The little Apprentice

Везувия, период Чумы.

***

      Раскалённое золото солнца оплавляло собой проплывавшие слишком близко облака. Но чем дальше, тем больше остывало оранжевое небо, становясь розовым, сиреневым и затем фиолетовым.       Они сидели на маленькой смотровой площадке одной из башен. Джулиан нашёл это место случайно, пока плутал в первые дни работы во дворце, и позже стал заходить сюда подумать и выдохнуть после тяжёлого дня. Вид был впечатляющий, охватывающий, по меньшей мере, половину города. Странно, что это место никто не посещал. За всё время он ни разу и ни с кем здесь не пересёкся. Впрочем, оно было к лучшему. Этакое особенное, тайное убежище, где можно спрятаться от остального мира.       А сегодня он решил разделить красоту этого места с ней.       Они долго болтали обо всём, что видели. Как дети, бросали мелкие камешки на охранников снизу и смеялись от их недоумения. А потом наступила тишина. Спокойная, уютная тишина, которая бывает только между действительно близкими людьми.       Могло показаться наивным, но всего за пару месяцев они действительно сблизились, будто знали друг друга много лет. Беда сплачивала лучше любых пут и цепей. Однако сейчас, здесь, никаких бед не существовало. Только они, безлюдная смотровая площадка и тонущее в море солнце.       — Это так красиво, — отвлекая его от потока мыслей, первой заговорила Асфодель. — Спасибо, что привёл меня сюда.       — Не за что, — ответил ей Джулиан. — Хотя должен признать, вся красота сидит сейчас рядом со мной и восхищается закатом.       Она лишь усмехнулась от нелепого комплимента и обернулась к нему, немного щурясь от последних ярких лучей.       Джулиан сидел чуть ниже, поэтому их лица находились наравне друг с другом. И боги, в этот момент вид её улыбки, такого доброго взгляда, затмевал ему зрелище, так старательно созидаемое природой.       Какая же она красивая. Подсвеченные уходящим солнцем глаза раскрывали невидимую в потёмках подземелья глубокую синеву ночного неба. Таким Джулиан видел его в своих путешествиях. И таким целое небо умещалось в её глазах.       В груди сдавило, стало трудно дышать. Как же сильно он сейчас хотел быть ближе к ней. До дрожи, до заломанных от напряжения пальцев, до боли в стиснутых зубах. Прижаться и целовать долго-долго, пока солнце не сядет и не взойдёт снова. Как же сильно он этого хотел.       Если бы только они… могли быть вместе. Не как коллеги или друзья. А как нечто иное.       — Асфодель, — в порыве он выпалил её имя, но тут же отвёл взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Т-ты хотела бы, м-м-м, бывать здесь чаще? Или не только, к-хм, не только здесь? Я, я имею в виду, есть ещё п-полно красивых мест, куда м-мы может могли бы, могли бы пойти, и…       — Доктор, пожалуйста, спокойнее, — терпеливо призвала Асфодель, жестами показывая не забывать о дыхании.       Несколько раз глубоко вдохнув, он, наконец, смог выдавить из себя без запинок:       — Т-ты… Ты мне нравишься. Очень сильно нравишься. Я х-хочу быть с тобой.       Расслабленность на её лице сменилась шокированным удивлением. Не зная, куда себя деть, Джулиан подался ближе, но она резко дёрнулась назад.       — Даже не думай! Никаких спонтанных поцелуев.       Теперь успокоительное дыхание требовалось ей.       — Доктор… То есть, Джулиан, я… Меня не отталкивают твои чувства, но ответить на них взаимностью сейчас я не могу. Даже не думала, что под всеми твоими… заигрываниями скрывается нечто серьёзное, и…       Дальше он не слышал её объяснений. Голова кружилась. Всё внутри ухнуло вниз. Чёрт, чёрт, чёрт! Зачем он это сказал?! Как легко можно испортить момент всего парой слов.       Хотелось взвыть от отчаяния и разочарования.       — Да, я… Я понимаю. Ты д-достойна лучшего. Не такого, как я.       Оба замолчали. Тишина была гнетущая, давящая невидимым прессом. Такая, в которой ты теряешь кого-то очень важного. Казалось, прошла целая вечность между той лёгкостью, с которой они пришли сюда, и чувством звенящего напряжения, что висело между ними теперь.       — Послушай, дело не в том, насколько ты хорош или плох для меня, — наконец разорвала молчание Асфодель. — Но до того как мы встретились, у меня уже был близкий человек. В последнее время наших отношений мы отдалились друг от друга, а потом и вовсе очень сильно поссорились. И он ушёл. Но я всё ещё беспокоюсь за него.       — И ты всё ещё любишь его? — поник от своей догадки Джулиан.       Она ответила не сразу.       — Больше нет. Но долгое время он был мне дорог. Нас многое связывало. Поэтому мне нужно отпустить всё, что было раньше. Не хочу, чтобы ты становился заменой.       В её словах он поймал для себя тонкую нить надежды.       — Если шанс есть, я подожду. Столько, сколько понадобится.       — О, не сомневаюсь. Повода пострадать ты не упустишь, — язвительно согласилась Асфодель, но потом добавила совершенно серьёзно. — Я не знаю, сколько времени может понадобиться, поэтому удерживать тебя и давать обещаний не буду. Ты свободен в своём выборе — ждать или идти дальше.       Она встала.       — Мне пора. Ещё раз спасибо за вечер.       Он поднялся за ней, но Асфодель жестом остановила его.       — Провожать не надо.       Джулиан всё же проводил её взглядом, пока длинная сине-чёрная коса не исчезла за аккуратно прикрытой дверью.       — Не за что, — запоздало ответил он вслед.       Остывшее солнце окончательно ушло за горизонт. Больше ему было не для кого светить.