Было интересно поговорить с новым человеком, да и делать особо было нечего. Они медленно пошли вдоль тренировочных площадок и сперва молчали. Шадис хотел без конца задавать вопросы девушке, но понимал, что тем самым нарушит приказ. Да и она, как ему казалось, не выдаст ничего лишнего. — Кто Вы? — спросила девушка, прервав тишину. — Какой-нибудь командир или… — Инструктор. Готовлю солдат для разных подразделений. — ответил он. — О, так поэтому у вас нашивка другая? Первый раз такую вижу. — Да, с такой ходят и все кадеты. Ванда слушала, на её лице проступила улыбка. — Но Вы ведь и военным были, — она цокнула языком. Шадис озадачился, и девушка пояснила. — Просто у Вас заметны шрамы, не похожие на те, что можно получить в бытовой жизни. Да и стать инструктором, не прослужив при этом… — Ты права. Я ушел в отставку несколько лет назад. — У-у-у, дайте угадаю: были в Разведкорпусе? — по–простому усмехнулась девушка. — Почему ты так решила? — голос Кита звучал серьезно. — Не знаю, просто предположила. Смотрите вокруг, будто с этими местами Вас многое связывает. Так я права? — Да. — А почему ушли в отставку? Захотелось мирной жизни? — его удивляло то, с какой простотой она спрашивает о подобных вещах. Хотя, наверное, это и подкупало его отвечать. — На это были свои причины. Но пусть будет так, как сказала ты. Ванда повернула голову. Шадис был просто великаном для неё — сантиметров на тридцать выше. — Ну и правильно, что ушли. Шадис остановился и нервно сглотнул. Это было очень неожиданно. Чтобы он годами переживал о своем решении, а кто-то просто сказал ему эти слова — немыслимо. Ванда вопросительно посмотрела на мужчину. — Почему…почему ты так сказала? — Как? А, ну, я думаю, что Вы хороший инструктор. Солдаты здесь очень подготовленные, наверняка, это и Ваша заслуга. Кит Шадис рвано вздохнул, ухмыльнувшись. Конечно, девчонка многого не знает, но говорит, что думает. Интересно. — Я вообще, когда впервые увидела, как солдаты летают на УПМ, пребывала в культурном шоке ещё долго. Да даже до сих пор — вижу их тренировки, и глаз оторвать не могу. — А ты ни разу не летала? — А кто мне позволит, хах? Я даже не могу упросить командующего взять УПМ для исследований. Может, опасаются. — Или не хотят тебя с земли соскребать, — Шадис заметил, как переменилась в лице девушка. — Вы о чём? — Умению пользоваться УПМ долго и прилежно учатся. — Да, я знаю. Полгода-год. — Это только до момента, когда они самостоятельно взлетят. — Ого, конечно, я всё понимаю, но не представляю, почему это занимает так много времени. Шадис как-то заговорщически улыбнулся. Ванда не понимала этого жеста со стороны мужчины, и ей было занимательно наблюдать за его поведением. — Думаешь, всё так просто? Идем. Он решительно двинулся, пересекая одну из тренировочных площадок. Ванда еле поспевала за его широкими шагами, попутно раздумывая, что он хочет делать. На секунду она просияла. — Вы покажете УПМ? Класс, это будет интересно! Палмер уже была неимоверно рада, что встретила этого крикливого инструктора. Да и Смита нет, и других капитанов — никого, кто может им помешать. Они завернули за угол, и остановились. Улыбка начала медленно сползать с лица Ванды, сменяясь разочарованием. Шадис был удовлетворен — хоть что-то поумерило её пыл. — Не то, что я ожидала. Это для пыток или для чего-то пикантнее? — девушка вздохнула, но не падала духом. Перед ней была установка с множеством ремней и тросами, прикрепленными к перекладине вверху. — Отставить шуточки, Палмер! Здесь кадеты тренируют координацию, и выясняется, кто точно не сможет владеть УПМ! Ванда посмотрела на Шадиса, как на полоумного. Уж слишком резко его голос стал официальным и строгим. А вот мужчина был доволен — теперь он стал обычным инструктором, коим был для всех остальных кадетов. Говорил он в привычной манере, но для Ванды это ощущалось больше как крик. — А, ну здорово, — девушка упорно не понимала, чего от неё хотят. — Говорить тогда, когда прикажут! Вставай и пробуй. Ванда не могла сдерживаться и смотрела на инструктора так, как будто он и правда был не в себе. Но это была странная игра, в которой ей захотелось поучаствовать. К тому же, когда её ещё подпустят хотя бы к этой установке, непонятно. Девушка подошла к установке, оборачивая самый большой ремень вокруг талии. С остальными же она даже не пыталась разобраться — Шадис сам подошел и застегнул всё, что надо. Ванда отметила, что ощущения были непривычными — везде ремни натирали, а в области бедер и подмышек сильнее всего. — Подниму тебя над землей. Пробуй держать равновесие. — И всё? Ванда пока не понимала, в чём заключается суть упражнения. Но, когда Шадис резко дернул её вверх, сразу же пришло осознание. Она перевернулась моментально, не провисев ни секунды ровно. — Да, и всё. — Шадис наслаждался тем, как к девушке приходит понимание данного процесса. — Предупредили бы. Ванда висела вниз головой, пытаясь перевернуться обратно. В ремнях было очень неудобно, а троссы постоянно не слушались. Кое-как она поменяла положение на нормальное, но почти сразу снова висела вверх ногами. А подниматься было так же сложно, как и пытаться держаться. Вдруг Шадис подошел и открепил её от тросов. Девушка мгновенно упала на землю. Она не торопилась подниматься, потирая ушибленный бок. — Ну, думаешь, что всё так легко? Как инструктор могу сказать, что ты, скорее всего, и не продержишься пяти секунд ровно. Мы отсылаем многих желающих по домам, потому что у них нет нужной концентрации, нет таланта. — Талант можно проявить, а инстинкты отточить. Шадис ухмыльнулся такому ответу. Ванда внимательно разглядывала установку, пытаясь понять, в чём её промах. — Может, в других случаях — да, но в этом…тяжело. Девушка слушала вполуха, что заметил Шадис. Он слышал, как она что-то бормочет себе под нос. Совершенно необычная встреча. Когда он услышал впервые о чужеземке, то никак не ожидал встретить её и тем более поговорить. — Можешь не рассматривать так скрупулёзно её, всё равно не поймешь, потому что секрета нет. Ты выглядишь, как белоручка, а военные здесь другого поля ягоды. — Давайте ещё раз. — Что? Шадис заметил, как блестят глаза девушки, и с каким неподдельным интересом она смотрела на каждую шестеренку. Он, недолго думая, снова подсоединил нужные тросы. И…Ванда снова оказалась вниз головой. Инструктор покачал головой —как бы сильно не было её желание, перед законами гравитации она бессильна. Но вдруг девушка как-то резко чертыхнулась и приняла нужное положение. Её тело держалось неуверенно, но держалось. Она была напряжена, расставив руки немного в стороны. — Пять, шесть, семь… После этого девушка снова потеряла равновесие. Когда Шадис открепил троссы, и Ванда оказалась на земле, то началась отдышка. — Ну вот, а Вы говорили пяти секунд не продержусь. Семь! Ванда поднялась, отряхиваясь от прилипшей к одежде траве. Шадис был удивлен — по его предположениям, она и вовсе не смогла бы удержаться. — Что ты поняла, что во второй раз получилось? — Заметила, что на втором тросе болт опущен, а значит, если переместить часть массы на него, держаться будет проще. — То есть, ты сжульничала. Это не пройдет в обычных условиях. — Шадис был скептичен, но всё-таки был поражен её сообразительностью. — Так кто спорит-то. Однако…я всё равно сделала это вопреки Вашим словам. Ванда победно ухмыльнулась, давая понять Шадису, что его слова никак на неё не повлияли. — Может, мне и не совладать с УПМ. Но я и не претендую на это. Я из другого мира и совершенно с другими целями. Да и мне больше интересно, как действует УПМ, я ни разу не просила научиться на нём летать. Но…это было незабываемо! Шадис нахмурился, удивляясь её словам. Она провисела то всего ничего, а лыбится так, как будто лучшая в этом деле. — Момент, когда ты земли не чувствуешь и висишь на тросах…а что испытываешь, когда сам паришь над землей! Спасибо Вам, инструктор. Ванда специально выделила последнее слово, отчего Шадис сам засмеялся. Интересная девчонка всё-таки, даже не скажешь, что откуда-то извне. Он посмотрел на часы и вздохнул. — Тренировка окончена, мне пора. Шадис достал из кармана письмо, которое передал девушке. Та понимающе кивнула и взяла в руки конверт. — Захотите поучить бездарного кадета, я всегда тут. Шадис еще раз напоследок улыбнулся девушке, на этот раз искренне и приветливо. Хотя раньше он никогда бы ни подумал, что разговор с простой девчонкой может дать ему минуты спокойствия и повеселить старого вояку. Он ни капли не пожалел, что Эрвина сегодня нет в Разведкорпусе.***
Прогулявшись вечером по небольшой аллее, она было хотела идти в свою комнату, но заметила свет в окне на третьем этаже. Это же…окно Леви? Значит, он в кабинете, и можно сразу передать ему письмо от Шадиса. Девушка мигом поднялась по лестнице и прошла к нужной двери. В щели действительно пробивался свет. Ванда почувствовала себя как-то неловко — их последний диалог с капитаном был закончен на не очень веселой ноте. Девушка решила, что быстро отдаст письмо и выйдет. Незачем ей снова докучать ему. Она постучала в дверь. — Кто? — донеслось из-за двери. Ванда нервно сглотнула, подошла ближе, толкнула дверь. Ванда застала капитана, который сидел не на своём рабочем месте, а на диване. Она впервые видела его не в военной форме: на нём был легкий серый свитер без горла и черные классические брюки. На столе стояла кружка и несколько бумаг. Леви внимательно смотрел на вошедшую девушку, но без особого интереса. — Ты чего пришла? — Приезжал Кит Шадис, искал Эрвина, а потом тебя. Письмо передать хотел, — сухо ответила девушка, прошла вглубь кабинета и положила письмо на рабочий стол. — Ясно, ты с кем? — мужчина стал заглядывать ей за спину. — Одна. Эрвин сказал, что я заслужила немного доверия, — девушка потерла кончик носа. Молчание между ними затягивалось. — Не бери в голову. Я просто гуляю, так что, кхм, пойду я, наверное… — она повернулась к выходу, выдыхая. Ей казалось, что капитан теперь ненавидит каждый сантиметр её тела, ввалившегося бесцеремонно к нему. Слишком уж ощущалась напряженность вокруг. Леви смотрел на прямую женскую спину, в груди что-то неприятно кольнуло. Оставаться наедине со своими мыслями резко перехотелось. Они были слишком навязчивыми, слишком громкими, слишком их было много. Почему бы сегодня не поступить иначе? В несвойственной себе манере он сказал: — Оставайся, если хочешь, — очень неожиданно для девушки прозвучало сзади. — Дверь только закрой. — Что? — Я не хочу повторять второй раз. Если за тобой не смотреть, дел натворишь. Ванда, пребывая в глубочайшей растерянности, услышала, как щелкнул замок в двери. Она развернулась и прошла к дивану, сев на другой край. И оба сидели и молчали. — Чаю? — коротко спросил Леви, смотря на девушку, та кивнула. Ей казалось, что, несмотря на то, что мужчина обратил на неё свое внимание, его мысли далеки отсюда. Капитан, не торопясь, встал и направился к заварнику. Девушка вдохнула носом воздух: пахло чем-то пряным. — Приятный аромат, — сказала она на выдохе, продолжая наблюдать за тем, как Леви достаёт из шкафа ещё одну чашку, тщательно протирает её. — Да, мне тоже нравится. Мягкий, не приторный вкус, с небольшой горчинкой, — отозвался он. Леви подумал, что наверняка выглядел со стороны глупо. Ванда поняла, что его голос сейчас поменялся: стал более расслабленным, из него ушла вся холодность и цинизм. Леви подошёл к ней, протянув чашку с чаем, на что Ванда благодарно кивнула. — Не думала, что ты такой ценитель чая, — девушка сделала пару глотков. — М-м-м, как вкусно! Дегустировать чай — твоё хобби? — она усмехнулась. — Очень смешно, — без тени улыбки ответил Леви. — Я не люблю пить низкокачественный настой, который пытаются выдать за чай в столовой. — Вот значит, как, — девушка задумалась, глядя на мужчину. Снова воцарилась тишина, которую прерывало только тиканье часов. — Почему молчишь? Обычно ты более разговорчивая. Ванда вздрогнула, а в мыслях воцарился полный хаос. Это поведение совсем не похоже на обычного капитана. — Стараюсь не липнуть, «как назойливая муха», — процитировала его же слова девушка. — Обиделась значит? — Вовсе нет. Может, грустно немного стало, что я всё время тебе докучала. — Не всё время. Глаза девушки расширились после его неоднозначного ответа. Капитан был не из разговорчивых и открыто выражающих свои чувства людей, но эта фраза…он так извиняется за свои слова? Хоть тот и не продолжал диалог, ей почему-то показалось, что он не против поговорить ещё. — Всё хотела спросить: почему ты так странно держишь кружки? Разве ручку придумали специально не для того, чтобы за неё держать? — Долгая история, — отмахнулся он, но, заметив разочарование на лице девушки добавил. — Хороший сервиз из-за этого испортился. — Психологическая травма? — протянула Ванда. Леви повёл бровью и легким движением руки попытался пригладить растрепавшиеся волосы. Девушка посмотрела на капитана Леви новыми глазами: сейчас он сидел на диване, откинув голову на спинку: расслабленно и свободно. Его глаза были прикрыты, грудь методично приподнималась, на обнажённой шее пульсировала венка. Ванда подумала, что, когда Леви не хмурится, он выглядит в особенности привлекательно. — Чего уставилась? — он немного нахмурился, но совершенно беззлобно. Недолго ему быть безмятежным. — Думаю над тем, как такой колючий человек может быть всеобщим героем, — видя на лице капитана озадаченность, она слегка усмехается. — Когда ты не хмуришься, так и не скажешь, что титанов рубишь изо дня в день. Леви цыкнул и закинул ногу на ногу, всё так же, не выражая излишнего интереса к рядом сидящей персоне, спросил: — И кем же ты меня видишь? Капитан уже второй раз одернул себя: уж очень он разговорился не по делу. Но он сам виноват — черт его дернул попросить её остаться. — Хороший вопрос, — Ванда потерла кончик носа, крепко задумавшись. — В нашу первую встречу, ещё за стеной, у меня промелькнула мысль, что ты из аристократии. — Девушка слышит, как Леви хмыкнул и убедилась, что ошибалась. Наступает опять тишина. Ванда, чтобы не так уж откровенно пялиться на собеседника, стала рассматривать его кабинет. Он был обставлен просто, но очень уютно. Несмотря на холодные каменные стены и пол, в комнате было очень тепло. На книжных полках всё стояло ровно и аккуратно, даже отчёты на столе лежали в одной стопке. Но ни на столе, ни в шкафу, — нигде она не увидела чего-то, что рассказало бы о нём больше. — Леви, — девушка положила локти на колени, подперев руками голову. — М? — услышала она совершенно спокойный голос. — Почему…ты сейчас здесь? Почему не поехал домой… Ванда думала: «не перешла ли она черту?». Капитан и так не прыгает от счастья от её присутствия. И, хотя в голове все еще навязчиво крутился вопрос: почему он сказал ей остаться, но девушка всё-таки понимала, что перед ней не жизнерадостная Ханджи. Вряд ли он ответит сейчас — молчит уже столько времени. — Некуда, — коротко ответил мужчина, открывая глаза, которые не выражали по сути ничего: ни грусти, ни сожаления. Он просто констатировал факт. — Но…ты ведь где-то родился, — в груди что-то неприятно щемило, глядя на мужчину. — Поехать хотя бы на денек… — Я никогда не вернусь туда, — твердо говорит он, поправляя волосы. — А…семья? Друзья? — девушка видит, как Леви отрицательно качает головой. — Да в конце концов, по тебе сходит с ума половина Разведкорпуса, хотя бы любимая девушка должна быть. Она вспоминает, как недавно услышала разговор двух кадетов, восхищающихся капитаном. Одна из них постоянно краснела, шепча, по-видимому, свои откровенные фантазии подруге. Её это тогда позабавило. Мужчина действительно привлекал внимание своей статностью и умениями. И вопреки характеру, он пользовался среди женщин успехом, хотя, как она поняла, мужчина игнорировал этот факт. — Мне нет дела до любви, — девушка уставилась в пол, обдумывая услышанное. Потом Леви посмотрел на неё и поморщился. — Не нужно этого. — Чего? — Твоей жалости. — У тебя…вся жизнь — это Разведкорпус? Только борьба с титанами? — Мне не нужно больше. Я не иду за мечтой, — отстранённо сказал он, не понимая, почему не прекратит этот разговор. — А когда закончите? Когда победите титанов? Что будет после этого? — Леви заметил, как её голос дрогнул. — Если доживу. Сама говорила, на материке нас не любят. Потом буду сражаться против новых врагов. — Леви, это крайне ужасно и депрессивно, — проговорила Ванда. Леви замер, наблюдая за изменениями в лице девушки. — Ты просто не хочешь видеть ничего другого. — Вот как? И что такого можно увидеть в этом грязном мире? — он спокойно смотрит на Палмер, подмечая её возмущение. — Ну знаешь, мистер Леви, надо как-то шире на мир смотреть. Вот, если бы не Разведка, что бы ты хотел делать? — девушка ухмыляется, в глазах появляется пытливый огонёк. — Не знаю, — по-простому ответил Леви, и услышал разочарованный женский вздох. — Такого ответа не принимается. Давай самую безумную идею, — Ванда широко распахнула глаза, ожидая ответа капитана. Было очень интересно узнать, что скажет такой человек. — Я ведь могу и ныть начать, тебе не понравится, я уверена. — Я ведь сказал, что без понятия, — недовольно вздохнул капитан. — Ну, Леви! — Нет. — То есть, как титанов кромсать, то мы в первых рядах, а как… Девушка хотела было продолжать возмущаться, но её перебил грубоватый, но спокойный и ровный голос: — Чайную лавку открыть, может быть. Да что с ним творится? Леви говорил и тут же одергивал себя: какая пустая болтовня, а он ещё её и поддерживал. И всё же он с интересом наблюдал, как девушка восхищенно открыла рот и усмехнулась. — Вау, это было…неожиданно? Но, мне кажется, тебе бы пошло. Заходите, заходите, только сегодня: беспристрастный продавец подберет Вам самый лучший товар, вы точно не уйдете без пачки свежего ароматного чая, — она спародировала рекламный голос, которым обычно зазывали клиентов с улицы. Леви склонил голову, не переставая смотреть на девушку теперь с толикой теплоты. — А что насчет тебя? Ты обходила тему своей жизни. Ванда замялась: она действительно особо не распространялась о себе, не видела нужды. — Успокойся — не хочешь, не говори. Но если скажешь, и это не будет иметь коммерческую выгоду, я не стану об этом распространяться, — Леви действительно брал интерес: что она за человек? Впервые за долгое время, ему хотелось что-то о ней узнать. — Я родилась в гетто, — начала девушка, отбросив последние сомнения. Она далеко от Марлии, да и капитан не похож на болтуна. — Моя жизнь была самой обычной для тех мест, хотя моя семья всегда старалась делать меня счастливой. Мой отец был учителем, и, слушая его уроки, я захотела скорее всему научиться. Я даже воровала книги из библиотеки, чтобы узнать больше. Маму я очень любила, она была самым светлым человеком в моей жизни, — Ванда прикрыла глаза, вспоминая её образ. — Я рано узнала, что мой отец был на самом деле марлийцем. Он полюбил мою мать — элдийку, подделал документы и поселился в гетто. Я не знаю ещё ни одного случая, чтобы кто-то пошёл на такое, это просто безумие. Но он очень любил маму. — Значит, ты хочешь вернуться к родителям? — Леви смотрел, как взгляд девушки делается рассеянным. — Нет…только к отцу и младшей сестре. Мои родители состояли в группе сопротивления Гриши Йегера. Когда сопротивление раскрыли, мать казнили, сделав титаном. Я…много работала, и в конце концов пробилась в управленческую деятельность Марлии. — Но ты сбежала, — Леви внимательно смотрит за девушкой. — В последние годы Марлия стала особенно жестокой по отношению к другим странам и эльдийцам, были жестокие войны и репрессии. Я сбежала с отцом и сестрой в соседнюю страну, меня там хорошо знали, поэтому только рады были, что я смогу помочь им защититься от Марлии. Тут Ванда прервалась, обдумывая сказанное. Она сейчас так опрометчиво поступила: вывалила всё и сразу. Обычно, она действовала осторожнее. — Знаешь, честно говоря, ты первый человек, которому я рассказала о своем происхождении сама. По документам я марлийка. Об этом знают только самые высокие должностные лица — они пошли на такой отчаянный шаг, дабы не вызвать возмущений среди других людей. Эльдийцы не могут занимать высокие чины и командовать марлийцами, а уж помеси, как я, так подавно, — она устало опустилась на диван. — Я слишком много говорю, и, может быть, пожалею об этом когда-нибудь. Леви смотрит на девушку рядом: она была изящной и хорошо слаженной, отрицать это было сложно, как и поверить в то, через что она прошла. — Я родился в Подземном городе, — он отвёл глаза, будто говорил через силу, но говорить ему хотелось. — Премерзкое место. Своего отца я не знаю, мать помню смутно. Я выжил благодаря одному человеку, знакомому моей матери, но и с ним я попрощался довольно рано. Я с детства жил среди насилия и жестокости, поэтому и никуда не могу вернуться. Ванда смотрит на Леви, устало выдыхает и подходит к окну. «У него тяжелое прошлое, это видно. Он имеет право поступать, как ему хочется, но его слова…» Девушка вдруг разворачивается и подходит к дивану. — Леви, у тебя есть немного времени? Давай поднимемся на крышу, хочу кое-что показать, — он заглянул в её глаза, кажущиеся под светом свечей и луны особенно красивыми. — Глупости, иди сама, — отмахивается он. — Леви, клянусь тебе, если не пойдешь, у меня появится резкое желание сбежать, и это будет на твоей совести, — она хватает его за руку, тянет за собой. Капитан вздыхает, но неожиданно для себя, поддаётся. На крыше было прохладно, ведь уже середина октября. — Ну, — капитан видит, как девушка подходит к самому краю и садится, свесив ноги. Леви закатил глаза, но сел рядом. «Что хочет делать эта девчонка?» — Какой ты нетерпеливый, Леви, — Ванда запрокидывает голову вверх. — Небо сегодня такое ясное. Видишь звезды? — в полумраке была отчетливо видна только её белоснежная макушка. Мужчина поднял голову. — Ну вижу, — ответил он, не понимая, к чему клонит девушка. Вышли посмотреть на звезды? Да он, Леви, не станет заниматься такими сантиментами, как будто он звезд в своей жизни мало видел. — Вот ты думаешь, что это просто небо, на котором просто в хаотичном порядке разбросаны звезды, — Ванда шумно вдохнула, не опуская голову. — Но ты знаешь, со временем люди поняли, что многие звезды складываются в созвездия: их положение неизменно относительно друг друга, и они складываются в незамысловатый рисунок. Да и вообще звёзды — это не маленькие огоньки, а огромные тела, чаще всего больше целой Земли. — Больше Земли? Похоже на бредни сумасшедшего, — мужчина слегка нахмурился, посмотрел на девушку. Та только легко рассмеялась. — Да! В том и суть! Это всё кажется очень и очень странным, но это и есть правда. Когда я впервые прочла книгу об этом, то подумала так же. Но потом я задумалась: если мир населен такими существами как титаны, почему мне звезды кажутся чем-то нереальным?! Вообще в это время очень много падающих звезд, вот когда ты последний раз видел падающую звезду? — не услышав ничего в ответ, она победно сжала кулачки. — Вот видишь! Что и требовалось доказать! Смотри, например, вон там созвездие Скорпиона, в него входит одна из самых ярких звезд Антарес… Леви смотрел вверх на небо, ловя каждое слово, он был особенно внимателен. Сейчас голос девушки звучал очень мелодично, будто сливаясь с окружающей обстановкой, он был легок и воздушен. Она активно жестикулировала, чем выдавала восхищение. Девушка действительно была захвачена рассказом. Нехотя, но мужчина признал, что ему нравится её слушать. Он не любил лгать, в том числе и самому себе. Хоть и говорила она вещи, граничащие с глупостями, ему вдруг захотелось поверить в них. Ванда заметила, что пока она разговаривала, Леви вскинул голову к небу и за всё это время не сказал ни слова. «Вот я дурочка, тараторю тут ему. Он уже десять раз пожалел, что пошёл со мной». Девушка замолчала, неловко потирая шею. Палмер отвела глаза, коря себя за потерю контроля над собой. — Я слушаю, Ванда, — тихо отозвался мужчина. Её как ледяной водой окатили. Девушка почувствовала, как к щекам приливает краска, а сердце вот-вот выскочит из груди. Он впервые назвал её по имени. Если бы девушка посмотрела в этот момент капитана, то поняла бы, что он и сам от себя такого не ожидал. Он поднёс руку к губам, как будто не верил, что только что сказал. Ванда. Красиво, но странно звучит из его уст. — Правда? Думала, что ты уснул уже с моей болтовней, — девушка взяла себя в руки и нарушила тишину. — О чём задумался? — Вспомнил кое-что… — перед глазами всплыли лица старых друзей: Изабель и Фарлана. Когда-то они вот так же увлекли его на крышу смотреть на небо. Приятные воспоминания. И сейчас ему тоже комфортно находиться в её компании, почти, как и в ту ночь. — Леви! — девушка неожиданно громко и удивленно воскликнула, приблизившись к нему. — Ты улыбнулся! — Что? Не неси чушь, — мужчина попытался отвернуться, раздумывая: он правда сделал это? Сейчас? Рядом с ней? — Нет-нет, точно говорю. На мгновенье у тебя уголки губ поднялись! Боже, так ты умеешь улыбаться! — саркастично протянула девушка, пытаясь снова заглянуть в его лицо. — Дура ты, вот и всё, к тому же ещё и слепая, — он нахмурился, приняв своё обыкновенное обличие. Ванда посмотрела на это и рассмеялась, запрокидывая голову. Затем необычно тихо, словно боясь нарушить красоту момента, сказала: — Я всё равно всё видела. Тебе стоит почаще улыбаться, у тебя красивая улыбка. Она посмотрела на Леви и впервые заметила в нём явную растерянность: не ожидал, что скажет так прямо? Что-ж, ей несложно было сделать мужчине комплимент, особенно ради такой интересной реакции. Он ничего не ответил, продолжая смотреть на небо. Девушка осмотрелась, повернула голову назад, но вдруг её снова развернули. Рука мужчины лежала на макушке, от неё источалось тепло. Приятное чувство. Сначала Ванда не поняла, к чему был этот жест, но вскоре её глаза округлились: темное небо рассекала белая полоса. — Да! Это падающая звезда! — она победно подняла руки вверх. — Вот видишь, ты начинаешь втягиваться! Леви поражали её прямолинейность и то, как, не глядя на окружающую её обстановку, она сохраняла самообладание. Он продолжал молчать, а если и говорил, то сухо и только по делу, но, несмотря на это, ей удалось за эту ночь разбудить в нём давно забытые теплые чувства, и даже заставить его говорить о себе. После этой ночи между ними как будто рухнула невидимая стена, а Леви впервые взглянул куда-то выше затылка титана.