Сдерживая пламя

      На следующее утро я проснулась с гулко колотящимся сердцем. В голове царил туман, и пришлось несколько раз тряхнуть головой, чтобы хоть немного его рассеять. Вторая половина кровати была пустой и холодной, но я была заботливо укрыта одеялом до самой шеи.       Вторую ночь подряд мне не снились кошмары, но сегодня их место занял очень яркий и реалистичный сон совершенно иного характера… Кожа всё ещё горела в тех местах, где во сне к ней прикасался Ральф — так, как ещё не прикасался никто. Я прикрыла глаза; от воспоминаний о нежно поглаживающих руках и скользящих по шее губах, спускающихся всё ниже, до сих пор сладко ныло в низу живота. Сон оборвался на самом интересном месте, словно по велению внутреннего цензора, но увиденного и так было достаточно для того, чтобы поражаться самой себе, прижимая ладони к пылающим щекам.       «Около двух седмиц назад ты бежала от него, убеждая себя и всех остальных в том, что не хочешь, не будешь и не станешь, — ехидно заметил гаденький голосок в голове. — А теперь видишь во сне, как с удовольствием отдаёшься ему. Поздравляю.»       И правда, как это произошло?..       Снова тряхнув головой, я окинула беглым взглядом пустующую половину кровати и опустилась на его подушку, которая всё ещё сохраняла еле ощутимый древесно-хвойный запах. Даже хорошо, что он встал раньше и сейчас не видит моего лица, на котором, похоже, дословно всё написано…       Уткнувшись носом в подушку, я прокручивала в уме события, произошедшие после того, как я переступила порог этого дома. Невозможно было не признать, что до сих пор Ральф вёл себя по отношению ко мне уважительно и аккуратно, иногда даже слишком — словно я была хрустальной. А началось всё, пожалуй, с несостоявшейся брачной ночи. До того, как он ушёл из спальни, мне и в голову не приходило, что он может не потребовать исполнения супружеского долга в первую же ночь — слишком уж силён был образ самоуверенного упрямца, всегда добивающегося своего. Тогда я не восприняла этот жест, не желая вообще что-либо анализировать. Но потом выяснилось, что Ральф не воспользовался ситуацией, когда я сама, похоже, была совсем не против, скорее даже наоборот… Всё-таки я была ему за это благодарна. А ведь норды темпераментом уступают лишь редгардам.       Мысли задержались на других поступках, не менее значимых. Моё недовольство тем, что меня якобы заперли дома, оказалось беспочвенным: похоже, он и правда не собирался меня ограничивать — лишь беспокоился, пока в городе было слишком много чужих. Ральф пока не требовал от меня ничего — но оберегал (в том числе от ночных кошмаров), без вопросов сорвался за город при моём приступе, не сваливал — и, по словам Фриды, не собирался сваливать — на меня бытовые хлопоты и даже принял мои магические особенности, выслушав всю историю от начала до конца. «Так чем ты недовольна?» — прозвучал в голове вопрос, заданный голосом Катарины.       Ещё несколько дней назад я бы сказала, что недовольна навязанным мне браком. Однако теперь моё негодование куда-то испарилось, уступив место благодарности и… симпатии. Более того — даже стало неловко из-за того, что до сих пор я принимала его заботу как должное, без всякой отдачи. И мне очень захотелось его чем-нибудь порадовать.       Выбравшись из постели, я натянула домашнее платье и спустилась вниз. Возле печи привычно хлопотала Фрида.       — Проснулась, соня, — она повернула ко мне голову. — Доброе утро.       — Доброе утро, — ответила я с улыбкой, надеясь, что она получилась не слишком неловкой. — А… где Ральф?       — Он ушёл по делам своей компании, — отозвалась экономка. — Рано утром прибежал ответственный за строительство нового квартала. Он сообщил, что вчера вечером приехал кругляк, а сегодня во время приёмки товара у них что-то упорно не сходится… Ну, Ральф и сорвался сразу, даже толком не позавтракав, — она поджала губы.       — Понятно, — кажется, мне не удалось скрыть сожаление в голосе.       — Не расстраивайся, — ободряюще улыбнулась Фрида. — Он обещал вернуться ближе к вечеру. А завтра вы идёте на приём, весь день проведёте вместе…       Жуя овощное рагу с куском душистого домашнего хлеба, я думала о том, что же такого я могу сделать. И тут в голову пришла идея.       — Скажите, Фрида… Где в Вайтране можно купить хорошего крупного лосося?

***

      Спустя три часа я осталась в доме одна, от души поблагодарив Фриду за помощь. Вместе с ней мы сходили на Рыночную площадь Равнинного района, и экономка показала мне палатку с лучшей рыбой в городе. За прилавком стоял добродушный норд средних лет, который охотно помог мне выбрать три огромных филе лосося. Он объяснил, что его рыба долго остаётся свежей, так как сразу после разделки он натирает её измельчёнными зубами ледяного привидения. Заплатив за рыбу и с воодушевлением пообещав заглянуть ещё, мы отправились докупать остальные продукты. Вскоре в моей корзинке оказалась жирная сметана, укроп, пара головок чеснока, помидоры, пучок тепличных листьев салата и бутылка молока.       — Как ты собираешься готовить рыбу? — полюбопытствовала Фрида.       — Я обязательно угощу вас и поделюсь рецептом, если не разучилась, — смущённо пообещала я.       Если экономка и удивилась моей просьбе позволить мне приготовить ужин полностью самостоятельно, то не подала виду. После того, как Хенрик натаскал воды и удалился, пожелав мне успехов, я отправила на печь большой чайник и взялась за подготовку всего необходимого.       Соус для задуманного блюда был очень простым, но придавал рыбе невероятный вкус. Тщательно вымыв пучок укропа, я нарезала его настолько мелко, насколько это было возможно. Чеснок полагалось почистить и тоже измельчить почти до состояния кашицы. Справившись с этим, я тщательно смешала нарезанные ингредиенты со сметаной в большой миске.       Когда закипел чайник, я занялась лососем. В Коллегии у нас в ходу был хитрый трюк, позволяющий без труда почистить рыбу: нужно всего лишь равномерно полить чешую тонкой струйкой кипятка, после чего она буквально слезает сама вместе с кожицей. Вымыв очищенное филе, я достала из него редкие оставшиеся кости и нарезала на крупные куски, а затем натёрла их солью и душистым подсолнечным маслом. Теперь оставалось выложить рыбу на противень и, залив её чуть разбавленным водой соусом, отправить в разогретую печь.       Для этого блюда идеальным гарниром был размятый отварной картофель с добавлением молока* — благо, в доме нашлась толкушка. Поставив казан с очищенной и нарезанной картошкой на печь, я сразу вскипятила её магией, чтобы было быстрее, и в итоге основное блюдо и гарнир были готовы практически одновременно. Когда я закончила нарезать салат из листьев и помидоров, позади раздался звук открывающейся входной двери.

***

      Запирая на ключ свой рабочий кабинет, Ральф всё ещё кипел от негодования. Это же надо было — кругляка оказалось почти на четверть меньше, чем ожидалось! Вместе с Берси, который отвечал за новый квартал, он разыскал на постоялом дворе незадачливых доставщиков. Выяснив у них причины расхождения и добившись письменного обязательства привезти недостающий кругляк в течение седмицы, Ральф вернулся в управление компании. Он написал письмо Фроднару в Ривервуд и взялся разбираться со следующей головной болью — пересмотром графика смен рабочих. За весь день ему даже поесть было особо некогда, и, направляясь домой, он мечтал только о горячем ужине в компании своей жены.       Мысли о Летиции отдавались приятным теплом в груди и гасили гнев. Наконец-то она перестала на него злиться и пошла на контакт, рассказав свою шокирующую историю. Ральф до сих пор невольно содрогался, вспоминая её магический выброс и то, как она плакала у него на плече, вновь погружаясь в самые страшные события своей жизни. Однако несмотря на всю трагичность, пережитое Летицией делало их гораздо более похожими, чем могло показаться на первый взгляд. В очередной раз он убедился в том, что чутьё не подвело его: упускать такую девушку было никак нельзя, и не важно, что ей выпало испытание родиться сильным огненным магом.       Когда Лета догадалась, что он тайно приходил стеречь её сон, Ральф почувствовал, что стена между ними окончательно разрушена. Она расслабилась и жадно обнимала его, но когда, допив вино, расстегнула его рубашку и заплетающимся языком сообщила, что «хочет пощупать», он опешил. Её тонкие нежные пальчики, скользившие по обнажённой коже плеч, и запах корицы с ноткой зелёного яблока кружили голову, испытывая на прочность его самоконтроль. Однако Ральф не поддался безумному порыву взять её тут же на обеденном столе, и вместо этого с трудом уложил спать, не обращая внимание на пьяные протесты жены и собственного тела. Нельзя, сказал он себе, иначе она никогда не будет ему доверять.       На следующее утро смущению Летиции не было предела. Пожалуй, на это раскрасневшееся личико с длинными опущенными ресницами он готов был смотреть вечно, а поцелуй едва не заставил его потерять голову, чего с ним не случалось со времён далёкой юности. Весь последующий день прошёл прекрасно, и он хотел повторить прогулку снова, но прибежавший сегодня утром Берси сломал все планы. «Что ж, хоть поужинаем» — подумал он, поднимаясь на крыльцо дома.       Едва он открыл дверь, в нос ударил восхитительный аромат запечённой рыбы. Это было необычно, ведь Фрида почему-то редко её готовила. Летиция встала из-за стола и направилась к нему, на ходу вытирая руки кухонным полотенцем.       — Ральф, наконец-то! Что случилось?       Губы невольно растянулись в довольной улыбке. Кажется, она действительно ждала его.       — Представляешь, доставщики не довезли часть кругляка. Продали по дороге почти четверть, — ответил он и обнял подошедшую жену, которая тут же обвила руками его шею, привстав на носочки.       — Как?! — удивлённо воскликнула она.       — Скупердяи даэдровы, — проворчал Ральф, отстраняясь, и шагнул к умывальнику, стоявшему неподалёку от входа. — В Заставе Хоннинга недавно случился пожар в какой-то лавке, и владельцу срочно нужны были материалы для восстановления. Вот они и продали ему часть кругляка по завышенной цене.       — Вот паршивцы, — возмутилась Лета. — Обманули тебя, подставили хозяина лесопилки и нажились на чужом горе. Надеюсь, их уволят?       — Не сомневаюсь, — кивнул Ральф, вытирая вымытые руки чистым полотенцем. — Я уже написал Фроднару письмо. А задержался из-за того, что переписывал график смен строителей, — он тяжело вздохнул. — Все имеющиеся планы работ полетели скампу под хвост.       — Я так понимаю, ты голоден, — сменила тему жена со странным волнением. — Идём, сейчас накрою на стол, — она взяла его за руку и потянула за собой.       Он устало сел за стол, опершись на локти. Летиция расставила тарелки и разложила по ним толчёный картофель, доведённый до состояния однородной массы, после чего водрузила на стол большой противень, миску с салатом и глиняный кувшин. Судя по восхитительному аромату, на противне была рыба, почти полностью скрытая соусом с зеленью. Девушка положила в его тарелку самый крупный кусок и села рядом. Её руки чуть подрагивали, а на щеках горел лёгкий румянец.       Заинтригованный, Ральф попробовал рыбу. До чего же вкусно! Мягкий, сочный, в меру солёный лосось буквально таял во рту, а соус придавал рыбе и картошке приятную пряность с лёгкой кислинкой. Он быстро расправился со своим куском и потянулся за добавкой. Бросив взгляд на Лету, он обнаружил, что она не ест, а внимательно смотрит на него.       — Прости, я слишком проголодался, — Ральф взял кувшин и разлил по кружкам травяной настой. — Ешь, очень вкусно. Не припомню, чтобы Фрида раньше готовила такую рыбу.       — Это не Фрида, — сказала она и покраснела.       Он едва не выронил вилку.       — Ты сама готовила?       — Да, сегодня ужин я готовила сама, — ответила Лета и залилась краской ещё сильнее.       — Я… не знал, что ты умеешь готовить, — удивлённо проговорил Ральф. — Рыба правда восхитительная. Спасибо тебе.       Летиция фыркнула, но сдержать довольную улыбку не смогла:       — В Коллегии Шепчущих все маги, не имеющие особых званий, обязаны дежурить на кухне, закупать продукты и следить за чистотой общих помещений, не говоря уж о своих комнатах.       — Вот уж не думал, что маги торчат на кухне, — он хмыкнул. — А как же призванные прислужники вроде дремор и атронахов?       — Ну во-первых, в Коллегии считают, что маг должен уметь всё делать и без магии, это часть воспитания, — отозвалась Лета и отправила в рот кусочек рыбы. — Поэтому всех учат и фехтованию, и бытовым премудростям. А во-вторых, слуги из Обливиона служат только своим Принцам, которые позволяют смертным иногда их арендовать за какую-то особую плату. Какую — даже знать не хочу.       — В который раз ты переворачиваешь моё представление о магах, — улыбнулся Ральф.       — То ли ещё будет, — Летиция хитро прищурилась. — Но, честно говоря, лечить людей мне нравится больше, чем торчать у печи.       — Я тебя понял, — он потянулся за очередной добавкой. — Не будем лишать Фриду работы. Но буду очень рад, если ты хоть иногда сможешь меня баловать своей стряпнёй.       — Хорошо, — кивнула она, улыбаясь. В её глазах на мгновение вспыхнули торжествующие огоньки.       Когда с ужином было покончено, Летиция переложила оставшуюся рыбу в глубокую глиняную миску. Ральф сходил в баню, где уже привычно дожидалась горячая вода — наверняка работа его жены — и вернулся в дом как раз когда она домыла посуду. Он неслышно подошёл к ней сзади и обнял, ласково погладив предплечья поверх мягкой ткани серого домашнего платья.       — Благодарю за ужин, — прошептал он ей на ушко.       Лета слегка дёрнулась, но, не сделав попытки отстраниться, накрыла его руки своими узкими ладошками, которые были прохладными и слегка влажными — верный признак, выдающий её волнение. Ральф развернул её к себе лицом и, не увидев протеста, наклонился и нежно коснулся губами её приоткрытых губ, всё ещё сохранивших вкус крепкого травяного настоя. Прикрыв глаза, она несмело ответила на поцелуй и спустя несколько мгновений зарылась пальцами в его влажные волосы, прижавшись к нему сильнее.       В висках громко стучала кровь. Его руки блуждали по её хрупкой фигурке от тонких плеч до поясницы и обратно, сминали мягкие непослушные рыжие пряди, сжимали жену в объятиях всё настойчивее. Казалось, что он ощущает её учащённое сердцебиение даже через несколько слоёв одежды. От неё исходил головокружительный аромат корицы и зелёных яблок, и он, всё больше теряя голову, жадно углубил поцелуй.       В его грудь решительно упёрлись две ладошки. Сделав над собой огромное усилие, Ральф отстранился от её губ. Летиция прерывисто дышала, на её щеках горел лихорадочный румянец, а в зелёных глазах отчётливо мелькнули отблески желания. Только сейчас он заметил, что прижал её спиной к краю обеденного стола, и ослабил объятия.       — Мне… нужно отнести рыбу Фриде. Я обещала угостить, — хрипло пробормотала Лета, пряча глаза.       — Ладно, — Ральф неохотно выпустил её. Она схватила со стола миску и стремительно вышла за дверь, старательно избегая его взгляда.       Он сделал глубокий вдох. Медленно выдохнул. Она всё ещё боится. А значит, нельзя, если он не хочет снова всё испортить.