В Сандас я проснулась позже обычного. Накануне, отработав короткую смену в часовне, я зашла в лавку к Инге сделать заказ зелий на следующие несколько дней, и мы проболтали часа два. По дороге домой, когда я проходила мимо летней площадки маленькой, но уютной таверны, меня окликнула Анни, сидевшая в компании ещё двух местных девушек — помощницы пекаря Вивьен и Катарины, которая училась в Вайтране и приехала домой на каникулы седмицы три назад. Они были подругами детства и на удивление легко приняли меня в свою компанию. Мы стали частенько собираться вчетвером, когда у всех совпадали свободные вечера, и шли посидеть в таверне, поиграть на лютне или же просто побродить по ривервудским улочкам. Я с удовольствием подсела за столик к подругам, и мы вместе поужинали, приговорив заодно бутылочку вина Алто, так что домой я возвращалась в сумерках.
Утро выдалось ясным и тёплым, а в воздухе витали отчетливые нотки праздника. Матильда, которая тоже встала необычайно поздно, не планировала утруждаться домашними делами, а потому просто разогрела на печи вчерашнее рагу из картофеля и курицы. Лисбет даже за столом не выпускала из рук небольшую куклу в голубом платье.
— Красивая кукла, — подметила я, нарезая ароматный домашний хлеб. — Не припомню, чтобы раньше видела её у тебя.
— Спасибо, — кузина расплылась в довольной улыбке. — Это мне вчера дядя Ральф подарил!
От неожиданности я дернулась, и нож полоснул по указательному пальцу левой руки. Я зашипела от боли.
— Это мой старый друг, — сказал дядя Алвис, который только что занёс в кухню полные вёдра воды. — Он вчера заходил к нам, пока тебя не было. Впрочем, оказалось, что ты уже успела с ним познакомиться, — при этих словах дядя как-то чересчур внимательно на меня посмотрел.
Сделав вид, что мне очень надо сосредоточиться на лечении пальца, я слегка нахмурилась. Этот странный темноволосый норд с густой бородой и тяжеловатым взглядом заходил в часовню залечить рану на ладони. Он так испытующе меня разглядывал, что мне делалось неуютно, а когда попытался завязать разговор, мне, честно говоря, попросту захотелось исчезнуть.
— Он будет сегодня в театре, — добавил дядя. — Мы собираемся встретиться перед представлением. Ты ведь идёшь с нами?
— Я… встречаюсь с подругами возле часовни, — ответила я, возвращаясь к нарезке хлеба. — Мы вчера договорились.
Дядя словно слегка огорчённо пожал плечами, мол, дело твоё, но возражать не стал. Позавтракав, мы все переоделись в более праздничную одежду. Я выбрала своё любимое синее платье с поясом, которое когда-то, ещё с мамой, купила на ярмарке в Имперском Городе. Оно было словно кусочком прошлой жизни, и, сминая в руках такую родную ткань, я сморгнула с глаз непрошенную влагу.
Матильда ещё прихорашивалась перед зеркалом, когда я попрощалась с родными и выскочила на улицу. Горожане небольшими группками — кто с семьёй, кто с друзьями — неспешно направлялись в сторону площади. Я прибавила шаг, ведь мы с Анни, Вивьен и Катариной тоже хотели попасть на представление, и надо было успеть занять места.
Девушки уже ждали у часовни. Завидев меня, Анни радостно замахала руками.
— Что, Лета, дядя хотел украсть тебя у нас и втянуть в семейный поход в театр? — беззлобно поддела Вивьен после того, как мы тепло обменялись приветствиями и двинулись в сторону площади.
— Конечно, — наигранно вздохнула я, стараясь сдержать улыбку. — Но не думаю, что им будет скучно без меня. Оказалось, что приехал дядин старый друг.
— Что за тип? — полюбопытствовала Катарина.
— Его зовут Ральф. Я вчера лечила его в часовне.
— Ральф Норберг? Тан Вайтрана? — удивленно подняла брови Анни.
— Может и тан, — я пожала плечами. — Точно из Вайтрана, он сказал мне. А что, ты его знаешь?
— Совсем немного. Он постоянно останавливается в «Спящем великане», когда приезжает в Ривервуд, — ответила девушка.
— Крутые у твоего дяди друзья, — протянула Вивьен.
— В Вайтране он завидный холостяк, — хихикнула Катарина. — И не только в Вайтране. Помнится, кто-то пыталась строить ему глазки…
— Не начинай, — картинно закатила глаза Анни. — Это было давно и неправда.
Мы с Катариной и Вивьен дружно прыснули.
— Ну-ка цыц, — пригрозила нам кулаком Анни, усиленно пытаясь состроить грозную мину. — А то сейчас припомню, как кто-то в позапрошлом году на День крепкой любви варила приворотное зелье…
— И удивлялась, почему Бьорн на полдня пропал на заднем дворе вместо того, чтобы петь любовные серенады, — подхватила Вивьен, ухмыляясь.
Катарина сердито засопела, а мы с Анни рассмеялись.
— Вывод, — с деланно серьёзным и наставительным видом подняла палец Вивьен. — Не варите подобные зелья сами, а заказывайте их у Инги.
Болтая и обмениваясь шутками, мы дошли до театра, который был развёрнут на площади под открытым небом. До представления оставалось минут десять. На небольшой сцене музыканты настраивали лютни и расставляли по периметру магические артефакты для усиления звука, певцы распевались, а танцоры энергично разминались. Зрители рассаживались на длинных скамьях, громко споря о том, кто пришёл первым и кому успел занять место заранее. Анни ловко обогнула двух сердитых нордов, явно готовых подправить друг другу физиономии, и плюхнулась на скамью в пятом ряду, на которой мы вчетвером без труда поместились. Я поискала глазами дядю. Он сидел во втором ряду в компании Матильды и Ральфа, и все трое были поглощены оживлённой беседой. Рядом с матерью сидела нетерпеливо ёрзавшая на месте Лисбет.
Наконец последние приготовления были закончены. Торжественно ударили барабаны, заставив зал притихнуть в ожидании. Поднялся занавес, и под нежную мелодию флейты на сцену легко выбежали ярко накрашенные девушки в костюмах цветов. Красиво улыбаясь, они изящно и выверенно станцевали свой танец, после чего отошли на задний план, уступив место юношам в костюмах зелёных листьев. Музыка набирала темп, становясь всё более весёлой, и «листья», протанцевав несколько связок, выполнили серию энергичных сальто. Зрители восторженно зааплодировали. Затем каждый «лист» выбрал себе по «цветку», а после задорного танца в парах они рассыпались по сцене и упали на колени, замерев. Музыканты заиграли медленную, торжественную мелодию, и на сцену важно выплыла актриса в роли Кинарет, облачённая в длинные сине-зелёные одежды. Она станцевала свой гордый сольный танец, после чего, окинув снисходительным взглядом неподвижные фигурки, замершие на коленях в поклонах, вдруг тепло улыбнулась им, жестом подзывая к себе. Ударили барабаны, музыка снова сменилась на лёгкую и задорную, а «листья» с «цветами» весело закружились вокруг богини.
Следующими выступали певцы. Они пели гимны во славу Кинарет, благодаря её за не слишком суровую зиму, тёплую весну с регулярными дождями и моля о хорошем урожае. Анни вдруг наклонилась ко мне.
— Ральф скоро шею свернёт, — ехидно проговорила она.
— В каком смысле? — уточнила я, не отрывая взгляда от черноволосого певца-имперца, исполнявшего свою арию красивым баритоном.
— Да он уже третий раз на тебя смотрит, — ответила подруга. Катарина не сдержала смешок, пытаясь замаскировать его под кашель.
— Ой, ну вас, — я сморщила нос. — Послушайте лучше, как красиво поют.
После выступления певцов объявили короткий перерыв. Дальше по плану был спектакль, и пока на сцене спешно меняли декорации, лютнисты заиграли какой-то ненавязчивый приятный мотив, чтобы занять зрителей. Мы с Вивьен вызвались сходить за пуншем, который продавался на ярмарке буквально в двух шагах от театра, а Катарина и Анни остались стеречь наши места.
— Здравствуй, Летиция, — послышался сзади знакомый хрипловатый голос, когда мы стояли в очереди за пуншем. От неожиданности я дернулась, но быстро овладела с собой.
— Здравствуй, Ральф, — ответила я, повернувшись лицом к новому знакомому. Он был одет в темно-коричневую кожаную куртку, наброшенную поверх тонкой светлой рубахи, и такие же кожаные штаны. Под его пристальным взглядом серо-зелёных глаз снова захотелось куда-нибудь исчезнуть.
— Как тебе виндхельмские артисты? — спросил он.
— Вполне достойные, — улыбнулась я.
— От Леты это определённо комплимент, — выпалила стоявшая рядом Вивьен. — Она в столице и не на таких насмотрелась.
Я незаметно наступила подруге на ногу, из-за чего она недовольно зашипела.
— Я знаю, что Лета из столицы, — сдержанно ответил ей мужчина. — А потому интересно её мнение.
К счастью, в этот момент подошла наша очередь, и разговор прервался. Мы взяли по две кружки пунша и поспешили обратно к подругам.
— Садитесь скорее, — громко поторопила Катарина, когда мы подходили к нашей скамье. — Вот-вот начнется. И спасибо за пунш!
Перехватив поудобнее грубые глиняные кружки, мы расположились на своих местах. Скамьи снова наполнились зрителями, а когда стало достаточно тихо, музыканты заиграли героический марш, и занавес поднялся. Спектакль рассказывал о победе легендарного Довакина при поддержке древних героев Языков над Алдуином в Совнгарде. Надо сказать, огромный костюм дракона, внутри которого скрывались три актёра, выглядел действительно впечатляюще.
— Здорово, — с искренним восхищением сказала я после представления, пока актёры полным составом улыбались и кланялись, а зрители с громким восторженным рёвом аплодировали стоя. Для нордов Скайрима эта история явно имела особое значение.
— Это точно, — кивнула Анни, у которой заметно покраснели ладони.
— Как думаете, куда исчез Довакин после возвращения из Совнгарда? — спросила Вивьен после того, как мы выбрались из толпы зрителей, сдали пустые кружки и пошли гулять по ярмарке.
— Может, он не вернулся, — пожала плечами Катарина. — После его полёта на драконе к порталу в Совнгард историю сражения с Алдуином могли и додумать, чтобы объяснить, почему снова исчезли драконы.
— Что ты такое говоришь! — возмутилась Анни. — Не-ет, я предпочту верить, что это правда. Сразился с Пожирателем мира и отправился на покой куда-нибудь в замок Волкихар.
— В имение лорда-вампира? — недоверчиво уточнила я.
— А то! — радостно закивала Анни. — Он же разбил вампирский клан!
— Ага, и вампиров победил, и на войне был одним из легатов, и Гильдию воров возглавил, — скептически отозвалась Катарина. — Ещё скажите, что Довакин был воплощением Шора.
— Почему нет? Он же герой, — мечтательно закатила глаза Вивьен.
— Вряд ли, — возразила Катарина. — Это, скорее, собирательный образ. Ну, знаете, героев могло быть несколько, хоть десяток, но со временем их имена забылись, а деяния для удобства стали приписывать Довакину.
— У нас в Коллегии преподаватели истории придерживались примерно того же мнения, — припомнила я. — Кстати, насчёт имени, расы и даже пола Довакина нет единого мнения, верно?
— Да, — подтвердила Катарина. — Точно известно только то, что он был человеческой расы и боролся с драконами, поглощая их души. Появился из ниоткуда и так же в никуда исчез. Слухов и легенд ходит много, и поди отличи правду от домыслов, хотя прошло всего-то тридцать лет.
Катарина обучалась в Вайтране на писца, из-за чего знала историю и литературу гораздо лучше, чем Анни и Вивьен, а потому спорить дальше не было никакого смысла. Я принялась внимательнее разглядывать содержимое ярмарочных прилавков и вдруг заметила необычные серебряные серьги тонкой работы в виде драконов с крошечными аметистовыми глазами.
— Какая красота, — я не смогла сдержать восхищения, рассматривая серьги.
— Аргонианская работа, — гордо сообщил торговец. — Берите, всего сорок золотых!
Я досадливо закусила губу. С небольшим заработком провинциального целителя такая покупка казалась неоправданным расточительством, тем более, часть денег я по своей воле отдавала дяде с тётей. Да и какой смысл носить дорогие украшения в маленьком городке?..
— Нет, спасибо, — ответила я, пытаясь улыбнуться.
Подруги тоже повздыхали над серьгами, но позволить себе что-то подобное не могли. Я сделала шаг в сторону от прилавка и врезалась — опять! — в высокого норда.
— У тебя хороший вкус, — сказал Ральф, прожигая меня взглядом. — Ты не будешь брать серьги?
— Пока нет, — ответила я, стараясь скрыть досаду в голосе. — Ты что, преследуешь меня?
— В каком-то смысле, — прямо ответил он. — Я иду в таверну обедать. Составишь мне компанию?
На несколько мгновений я растерялась. В мои двадцать лет у меня было слишком мало опыта общения с противоположным полом, которое выходило бы за рамки учёбы, работы и моего лечения. В том возрасте, когда девчонки начинают бегать по свиданиям, целитель Маркус настаивал на ограничении контактов с посторонними. Теперь же мало того, что я не знала, как реагировать на знаки внимания, так ещё с приездом в Скайрим добавился страх, что кто-то узнает о моей основной магической специализации. Или, упаси Кинарет, я случайно кого-то покалечу магией, и тогда мне точно конец.
— Извини, я… иду с девочками, — выдавила я, собравшись с мыслями. — Может, в другой раз.
— Ладно, — кажется, он огорчился. — Завтра утром я уезжаю, а пока вернусь к твоему дяде. Надеюсь, увидимся седмицы через две.
— Спасибо за приглашение, — опомнившись, поспешно добавила я. — И счастливой дороги.
Ещё раз окинув меня внимательным взглядом, Ральф ушёл. Что ж, по крайней мере, в самом ближайшем будущем неожиданные встречи мне не грозят. Я отошла в сторону от прилавка, за мной последовала Катарина.
— Чего ты так на меня смотришь? — спросила я, хмуро уставившись на девушку.
— Да так, — хитро прищурившись, отозвалась подруга. — Пошла бы с ним, мы бы не обиделись…
— Ну не хочу, — я закатила глаза. — Неуютно мне, понимаешь?
— Ты что, давала обет безбрачия? — ехидно поинтересовалась подошедшая к нам Анни в компании Вивьен.
— Да нет же, — я начала сердиться. — Просто я…
— Ханжа и святоша? — вставила Вивьен.
Я почти открыла рот, чтобы выдать что-то гневное и колкое, но вместо этого промолчала. К щекам ощутимо подкатил жар.
— У тебя вообще не было отношений? — уточнила Катарина, посерьёзнев.
— Угу.
— Да ладно, — Вивьен, кажется, даже устыдилась своих слов. — Как так?
— Мне было… не до того, — уклончиво ответила я.
— Ясно. Пай-девочка погрязла в учёбе по самую макушку, — сделала вывод Анни. — Забудь, подруга, то время прошло. В Скайриме если ты сама никого не найдёшь, тебя дядя выдаст замуж по своему усмотрению.
— Чего?! — я опешила. — Это что ещё за дикость?
— А как ты хотела? — пожала плечами Вивьен. — Матильда молодая, у них вполне могут быть ещё дети, тем более, у Алвиса как раз дела пошли вгору с развитием лесопилки. Ты для них будешь лишней. Нет, не подумай ничего такого, я знаю, что ты отдаёшь им часть заработка и вообще они тебя любят, — поспешно добавила она, увидев выражение моего лица, — но дядя может решить, что для всех так будет лучше.
— Вивьен права, — подтвердила Анни. — Дядя твой опекун, и по закону до твоего совершеннолетия может решать за тебя. Так что не отвергай достойного человека, даже не присмотревшись.
Настроение испортилось окончательно. А как хорошо начинался день…
— Пойдемте поедим, что ли, — предложила Катарина, пытаясь развеять возникшую неловкость.
Всю дорогу я молчала, погружённая в мрачные мысли. Конечно, я слышала о том, что в Скайриме сохранились некоторые законы и обычаи, которые уроженцу столицы Тамриэля покажутся устаревшими и дикими, но совершенно не думала, что они могут как-то коснуться лично меня. Под кровом дяди и тёти я чувствовала себя спокойно и безопасно, они приняли меня, как дочь. Но у всего есть обратная сторона…
Я опомнилась, когда мы подошли к большой летней площадке «Спящего великана». Примерно половина столиков уже была занята горожанами. Анни сразу же побежала заказывать комплексный обед на четверых (на который ей, к слову, как работнику раз в седмицу полагалась хорошая скидка), а мы с Вивьен и Катариной заняли столик на краю площадки, подальше от людей.
Анни вернулась с лютней в руках.
— Выпросила со склада, — заговорщицки подмигнула она. — Не тащиться же домой за лютней!
Вскоре принесли обед, и настроение у всех заметно поднялось. На первое был суп из косули с грибами, а на второе — запечённые свиные рёбрышки в медовой глазури с картошкой и первыми тепличными помидорами.
— Девушки, а вы не лопнете? — шутливо поинтересовался молодой слуга, выставляя на стол блюдо со сладкими рулетами, два кувшина вина со специями и кувшин травяного настоя.
— Если кого-то из девочек разорвёт, я помогу тебе оттереть столы и стулья, — ответила ему в тон Анни, перехватывая кувшин, чтобы разлить вино по кружкам. Катарина хрюкнула от смеха, а слуга, удовлетворённый этим ответом, ушёл, пожелав нам приятного аппетита.
— С праздником, подружки! — провозгласила Анни, поднимая кружку. Мы все последовали её примеру и чокнулись.
Вино было ароматным, насыщенным, не особо кислым и очень приятным. Мда, в Скайриме такими темпами я точно когда-нибудь сопьюсь… Девушкам-нордкам после целой бутылки вина было, как правило, вполне нормально, но я не могла без последствий выпить больше одной кружки. Наверное, сказывалось то, что я наполовину бретонка.
Послевкусие от неприятного разговора на ярмарке рассеялось без следа. Под весёлую болтовню и хорошее вино мы не заметили, как со стола исчез последний сладкий рулет, а по кружкам были разлиты остатки травяного настоя. Слуга забрал грязную посуду, порадовался, что обед, плавно перетёкший в ужин, благополучно поместился в «таких стройных девушках» и поспешно ретировался, пока Анни не успела выдумать какую-нибудь колкость в ответ.
— Хорошо-то как, — с довольным видом заметила Вивьен, сыто откинувшись на спинку стула.
— Ну что, споём? — Анни жадно посмотрела на стоящую на соседнем стуле лютню.
Возражений ни у кого не нашлось, и первой взяла лютню Катарина. Она подкрутила пару колков и запела хорошо поставленным голосом:
Я на воду ворожу –
О тебе хочу узнать.
Словно в зеркало гляжу –
Ворожить не колдовать.
Воро-воро-ворожи,
Воро-воро-ворожи,
Ты, вода, моя водица,
Обо всём мне расскажи!
Анни и Вивьен охотно подхватили, и я, отбросив лишнее смущение, тоже начала подпевать.
Вижу деву на воде,
Вижу, что она прядёт.
Кто же этот удалец,
Кто же в дом её идёт?
Воро-воро-ворожи,
Воро-воро-ворожи,
Ты, вода, моя водица,
Обо всём мне расскажи!
Сидящие за столиками посетители давно повернулись к нам. Кто-то зааплодировал, кто-то одобрительно присвистнул. Девушки осмелели настолько, что встали из-за стола и пустились в пляс. Благо, место на площадке позволяло.
Вот подходит парень ближе,
Деве подаёт кольцо –
И теперь я ясно вижу
Мне знакомое лицо!
Воро-воро-ворожи,
Воро-воро-ворожи,
Ты, вода, моя водица,
Обо всём мне расскажи!..
Следующей взяла лютню Вивьен и спела народную песенку на грани приличий про незадачливого мужа, который пытался сбежать на свидание к любовнице, но ему всё время что-то мешало. Девушка пела не очень хорошо, но публика прощала огрехи исполнения и охотно подпевала. Потом Анни всем на радость прогорланила бессмертную классику — песню про Рагнара Рыжего.
— Лета, хватит делать вид, будто ты не умеешь играть, — поддела меня подруга, вкладывая мне в руки лютню. — Давай, спой что-нибудь.
Играть я и правда умела, но не любила петь перед толпой. В Коллегии, пока мне лечили энергоканалы и ожоги, пользоваться магией было нельзя, и мастер Тиберий мне настоятельно рекомендовал заняться музыкой, чтобы отвлечься, и даже нашёл учителя. Советом я воспользовалась, ведь слухом и голосом Боги меня не обделили, но разучивать весёлые песни в то время не было никакого настроения.
Ну что ж, сами попросили. Я подкрутила колок, прикрыла глаза и несколько мгновений сидела в поисках нужного настроения. Наконец, решившись, запела:
Как умрет богач над своей казной,
По ночам все плачет звериный вой,
Злато-серебро не забрать с собой,
Стережет добро, словно пес цепной.
Как не кончив песни, поэт умрет,
Соловьиным стоном зальется ночь,
Горек дар его — словно дикий мед,
И сказать нельзя, и молчать не в мочь…
Улыбки на лицах подруг угасли, и они смотрели на меня с долей беспокойства. Тем временем, я перешла к более высоким нотам:
Если я умру на твоих руках,
Ты меня оплакивать не спеши,
Как могу уйти, возвратиться в прах,
Не насытив глаз, не смерив души?
Не при звездах приду, да не при луне,
В темный волчий час на твое крыльцо,
Выйди, выйди, сердце мое, ко мне,
Дай мне вновь увидеть твое лицо…
Когда я закончила петь, несколько секунд было тихо, а затем грянули аплодисменты. Стараясь улыбнуться, я благодарно кивнула и вернула лютню Анни. Краем глаза я успела заметить Ральфа, который с кружкой в руке замер у входа в таверну и стоял, просвечивая меня своим тяжеловатым взглядом…
— Ну даёшь, — тихонько сказала мне Катарина, когда Анни снова начала играть что-то лёгкое и незатейливое. — Чего так печально?
— Лучше не спрашивай, — усмехнулась я.
Вскоре начало темнеть, и я, попрощавшись с подругами, поспешила домой. Дядя и тётя сидели на крыльце, разговаривая вполголоса. Неподалёку играла со своей куклой Лисбет.
— Вот и ты, — поприветствовал меня дядя. — Тебе Ральф передал подарок, — с этими словами он протянул мне небольшой мешочек из плотной тёмной ткани на завязках.
— Спасибо…
Я растерянно приняла мешочек и развязала его. Внутри лежали те самые серебряные серьги в виде драконов с аметистовыми глазами.
