Семья с Риджент-стрит

      Акира и сам не понял, как это произошло. Но в его понимании он сошёл с ума.       Он стал ждать его каждую мать его ночь. Шики, этого ублюдка, который, стоит признать, отлично справился со своим обещанием "Завтра тебя не станет. Ты умрёшь для этого мира, но будешь жив для меня". Акира действительно перестал существовать для социума.       За все те несколько недель, проведённые в квартире на Риджент-стрит, он ни разу не вышел на улицу. Они иногда проветривали помещение, и это было единственным глотком свежего воздуха. Кажется, Акира забыл, что такое солнце. Оно здесь никогда не появлялось, ни одного чёртового лучика. Они не осмеливались проникать на территорию этого Князя Тьмы.       Шики и Акира спали в разных комнатах. Даже во время секса они ни разу не заглядывали в спальню Шики, юноша даже не знал, как она выглядит. Ему был отведён старый диван в гостиной, на этом всё. Шики мог иногда задремать вместе с ним, но обычно всегда уходил спать к себе. И именно в такие моменты Акира начал осознавать, что всё стало ещё хуже.       Тело начало скучать.       Акира действительно не мог уснуть долгое время после их соития. Сначала ему казалось, что это из-за гормональной потребности быть как можно ближе к партнёру, подарившему оргазм (и это тоже немало напугало парня – у него действительно начало вставать и даже получалось кончить), но Акира ощущал эту пустоту, взявшуюся на пустом месте, постоянно. И сначала он пытался заглушить это едой.       Которую готовил Шики.       Из Акиры повар так себе, мягко говоря, и Шики это понял, когда однажды доверил ему приготовление ужина. Только зря перевёл продукты. Со следующего дня Шики готовил и завтраки, и обеды, и ужины, а если по своим причинам не мог что-то сделать, либо оставлял в холодильнике, либо давал указания Иджи.       Касаемо этой девочки... Они не обсуждали тот роковой день, подаривший обоим такие контрастные эмоции и, чего уж тут, перевернувший их жизни. Иджи и так чувствовала на себе вину и лишний раз не поднимала на парня глаза, а после той ситуации с Рином...       – Да твою мать! – раздражённо выплюнул Акира, уронив скользкую от мыла тарелку на пол. Иджи тоже сидела на кухне и пила чай, стараясь дышать как можно тише. Она вздрогнула от громкого звона разбившейся посуды.       – Все мозги мне выест, чёрт, – шипя, сетовал Акира, пока небрежно собирал осколки с пола.       – Давай скажем, что это я разбила? – робко предложила девочка. – Тебе и так достаётся от папы, я бы не хотела...       – Может, перестанешь? – взглянул на неё Акира. Он всё прекрасно понимал, но за эти дни так и не высказался. – Послушай, то, что говорил Рин, не имеет никакого значения. Думаю, если бы я на самом деле хотел, я бы сбежал отсюда. Правильно сказал, мы с этим мудаком друг друга стоим.       Он опустил голову. Ведь так оно и есть — что-то держит Акиру в этом месте. Его давно перестали приковывать к батарее, связывать, у него было всё для побега. Даже сейчас, стоило лишь отпереть двери и выйти. Так какого чёрта он этого не делает?       "Как зверя дрессирует..."       С громким хлопком закрыв дверцу под раковиной, Акира ушёл в гостиную, на свой любимый диван. Нужно было просто подумать обо всём этом, чтобы найти хоть какой-то ответ. Шики... Зачем он нужен этому человеку? Если ему так не хватало секса, он мог бы снимать себе девушек или парней каждый день, а не идти на похищение. А может, ему не нужны уже использованные тела?       Поморщившись, Акира отвернулся к спинке дивана. Если не из-за секса, то из-за чего?       – Не хочешь поговорить? – появилась на пороге Иджи. По её лицу на удивление нельзя было прочитать каких-то эмоций, она не то что бы предлагала помощь, а скорее задавалась теми же вопросами, что и Акира. А две головы лучше, чем одна.       – Зачем я ему? – прямо спросил Акира, продолжая рассматривать маленькие трещины в обивке дивана. – Не думаю, что он бы это сделал это, если бы просто хотел тр... – он запнулся, вовремя понимая, с кем говорит. – Ну, то, что нужно всем мужчинам.       Он услышал позади себя тихий вздох и диван в его ногах немного прогнулся. Иджи поставила рядом трость и тихо произнесла:       – Он человек, Акира, – на мгновение тень улыбки коснулась её губ. – Ему нужно то же, что и всем людям. Просто... немного в другом понимании.       Парень сузил глаза, наконец взглянув на неё.       – Иджи, он болен. Понимаешь? Возможно, ты этого не замечаешь, но он...       – Отчего же ты тогда всё ещё с нами? – спокойным тоном перебила его она и посмотрела в глаза далеко не детским взглядом. В этих глазах было столько всего, пережитого за многие годы, но больше всего какой-то боли. Конечно, она всё это понимала.       Акира поджал губы.       – Ключи всегда рядом с дверью, папа не бывает дома с вечера до утра. Боишься, что он снова поймает тебя и будет только хуже?       Он отвёл взгляд. Конечно, он боялся. Но если подумать, Шики не держал его так, как несколько недель назад.       – Я вот думаю, что он даже не пойдёт за тобой, если ты пропадёшь, – продолжала Иджи. – Он не просто так освободил тебя. Значит, он понял то, чего мы с тобой ещё нет.       – То, что я никуда не уйду... – выдохнул Акира и опустил глаза.       Они ещё пару минут промолчали, каждый думал о чём-то своём. Иджи первая нарушила тишину:       – Вы с папой... целовались?       Акира мгновенно упустил нить мысли, которую развивал всё это время, и чуть было не подавился воздухом. С чего вдруг такие вопросы? Даже если подумать, Акира не обращал на такие жесты внимания Те крохи нежности в виде поцелуев беспощадно утопали в море ненависти и агрессии, которые Акира испытывал и чувствовал в свой адрес каждых их раз. Целовались ли они? Перед глазами первым делом промелькнул их первый "поцелуй" в подвале, а после этого – ни с чем не сравнимое трепетное прикосновение губ, когда Шики принёс его в квартиру. И в любом случае, чем это всё в итоге кончилось?       Завидев его реакцию, Иджи лишь усмехнулась. Прям как её отец.       – Не подумай, просто... – она понуро опустила голову. – Он даже маму никогда не целовал.       По её лицу было видно, что девочка погрузилась в свои мысли. Акира тут же захотел сменить тему, спросив о бывшей жене Шики.       – Они развелись?       – Нет, – притворно небрежно бросила она. – Маму убили.       Акира тут же затих. Было очень неловко расспрашивать дальше, но он и предположить не мог, что всё так...       – Не делай такое лицо, это произошло очень много лет назад, мне было около года или двух, – продолжила Иджи. – Ну, в любом случае, этот человек уже понёс своё наказание.       Она выдохнула и на несколько секунд задержала дыхание. Вновь глянув на Акиру, Иджи всё же решилась договорить:       – Это был первый папин срок и его первое убийство.       У Акиры ухнуло сердце. По позвоночнику тут же пробежала дрожь, а лицо посерело ещё больше.       Шики... сидел за убийство своей жены?       – А... Как же...       – Да. Вот так, – Иджи тяжело вздохнула, но ей, кажется, стало немного легче, поделившись этим. – Я попала в детский дом на пять лет, а когда он вышел, то забрал меня к себе.       – За убийство ему дали всего каких-то пять лет?       – Ему не было двадцати одного года, так что... – она нахмурилась и прикрыла глаза. – Нет, давай не будем об этом. Но ты должен иметь о нём представление. Лучше уж с моих слов, чем увидеть это собственными глазами.       – Увидеть? – Акира выпрямился и настороженно глянул на дверной проём, утопающей во тьме коридора. – Так он до сих пор...?       – А ты думал, куда он уходит? – совсем горько произнесла Иджи и судорожно вздохнула. – Я думаю, с того момента, как ты живёшь у нас, он успел забрать порядка десятка жизней.       Иджи – ещё совсем ребёнок, всего каких-то пятнадцать лет, а говорит такие вещи с таким спокойным видом. Акира даже не знал, кого из них двоих следует жалеть больше.

***

      Входная дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о ближайший шкафчик, это испугало Иджи. Она, опираясь о трость, поспешила посмотреть, что там такое.       – Папа! – испуганно воскликнула она, увидев его. Шики тяжело дышал и, чуть сгорбившись, держался правой рукой за левый бок. Но больше всего Иджи напугала стекающая сквозь его пальцы кровь, образовывая дорожку из крупных редких капель на полу.       – Принеси мне нитки с иголкой и спирт, – выдавил он, свободной рукой открывая дверь в ванную.       – Давай я лучше...       – И заткнись.       Поджав губы, Иджи засуетилась. Она не могла двигаться достаточно быстро, поэтому позвала Акиру.       – Он хочет зашить себе рот? – приободрился от этой мысли Акира, следуя за Иджи с необходимыми вещами в руках. Но улыбка тут же сползла с лица, когда он увидел мужчину.       Шики был в одних брюках, сидел на краю ванной и промывал огромную, рассечённую рану под ребрами. Алая вода закручивалась в спираль и исчезала в водостоке, и от этого зрелища юноше стало не по себе.       Вырвав из его руки бутылку алкоголя, которую тот принёс заместо спирта, брюнет полил жидкостью ранение и сразу же сделал пару глотков прямо из горла. Иджи, тактично поняв, что он сам разберётся и лучше сейчас уйти, уже ретировалась в свою комнату, оставив Акиру наедине с отцом.       Мужчина пока не обращал на него внимания. Он вдел нитку в иголку и, развернув корпус поудобнее, тихо зашипел, когда края кожи от этого разошлись. Самому это сделать не получится.       – Что ты встал? – неожиданно громко гаркнул он на Акиру, отчего тот вздрогнул. – Иди сюда.       Интуитивно повинуясь приказу, юноша сделал пару шагов и опустился перед мужчиной на колени. Вблизи рана оказалась ещё страшнее. Ему казалось, что он видит рассечённый слой мышц. Крови было меньше, но от этого она казалась ещё ужаснее. Только сейчас он решил перестраховаться и предупредил:       – Я не буду шить.       – Ты думаешь, я тебя пригласил посмотреть? – агрессивно. Очень агрессивно и без малейшего шанса на отказ. Шики просто всунул ему в руку игру и, позволив расположиться между своих ног, немного наклонил корпус назад, чтобы мышцы держались в тонусе.       – Давай, не бойся, – уже тише добавил мужчина, наблюдая за тем, что же сделает Акира. А юноша, уставившись на предстоящее рабочее поле, вздохнул. Не бросит же он его вот так. Хотя, почему это?       – Знаешь, я вызову скорую. Они быстро приедут, и всё будет...       Он прервался, когда колено подопечного в полсилы зарядило ему по подбородку, отчего зубы звонко стукнулись друг о друга.       – Начинай.       Поморщившись, Акира набрал в грудь воздуха и осторожно свёл вместе края раны одной рукой, а пальцем другой медленно провел по стыку. Шики внимательно наблюдал за его действиями, то и дело переводя взгляд на его лицо. Такое сосредоточенное.       Уколов в первый раз, Акира почувствовал, как игла упёрлась и отказывалась прокалывать кожу насквозь. Он поднял на Шики глаза, удостовериться, в порядке ли всё.       – Сильнее, – сказал брюнет, а на лице ни единый мускул не дрогнул. И Акира надавил сильнее, игла прошла насквозь, тёмная нитка натянулась, и почти сразу Акира сделал второй стежок.       – Я думал, тебе будет даже приятно, – вдруг подал голос Шики спустя некоторое время и перевёл взгляд с переставших дрожать пальцев на всё ещё бледное лицо юноши. – Такое удовольствие сделать мне больно, да?       – А тебе больно?       – По мне видно?       – Ну, если бы ты корчился от мучительной боли, я бы полюбовался этим, – ответил Акира и в очередной раз проколол кожу.       – Сомневаюсь. Ты шьёшь очень нежно, – ухмыльнулся Шики и тут же задержал дыхание — Акира специально натянул нитку. – Не любишь комплименты, котёнок?       – Это не комплимент, закрой рот и не дёргайся, – фыркнул Акира и забавы ради расположил локоть на очень опасном месте, ниже пряжки ремня. Естественно, Шики не оставил это без внимания. Чуть приподнявшись, как бы усаживаясь поудобнее, брюнет тесно вжался пахом в предплечье парня, опирающееся на его тело, пока другая рука шила. Акиру это уже не удивляло.       – Если не уймёшься, я распущу швы и будешь сам себя штопать.       – Я тебе не мешаю. Продолжай, – его тихий, размеренный тембр голоса начал приобретать томные нотки. К этому моменту Акира закончил и, оборвав нитку, коснулся рукой низа живота Шики. Горячая кожа его сильно напрягла.       – Шики, ты весь горишь...       – Да, ты тоже?       – Я серьезно, придурок, у тебя жар! – Акира подскочил на ноги и потрогал его лоб. Такой же горячий. Да и взгляд был не таким как всегда.       – Иди в кровать.

***

      Сегодня ночью он впервые увидел спальню Шики. Она была небольшой и сильно отличалась от интерьера остальной квартиры. Всё было таким же мрачным, но хлама в виде старинной мебели, растений, ненужных вещей не было. Просто двуспальная кровать под окном, закрытым шторами, тумбочка, два строгих шкафа и дверь в дальнюю комнату. В таких домах обычно рядом со спальней делали места для кладовок, но подобная комната уже была в коридоре (Акира очень хорошо её помнил). Скорее всего, эта переделана под гардероб или кабинет.       Долго рассматривать убранство покоев Шики ему не удалось, его внимание привлекал хозяин. Мужчина лежал на кровати, бледный, как покойник, с ледяным полотенцем на лбу. Одеяло прикрывало только нижнюю часть его тела, сверху под немного покрасневшими бинтами находилась зашитая рана. Влажное от пота тело отражало блики ночника на тумбочке, плечи и руки постоянно подрагивали, его бил озноб. Акира невольно блуждал взглядом по полуобнажённому телу: его руки и грудные мышцы были очень хорошо развиты, привлекая внимание. Обычно у мужчин редко видны ключицы, но Шики был исключением – тонкие, изящные косточки под алебастровой кожей выглядели настолько аккуратными, не создавалось впечатления того, эти руки способны без посторонней помощи ломать кости.       – На что ты там пялишься? – хрипло, тихо. Даже не страшно. Акира подсаживается поближе и заглядывает в тёмно-красные глаза.       – Уже и посмотреть на своего насильника нельзя?       В ответ лишь смешок – какой вопрос, такой и ответ. Шики устало прикрывает глаза и вздыхает. Кончик языка очень быстро проскальзывает по пересохшим губам. Акира уже хотел было помочь ему попить, как вдруг сам же отдёрнул себя. С какой это стати?       – Ключи всё так же у двери.       – Я знаю.       – Тогда чего ждёшь?       Юноша ничего ему не отвечает. И пытливый взгляд дополняет лисья ухмылка.       – Вот оно что, – тянет он и щурится. – Котёнок так быстро привык к хозяину? Всего-то месяц прошёл.       Акира вновь ничего не говорит. Его взгляд сейчас направлен уже не на Шики, а на кое-что интересное, облачённое в чёрные ножны, прислонённое к стене; обладающее острым как бритва лезвием и внушающее панический ужас тому, кому не посчастливится встретиться с этим оружием лицом к лицу.       Шики видит то, с какими намерениями Акира смотрит на его катану. Почти сразу он поднимается и за два шага доходит до неё и берёт в руки. Очень бережно, будто рукоять и ножны при неловком движении тоже способны поранить. С тихим скрежетом парень вынимает её и смотрит на отполированное лезвие. Интересно, сколько жизней она забрала?" думает Акира, следя за тем, как блики ночника переливаются на поверхности смертельно прекрасного клинка. Прямо как его хозяин.       Лишь тихо хмыкнув, брюнет не сводил пристального взгляда с Акиры, который... направил лезвие ему в грудь.       Шики совсем его не боится. То ли потому что знает, что парень ничего не сделает, то ли по другой причине. Акира подходит чуть ближе, острый кончик иголкой колет в ямку между ключицами, которыми он так любовался.       И Шики наконец смотрит ему прямо в глаза. Он сейчас так слаб, взгляд этого не скрывает, но он смотрит на Акиру не с такой откровенной надеждой.       – Зачем ты забрал меня к себе? Чего ты хочешь? – почти шепчет блондин, не шевеля рукой. Это очень опасно в таком положении.       – Я думал, ты сообразительнее, – уголок губ мужчины дёргается вверх. – Неужели я последние мозги тебе вытрахал?       Голубые глаза тут же вспыхивают, и лезвие катаны слегка рассекает белоснежную кожу. Вниз по обеим сторонам ключиц тут же стекают две кровавые дорожки, а острый кадык рефлекторно дёргается вверх. Шики на пару мгновений прикрывает глаза веером длинных ресниц, сквозь сжатые губы доносится шипение. Тело заметно напрягается. Акира тут же смягчается, намереваясь убрать оружие (поиграл и хватит), но алые аспидовые глаза резко распахиваются и смотрят на юношу с таким... вожделением.       – Да, Акира, вот так, – шепчет Шики и кусает нижнюю губу с таким лицом, словно над ним не потенциальный убийца с клинком, а чувственный жаждущий его тела любовник. Грудь высоко поднимается при каждом вдохе, кровь продолжает течь по скату ключиц, на щеках выступил здоровый румянец.       – Ты видишь ответ?       Яркий язык снова проходится по губам, но уже с другим подтекстом.       Так странно... Ведь это не Акира должен ощущать, как бешено колотится сердце, как сбивается дыхание, как становится страшно. Страшно, даже поменявшись местами со своим насильником. Страшно, даже держа в руках оружие. Страшно смотреть в его глаза.       Страшно от своих собственных ощущений.       Акира даже не замечает, как рука его жертвы поднимается, и ладонь сжимается на клинке. По предплечью тут же потекла тёмная кровь, тяжёлые капли, падая на грудь, образовывали внушительную лужицу. Акира, замерев, был не в силах даже вырвать лезвие из его пальцев. Он лишь с ужасом смотрел на человека под собой. Раненого, в лихорадке, совершенно беззащитного, но одновременно более опасного, более смертоносного, глядя на которого какая-то невидимая сила не позволяет Акире вонзить катану прямо в плоть.       Его и без того устрашающая улыбка стала оскалом.       – А ты чего хочешь, Акира?       Эти сумасшедшие пылающие глаза... как же они прекрасны.