Истоки Зла

      Малефисента прикрыла глаза, прислушиваясь к шороху собственных юбок. Зеленое платье, усыпанное бриллиантами, окружало ее плотными кольцами. Стук невысоких каблучков отдавался от каменных стен и бежал вперед, сообщая о ее приближении.       Легкий ветерок проникал сквозь окна и ласково касался лица принцессы, словно пытался утешить. Пение птиц старалось напомнить ей о приходе весны. Природа просыпалась. Все вокруг оживало.       — Ты все еще уверена в том, что делаешь? — тихо поинтересовалась Селестия. Она казалась призраком, следующим за сестрой. В руках она сжимала накидку, которую Малефисента забыла взять. Снова.       — А ты все еще уверена, что я откажусь? — жестко произнесла Мэл, не замедляя шага и не смотря на сестру. — На твоем месте я бы радовалась. Пока не пройдет мое венчание, отец будет занят мыслью о предстоящем союзе.       — Ты ведь не хочешь этого.       — Наша мама вряд ли хотела выходить замуж в четырнадцать и рожать в пятнадцать. Но вот они мы. И совсем скоро нам пятнадцать. Я даже старше.       Тия наверняка продолжила бы разговор, но показались высокие двойные двери, а рядом с ними отец в неизменном темном наряде и с тяжелой золотой короной на голове. Он улыбнулся им, и улыбка эта как всегда напоминала оскал.       — Дочери мои, — провозгласил он и протянул к ним руки. Мэл и Тия склонили головы. — Я очень недооценивал тебя, Малефисента. — Фанис принял из рук Тии накидку и помог Мэл накинуть ее на плечи. — Принц Стефан в восторге от тебя, дорогая. Думаю, если ты продолжишь в том же духе, то уже с первыми днями лета в нашем королевстве начнется праздник. И ты, Тия, я восхищен силой твоей поддержки. Ваша мама гордилась бы вами.       «Прикрывается мамой, — подумала Мэл и сдержала гримасу. — Знал бы он, что Тия каждую ночь просит меня отказаться».       Но она лишь улыбнулась отцу, сжала руку сестры и вышла на улицу, направляясь к королевскому саду. Возможно, она не обладала таким большим самоконтролем, как Тия, но это уже вторая весна без матери. За это время она тоже кое-чему научилась.       Из-под ног постоянно выскакивают камешки, заставляя Малефисенту качаться из стороны в сторону. После обильных дождей земля все еще мягкая, поэтому Мэл приходится прилагать усилия, чтобы не испачкать ноги. Фрейлин на «свидания» она не берет, поэтому помочь привести себя в порядок некому. Ветер уже выбил несколько светлых прядок из вроде бы крепкой прически, так что принцессе пришлось прятать их за уши.       Есть вероятность, что она превратиться из принцессы в лягушку, пока дойдет до сада.       «Вот бы превратиться в дракона, — мечтательно подумала Мэл. — Взять Тию и улететь далеко отсюда».       Малефеснта никогда не превращалась в дракона, никогда не летала высоко в небе, она даже ни разу не колдовала по-настоящему сильные заклятия. Но Мэл слушала много рассказов матери о великих драконах. Они с Тией даже знали драконий язык и до сих пор использовали его, если была необходимость обсудить что-то важное при посторонних. А еще это было тем немногим, что напоминало им о маме.       Малефисента бросила тоскливый взгляд на лес. Она могла бы сейчас убежать к троллям. Могла бы спрятаться у лесных фей. Она могла бы попросить древесного тролля укрыть ее своими ветками.       Но в саду Мэл ждал принц Стефан. Ее будущий муж.       Различив вдали его силуэт, Малефисента расправила плечи, приподняла подбородок и направилась к принцу, надеясь, что выглядит как настоящая принцесса.       Услышав ее нарочито громкие шаги, принц Стефан обернулся:       — Госпожа Малефисента, — он отвесил поклон. Мэл лишь приветственно кивнула. «Ты выше его по статусу. Ты выше всех их, — говорил ей отец, когда она сообщила ему свое желание. — Они все — люди, а ты — дракон. Не склоняй перед ними головы». — Очень рад, что вы удостоили меня своим присутствием. — Стефан выпрямился и подошел на шаг ближе, оставляя между ними немного расстояния. — На самом деле я уже и дня не могу без вас представить, — добавил он шепотом. Глаза его влажно блестели, будто недавно он плакал.       Мэл лишь снисходительно улыбнулась. Эта была одна из причин, почему она решила выйти замуж первой. Селестия доверчива. Возможно, она и правда любит недо-эльфа из сельчан, но вот такой улыбкой, таким взглядом у нее можно вызвать сочувствие. Тия верила бы, что делает лучше для королевства и терпела бы все. Малефисента не такая. Она сможет за себя постоять. Она выполнит все пожелания отца и подарит сестре то, о чем сама мечтает, смотря на чистое небо — свободу.       — Дни в вашей компании проходят намного веселее, — ответила Малефисента и приняла его предложенную руку как опору. — Перелагаю совершить прогулку в северную часть сада, ближе к лесу. Сейчас там распускаются мои любимые цветы.       — Любое ваше желание — закон для меня.       Мэл знала, что это тоже ложь. Они все так говорили. Ее отец говорил так матери. И он же говорил ей «будь красивой и глупой, управляй медленно и незаметно. Улыбайся и думай, во что удобнее вонзить зубы». Может быть Малефисента и не хотела признавать этого, но иногда отец давал дельные советы. Как правитель.       Пока они приближались к северной части, где росли ее любимые ветреницы, Мэл украдкой разглядывала принца Стефана. Поверх темной рубашки расшитый золотыми нитями коричневый жилет из натурального меха, темно-каштановые волосы слегка взъерошены и несколько прядей падают на глаза. Корона — тонкий золотой обруч с вытянутой, как капля, полосой, касающейся лба.       — У вас грязь, — невольно вырвалось у Мэл от удивления. Он помнила, какой скандал устраивали ее кузены из-за маленького пятка на ботинке. Странно было видеть принца на «свидание» с грязным лицом. — Около уха. — Малефисента неуверенно коснулась свободной рукой своего лица, указывая на область с грязью.       Взгляд принца, до этого устремлённый на тропу, метнулся к ней в панике. Он прикрыл рукой лицо, отпуская ее руку, и принялся оттирать пятно.       — П-п-простите, я тренировался, принцесса. Если это вызывает у вас отвращение…       — Что вы, — поспешила успокоить его Мэл. — Я понимаю.       И все же это было неправильно. Она много раз замечала, что принц передвигается без грации, даже неуклюже, словно медведь. Одежда иногда кажется ему слишком большой. Он постоянно поправляет ее, будто бы не привык носить. Но так не бывает.       Хотя какой он сын по счету? Возможно, не везде так трясутся над наследниками, как это делает их отец. Мэл покачала головой, прогоняя мысль, которая придает Фанису положительное качество.       — А вот и цветы! — прерывая неловкое молчание, Малефисента немного ускорила шаг, чтобы быстрее достигнуть лабиринта из невысоких кусов, и подошла к белым цветочкам с вытянутыми лепестками и ярко-желтой сердцевиной.       — Вам нравятся эти? — неуверенно поинтересовался принц, приседая на корточки рядом с цветами. Мэл снова нахмурилась. Наверное, он уже надоел ей, раз она считает его поведение неподобающим. — Ни в коем случае не хочу оскорбить ваш выбор, но он выглядит таким… простым.       — Иногда в простоте заключается большая сила, — слабо улыбаясь, заметила Малефисента. Ей показалось, что в собственном голосе она слышит отца. Она прошла немного дальше и указала на такой же цветок, только лиловый. — К тому же, мне очень нравится этот цвет. О если судить о простоте… нас кормят крестьяне. От них во многом зависит наша сила. С цветами то же самое.       — Он необычен, — кивнул Стефан, поднимаясь. Взгляд его пробежался по ограде из кустов и остановился на лесе. — Мы довольно далеко от дворца. Ваш отец не будет беспокоится? В лесу много всякой нечисти.       — Я часто гуляю здесь. — Мэл пожала плечами. — А лес у нас безопасный. Мы с сестрой часто проводим там время.       Она не стала вдаваться в подробности, но для троллей и фей они всегда будут желанными гостями. К принцу они могут не проявить подобного дружелюбия.       — Нас не слышат и не видят? — поинтересовался Стефан, прищурив глаза и вновь предлагая Мэл локоть. Видимо, он заметил удивленный взгляд спутницы и поспешно добавил: — Если мы заблудимся в этом лабиринте, нас найдут?       Мэл рассмеялась, пытаясь скрыть напряжение. Стефан и раньше задавал неуместные вопросы, но сегодня весь его вид был подозрительным. И она знала, к чему все идет.       — Вы здесь не заблудитесь, дорогой принц, — улыбаясь, заверила она. — Лабиринт невысокий. При необходимости вы можете преодолеть ограду, если не беспокоитесь за наряд. А выходов несколько. Тупиков нет. Просто вы можете оказаться с другой стороны главного дворца.       — Вы меня успокоили, — кивнул принц Стефан. — Мы почти вышли?       — Да, мы у леса. Предлагаю повернуть назад, потому что мой наряд совсем не подходит для лесной прогулки, — соврала Мэл. Ее никогда не волновало платье. Она не хотела пускать принца в свой настоящий дом. В то место, где ей всегда было хорошо.       — Конечно, моя госпожа. — Он медленно повернул Малефисенту и остановил спиной к лесу. — Но сначала я хотел бы спросить у вас кое-что наедине.       Когда принц Стефан начал медленно опускаться на одно колено, Малефисента сглотнула. Она знала, что этот момент настанет. Это было необходимо для ее плана. Мэл уже столько сделала и не может упустить шанс.       — Малефисента, дочь короля Фаниса и королевы Мариссы, принцесса Топких Болот и прилежащих к ним земель, — он нервно вздохнул и, опомнившись, вытащил из жилета коробочку. Раскрыв ее дрожащими руками, принц продолжил: — Окажите ли вы мне честь называться моей супругой?       Кольцо тонкое, наверняка идеально подходящее под ее размер. Большой изумруд, цветом совсем как глаза Малефисенты, ярко сверкал на солнце. Мэл слышала о богатствах королевства принца Стефана. Наверное, отец сам участвовал в выборе кольца, утверждая, что хочет лучшего для дочери, а перед этим узнал у Селестии предпочтения Мэл и размер у одной из фрейлин.       — Я принимаю ваше предложение, принц Стефан, — дрожащим голосом произнесла Малефисента, изображая волнение. Ей было страшно. Хотелось кричать. Хотелось убежать отсюда. Хотелось к маме. Но ничего из этого не могло стать реальностью.       Принц нервно улыбнулся, поднялся и все еще дрожащими руками с трудом натянул на ее палец кольцо. Мэл показалось, будто рука потяжелела так, что она больше никогда в жизни не сможет ее поднять.       Опережая принца, Малефисента сократила расстояние между ними и обняла его, стараясь как можно меньше касаться его тела своим. Не до поцелуев ей было сейчас. Хорошо, что принц может счесть ее дрожь проявлением радости.       Такого запаха она не встречала. По крайней мере, от принцев. Розы, дым, пот — все это смешалось в жилете принца Стефана. Мэл пришлось сдержать себя, чтобы не отпрянуть.       Его руки осторожно скользнули по ее спине. Одна его ладонь осталась на лопатках, а другая опустилась немного ниже. Стефана тоже трясло. Он отстранился и посмотрел на Малефисенту растерянно.       — Я прошу прощения, принцесса, — прошептал он быстро, словно в бреду. По лицу его стекали крупные капельки пота. — Мне очень, очень жаль. Но я просто пытаюсь выжить.       Мэл нахмурилась и приоткрыла рот, чтобы спросить, при этом пытаясь отстраниться, но рука Стефана держала ее крепко и лишь придвинула ближе. Она не успела издать и звука, как почувствовала, что вторая его рука, до этого расположившая на складках платья, изменила свое положение.       Сначала она услышала звук рвущейся ткани и почувствовала, как что-то кольнуло ее в бок. А потом острая боль пронзила все тело. Колени подогнулись от неожиданности. Малефисента удивленно округлила глаза и опустила взгляда на краснеющее платье. Пальца на плечах Стефана разжались.       Время замедлилось.       Руки окрасились красным от собственной крови. В воздухе появился запах металла. Голова пошла кругом. Стефан подхватил ее и не дал упасть на землю. В его глазах стояли слезы, но Мэл было все равно.       Она чувствовала зуд. Ее покидала не только кровь. Но и сила. Магическая сила. Мэл перевела взгляд на рукоять кинжала, торчащего из ее бока. Серебряный, с символами. Он прошел легко, значит, не задел ребра. Она еще жива, значит, не попал в сердце. Она теряет сознание, значит, кровь идет очень быстро.       Волшебный клинок. Мама рассказывала о таком.       — За что? — хрипло прошептала Малефисента, вцепившись в рукав темной от ее крови рубашки принца. Она сжала его со всей оставшейся силой, но ничего не добилась. Во рту появился привкус крови.       — Прости, прости, прости… — продолжал безостановочно шептать Стефан, держа принцессу на руках, прижимая к себе, словно жалел о содеянном.       Но Малефисента уже уходила.