В твоих глазах небо

      — Вы избегаете меня.       В голосе Скай слышалась обида, она не смогла скрыть эмоций. Скай действительно обижалась на Леви, а ещё злилась. Ведь он поступал по-детски, пытаясь свести их общение к минимуму и прилагая все усилия, чтобы ни на секунду не оставаться с ней наедине. Поначалу Скай искала проблему в себе, а потом поняла, что дело в Леви. Ему просто страшно, возможно, ещё и стыдно, поэтому он прячется. Ещё совсем недавно Скай не смогла бы так думать о нём, она не воспринимала капрала, как человека. Обычного человека, способного испытывать страх и другие чувства, о которых он не может поговорить.       Но теперь он не отвертится. Впервые за несколько недель они были вдвоём, ехали в штаб с заседания суда. Скай уже в десятый или сотый раз пересказала свою историю, потом выслушала до ужаса похожие на неё истории других девушек. Когда огласили приговор, Скай против воли ощутила мрачное торжество. Для главных фигурантов дела — виселица, для пособников — пожизненное заключение. Среди обвиняемых она видела много знакомых лиц, Скай помнила этих людей, годами видела их в кошмарах. Теперь они избавят мир от своего присутствия. Наверное, нехорошо радоваться чьей-то смерти, но Скай уже признала, что идеалисткой ей не быть. Она рада, что справедливость восторжествует, и в прошлое можно будет уже не оглядываться.       Всё закончилось. Скай осознала это, когда к ней пришла Мелли. Только теперь она смогла отпустить свою боль, не чувствовать больше страха. С тех пор ей ни разу не снилась комната с серыми стенами, и Скай знала, что готова двигаться дальше. Вот почему у них с Леви всё так ужасно получилось в прошлый раз, она была не готова. Теперь всё по-другому, вот только Леви замкнулся в себе.       — Капрал!       Скай дёрнула поводья, подъехала ближе к нему, почти касаясь его ноги стременем.       — Вы избегаете меня, — повторила Скай.       На этот раз Леви хотя бы отреагировал, глянул на неё исподлобья. Скай едва сдержала улыбку. Он делал такое лицо, когда в детстве ссорился с матерью.       — Я не злюсь на вас.       Это не была ложь в чистом виде. Скай злилась на Леви, но за молчание, а не за ту сцену в его кабинете.       — Зато я злюсь.       Кажется, он впервые за последнее время обратился к Скай напрямую. Она решила, что это хороший знак. Ведь Леви злится не на неё, а на самого себя.       — Не хочу снова напугать тебя… или тебе навредить.       Он посмотрел на неё, и Скай на мгновение задохнулась от боли, что плескалась в его глазах. Она не может отступить сейчас, не может оставить его одного!       — Да, я испугалась, но не вас. Мне было… — Скай запнулась, прикусила губу, чувствуя, как щёки заливаются краской. — Мне было хорошо, как никогда в жизни. Просто, думаю, это произошло слишком быстро…       Скай смотрела на свои руки, судорожно сжимающие поводья. Она чувствовала взгляд капрала, но не могла поднять глаз, даже когда он позвал:       — Скай.       Она просто таяла, когда он произносил её имя вот так, словно тихий вздох срывался с его губ.       — Прошу, не отталкивайте меня! — воскликнула девушка и, набравшись, наконец смелости, посмотрела на Леви. В его глазах Скай видела нерешительность, удивление и эту ни на что не похожую нежность, с которой Леви смотрел только на неё.       — Как бы я ни пытался тебя защитить, всегда делаю тебе больно, — произнёс Леви, и его губы скривились в болезненной гримасе.       Он хочет защитить её от самого себя, поняла Скай. И если она позволит Леви отдалиться, то хрупкую связь будет уже не вернуть. Поэтому Скай должна собрать всю свою волю, преодолеть обжигающее стеснение и говорить с ним открыто.       — Я очень любила вас. И я всегда это помнила. Рядом с вами я чувствовала себя в безопасности. Сейчас мои чувства к вам совсем другие. И вы ведь тоже… тоже это чувствуете, капрал Леви?       Никогда ещё ей не приходилось с таким трудом выдавливать из себя слова. Она почти произнесла это… почти высказала всё, что у неё на сердце. Скай не была уверена, как правильно это назвать. То слово, которое так часто звучит из уст других девочек, не подходит для её чувств к Леви. Здесь всё перемешано, и та далёкая детская любовь, и почти инстинктивная привязанность к нему как к человеку, способному защитить, и эти странные новые чувства, которые появились в её сердце…       — Скай…       Леви замолчал, но его глаза умоляли не продолжать. Это слишком страшно, слишком страшно и непривычно для них обоих. Но нет, на этот раз Скай не даст собственному страху всё испортить. Она уже набрала в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но так и не произнесла ни слова. Они въехали в черту города, копыта лошадей зацокали по мостовой, и вокруг стало слишком много прохожих. Но Скай обязательно продолжит этот разговор, когда они вновь окажутся одни на пустой дороге.       Небольшой суетливый городок медленно плыл мимо, и глядя на аккуратные домики, на снующих туда-сюда людей, Скай в который раз думала, каково это — родиться и вырасти в подобном месте. Не знать в детстве голода, чувствовать безопасность каждую секунду, видеть небо и солнце. Дети здесь, на поверхности, выглядят такими упитанными и здоровыми. У Скай сердце сжималось, когда она вспоминала детей Подземного города. Скай вынырнула из невесёлых воспоминаний, заметив, что прохожих стало как-то чересчур много. Они с Леви выехали на площадь, здесь собралась настоящая толпа. Глянув с высоты седла поверх голов, Скай увидела причину всеобщего волнения и поморщилась. На другой стороне площади возвышалась виселица.       — Только этого не хватало, — проворчал Леви.       Скай кивнула, она совершенно не хотела смотреть, как кого-то казнят, даже после суда над работорговцами поспешила уехать немедленно, чтобы даже краем глаза не зацепить исполнение приговора. Она видела слишком много смертей в своей жизни. В Подземном городе Скай приходилось наблюдать, как её друзья медленно умирают от болезней, ни раз и не два она становилась свидетельницей поножовщины на улицах. Леви тоже видел, как люди умирают, даже намного чаще, чем Скай. За стеной ему приходилось видеть смерть в самых ужасных её проявлениях. Так что они, не сговариваясь, решили поскорее убраться с площади.       Леви спешился и повёл лошадь в поводу, Скай последовала его примеру. Не глядя, он протянул руку назад, и Скай, поняв, чего он хочет, вложила свою руку в раскрытую ладонь капрала. Так она не потеряется в толпе. Скай сосредоточилась на том, чтобы не выпустить руку Леви и поводья своей лошади, а капрал энергично работал локтем, пробивая им путь.       — Вы бы с лошадьми обошли по переулку, — сказал какой-то мужчина. — Вон там, рядом с хлебной лавкой, видите?       Леви пробормотал благодарность, а потом, задержавшись на секунду, спросил:       — Что сделал осуждённый?       — Кажется, его поймали на краже, и при попытке побега он убил полицейского.       «Не повезло». — подумала Скай. Человек всего лишь хотел сохранить свободу, но убил полицейского при исполнении. Такого военная полиция не прощает. Скай оставалось только пожалеть беднягу, а ещё, конечно, посочувствовать семье погибшего. У Леви же было своё мнение на этот счёт.       — Идиот, — процедил Леви сквозь зубы, Скай едва услышала его. — Если решил бежать, делай это наверняка.       Вынужденная задержка раздражала его, да и Скай уже начала тихо ругаться. Тут ещё, как назло, прямо перед ними оказалась повозка со сломанным колесом. Кучера материли из толпы, он отвечал тем же. Скай поняла, что они окончательно завязли. Кажется, Леви пришёл к тому же неутешительному выводу. Он подтянул Скай к себе, взял поводья её лошади, а другой рукой приобнял девушку за плечи, так её точно не сметёт толпа.       Скай пригнула голову к плечу капрала, не хотела смотреть в сторону эшафота, но когда люди вокруг зашумели, она не смогла противиться нездоровому любопытству. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть хоть что-то и снова проклиная свой маленький рост. Скай видела, как вывели осуждённого. Это был молодой мужчина, лица его она не разглядела, заметила только тёмные волосы и щетину, потом его заслонил какой-то высокий человек. «Хватит, не хочу на это смотреть». — подумала Скай, но как это обычно бывает, не прислушалась к здравому смыслу. Она снова подняла взгляд, уже когда осуждённый поднялся на помост. Скай смотрела на него сбоку, и что-то шевельнулось в памяти. Этот чёткий профиль… этот человек похож на кого-то из прошлого. Но тут он повернулся к ней лицом, и Скай ахнула. Щетина на щеках не могла сбить её с толку, слишком часто в своих воспоминаниях Скай видела это лицо, надеясь когда-нибудь увидеть его наяву.       — Арчи! — выдохнула девушка.       — Что? — переспросил Леви.       — Это Арчи!       Скай лихорадочно озиралась, сама не понимая, что ищет. Возможно, какой-то способ спасти его…       — Ты что его знаешь?       — Он мой друг. Капрал, мы должны что-то сделать!       Тут Леви резко притянул Скай в себе и приложил палец к её губам. Девушка испугалась собственной неосмотрительности, она же практически кричала. Капрал осторожно глянул по сторонам, но, кажется, никто не обратил на Скай внимания.       — Мы должны что-то сделать, — произнесла Скай, на этот раз свистящим шёпотом.       Она была в смятении, отказывалась верить, что это по-настоящему. Нет, не так она должна была снова встретить Арчи!       — Мы должны его спасти! — повторяла Скай, не обращая внимания на жёсткий взгляд капрала.       — Скай, мы в форме.       Сначала она не поняла, что Леви имеет ввиду, но через секунду это понимание обрушилось на Скай ледяной лавиной. Они оба в форме Разведкорпуса, с крыльями свободы на куртках и плащах, с ремнями и УПМ. Здесь не подвал какого-то склада, не безлюдное место, а заполненная народом площадь. У Скай и Леви буквально связаны руки. Но ведь они должны сделать хоть что-то!       — Я не могу его бросить!       Скай рванулась к эшафоту, но у Леви отличная реакция, он схватил её за запястье, и как Скай не дёргалась в мёртвой хватке, освободиться не могла. Там, под виселицей, уже зачитывали приговор. Убийство полицейского. Смертная казнь. Привести в исполнение.       — Нет! — простонала Скай, делая последнюю отчаянную попытку вырваться.       В этот момент ей было всё равно, что будет с нею самой, с Разведкорпусом, да со всем человечеством. Имел значение только Арчи. Её лучший друг, без которого Скай не выжила бы в трущобах. Она обязана Арчи жизнью, но вернуть долг не может.       — Не смотри.       Леви прижал её к себе, больно схватил за волосы, заставляя отвернуться, уткнуться лицом ему в грудь.       — Не смотри, Скай.       Она зажмурилась до цветных кругов под веками.       — Мы должны были вместе выбраться на поверхность, — шептала Скай, по инерции продолжая слабо вырываться. — Мы дали обещание…       — Молчи. Не смотри.       В голосе Леви неумолимость приказа и мягкость сострадания. Скай судорожно вцепилась руками в его плащ. Этот миг будет преследовать её всю жизнь. Лучше сто раз пережить комнату с серыми стенами, чем это…       Скай всхлипнула, услышав, как вздох прокатился по толпе. Значит, всё кончено. Плечи капрала напряглись.       — Чёрт подери! — выдохнул он.       И тут гул распался на множество голосов.       — Держи его!       — Вот олухи полицейские!       — Лови негодяя!       — Возьми, — снова голос капрала у самого уха, на этот раз спокойный и жёсткий, будто Леви отдавал приказ на тренировке.       Он сунул в руку Скай поводья.       — Вы куда? — недоумённо произнесла она, ещё не понимая, что происходит.       — Спасать твоего друга.

***

      Это произошло случайно. Арчи раз сто повторил, что это произошло случайно. Он не хотел убивать полицейского. Они боролись на лестнице из темницы. Угораздило же караульного проснуться. Храпел полдня, а тут вдруг приспичило отлить. Он бросился на Арчи с клинком. Конечно, не воспринимал удирающего заключённого, голодного и безоружного, как серьёзного противника. Арчи ничего не оставалось кроме как защищаться. Он схватил полицейского за руку, выкрутил запястье, заставив выпустить клинок. Но он попытался вытащить второй. Здесь всё зависело от физической силы, они пыхтели на узкой лестнице, толкая друг друга к стенам и пытаясь завладеть единственным клинком. В процессе каждый порезался об него несколько раз, полицейскому повезло меньше, Арчи видел, как он постепенно слабеет от потери крови. И когда Арчи в очередной раз толкнул противника, того, видимо, одолело головокружение, он поскользнулся на луже собственной крови и полетел вниз.       Что Арчи мог сделать? Конечно, это его вина, но ведь он не хотел никого убивать. Это он пытался объяснить другим полицейским, что прибежали на шум, скрутили Арчи и затолкали в туда, откуда он сбежал. Но что бы он ни говорил, факт остаётся фактом: он убил солдата военной полиции при попытке побега. А за это полагается смертная казнь. Арчи и раньше приходилось убивать людей для самозащиты, но сейчас было особенно обидно. Он ведь всё рассчитал, выбрал смену именно этого караульного, потому что он напивается с самого утра и заваливается спать. Если бы он следовал этой традиции, остался бы жив. Не то, чтобы Арчи мучила совесть, в этом мире выживает тот, кто сильнее, но было неприятно. Он не мог бы объяснить этого словами, но какое-то странное чувство грызло изнутри, вроде досады, но более горькое.       Жизнь несправедлива — эту фразу он часто повторял про себя. Когда-то сказал это Скай, кажется, расстроив её таким простым объяснением для сложный вещей. Жизнь несправедлива к нему. Он родился под землёй, родители, считай, бросили его, друзья один за другим умирали или с ними происходило ещё что-нибудь ужасное, как со Скай. Арчи до сих пор сжимал кулаки, когда вспоминал о той ночи. Он не смог спасти лучшую подругу, и её забрали. Вряд ли она до сих пор жива. К ней жизнь тоже была несправедлива, Скай не заслужила такой участи. И он не заслужил. Единственный раз Арчи показалось, что жизнь ему улыбается, когда удалось всё-таки выбраться на поверхность. Но и здесь ему пришлось воровать, чтобы выжить, ведь больше он ничего не умел. Как-то раз нанялся на работу, но его тут же кинули с оплатой, и Арчи окончательно разочаровался в честной работе. Ему множество раз удавалось уходить от полиции, но теперь, кажется, последние крохи удачи закончились. Он попался и сбежать не получилось. Ещё и угораздило убить полицейского. Жизнь несправедлива и к тому полицейскому тоже, он мог бы ещё жить и жить, пока не спился бы окончательно. Но теперь он мёртв, и Арчи скоро казнят за убийство.       Умирать не хотелось. Странно, но Арчи никогда не приходила в голову мысль «всё закончить», хотя он знал людей, которые сочли смерть лучшим выходом. Некоторые из них всё закончили сами, но Арчи не из таких. Хотя может быть, это и есть справедливость, он заслужил смерть? Он не смог помочь Эйсу, когда тот медленно и мучительно умирал от болезни. Не смог спасти Скай, когда её похитили работорговцы. Он бросил Бетани в Подземном городе. Она боялась идти на поверхность, когда появилась такая возможность, боялась менять свою жизнь, потерять то немногое, что у них было. Арчи ещё и ревновал её к каждому столбу, глупец. Тогда как раз был сложный период, разногласия наложились друг на друга. Арчи и Бетани сильно поссорились, и он ушёл без неё. Не проходило и дня, чтобы Арчи не жалел об этом. Он ведь любил Бетани, уже по-настоящему, по-взрослому. Увидеть бы её ещё разок… Но жизнь несправедлива.       Те, кто вырос в Подземном городе, редко строят долгосрочные планы, уж слишком многое в их жизни зависит от случайностей. И на этот раз тоже всё изменилось благодаря случайности. В день казни Арчи вывели из камеры, руки ему связали за спиной. Полицейских было двое, оба вооружены. Арчи понимал, что это конец. Он не смирился, ни в коем случае! Но старался рассуждать рационально. В открытой схватке ему не выстоять. Может, представится шанс уже наверху или снаружи, у эшафота? Только нужно обязательно освободиться от верёвки, туго стягивающей запястья, иначе любой план будет бесполезен. Арчи незаметно пошевелил руками, проверяя узел на прочность. Нет, просто так его не развязать.       Но тут в дело вмешалась та самая случайность. Случайности всегда определяли его судьбу в детстве и юности. Отвернётся ли торговец от своего лотка, зазевается ли владелец кошелька, выбросит ли кто-нибудь в мусор пригодные для использования вещи. Порой Арчи приходилось голодать, но иногда судьба была к нему более чем благосклонна.       В фонаре, что один из полицейских держал в руках, закончилось масло. Он попросил второго подождать, а сам пошёл в караульную, чтобы заправить фонарь, а то, как он правильно заметил, на лестнице можно переломать ноги. Оставшийся полицейский грубо толкнул Арчи к решётке и приказал стоять смирно, сам отошёл к стене, поближе к тусклому факелу, и закурил. Арчи ухватился руками за холодные ржавые прутья, пока боясь поверить своей удаче. Обследуя свою камеру впервые, он обнаружил на одном из прутьев решётки зазубрены, должно быть, кто-то из прошлых обитателей пытался чем-то его перепилить. Зазубрены эти были сбоку, и их не увидеть, если специально не присматриваться, поэтому полицейские их не заметили. И вот теперь Арчи ощутил под пальцами знакомые неровности. Это был его шанс.       Полицейский, оставшийся его охранять, стоял прямо под факелом, свет слепил ему глаза, и осторожных движений Арчи он не видел. Но второй мог вернуться в любой момент. Нервы были на пределе, Арчи вздрагивал каждую секунду, ему чудились шаги в коридоре. Если тот, с фонарём, вернётся быстрее, чем он перепилит верёвку, то всё действительно будет кончено. Но видимо фонарное масло куда-то подевалось, время шло, Арчи всё пилил и пилил верёвку мелкими движениями, по его лицу градом катился пот. К тому времени, как вернулся второй конвоир, целыми остались лишь несколько волокон, Арчи сможет разорвать их, когда придёт время решающего рывка. Он сжал кулаки, вывернул руки так, чтобы перепиленное место не бросалось в глаза, и опустил голову, чтобы никто не увидел признаков надежды на его лице. Должно быть, Арчи выглядел как человек, смирившийся со своей участью, и это усыпило бдительность полицейских.       Теперь следовало выбрать подходящий момент, Арчи знал, что у него будет лишь один шанс. Но этот самый подходящий момент всё не наступал, и когда ему уже собирались накинуть петлю на шею, Арчи понял, что медлить больше нельзя. На помосте, кроме него, было три человека: палач и двое полицейских, но они стояли немного в стороне, у лестницы. Арчи напряг руки, в какой-то момент ему показалось, что верёвка всё-таки выдержит, и, видимо, ужас прибавил ему сил. С сухим треском разорвались последние волокна. Понимая, что фактор неожиданности — его единственное преимущество, Арчи тут же толкнул в грудь палача, используя весь свой вес, чтобы столкнуть его вниз с помоста. Тот вскрикнул и упал, кажется, придавил кого-то из охраны. Арчи, и не оборачиваясь, знал, что те двое полицейских бросились к нему, и не стал медлить. Схватившись руками за верёвку, на которой его должны были повесить, он оттолкнулся ногами и перепрыгнул на крышу чьей-то кареты. Толпа загудела, в карете завизжали. Арчи прыгнул на карниз соседнего дома, едва удержался от падения, подтянулся на руках и забрался на крышу. Тут же в стену с характерным звуком врезались тросы УПМ. Не оглядываясь, Арчи побежал, буквально скатился по пожарной лестнице вниз, в переулок.       Дальше всё смешалось, слилось в размытое пятно. Улицы, подворотни, дворы, свист тросов, топот ног за спиной. Арчи петлял по незнакомому городу, погоня то приближалась, то отдалялась. Он понятия не имел, куда бежит и как потом будет выбираться из города. Удача ни с того ни с чего улыбнулась ему, и Арчи просто пытался не потерять свой шанс. Когда в груди уже болело, а воздух почти не проникал в лёгкие, он остановился, опёрся о неровную стену какого-то здания. Погони не было слышно. Наверное, они пошли не в том направлении, когда Арчи ломанулся через огороды. Он оказался в бедном районе, некоторые дома здесь были заброшены, пахло мусором. Окружающая обстановка напоминала о Подземном городе, и это, как ни странно, успокаивало. Всё-таки какой-то частью души Арчи продолжал скучать по родным местам. Он добрёл до пустой конюшни с полуразвалившейся крышей и рухнул на затхлую солому. Можно пересидеть здесь до ночи, а там как-нибудь выбраться из города. Что будет потом, Арчи даже не задумывался, он не привык строить долгосрочные планы. Будет жив к утру — уже хорошо.       Знакомый ненавистный звук заставил его вздрогнуть. Арчи ни с чем не мог бы спутать свист, издаваемый тросами УПМ. Чёрт бы побрал эти штуки! Понятно, почему армия так стережёт технологию их изготовления. Арчи вспомнил тех ребят из Подземного города, которые свистнули УПМ у полиции и рассекали по пещере, будто специально пытаясь позлить «блюстителей порядка». Скай ими восхищалась, мечтала научиться летать. Арчи только посмеивался над ней.       Не время сейчас вспоминать о Скай! Нужно спасать собственную жизнь. За свистом последовал другой звук, кто-то легко приземлился на тротуар. Арчи осторожно выглянул из укрытия. Полицейский стоял посреди переулка и озирался по сторонам. Всё-таки выследили, ублюдки. Арчи снова укрылся за стеной конюшни и отполз в сторону от дверного проёма. Он был очень осторожен, солома почти не шелестела под его руками и коленями. Но, видимо, у этого полицейского тонкий слух. Что ж, тем хуже для него, Арчи не собирался просто так отдавать свою жизнь после того, как почувствовал снова вкус надежды и свободы. Слыша торопливые шаги, он нащупал среди соломы обломок потолочной балки, сойдёт за оружие. Полицейский замер у входа в конюшню.       — Арчи? — раздался негромкий голос.       Откуда ублюдкам известно его настоящее имя? Впрочем, не важно. Арчи бросился на полицейского, как только тот переступил порог конюшни. Нельзя дать ему уйти, иначе он приведёт других. Арчи надеялся оглушить его одним ударом, но противник оказался проворнее, чем он ожидал. Полицейский перехватил его руку, увернулся от удара ногой, ловко отскочил. Клинки пока не обнажил, видимо, хочет взять Арчи живым. Пусть попробует!       — Остановись!       Приказной тон раздражал не меньше, чем ловкость и скорость этого невысокого человека. Арчи думал, что легко справится с ним, но тот уклонялся от ударов с грацией дикой кошки. Должно быть, ждёт подмоги.       — Дерись, сволочь! — прошипел Арчи, хотелось кричать ему в лицо, но громкие звуки могут услышать из соседних домов. А почему полицейский не зовёт своих?..       — Стой, придурок!       Арчи снова бросился на врага, занеся над головой импровизированную дубинку. Но тут снова раздался свист тросов. Арчи чуть не застонал от досады и не успел среагировать на неуловимо быстрое движение полицейского. Тот метнулся к Арчи, толкнул назад. Оставалось только поражаться, откуда столько силы в худом теле. Он прижал Арчи к стене, зажал рот рукой, а предплечье вдавил ему в шею, почти перекрывая кислород. Арчи хотел оттолкнуть его, вцепившись в плечи, но будто скалу пытался сдвинуть.       — Молчи, если жить хочешь. — прошептал полицейский.       Тут Арчи перестал понимать, что происходит. Этот странный тип не звал своих, а наоборот пытался спрятаться от них в тёмном углу конюшни. Что ему нужно? Может, он и не полицейский вовсе, а наёмный убийца? Арчи стал лихорадочно перебирать в уме всех, кому перешёл дорогу. Конечно, есть люди, желающие ему смерти, но ни у кого из них не хватит денег на такого бойца. Может быть, ему нужны какие-то сведения? Но ведь Арчи не состоит ни в одной серьёзной банде, у него и спрашивать нечего.       Звуки постепенно отдалялись, полицейский — или кто он там? — отпустил Арчи только, когда они полностью затихли. К тому моменту у Арчи перед глазами плыли круги, он уже думал, что невысоким тип сейчас просто его задушит. Получив наконец возможность вдохнуть полной грудью и почувствовав, что его больше не держат, Арчи медленно сполз по стене на пол.       — Ты кто? Чего тебе надо? — проговорил Арчи, хватая ртом воздух.       Он поднял взгляд и, наконец, получил возможность спокойно рассмотреть своего противника. Тот действительно был невысокий и худой, лицо бледное, светлые глаза выдают раздражение. Арчи удивлённо ахнул, когда заметил одну деталь, которая в пылу схватки не бросилась ему в глаза. На куртке незнакомца были крылья свободы, символ Разведкорпуса. Теперь Арчи окончательно перестал что-либо понимать…       — Капрал? — взволнованный женский голос послышался снаружи.       — Сиди на месте, а то прибью, — приказал разведчик.       Арчи нервно сглотнул, встретившись с его взглядом, и счёл за лучшее повиноваться. Убедившись, что Арчи не двинется с места, незнакомец выглянул на улицу и махнул кому-то рукой. Застучали копыта, кто-то очень лёгкий спрыгнул с седла на тротуар.       — Капрал, вы нашли его?       Этот голос… он казался смутно знакомым. А потом она вошла в конюшню, и Арчи ущипнул себя за руку, чтобы очнуться от наваждения. Она сильно изменилась, но не узнать её Арчи не мог. Её глаза, голубые, как небо, остались прежними. Если у Арчи и были какие-то сомнения, то они рассеялись, когда она подошла, нерешительно улыбаясь, и спросила:       — Ты узнаёшь меня?       Да как она может в этом сомневаться? Он вскочил, не обращая внимания на головокружение, и порывисто обнял её. Скай судорожно вздохнула и стиснула его в ответном объятии.