Семья с Риджент-стрит

      Иджи не могла себе представить, что могло быть лучше пробуждения рано утром под завывающий, одинокий плач отцовской скрипки. Такие минуты были для нее благословением. Дрожащие ноты наполняли мрачную квартиру унынием, но не тяжелым и вязким, а скорее легким и созидательным. У Шики очень редко было настроение играть на скрипке при дочери, а еще реже — на ее глазах. Поэтому, сколько бы минут или часов он ни играл, Иджи боялась дышать. А вдруг вспугнет?       Нехорошо так говорить, но для девочки жизнь с отцом представлялась наблюдением за каким-то диковинным, необычным, вымирающим зверем, который только ее смог подпустить к себе. И вот, случались моменты, когда он выдавал нечто чудесное.       Иджи мало что смыслила в музыке, и не знала, правильно ли играет Шики или импровизирует, чисто или фальшивит, смотрит ли на потертые, пожелтевшие от времени мятые страницы нотной тетради или играет по памяти, — да ей и не нужно было это знать. Сейчас одно ее существование кружилось в веренице унылых, прекрасных звуков.

***

      — Пап, я приготовила чай, — произнесла Иджи, постучав костяшками по дверному проему. — Просыпайся, солнце уже село.       Около минуты ничего не происходило, но Иджи была уверена в том, что Шики ее услышал. Так и оказалось — зашелестели простыни, чуть скрипнула постель. Раздалось тихое похрустывание разминающихся суставов, а после Шики поднялся с холодных простыней, чей цвет сочетался с его радужкой.       Ее отец всегда спал днем, а ночью либо бродил где-то, либо находился дома. Иджи иногда казалось, что Шики как вампир боится солнца, от того неудивительно, что в квартире постоянно царит тьма.       — Что это за бурда?       Иджи вздрогнула и посмотрела на Шики, который, морщась, брезгливо осматривал чашку чая.       — Ты же сам купил его, — сказала Иджи, крепко сжимая в руке стакан с соком. Опасно, слишком опасно.       — Чего ж сама не пьешь?       — Я его пробовала раньше, он мне не понравился, — напряженно сказала девочка, немного отворачивая корпус.       — Ясно, — протянул Шики, состроив крайне пренебрежительную физиономию. — То есть, языка сказать о том, что это полное дерьмо, у тебя нет? У нас что, слишком много денег, чтобы тратить их на подобные помои?       — Ну папа, — поникла Иджи, мечтая сквозь землю провалиться. Шики же встал, поднял вверх хлипкую раму окна и вылил содержимое сначала кружки, а затем и чайника на улицу. Уж точно, как помои.       — Забинтовывай пальцы, пудри пуанты и разогревайся, — сказал, как отрезал, Шики, проходя мимо дочери.       — А ты?.. — шепотом пролепетала девочка, с опаской глядя ему вслед. Мужчина в это время накинул на плечи пальто и стал надевать перчатки.       — Пойду завтракать.       Только закрыв за Шики дверь, Иджи услышала мелодию домашнего телефона. Опять же, старого, одного из первых, с колесом и проводной трубкой. Она с радостью взяла трубку, поскольку знала, что позвонить мог лишь один человек. Собственно, она ради этого и уговорила отца не выкидывать домашний телефон, когда они здесь поселились.       — Рин? Это ты? — тихо спросила Иджи по привычке, словно отец был рядом.       – Да, Иджи, – по голосу было слышно, что Рин улыбнулся. – У нас, наверно, мало времени. Я могу тебя забрать в ближайшее время к нам с Казуи? Ты не против?       — С радостью! Только вот... — она с опаской обернулась, хоть и зная, что в квартире никого нет. — Сам же понимаешь, папа...       Она стала нервно накручивать прядь белых волос на палец. Было немного неловко. Вдруг Шики не отпустит?       – Понимаю, отец всё-таки, – вздохнул Рин. Он сейчас был безумно рад, что уже давно ведет самостоятельную жизнь. – Ты ему скажи, что я приеду утром, сам догадается, по какому поводу.       — Я попробую, конечно... Он сейчас ушел, поэтому если поест, то... Хоть немного смягчится.       — Он так и не начал готовить для себя? — фыркнул Рин.       — Папа ест то же, что и я. Просто позавтракать предпочитает в Старбакс.       — Классный завтрак в девять вечера, — не удержался от комментария парень. — Ты же ему ничего не говорила про Казуи?       — Ты что! Конечно нет!       Иджи не то что бы боялась, она разумно остерегалась отца. Он не бил ее, но все же... Отношения "отец-дочь" были не совсем здоровыми. А когда в них вырисовывался Рин, все было совсем уныло.       — Только не привози ему ничего, как в прошлый раз, а то опять разозлится.       – Запомню, – скрипнул зубами блондин. На несколько секунд повисло неловкое молчание.       — Во всяком случае, спасибо, что приедешь. Попробуй отпросить меня на подольше. Не хочется проводить свои единственные каникулы за балетным станком дома.       – Две недели, месяц?       — Две недели, это максимум. Я не могу пропускать занятия, — Иджи прикрыла глаза. Хотелось говорить с парнем вечно, он всегда понимал ее и был готов приехать и забрать. Но в то же время, уезжать от Шики ей тоже было очень тяжко. Казалось, что она предает его и бросает, хотя много раз пыталась уговорить поехать вместе.       – Хорошо, буду настаивать на этом, скоро приеду, – произнес Рин и отключился. Обрадованная, Иджи прижала трубку к груди и чуть не прыгала от счастья. Совсем скоро она увидит Рина и ненадолго оставит отца. К их встрече нужно было морально подготовиться.