Проснувшись на следующее утро, я не сразу осознала, где нахожусь. Кровать оказалась непривычно большой, воздух — лишённым привычных запахов леса и гор, а комната — слишком просторной. И чужой.
Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить события вчерашнего дня и ночи, но они, видимо, не желали окончательно укладываться в голове.
Я теперь замужем и переехала в Вайтран… Даже мысленно проговорив эту фразу несколько раз, я поражалась её дикости и непривычности. Кстати, о замужестве… Где же мой супруг, интересно?
После того, как он ушёл из спальни и, судя по хлопнувшей входной двери, из дома тоже, я некоторое время лежала, вслушиваясь в тишину пустого дома и стараясь унять бешено колотящееся сердце. Затем, осмелев, всё же сходила за стаканом и плеснула себе двойную дозу успокоительного — не хотелось раньше времени показывать свои «особенности». Жаль только, что оно не помогло.
Похоже, последние четыре дня крепко ударили по нервам. Ночью вернулся знакомый кошмар, но в гораздо худшей вариации, чем обычно. Я снова приближалась к горящему Вейе, не в силах остановиться, а незамеченная в траве руна сняла с меня маскировочные чары. Торжествующий талморский рог в этот раз прозвучал особенно жутко, а впереди показались желтокожие меры в таких ненавистных чёрных с золотом робах. Я подняла руки, но не смогла из себя выдавить ни одной искры, чтобы защититься. Два мага, издав победный клич, поразили меня парализующими заклинаниями, и я застыла на месте, не в силах даже закричать. Они ударили молниями, и пришедшая следом боль была слишком реалистичной…
Но вдруг всё прекратилось. Неизвестная сила обхватила меня и рванула куда-то вверх в водоворот красок, подальше от запаха крови и гари. Спустя несколько мгновений я очутилась на лесной поляне и почему-то была уверена, что нахожусь где-то неподалёку от Ривервуда. Косые солнечные лучи пробивались между стволов, под ногами мягко пружинила подстилка из сосновых иголок и веток, а в воздухе витал знакомый запах древесины и хвои. Я улыбнулась, радуясь тому, что вырвалась из кошмара в этот кусочек мира и спокойствия, и стояла, прислонившись лбом к сосне… Дальнейших сновидений я не запомнила, но была уверена в том, что никогда прежде кошмар не отступал сам по себе, без пробуждения.
Приподнявшись на локте, я осмотрела вторую половину кровати. Взбитая вторая подушка без вмятин, идеально заправленная простынь по краю — значит, этой ночью здесь никто не спал, кроме меня. И где же ночевал мой супруг в таком случае?
В висках стрельнула совершенно непрошенная, дурацкая мысль, которая внезапно вызвала резкую волну негодования и вынудила кулаки сжаться.
А не пошёл ли он в бордель согреваться в чужих объятиях? В следующую секунду я поразилась собственной реакции. Если так подумать, какая мне разница…
Одевшись, я спустилась вниз и невольно вздрогнула, когда меня поприветствовал бодрый женский голос, заставив замереть у подножия лестницы:
— Доброе утро, Летиция!
У печи хлопотала незнакомая женщина, невысокая и чуть полноватая нордка лет пятидесяти с добродушным лицом. Её русые с проседью волосы были затянуты в небрежный узел на затылке.
— Доброе утро… а кто вы? — удивлённо спросила я.
— Так и знала, что Ральф тебя не предупредил, — она махнула рукой. — Я Фрида, экономка. А мой муж Хенрик служит у него хускарлом.
— Точно, он говорил вчера, что я с вами познакомлюсь, — припомнила я, чуть смутившись. — Но он не сказал, что вы придете с самого утра.
— В последнее время он сам не свой, — Фрида посмотрела так выразительно, что у меня начали гореть уши. — Вот, даже не дождался, пока ты встанешь, убежал по делам своей компании… Давай, сходи освежись и садись за стол.
Набросив плащ, я вышла из дома и зябко поёжилась. Погода по-прежнему стояла сырая и холодная, а улицы города окутывал густой туман. Но что меня откровенно радует в Вайтране — так это то, что отхожие места здесь подключены к городской канализации.
Умывшись, я вернулась в дом и робко села за стол. Экономка выгрузила из тяжёлой сковородки глазунью из трех яиц на тарелку, положила к ней небольшую булочку и поставила завтрак передо мной.
— Спасибо, — сказала я смущённо.
— Кушай, а то худая настолько, что смотреть страшно! — она широко улыбнулась мне.
— Я же полубретонка… — её напор заставил меня растеряться.
— Знаю. У нас в городе бретонцев было достаточно до войны, но таких худышек — ни одной! — авторитетно заявила Фрида.
— А вы откуда? — полюбопытствовала я, проглотив кусок яичницы, которая оказалась очень вкусной.
— Мы с мужем — беженцы из Сангарда, — ответила она, помрачнев. — Ральфа мы ещё мальчишкой помним. Он нас взял на службу, когда стал таном — старался помочь уцелевшим землякам, — добавила она с неподдельной теплотой.
— Я… слышала про Сангард, — сказала я тихо. — Рада, что вы смогли выбраться.
— Ничто не заменит родной город и не вернёт близких, — вздохнула женщина, и её взгляд заметно потемнел. — Думаю, ты прекрасно об этом знаешь по себе.
— Это точно… Значит, Ральф уже много успел обо мне рассказать? — неуклюже спросила я, желая уйти от больной темы.
Экономка хмыкнула:
— Конечно. Это неудивительно, я его много лет не видела таким, как сейчас. Но этот болван мог бы повременить с Долгом Жизни, — она картинно закатила глаза.
Я подавила смешок. У моего мужа и экономки отношения явно неформальные, а не как у тана и прислуги. Что неудивительно, раз они так давно друг друга знают.
— Он, наверное, привык всегда получать то, что хочет? — поинтересовалась я невинным тоном.
— А то! — закивала Фрида. — Он с детства был очень целеустремлённым, а как выбился в люди, тут уж сама понимаешь… Деньги и положение в обществе добавляют мужчинам веса в собственных глазах, — снова хмыкнув, она разлила по двум кружкам яблочный компот.
Я молча жевала свой завтрак, переваривая услышанное.
— Ты не обижайся на него, — сказала женщина мягко. — Характер у него не мёд, но с другим он мог и не выжить. А если ему понравилась девушка, он ради неё горы свернёт, уж поверь мне!
Мне очень захотелось расспросить поподробнее о «девушках», но я вовремя прикусила язык. Всё-таки не стоит так бессовестно перемывать кости моему супругу с малознакомым человеком…
— Он спас мне жизнь, — миролюбиво согласилась я. — И я не забываю об этом.
— Знаю, детка, он рассказал мне… Ох, как ты его разозлила тем, что убежала! — она заливисто рассмеялась.
— Все, кто об этом знают, в один голос мне твердят, как это было глупо, — я тяжело вздохнула.
— Плюнь и разотри, — махнула рукой Фрида. — Ты боролась за себя, как умела. А коль не получилось убежать — значит, Боги так пожелали! Значит, другая у тебя судьба.
Я поражённо уставилась на неё:
— Вы, наверное, единственная, кто так считает.
— Я всё-таки жизнь повидала уже, — заметила экономка. — И скажу тебе, что в Скайриме девчонка без характера — зрелище печальное. Ральф, между прочим, на такую и не посмотрел бы. Просто пока он себе в этом не признаётся.
— Спасибо вам, — я искренне улыбнулась ей. — Я так наслушалась упрёков, а после разговора с вами камень с души упал, честное слово. И за завтрак спасибо, было очень вкусно.
— Да не за что, детка… — она забрала мою пустую тарелку. — Только ты подумай о том, что я сказала про твоего мужа. Присмотрись повнимательнее.
— Постараюсь, — уклончиво пообещала я и встала из-за стола, чтобы помочь ей с посудой.
Оказалось, что в углу кухни имелся слив в городскую канализацию. Такие удобства снова порадовали — я уж успела забыть о том, что можно не выливать грязную воду куда-нибудь в кусты. Убрав на кухне, мы сели за стол с кружками травяного настоя.
— Так вы, Фрида… каждый день приходите?
— Как правило, да, — она кивнула. — Прибираюсь, кушать готовлю да продукты закупаю. Хенрик обычно дрова колет, воду таскает — тут колодец в двух шагах… А живём мы совсем рядом. Домик для прислуги тут же на участке находится.
Интересно, теперь работу по дому повесят на меня?
— Ты не переживай, — экономка словно прочитала мои мысли. — Ральф не планировал на тебя перекладывать быт. Он сказал, что ты людей лечить будешь, как немного привыкнешь тут, — она посмотрела на меня с уважением. — Да и я работы лишаться не хочу.
— Я была целителем в Ривервуде, — кажется, мне не удалось скрыть нотки облегчения в голосе. — Но… мне же нужно будет разрешение от супруга на работу.
— Глупости, — женщина подняла брови. — Ты теперь замужем и приравниваешься к совершеннолетней, можешь куда угодно идти работать. А ещё я слышала, что тебе ривервудский настоятель написал рекомендательное письмо.
— Правда? — от удивления у меня даже голос сел. — Ничего об этом не знаю…
— Неисправимый болван, — вынесла свой вердикт Фрида. — Таких важных вещей жене не рассказал!..
Вдруг за дверью послышались шаги, и наш разговор пришлось прервать. В следующую секунду дверь отворилась, и в дом вошёл Ральф, на ходу снимая плащ. Мне показалось, что под глазами у него залегли фиолетовые тени.
— Доброе утро, Лета. Фрида, виделись. Как у вас дела? — спросил он, подходя к столу.
— Доброе утро… — выдавила я. — Всё хорошо, благодарю.
— Пытаюсь откармливать твою жёнушку, — сообщила экономка. — Вон в печи томится борщ с лосятиной. Пока в обед полную миску не съест, из-за стола не встанет!
Я смущённо опустила глаза.
— Это правильно, — он улыбнулся. — Лета, нам нужно поговорить, — мужчина жестом пригласил пойти наверх.
Пожав плечами, я встала из-за стола и последовала за ним.
— Что случилось? — спросила я, когда он закрыл дверь спальни.
Ральф внимательно смотрел мне в лицо.
— Ты кричала ночью, — тихо сказал он. — Вернее, пыталась кричать. Алвис мне говорил, что тебя периодически мучают кошмары, и вот я это увидел в первую же ночь. Что тебе снится?
Я застыла от удивления:
— Так ты… был тогда дома?
— Был, — подтвердил супруг. — Но ты не ответила на вопрос.
— Не отвечу, — зажмурившись, я помотала головой.
— Это связано с твоей травмой? — продолжал допытываться он.
— Ральф, пожалуйста, не спрашивай! — я почти вскрикнула, почувствовав знакомое покалывание в подушечках пальцев. Не хватало ещё сорваться при нём…
Он приблизился вплотную, и я почувствовала запах древесины и хвои.
— Послушай, — мужчина положил руки мне на плечи. — Я помочь хочу. Ты пьёшь успокоительное, но всё равно мучаешься кошмарами, и вдобавок тебе нужно расходовать магию. Со стороны выглядит… тревожно.
— А мне-то как тревожно, — усмехнулась я, отводя взгляд. — Тем более, у меня уже не первый день нет возможности пользоваться магией.
— Об этом я тоже хотел поговорить… — он поколебался. — Я прошу тебя пока не соваться в храм Кинарет. В город вчера начали съезжаться паломники к Златолисту. Примерно седмицу они будут ошиваться у Дерева и ходить на проповеди в храм, — Ральф поморщился. — Подожди, пока они уедут.
Вдох-выдох. Не время давать волю эмоциям.
— Ты предлагаешь мне прятаться от всех приезжих?
— Ото всех не спрячешься, — он вздохнул. — Но сейчас месяц паломничеств. Многие приезжают к Златолисту, чтобы после выдвинуться к Святилищу Великого Древа, — он взял мои ладошки в свои руки. — Я прошу тебя просто немного потерпеть. Уедут — пойдешь в храм целителем, им нужна ещё одна пара рук, я узнавал… Настоятель Хелге написал тебе рекомендацию. Но только не сейчас.
Я снова подняла на него глаза. Ральф смотрел мне в лицо с искренним беспокойством.
— Ладно, — нехотя согласилась я. Если так подумать, моя дорога из Сиродила в Скайрим, за которую к сбросу я прибегала один раз, заняла восемь дней, и обошлось без срывов. А здесь… в крайнем случае есть бочки с водой. — Ну, а хотя бы город посмотреть мне можно?
— Я тебя очень прошу, не сейчас, — повторил он, сильнее сжав мои руки. — Как уедут, будем гулять, сколько хочешь. Но меня тревожит то, что тебя начали искать в Бруме. Мало ли, кто тут мог затесаться среди паломников.
— Дядя доложил, да? — спросила я глухо.
— Он хотел, чтобы в Вайтране ты была в безопасности. Конечно, он предупредил.
Я молчала. Интересно, как мне теперь расходовать магию?
— Через десять дней мы идём на приём к ярлу, — сообщил Ральф. — Он хотел нас видеть буквально завтра, но я сказал, что тебе нужно время привыкнуть к новому месту, — он достал карманные часы и глянул на них. — Через два часа придёт портниха снять с тебя мерки.
— Мерки?
— Тебе нужна одежда, — он слегка улыбнулся. — Для приёма и не только. Ты ведь жена тана.
Кажется, в моём положении всё же есть кое-какие плюсы.
***
Портниха, бойкая смешливая имперка по имени Глория, пришла вовремя и целый час измеряла меня вдоль и поперёк. Ральф к тому времени снова ушёл, а потому я чувствовала себя более-менее свободно. Она шутливо заметила, что давно не видела такую тонкую талию, а Фрида снова принялась охать о том, что меня нужно откармливать. Я фыркнула, пытаясь сдержать смех.
Глория ушла, заявив, что одежда будет доставлена дней через восемь-девять. Я запоздало осознала, что даже не поинтересовалась, что именно для меня будут шить, но быстро махнула на это рукой. Буквально через десять минут после ухода портнихи в дом вошёл крепкий норд лет пятидесяти с полными вёдрами воды, который оказался хускарлом Хенриком. Он был не таким многословным, как его жена, и очень скоро откланялся. Фрида, успевшая приготовить обед и ужин, проследила, чтобы я съела двойную порцию её фирменного борща и с довольным видом удалилась, попрощавшись до завтра. Я осталась в доме одна.
Магия, которой я в должной мере не пользовалась уже третий день, от избытка эмоций периодически неприятно покалывала пальцы. Сходив в баню, я вскипятила две бочки со свежей водой, но это не слишком помогло. Неизвестно, продержусь ли семь дней…
Ральф вернулся ближе к вечеру. Поколебавшись, я оторвалась от чтения сборника нордских сказаний, который нашла в книжном шкафу в его кабинете, и накрыла на стол на двоих, заварив свежего травяного настоя.
— Спасибо, — довольно улыбаясь, он взялся за борщ.
— Мне-то за что, — я пожала плечами, ковыряя вилкой тушеную говядину с луком. — Фрида же готовит.
— Ты теперь ждёшь дома и накрываешь на стол к ужину. Это дорогого стоит.
Я лишь промолчала.
Отужинав, я перемыла посуду и улизнула наверх, поспешно пожелав супругу спокойной ночи. Он бросил на меня огорчённый взгляд, но не стал ничего говорить. Выпив своё зелье, я вскоре уснула.
А ночью опять всё повторилось. Зарево над Имперским Городом, горящий Вейе, непослушная магия, не позволяющая мне защититься — и рывок, уносящий куда-то ввысь от этого кошмара на солнечную полянку, пахнущую древесиной и хвоей.
Следующие шесть дней отличались только тем, что к нам больше не заходил никто, кроме Фриды и Хенрика. Чтобы отвлечься, я помогала экономке готовить, объяснив, что всё равно на работу выйду чуть позже и хотела бы чем-то себя занять, а когда она уходила, читала книги, найденные в кабинете мужа. По вечерам я незаметно пробиралась в баню и кипятила воду, запасы которой заботливо пополнял Хенрик. От страха в один прекрасный миг сорваться кошмары становились только ярче, а жгучая магия всё увереннее просилась наружу. Сердобольная Фрида видела моё состояние и всерьёз беспокоилась, но я отнекивалась тем, что плохо переношу смену места и климата, и скоро всё обязательно пройдет.
Шёл восьмой день моего сидения практически взаперти. Оставшись в одиночестве, я снова пришла в баню и положила руки на поверхность воды. Одно крохотное усилие — и вода в огромной бочке закипела. Со второй произошло то же самое, а моечную окутал густой пар. В панике я прижала ладони ко рту: в этот раз даже не почувствовалось облегчение!
Глаза словно заволокло кровавой дымкой. На нетвёрдых ногах я доковыляла до дома, чувствуя, как постепенно меня начинает колотить всю. Зайдя в дом, я нервно описала круг по гостиной. В висках невыносимо застучало, дыхание сбилось, а сердце запрыгало где-то в горле. Я направилась в сторону выхода, желая бежать в город на поиски хоть какого-нибудь водоёма, но возле лестницы рухнула. Как марионетка, у которой обрезали все ниточки.
***
Ральф неспешно брёл домой. Строительство нового квартала уверенно продвигалось, кругляка и других пиломатериалов пока хватало с запасом. Он пересмотрел план и выполнил расчёты три раза, и все три показали ему, что примерно на полмесяца бригады обеспечены работой, так что его присутствие не потребуется. С одной стороны, он был бы рад провести время дома в стороне от дел, а с другой…
Его жена не желала идти ни на какой контакт, и это сильно расстраивало. Каждый вечер он надеялся увидеть за ужином её улыбку — но натыкался лишь на холодное молчание, которое она не хотела развеивать, сколько бы он ни пытался. По ночам он исправно приходил обнимать её, отгоняя липкие щупальца кошмаров, но днём они не касались этой темы. Мужчина даже не знал, догадывается ли она о том, что он пытается стеречь её сон, ведь когда Лета прекращала дрожать и расслаблялась, он всё так же уходил спать на диван в гостиную.
Он дёрнул дверь, ожидая увидеть жену за столом с книгой. Но открывшаяся ему картина шокировала до глубины души.
— Ральф…
Это был даже не голос — скорее, еле слышный шелест. Летиция лежала на полу у подножия лестницы лицом к двери. Опираясь на локти, она явно пыталась встать, но ничего не получалось — её не держали ни руки, ни ноги, а на лбу выступили бисеринки пота от усилий. Лицо раскраснелось, словно после бани, а глаза расширились от страха. Но самое жуткое было то, что половицы под её ладонями выглядели чёрными и обугленными.
— Лета!
Усилием воли подавив волну паники, Ральф бросился к ней и помог подняться на ноги. Девушка, не удержав равновесие, снова начала падать. Он подхватил её на руки, поразившись тому, насколько она была горячей. Летиция часто-часто дышала ртом и судорожно сжимала кулаки.
— Что?..
— Отвези… меня… к реке… — с трудом прохрипела она. — Туда… где нет… людей… за город… пожалуйста… нет! — она резко дернулась, когда он попытался взять её за руку. — Не трогай… руки… опасно…
— Я за лошадью, — он осторожно усадил её в кресло у входа и вылетел за дверь.
Через десять минут Ральф поднял вороную лошадь в галоп, крепко прижимая к себе барахтавшуюся на грани обморока жену, которую он с головой укутал в свой плащ. Впервые за седмицу он порадовался такому плотному туману, укрывавшему их от посторонних глаз.
Дорога до ближайшего в долине крупного ручья шириной в пару саженей заняла минут сорок. Всё это время Летиция часто и прерывисто дышала, а её голова безвольно моталась из стороны в сторону. В другой ситуации Ральф порадовался бы, что она почти улеглась на него спиной, но только не сейчас. Наконец он нашёл удобное место для остановки, скрытое от посторонних глаз густым колючим кустарником, и спешился.
— Что делать дальше? — подчёркнуто спокойно спросил он, аккуратно сняв жену с лошади. Не хватало ещё, чтобы ей в таком состоянии передался
его страх…
— Мне… надо… руки… в воду…
Он отвёл её к воде, и Лета, сбросив его плащ, тяжело опустилась на колени у самой кромки. Спутанные волосы упали на лицо, пряча нездоровый лихорадочный румянец.
— Отойди…
Ральф сделал несколько шагов назад и непонимающе уставился на жену. Она погрузила руки в воду, сделала глубокий вдох… Ручей ярко осветился, словно под водой зажгли костёр, а вода с громким шипением забурлила и закипела сажени на три по течению. Ещё с полминуты под её руками горел жуткий подводный огонь, а от ручья валил густой пар.
Наконец Летиция вытащила руки из воды и едва не упала лицом вперёд, потеряв равновесие. Ральф вовремя подскочил к ней и поймал за подрагивающие тонкие плечи. Сквозь спутанные рыжие пряди он увидел, что её глаза были прикрыты, а лицо блестело от пота. Начав приходить в себя, его жена откинула за спину волосы и умылась. Дрожь в её теле постепенно утихала.
— Ты можешь объяснить мне, что это было? — нарушил тишину Ральф, пытаясь отойти от шока.
— Я расскажу тебе всё… Ты и так уже увидел.
